Жизнь - это гонка

— Это не правда! Это не может быть правдой! — В сотый раз повторяет одни ите же слова омега и не верит сам себе. Он ещё раз смотрит на фотографии и, прикрыв глаза, кидает их в горящий камин. Словно ничего не было, словно он ничего не видел, словно его сердце не трещит по швам, словно его душа не плачет. Ничего не было. Так и решает поступить Бэк. Сколько бы он не смотрел на ненавистные снимки, мозг отказывался принимать реальность, предпочитая спрятаться от осознания жестокой правды, под неправдоподобной ложью. Это лучше, чем признать, что человек, которого ты любил больше всего на свете — предал тебя. Возможно Бэкхён глуп, и не раз пожалеет о своём решении, но он должен сохранить то, что от них осталось. Теперь омега будет притворяться, что ничего не знает и тем более не видит. Всё хорошенько обдумав, Бэк пришёл к единственному верному — это молчать и не показывать, как на самом деле он ненавидит Пака, как ненавидит самого себя и как боится причинить боль единственному сыну. Ради Кёнсу, он замолчит навсегда. Даже страшно подумать, что будет с омегой, когда он узнает, что его отец, переспал с Чонином, это просто убьёт ранимого Кёнсу. А Бэкхён, обязательно справится. Только он не понимает, когда, их идеальная семья начала рушиться? Но если подумать, это началось давно, но никто из них не желал признавать жестокую правду. И дело даже не в Чонине, а в самом Чанёле. Ведь если бы Ёль изменил ему с какой-нибудь смазливой омегой, он не чувствовал бы себя униженным, потерянным, но Чан переступил все нормы общественности, морали. Он прекрасно знал, что Чонин — альфа его сына, но даже это его не остановило. Бэкхёну мерзко, противно, хочется выплюнуть внутренности в унитаз и желательно стереть память, забыть весь этот кошмар, но всё, что ему остаётся — это терпеть и жить в собственном аду. Идеальности не бывает, и они не стали исключением. Всё кануло в лето. Больше ничего не будет, никогда не будет, всё рухнуло в одно мгновение и, увы, исправлять здесь больше нечего. Раз Чанёль изменил, значит ему больше не нужен Бэкхён и омега не знает от чего ему больней, что любимый альфа предал, растоптал или от того, что посмел так поступить с Кёнсу? Мерзко даже думать об этом, Бэкхён устал так сильно, что теперь он, и не человек, скорее живой труп, не способный на искренние эмоции и это Чанёль сделал его таким. Их жизнь теперь состоит из одних секретов, горькой лжи и фальшивых улыбок и исправить здесь уже ничего не возможно. Они давно потерялись, сбились с верного направления и этого стоило ожидать. Может пришло время признать, что они сами изменились, что их чувства уже давно не такие сильные как прежде. Бэкхён не знает ответов, но одно знает точно — он боится потерять Чанёля, боится, что по их вине, Кёнсу придется научиться жить так, что любимые родители теперь не вместе. Страх гложет, боль распространяется по телу. Но врать вечно они все равно не смогут. Рано или поздно, один из них не выдержит груза вины и раскроет все карты. Но вопрос в том, кто первый прогнется под натиском сучки жизни? Сказать, что Чанёль нервничает, значит ничего не сказать. Альфа совсем не по-мужски трясется, прячет потные руки в карманы и переступает порог родного дома. Они с Чонином долго думали, что предпринять в сложившейся ситуации, и пришли к единому согласию, что врать больше нет смысла, раз Бэкхён всё знает. Кай прямым текстом оповестил Пака, что сегодня же всё расскажет Кёнсу, Чан долго отговаривал альфу, но тот был непреклонен и настроен вполне серьёзно. Но так же Ким пообещал, что не расскажет Дио, с кем именно он ему изменил. Чанёль понимал, что в этом нет смыла, вдруг