Никогда не говори: "Помнишь..."

      Известный мир       Снейп известного мира       Когда Снейп прибыл в больничное крыло, он нашел Дамблдора и мальчика, сидящими на одной из кроватей и погруженными в разговор. Он не знал, как такое было возможно, но он ненавидел этого мальчишку даже больше, чем того, которого тот заменил. Эту самодовольную маленькую копию Джеймса Поттера, которая болтала о Лили.       Снейп жаждал слышать любые касающиеся ее слова, даже когда те разрывали его изнутри, — каждый новый разрыв глубже, чем предыдущий. Ему хотелось встряхнуть щенка. О чем она тебе рассказала? О каждом разе, когда Северус глупо краснел, о каждом откровении, которое вырывалось у него изо рта? Или о том времени, когда они бежали, держась за руки, или о дне, когда он… когда он сказал…       «Я не хотел называть тебя грязнокровкой». Он услышал умоляющие интонации в своем голосе. Ненавидел их. Но не мог от них избавиться.       Лили стояла в одной ночной рубашке, прижимаясь спиной к портрету у входа в гостиную Гриффиндора. Руки скрещены, плечи напряжены. «Я больше не могу притворяться. Ты выбрал свой путь, я выбрала свой».       Его покачивало, словно тупого пьянчужку, который не мог устоять на ногах. Лицо Северуса исказилось. Он потерял над ним всякий контроль.       А позади нее маячил Джеймс Поттер. Небрежно прислонившись к стене, он слушал все. Изгиб его рта, блеск глаз — все говорило: бедный маленький Сопливиус и его бедное маленькое хныкающее сердечко. Северус ощутил, словно его опять вздернули вверх ногами, снова лишив одежды.       И этот мелкий щенок, который, не переставая, смотрел на него. Потому что он знал. Он знал.       «Я больше не могу притворяться».       Ему хотелось наброситься на мальчишку с кулаками, превратить эти блестящие глаза в пыль. Но потом Гарри повернулся, и на Северуса посмотрели совсем не глаза Джеймса Поттера. На мгновение онемев, Снейп стоял, борясь с нарастающей тошнотой.       — А-а, Северус, — сказал Дамблдор. — Я только что говорил с Гарри о его мире. Есть несколько значительных различий. Похоже, силы Волдеморта развивались по другому пути.       Он наклонился к Гарри, приподняв брови.       — Ты упомянул, что он сосредоточен на силах разума. Возможно, это как-то связано с той ночью, когда напали на твоих родителей?       Мальчик кивнул головой, но ничего больше не сказал, упершись взглядом в свои руки.       Та ночь. Она никогда не отдалялась. Одно напоминание, и накатывала тьма, оставляя пепел во рту.       — Нам необходима эта информация?       Его голос казался слишком громким в тихой комнате. Северус прочистил горло.       — Я думал, вы пригласили меня сюда, чтобы поработать над решением нашей, — он бросил взгляд на мальчика, — маленькой проблемы.       Дамблдор покачал головой:       — Важно, чтобы мы поняли нашего нового подопечного.       Он изучающе посмотрел на Снейпа и вздохнул:       — Но, полагаю, это может подождать.       Похлопав Гарри по руке, Дамблдор поднялся.       — Давайте посмотрим, что мы сможем обнаружить.       Гарри сидел на той же кровати, которую он использовал прошлой ночью, и пытался воссоздать свои действия. После множества заклинаний они установили, что он действительно был не из этого мира. Но место его происхождения оставалось загадкой. Все, что сохранилось от пути, теперь стало просто волшебными осколками. И в этих осколках было эхо миров — миллионов других миров.       — Итак, — сказал Дамблдор, — похоже, я был прав в своей оценке. Это займет время.       Снейп ощутил, что его потянули за мантию. Гарри свесился с кровати, роясь в одном из наружных карманов Снейпа. Тот отшвырнул наглую руку и гневно уставился на мальчика.       — Чем, по вашему мнению, вы занимаетесь?       Гарри откинулся назад, пожав плечами:       — Я хотел немного пузырчатых плодов.       — Пузырчатые плоды, — сказал Дамблдор. — Используются в некоторых зельях, да? Производят легкий успокаивающий эффект, если я правильно помню.       Снейп кивнул.       — И обладают охлаждающими свойствами.       Северус вспомнил себя ребенком. Вот он сидит у них в саду, не столько плача, сколько задыхаясь. Его лицо покалывает, белая мгла туманит зрение. А затем неожиданно между его зубами щелкает раковинка, и ледяная сладость приятно холодит горло. И его дыхание замедляется, напряжение в груди ослабевает.       — Я ем их целые кучи, — сказал Гарри. — Папа давал мне эти плоды, когда у меня резались зубы, и с тех пор я к ним пристрастился.       — Конечно! — Дамблдор в восторге хлопнул в ладоши. — Ты знаешь, Гарри отклонил все сладости, которые я ему предлагал? Я уже начал думать, что потерял сноровку.       Гарри сморщил нос:       — Мне просто нравятся пузырчатые плоды буллы.       Он еще раз посмотрел на карман Снейпа:       — Вы уверены, что у вас нет…       — Уверен, — сказал тот. — Если это все…       Северус направился в сторону выхода, но Дамблдор обвил рукой его плечи и, похоже, не собирался ее снимать.       — О-о, но, наверняка, у тебя есть немного, — сказал директор. — В конце концов это ингредиент зелья. Ты ведь так следишь, чтобы лаборатория была хорошо укомплектованной.       — Возможно, у меня в квартире есть немного, — признался Снейп. — В кладовке.       — Замечательно! — сказал Дамблдор. — Пусть Гарри показывает дорогу.       Гарри ухмыльнулся и спрыгнул с кровати. Дамблдор слегка подтолкнул Снейпа в спину, побуждая его двигаться вместе с ними.       — Я не поставщик фруктов. Это ингредиенты из моего личного запаса.       — Ну же, Северус, наверняка ты сможешь расстаться с несколькими. Похоже, ты не часто их используешь. В любом случае, — Дамблдор понизил голос, — это даст нам возможность поговорить.       Снейп понял подсказку и на несколько шагов отстал от Гарри.       — Вы что-то обнаружили?       — Я обнаружил, что этот Гарри не тот, кто делится подробностями своей жизни. По крайней мере, не со мной. Я наконец-то вынудил его рассказать о том, что случилось с его родителями, когда ты нас прервал…       — Вы попросили меня прийти!       — И твоя помощь неоценима. Но мы должны познакомиться с этим новым Гарри. Мне нужно знать, как он будет реагировать в определенных ситуациях, чтобы подготовиться ко всем вариантам развития событий.       «Все варианты развития событий». Снейп слышал эти слова раньше, на их стратегических совещаниях.       — Вы думаете, ему придется столкнуться с Темным Лордом? Несомненно, мы сможем вернуть мальчика до его возвращения?       — Все гораздо серьезнее, — линии вокруг глаз Дамблдора потемнели. — Существует вероятность, что мы вообще не сможем найти способ вернуть его.       Некоторое время они шли молча, Гарри шагал перед ними.       — Тогда этот мальчик, — сказал Снейп, — вероятно, станет тем, кому придется уничтожить Темного Лорда.       — А он, возможно, был подготовлен к совершенно другому виду битвы. Важно, чтобы мы поняли, что будет его мотивировать. Из того, что я могу определить, у него нет сильного чувства к Джеймсу, а его мать спаслась. Победа над Волдемортом потребует большой страстности и самопожертвования, и я раздумываю, как найти это в нем.       Снейп фыркнул:       — Вы говорите так, как будто тот, другой, был оплотом силы и находчивости.       — У него была кое-какая находчивость. И да, у него была определенная сила, подпитываемая любовью и потерей. Не слишком отличная от твоей.       