Слухи

       Тэхен чувствует, как спина при каждом плавном толчке скользит по прохладным шелковым простыням, как Чонгук гладит его округлые бедра, сдавливает мягкую кожу, приятно, на грани с болью, как целует бархатную шею и покусывает острые ключицы. Тэхен утопает в своей собственной эйфории, легонько царапает спину короткими ногтями и беспрерывно стонет. Чону нравится его низкий, тягучий, словно мед, голос, а сам Ким рад быть таким невозможно громким. Между телами жар, трение сводит с ума. Тэ чувствует, как его зажатый между животами член соприкасается с возбуждением Гука, и ощущает до боли приятную дрожь, поджимает пальцы на ногах и тихо скулит.        Чонгук просто нереальный. Его влажная, золотистая кожа поблескивает в приглушенном свете настольной лампы, под ней перекатываются крепкие мышцы. Тэхен хочет всю жизнь касаться мягких смоляных вихров, слегка прилипших ко лбу и вьющихся у корней, он хочет не отрываясь смотреть в черные глубокие глаза, в которых на пике эйфории Тэ открывает для себя новые созвездия и галактики. Ким никогда не думал, что с Чонгуком может быть так хорошо, так правильно и безопасно.        Тэхен слышал ото всех без исключения, что Чон — мерзкий, обнаглевший первокурсник, при этом стопроцентный гетеросексуал. Репутация шла впереди этого парня. Однокурсницы Кима активно обсуждали, кто, как и когда успел залезть в трусы Гука. Поэтому Тэ в течение последнего полугода каждый раз настороженно оглядывал принесенный Чонгуком утренний горячий шоколад и тихо шептал: «не стоило» и ещё более тихо, одними губами: «спасибо», потому что шоколад из Старбакса — любовь всей его жизни. И также настороженно каждый вечер он оглядывал самого парня, когда тот предлагал подвезти до дома. Пары у первокурсников заканчиваются почти на два часа раньше, и Гук его каждый день ждал, поэтому спустя неделю отказов, он все-таки сел в машину Чона и был крайне удивлён, что добрался до дома целым и невредимым.        А сейчас Тэхен сгорает от желания и не понимает, как мог жить без этого раньше. Без горячих рук на своём теле, без влажных дорожек от естественной смазки на животе, без страстных мокрых поцелуев, без Чонгука. Кровь пульсирует в висках, а сердце грозится вырваться из груди, но Киму все равно, он лишь мажет сухими губами по чужой острой скуле и прижимается теснее, чтобы не оставить между телами ни миллиметра, слиться воедино. Чон лижет собственные пальцы, опускает руку, просовывает ее между телами и осторожно касается чужого члена. Он большим пальцем умело надавливает на уздечку, и Ким взвизгивает, откидывая голову на подушку. Волна удовольствия прошивает все его тело с такой силой, что он на мгновение теряет сознание.        Тэхен уверен, что петтинг — забава для неопытных подростков, но с этим парнем пару часов назад он был готов спустить в трусы, пока они целовались в тёмном переулке у чёрного входа. Прошлым вечером Тэ безумно хотелось расслабиться — выпить немного горячительного и подрыгать конечностями под громкую музыку. Но в клубе расслабиться не получилось — было душно, мерзко воняло перегаром и сигаретным дымом, а парочка потных мужиков в дорогих костюмах пытались угостить его коктейлем, попутно нагло лапая упругие ягодицы и нашептывая пошлости.        Пока Ким пытался вежливо отказать обнаглевшим ухажёрам, при этом стараясь ловко избегать неприятных касаний, внезапно возникнувший Чон просто оттолкнул одного из нахалов, обнял Тэхена за талию, притянув к себе как можно ближе, словно герой какой-то дешевой дорамы, и спросил банальное: «Какие-то проблемы?». Тэ никогда не слышал его голос таким, хриплый, грубый, со звериными нотками. Разгневанные мужчины осмотрели парня с ног до головы и поспешно ретировались, разглядев за спиной Чона не маленькую кучку готовых поддержать ребят.        