Бэкхён уже сам всё рассказал и уже собрал вещи. Нервы ни к чёрту, комок страха застрял в горле, стоило альфе увидеть мужа стоящего около окна. Сейчас будет решающий миг. Всё или ничего, и от этого не сбежать. Альфа тихо ступает по мягкому ковру и не представляет, что нужно сказать, стоит ли сразу начать оправдываться или упасть перед омегой на колени и молить о прощении? Он уже сам запутался и сам не знает, чего хочет на самом деле. Кай — это война, с которой ещё никто не возвращался живым, с ним очень тяжело, он никак не вписывается во все эти стандарты правильности, но нельзя отрицать, что война — это то, чего Паку не хватало долгое время. Да, он определённо что-то чувствует к Чонину и это не только сжигающая всё на своём пути похоть, его чувства куда глубже и разжигают внутри давно забытое чувства свободы, страсти и немножечко неправильной любви. Но так же понимает, что быть им вместе запрещено. Общество против такого рода связей. И тут Пак дергается словно кипятком ошпаренный, так вот чего он желает, быть вместе с Каем. Бэкхён — это нежность и тепло. Милый омега и самый лучший муж на свете. Долгие разговоры, успокаивающие объятья, когда Чанёль хочет бросить всё. Нежные поцелуи, страстные ночи, сильная любовь и яркая улыбка. Он в корне отличается от всех окружающих. Омега, который в первую очередь заботится не о себе, а о тех, кого любит больше всего на свете, тот кто всегда подставит своё плечо и будет с тобой в самый тяжёлый период жизни альфы. Такие разные, но в тоже время похожие. Ёль трясёт головой и кажется понимает ещё одну немаловажную истину, любовь давно увяла, загнулась в предсмертной муке, осталась лишь привязанность, долг перед тем, кого ты обещал сделать счастливым. Они так привыкли, что есть друг у друга, что даже представить страшно, что будет если один из них уйдёт. Но в мире, нет ничего вечного, всё становится прошлым, все однажды уходят. Осталось лишь решиться и отпустить того, кого просто не заслуживаешь. Да, сначала будет невыносимо, дико и грустно, но со временем, ты привыкнешь, что его рядом больше нет и будешь учиться жить дальше. Омега поворачивается в сторону мужа и улыбается… не естественно, с болью в глазах, на сердце. Пусть они совершили ошибку, но ещё не поздно всё исправить и Бэкхён постарается удержать призрачную надежду на то, что всё станет как и прежде. Он не готов отпустить, не готов уйти сам. Может позже, но только не сейчас и не так. — Привет, — нарушает тишину омега. Чанёль на время теряется и не знает что ответить. Бэкхён ведёт себя как и обычно. Возможно ли, что Чхве соврал, когда сказал, что отправил фото Бэкхёну? — Проносится в голове Чана. — Как день прошёл? — нервно, интересуется альфа. — Как и обычно. Куча работы и ни минуты отдыха, — голос предательски дрожит, но Бэк старается вести себя, как можно уверенней и спокойней. Он не должен показать, что знает, не должен раскрыть себя. Оба замолчали. Каждый хотел сказать многое, но не решался. Со стороны выглядит, что между любящими людьми лишь небольшая заминка, но оба понимают, что в воздухе витает недосказанность и груда обмана. Бэкхён как ни в чём не бывало, подходит и обнимает альфу. Жмется к сильному телу настолько сильно, насколько хватает сил. В глазах скапливается влага, но омега смаргивает её и не даёт предательским слезам покатиться по щекам. Во что они превратились? Кем они стали? Пак обнимает мужа в ответ и сердце бьется как сумасшедшее. Ему больно прикасаться к хрупким плечам, невыносимо вдыхать когда-то самый любимый запах на свете. Альфа чувствует себя самым последним отморозком на этой планете. Но у них по прежнему всё хорошо. Всё хорошо.