Снейп резко выдернул плечо из руки Дамблдора:       — Не сравнивайте меня с этим наглым ребенком.       — Не таким уж наглым. Или ты не заметил, что этот ребенок удивительно дружелюбно к тебе настроен?       Это было не так. Снейп изучал мальчика, который перепрыгивал через ступеньки по дороге в подземелья. Его немелодичный свист эхом отражался от влажных стен. Это не было поведением обычного студента, проходящего возле его класса зелий. И Северуса это беспокоило.       — Гарри превратился в загадку, — сказал Дамблдор. — Поэтому будет трудно планировать его будущее. Я бы попросил тебя познакомиться с ним поближе. Понять его.       Гораздо лучшим решением было бы отправить его к магловском родственникам. Северус мог бы выполнить значительно больше работы, если бы ему не пришлось отвлекаться на мальчика и на разговоры о папе и маме. И без постоянных призрачных образов, которые вторгались бы в его мысли. Она была жива, она была замужем, она находилась в каком-то месте, где он никогда не смог бы ее найти, никогда не смог бы достичь. Возможности возникли и разрушились с какофоническим шумом.       — Директор…       — То, что он может тебе сказать, будет трудно услышать, Северус. Я знаю, — Дамблдор сжал плечо Снейпа. — Но ты должен сделать все возможное.       Самое большое, на что он был способен, это не поддаваться соблазну использовать Силенсио всякий раз, когда мальчишка открывал рот. Вот еще одна разумная причина, по которой нужно найти выход в другой мир и вернуть мальчика обратно.       Дамблдор похлопал Северуса по спине:       — Хорошо! Тогда я пойду.       Позвоночник Снейпа задеревенел.       — Вы оставляете меня с ним наедине?       — О, мне кажется, что я, скорее всего, буду нежелательной помехой.       И подмигнув, Дамблдор направился к лестнице.       Гарри стоял у входа в квартиру Снейпа, и, экспериментируя, постукивал по двери палочкой.       Как будто Снейп позволил бы кому-либо пересечь порог его дома с помощью простой Алохоморы.       — Вход защищен несколькими паролями. Останься здесь. Я вынесу…       — Все в порядке, я думаю, что уже понял.       Гарри произнес заклинание, и дверь приоткрылась.       Снейп уставился на эту невозможную щель.       — Как?       — Каждый четвертый ингредиент в Веритисамуме, верно? Сейчас сезон, когда вы его обычно варите, и вам нравится использовать в паролях цифру четыре.       Увидев взгляд Снейпа, Гарри пожал плечами.       — Ну разгадка заняла у меня некоторое время, если вам станет от этого легче.       Он прижал руку к двери.       — Подожди, — сказал Снейп. — Есть дополнительный пароль для злоумышленников, которые смогли пройти так далеко.       — Лили, — уверенно сказал Гарри, и дверь полностью распахнулась. Гарри обрадовался и запрыгнул внутрь.       Снейп остался в коридоре, ожидая, когда утихнет пульсация у него в висках.       Мальчик уже был в кладовой, рылся на полках, висящих вдоль стен. Он провел пальцем по бутылкам с образцами, вычерчивая фигурки на пыльной поверхности.       — Эта комната была моей.       — Не прикасайся к этому. И к этому. А зачем тебе нужна была комната? Ты же жил в башне Гриффиндора.       Мальчик засунул руки в карманы и нахмурился:       — Но у меня по-прежнему была комната. Потому что она была моей. В любом случае, иногда я оставался на ночь или на выходные. Когда папе была нужна моя помощь.       Мальчишка намеренно пытается спровоцировать его?       — Твоя помощь? Уверен, что ты воображаешь себя каким-то…       — О, вот оно!       