***

Кай ждёт омегу в кафетерии, желая наконец поговорить. Кёнсу словно избегал альфу и поймать его оказалось непросто. То у него какие-то дела, то преподаватель позвал и тому подобное. Альфа тяжело вздыхает и мыслями далеко от колледжа, учёбы. А думает он именно о Чанёле. Поговорили они с Бэком? А если и да, к какому решению пришли? Или может, Чанёль уже валяется в ногах истинного и вымаливает прощение? Последнее особенно не нравится Каю. Он тоже устал, запутался, до встречи с Паком его жизнь была лишена каких-то потрясений, невнятных поворотов, одним словом скучна и однообразна, но сейчас язык не повернётся назвать её таковой. Каждый день, он словно идёт по минному полю и не знает когда наступит на снаряд и произойдет взрыв. Ким уже перестал надеяться на взаимность со стороны Чана, но никто не может запретить ему молча продолжать любить Пака. В голове каша и уже ничего не ясно. Он уверен, что когда расскажет правду Кёнсу, один из тяжёлых грузов свалится с его плеч. Но так же и боится предстоящего разговора, делать больно тому, кто можно сказать вытянул тебя из болота — подло. Но разве продолжать притворяться и врать не менее подло? Кёнсу замечательный и достоин правды. Дио бесшумно подходит к столику и садится напротив. Кай смотрит на хмурое лицо омеги и язык прилипает к нёбу. Сможет ли он рассказать? — Я так устал, — хнычет Пак и падает головой на твёрдую поверхность стола. Чонину так хочется утешить парня, но прикоснуться к нему сейчас означает получить долю счастья и растерять всю свою уверенность. Такой роскоши Кай себе позволить не может. Он уже всё решил. Но верное это решение? — Я хотел поговорить, — начинает с малого альфа и Кён поднимает усталые глаза на Кима и тому становится ещё более не по себе. — Поговорим, обязательно, но сначала не мог бы ты принести мне чего-нибудь перекусить, — жалостливо тянет омега. Кай кивает и поднимается из-за стола. Чон жуёт губу пока стоит в очереди и думает, думает. Чего он хочет? Что ему нужно? А чего делать никогда не стоит? Он ненавидит себя, правда ненавидит, сильно. Но по другому поступить не может, теперь это только его проблема и его ответственность. Ким заполняет поднос вкусной едой и возвращается к Дио. Тот всё так же обтирает стол и не шевелится. Кай ставит поднос на стол и сам садится. Глаза Кёна при виде еды загораются, он, не думая, сметает с подноса всё подряд. Этот день правда выдался тяжёлым. Быть старостой группы -задача не из лёгких: всё и вечно нужно держать под строгим контролем, помогать учителям и заполнять кучу бумажек, и при этом не забывать ещё учиться, помогать Каю с физикой, переживать за родителей. Это не легко. Пока омега уплетает обед, Кай, подперев рукой подбородок, наблюдает за ним и чувство вины снова выпускает свои когти, беспощадно царапая внутренности, причиняя невыносимую боль. Зря он это вообще начал, зря согласился быть с Кёнсу, когда глубоко внутри понимал, что никогда не сможет измениться, никогда не сможет осчастливить истинного. Год назад, он ступил не в ту степь и последствия не заставили себя долго ждать. За всё в этой жизни приходиться расплачиваться, только вот плата может быть очень высока. Когда сбываются самые заветные мечты, следует ожидать, что рано или поздно судьба предъявит тебе счёт. Но тогда Чонин искренне верил, что это его шанс измениться, стать нормальным, ему было плевать, что он ранит других, но сейчас понимает, как эгоистично себя вёл. А теперь это его расплата за всё, что он сотворил. Это вполне заслуженно и жаловаться нет смысла. Жизнь — это гонка и здесь либо ты, либо тебя, другого не дано. Все мы ошибаемся, каждому