Гарри бросился к книжному шкафу, заметив наверху банку с пузырчатыми плодами буллы. Он оценивающе покачал полки, затем подпрыгнул, цепляясь ногой за третью полку, и начал карабкаться наверх. Стоявшие там банки клацали после каждого движения. Схватив нужную склянку, Гарри повис на одной руке, ухмыляясь. Полки зловеще скрипели.       Снейп смотрел на мальчишку, пока не понял, что его челюсть отвисла.       — Спускайся. Ты что-нибудь сломаешь.       Снейп не был уверен, что его больше беспокоит — кости Гарри или несколько банок дорогих ингредиентов, подрагивавших на краю.       Мальчишка обнял банку одной рукой и спустился вниз. Когда его ноги достигли пола, у него в руках уже была горсть плодов.       Снейп выхватил банку.       — Хватило бы простого Акцио.       Он левитировал ее обратно на место.       — Я не знаю заклинания Акцио.       — Это не оправдание.       Гарри пожал плечами и высыпал фрукты в карман.       — Таким способом получаешь гораздо больше удовольствия.       Он забросил плод себе в рот и предложил Снейпу другой в протянутой руке.       Северусу хотелось бы, чтобы мальчика не было. Он бы хотел, чтобы Дамблдор нашел кого-то другого для этой отвратительной задачи. Но он взял плоды.       Мальчик улыбнулся и уронил еще несколько в карман Снейпа.       — На потом. Я знаю, как они вам нравятся.       Снейп закусил губу и мысленно проклял Дамблдора.       — Вы живете один? — спросил Гарри. — Больше здесь никого нет?       — Никого. Не задавай дерзких вопросов, Поттер.       — Снейп, — сказал Гарри, хмурясь.       Наглость. Как он и думал. Теперь Северус находился на более знакомой почве.       — Профессор. Ты должен обращаться ко мне профессор или сэр.       Гарри покачал головой, и Снейп уже разогрелся для ссоры. Но Гарри просто сказал:       — Я имел в виду мое имя. Снейп. Не Поттер.       — А-а, — ответил Снейп. Он наблюдал за кружащими по комнате пылинками.       — Почему? — наконец спросил он.       — Что почему?       — Почему Снейп? Ему не нужно было усыновлять тебя, если у тебя все еще есть…       «Сейчас осторожнее. Голос тверд, лицо без выражения».       — …выживший родитель.       «Идеально».       Гарри может знать о многом, но он не получит дополнительной реакции. Мальчишка не вынудит Северуса открыть что-либо еще.       — Папа говорил, что это потому, что мы семья.       — О, очень трогательно. Он пишет также поздравительные открытки?       Гарри вздрогнул и отступил назад.       — Ну он… он не любит много об этом говорить. Но он сказал мне, что понял, насколько он…       — Целесообразность, Поттер!       «Не Поттер». Снейп прижал руку к виску.       — Усыновить тебя, иметь к тебе хоть какое-нибудь отношение — это риск. Были ли у него прагматические соображения, или все это было одной большой кучей тупоголового вздора?       Челюсть мальчика дернулась.       — Он хотел защитить меня, понятно? Он хотел убедиться, что я останусь с ним. В случае, если она…       Гарри остановился, сжимая и разжимая кулаки.       — На случай, если ее больше не будет.       В голове Снейпа началось зловещее жужжание. Вчера вечером мальчик что-то говорил про заботу о ней.       — Ты сказал…       Дыхание Северуса прервалось, выдавая слишком многое. Но он должен был знать.       — Ты сказал, что она пережила нападение.       Гарри приподнял подбородок.       — Да. Но…       Его голос дрогнул.       Жужжание превратилось в громкий рев клаксона, уничтоживший все, кроме образа Темного Лорда. Как ему нравилось играть с теми, кого он еще не хотел убивать.       — Но он не оставил ее неповрежденной.       Тишина заполнила комнату. Гарри прикусил губу.       — Мне нужно кое-что рассказать вам.       Мальчик издал рваный вздох, и кровь Северуса забурлила.       — О моей маме.