свойственно совершать ошибки, но одна такая ошибка может превратить твою жизнь в ад и всё это только твоя вина, но ты продолжаешь бороться и твои труды со временем окупаются. Лишь нужно научиться терпеть и быть сильным, не трусить и смело идти по тёмному туннелю, ведь в конце тебя обязательно ждёт яркий свет и возможно новая жизнь. Наевшись до отвала, омега откидывается на твёрдый стул, счастливо улыбаясь. Теперь мир не кажется чёрно-белым. Кай глубоко вздыхает и решает, что пора всё расставить по своим местам. Давно нужно было это сделать, а не тянуть. Кёнсу возненавидит его, в этом даже нет сомнений. Но им обоим станет со временем легче. Обязательно станет. Всё пройдёт, забудется, прошлое останется лишь прошлым, раны затянутся и они будут по настоящему свободными. — Давай расстанемся, — сквозь неровное дыхание, выпалил Кай и внимательно посмотрел на лицо омеги. Дио замер и не мог поверить услышанному. Кай правда хочет… расстаться? — Что? Почему так внезапно? Что произошло Чонин? Я… — губы омеги дрожали, мысли в голове путались, а сердце сходило с сума, ведь он любит Кая и не хочет потерять его. Никогда не хотел. Для него это слишком тяжело. — Потому что я мудак, каких ещё поискать надо. Я врал тебе, постоянно лгал и самое мерзкое, что мне не было стыдно. Но сейчас всё изменилось. Ты заслуживаешь правды, — спокойно ответил альфа, хотя в душе бушевала буря эмоций и болезненных чувств. Чувств к Чанёлю. — Я не понимаю. Не понимаю Чонин. Что же мне делать? Что же? Не хочу! Слышишь, не хочу! — Истерика медленно, но верно настигала убитого Дио. — Захочешь, как только услышишь историю с самого начала, — прикрыв глаза обещал Чон и был уверен, что Кёнсу тут же сбежит от него. И Кай рассказал, всё с самого начала и до конца. Ничего не утаил, кроме его связи с Паком. Про родителей, про друзей, про неправильного себя, про то, что изменил и продолжал скрывать это. О том, что полюбил, но не Кёнсу. Дио всего трясло от пережитого рассказа, он просто не мог поверить, что Чонин, его истинный альфа обманул, использовал и возможно никогда не любил вообще. Нет ничего хуже предательства и никакая любовь этого не изменит. Совравший тебе однажды, будет врать и дальше. Это как, если ударил однажды, то будет бить постоянно и ничто его не остановит. Порой правда бывает слишком жестока, причиняя невыносимые страдания и даже через несколько лет, ты будешь содрогаться лишь от одних только воспоминаний. Внутри омеги сейчас дыра, там, где бьется сердце и ему никогда и ничем её не заполнить, не зашить. Эти воспоминания останутся с ним до конца его дней и будут терзать каждую ночь, разрывая сердце в клочья вновь и вновь. Стоило бы устроить скандал, даже ударить альфу и ненавидеть до конца жизни, но Кён не может. Ведь Ким Чонин — его первая и единственная любовь, его истинный альфа, тот, без кого Кёнсу дышать не может. Пусть обманул, предал, но от любви так быстро не избавиться. Его всё так же тянет к Киму и расставаться с ним смерти подобно, даже после всего, что рассказал Кай. Да ему больно, невыносимо и горько. Теперь объятья Кима не для него, теперь пухлые губы, будут целовать не его, сильные руки будут дарить тепло не ему. И от этого, хочется истошно кричать, рвать на себе волосы и умолять не уходить. Но Пак знает, если Кай принял решение, как бы он не просил, он уйдёт и больше не вернется. — Прости — тихо произносит Кай и уходит. Навсегда уходит. Кёнсу, хочется закричать чтобы остался, чтобы не бросал, но всё это бессмысленно. Сердце болит, слёзы градом льются из глаз, но это увы не поможет, не вернёт всё обратно. Кай влюблён, но не в него.

***

Бэкхён заливает своё отчаяние крепким алкоголем в клубе. Обычно он не ходит на корпоративы компании, но сейчас ему просто необходимо напиться и хоть на секунду забыться. Но алкоголь лишь увеличивает его боль. Но он не обращает на это внимание и вливает в себя новую порцию ненавистного виски. Сехун смотрит на Пака и пытается отобрать очередной стакан, но убийственный взгляд омеги отбивает всякое желание вмешиваться. Хун не хочет тревожить чужие раны, видно, что Бэкхёну хреново. Напиваются далеко не от хорошей жизни. Альфа хотел бы помочь, но понятия не имеет, что заставило вечно энергичного и собранного Пака, пить и выглядеть мягко говоря дерьмово. А Бэкхён пьёт, в душе желая, чтобы всё это оказалось лишь кошмаром и он проснулся в любимых объятьях, чтобы они с Чанёлем, громко смеялись и вместе плакали, радовались новому дню и любили так же, как и раньше. Но это не сон, а жестокая реальность, в которой боль завязывается узлом и не даёт дышать. Тот, кто никогда не терял, тот, кого никогда не предавали, не сможет понять и половины того, что сейчас ощущает омега. Это не просто горько, это болезненно и безнадёжно. Он не хотел этого всего, не хотел терять, не хотел ненавидеть, но судьбе, как и обычно, плевать на его не хотел. Двигая бёдрами в такт новому дабстеп, Бэкхёну становится немного легче, но всё это лишь иллюзия. Боль снова вернется, не может не вернуться. На экране десять пропущенных от Чанёля, пять от Кёнсу и как не странно один от Кая, но ему плевать, он уже потерян. Плевать на всё, есть лишь душный клуб, море выпивки, громкая музыка и тёплые руки Сехуна на талии. Они вместе двигаются под медленный трек и Бэкхён чувствует, что хочет сделать всем также больно, как ему самому. Почему только он должен убиваться и страдать? Всё это заслужил Чанёль, не он, твердит пьяный мозг и омега ведётся у него на поводу, когда целует Сехуна глубоко и напористо. Альфа не понимает, что происходит, но быстро приходит в себя и обнимает омегу за талию прижимая к сильному телу вплотную. Какая разница, зачем Бэк это делает, главное, что он сейчас рядом, целует и жмется ближе к альфе. Сехун тянет не сопротивляющегося Бэкхёна на второй этаж и даже не замечает, как по щекам омеги катятся слёзы ненависти и боли. Но останавливаться он не собирается. Пусть мерзко, неправильно, но Чанёлю это не помешало, так почему он должен останавливаться и чувствовать вину? Пустая комната находиться быстро и альфа толкает омегу на большую кровать нависает сверху, снова терзая вкусные губы своими. Бэк обнимает Хуна за шею и отвечает так же страстно, с неким отчаянием, с желанием забыться. Когда альфа стягивает с него рубашку, он покорно прогибается под сильным телом и даёт альфе делать всё, чего ему бы не захотелось. И Сехун делает. Ласкает руками обнаженную грудь, вылизывает тонкую шейку и задыхается от запаха желанного омеги. Одежда с обоих исчезает в короткие сроки. Ласки становятся откровеннее, поцелуи глубже. Возбуждение бьёт по нервным окончаниям, заставляя сходить с сума обоих. Сехун аккуратно растягивает омегу тремя пальцами, не переставая целовать покрасневшие губы тела под ним. Ловит губами громкие стоны Бэка и рычит от собственного желания. Омега насаживается на пальцы глубже и умоляет войти в него, что Хун незамедлительно выполняет. С губ обоих срывается не то стон, не то рык. Альфа дуреет от жара и узости внутри омеги, а Бэк стонет от чувства наполненности и двигает бёдрами вперёд заставляя альфу двигаться. Се выходит из тела парня и тут же врывается обратно мощным толчком. Пак карябает светлую спину альфы и задыхается от размашистых и сильных толчков внутри. Хун не может отлипнуть от шеи и губ омеги, целуя их по очереди, так хочется пометить это восхитительное тело, но он ограничивается лишь тёмно-бордовым пятнышком на шее омеги. В воздухе витает запах страсти и разгорячённых тел. Бэк, не переставая, стонет с каждым разом всё громче, пока альфа вбивает его тело в матрас сильными толчками. Обоим сейчас хорошо, безумно хорошо и плевать что будет завтра. Пусть весь мир подождёт. Альфа рычит от того, как кончающий Бэк сжимает его в себе и впивается зубами в плечо парня, толчками кончает внутрь омеги. Бэк блаженно стонет, ощущая внутри тёплое семя любовника. Альфа выходит их обмякшего тела и ложится рядом. Пара минут уходит на то, чтобы привести сбитое дыхание в норму. Хун не хочет говорить или слушать, поэтому просто обнимает омегу, гладит по голове, слушая неровное дыхание. Может после всего, Бэк решит остаться с ним? Сехун на это очень надеется, ведь полюбил, сильно полюбил и хочет сделать своим и плевать, что у него муж. Альфа обязательно добьется своего. Всегда добивался. А вот Бэк, чувствует себя ещё более опустошенным. Он так хотел отомстить Паку, так хотел, чтобы и он понял, какого это, когда тебя предают. Но сейчас понимает, что та призрачная надежда которую он трепетно хранил в сердце, разбилась на мелкие кусочки. Теперь уже невозможно что-то исправить или изменить. Сегодня, этим вечером всё было уже потеряно навсегда. И Бэкхён в отличие от Чанёля, умеет и не боится признавать свои ошибки. Пришло время отпустить. Зачем держать то, что больше не твоё? Оно всё равно исчезнет. Человек который хочет уйти, всё равно уйдёт, как бы ты его не старался удержать. Это и есть тот конец, которого так боялись оба. *** Чанёль себе места не находит, на часах три ночи, а Бэкхён ещё не вернулся. В голову лезут жуткие мысли типа того, что вдруг муж валяется в вонючей канаве, захлёбываясь собственной кровью, вплоть до того, что возможно сейчас какие-то отморозки причиняют боль омеге. Пак обзвонил все больницы, морги, даже полицейские участки, но все отвечают одинаково, что Пак Бэкхён к ним не поступал и это хоть немного успокаивает. Кай громко хмыкает и прижимает лёд к разбитому носу. Да, Чанёль отреагировал на новость о расставании с Кёнсу весьма агрессивно. С такими темпами, он отправит альфу в реанимацию. Но не это сейчас волнует Чонина, он тоже переживает за Бэка. Но всё, что может сделать в данный момент, это гаркнуть на взъерошенного Чана и приказать ему успокоиться. Но тому хоть бы хны, он не слышит ничего и никого. — Если ты сейчас не сядешь и успокоишься я приложу тебя головой об стол! — предупреждающе рычит Кай и бросает на Пака уничтожающий взгляд. Альфа как ни странно садиться рядом с Кимом, продолжая заламывать пальцы. Всё тело напрягается от волнения, но рука Кая на его собственной успокаивает и он перестаёт дёргаться. Нет, волнение не отпускает, но немного притупляется. Глаза Чана начинают слипаться, когда в окна проникает розовый рассвет. Кай дремлет на диване и что-то тихо шепчет во сне, но Чан особо не прислушивается и зря, тогда бы он услышал тихое: «Чанёль, люблю тебя». Усталость сказывается на организме и Чанёль засыпает. Чонин приоткрывает один глаз, когда чувствует, что диван прогнулся под весом тела. Чанёль лежит к нему спиной и кажется крепко спит. Альфа, стараясь не потревожить чужой сон, пододвигается вплотную к тёплому телу и обнимает одной рукой за талию. Он и сам не знает, зачем пришёл домой к Паку, рассказал ему об разговоре с Дио, и тем более не понимает зачем остался? Но прижиматься вот так к тому, кто очень нравится — приятно. Оба погружаются в сон и не слышат как входная дверь открывается. Бэкхён горько усмехается на открывшуюся перед его глазами картину и поднимается наверх. Он должен уйти и больше никогда не возвращаться. Пак даже не постыдился приволочь своего любовника в их дом, или он просто думает, что Бэк настолько глуп, что всё воспримет как за дружеские обнимашки? Омега со слезами на глазах собирает чемодан и знает, что без объяснений его не отпустят, но раз так, значит он всё разжуёт Паку и сжав зубы уйдёт. Чанёль просыпается первым от шороха на втором этаже и чувствует руки Кая у себя на животе. Альфа спит уткнувшись Паку лицом в шею, руки, несмотря на сон, держат крепко, словно не желают отпускать от себя желанное тепло. И Чанёль признается сам себе, что ему это нравится, вот так спать с Чонином. С утра он особенно тёплый и выглядит так невинно, словно не этот человек, пережил весь ужас этого мира. Удар об пол. Чан выбирается из объятий и поднимается наверх, пологая, что это муж вернулся и он не ошибается, когда посреди их спальни видит Бэкхёна. Бэкхёна, который собирает вещи и тихо плачет, Бэкхёна, от которого воняет другим альфой. Чанёль заходит в комнату прикрыв за собой двери. Омега поднимает взгляд на мужа, но объяснять или говорить не спешит. А Чанёль не дурак, ему не нужны слова, чтобы понять в чём дело. — Бэк… — начинает альфа, но его перебивают. — Давай разведёмся Чанёль, прошу тебя. Пока я не стал жалеть, что ношу твою фамилию. Всхлип омеги, голос дрожит. Больно оставлять всё ещё любимого альфу. Но он правда больше не может притворяться, что у них всё хорошо, потому что у них больше никогда не будет этого хорошо. Никогда. — Бэкхён прошу, выслушай меня. Дай мне шанс объяснить, — молит альфа, но омега отрицательно качает головой. — Не утруждай себя, я уже всё знаю и так устал. Устал притворяться, что ничего не знаю, устал слушать твою сладкую ложь и делать вид, что я верю. Хватит Чанёль, достаточно. Мы оба понимаем, что не в силах спасти наши отношения и лучший выход — расстаться. Отпусти меня. Я задыхаюсь рядом с тобой, — на душе гадко, и так больно произносить всё это. Но он должен. Выбора больше нет. Чанёль больше ничего не говорит, ведь понимает, что Бэк прав. Они не смогут простить, и будут душить друг друга. Головой он понимает, что прямо сейчас теряет всю свою жизнь, сердце обливается кровью и просит остановить, прижать к себе и не отпускать, но знает, что этим лишь причинит им ещё больше боли и страданий. Он ошибся, и будет расплачиваться за свою ошибку, до конца своих дней. А сейчас он должен отпустить, дать уйти, не перекрывать им кислород и дать ранам затянуться. — Я пришлю тебе бумаги на развод, как всё будет готово, — бесстрастно говорит Бэк, а затем добавляет. — Прости. Омега покидает дом, и слышен лишь хлопок дверей, он звенит в голове альфы отчаянием и болью. Он прекрасно понял, что Бэк не выдержал и вылил всю свою боль, через постель с другим альфой. Кай заходит в комнату и просто обнимает Пака, пока альфа роняет не мужские слёзы злости. Он злится на себя, но… — Всё будет хорошо, Чанёль, верь мне, — просит Ким и обнимает Чана ещё крепче. Кто бы и что не говорил, теперь они есть друг у друга и смогут справиться. Обязательно справятся. Слишком много боли они причинили тем, кто их искренне любил. Но разве их чувства не важны? Они тоже не виноваты, что притянулись друг к другу. Никто не виноват. Это просто жизнь, в ней много взлётов и падений, никогда не знаешь, что ждёт тебя завтра. Многие осудили бы альф, но разве ты можешь идти наперекор своим чувствам и собственному сердцу? Теперь сомнения нет даже, и сердце снова подскажет, на этот раз, это точно конец.