В этот вечер Тэхен познакомился с друзьями Чонгука, которые в красках рассказали, как тот наблюдал за сценой у барной стойки, от злости скрипя зубами. Кима это все ещё смущало, но тёплая рука, оглаживающая коленку, казалась такой нежной, а сам Чон таким ласковым, но при этом сексуальным ребёнком, что после третьего бокала мартини, Тэ сам прошептал ему на ухо: «я так хочу поцеловать тебя». Голова сильно кружилась, тело не слушалось, а внизу живота давно образовался тугой узел возбуждения. Алкоголь прибавил ему смелости, но парень все равно сильно смутился, когда Чон, прижимая его ближе, дал почувствовать свой колом стоявший член.        Тэхен благодарен себе, что не испугался, ему еще никогда не было так приятно, как сейчас. Они без остановки целуются последние пару часов, пока Чонгук касается его везде, изучая каждый изгиб, каждую округлость, каждую острую косточку. Ким чувствует себя в безопасности, сокрытым от всего мира, защищенным в этих нежных руках. Кровь лавой опаляет все тело, в голове исключительно ласковый голос, который нахваливает, дарит комплименты, а перед глазами вспышки разноцветных фейерверков на фоне черного атласа.        Чонгук разрывает долгий, тягучий поцелуй, отпускает изнывающий член и сдавливает бедро Кима, слегка разводя ноги и подтягивая еще ближе. Тэхен продолжает медленно тонуть в ощущениях, оглаживая собственные напряженные соски, пока не чувствует в ложбинке меж ягодиц чужой твердый член. Ким вздрагивает всем телом, распахивает глаза и, пытаясь сфокусироваться, смотрит на лицо Чона разочарованно и в тоже время умоляюще.        — Гуки? — выходит совсем жалобно и раздосадовано, с тихим, еле заметным всхлипом. — Не надо…        — Хэй, малыш, расслабься. Я же обещал, — Чон вновь склоняется над ним, поместив руки по обе стороны от головы парня, и чмокает в лоб, успокаивает.        Тэхен кивает в согласии, обнимает сильную, влажную шею, чувствуя перекаты мышц под тонкой кожей, и закидывает длинные ноги на поясницу парня, ощущая себя глупой смешной обезьянкой. Гук посмеивается тихо, целует шею, скулы, нос и прикрытые веки, пока его член при каждой фрикции проезжает то по промежности, то по поджавшимся яичкам. У Кима от этого дрожат бедра, он сильнее сжимает бока Чонгука и надавливает пятками ему на ягодицы, притягивая ближе, пока не ощущает, как их грудные клетки соприкасаются.        — Гуки, я хочу кончить, — стыдливый шепот, на грани слышимости, но Чон сейчас способен уловить каждый шорох, лишь бы угодить.        — Хорошо, детка, тебе помочь?        Тэхен стонет в согласии и отчаянно кивает. Чонгук отрывается от него, тянется к бутылке воды на прикроватной тумбочке, осушая ее на половину, Тэ видит, как сексуально дергается его кадык, и спускается ниже. Парень располагается меж широко расставленных ног Кима, закидывает колени себе на плечи и тяжело, жарко дышит на самые чувствительные места. Тэхена трясет, он тяжело сглатывает, ощущая, что это предел, и все его мышцы сокращаются в предвкушении.        Чон целует внутреннюю сторону бедра, слабо прикусывает и ведет мокрую дорожку ниже, пока не натыкается на член, крепко прижатый к мягкому животу, всасывает головку, надавливая языком на уздечку, и тут же опускается ниже, сильно втягивая щеки. От влажности и специфического давления внутри горячего рта Тэхена трясет. Он чувствует липкие от смазки пальцы около входа и как они массируют мышцы, и пытается расслабиться. Влажные пальцы входят легко, с пошлым хлюпающим звуком и спустя считанные секунды находят простату. Чонгук нежно давит на нее, вновь кончиком острого языка с нажимом проводит по уздечке, одновременно пуская вибрации по всему члену.        Оргазм накрывает Тэхена огромной снежной лавиной, а следом захлестывает потоком лавы. Ким громко стонет, сжимает шелковые простыни между тонкими пальцами и выгибает напряженную спину. Он сжимает между бедер голову Чонгука, не давая отстраниться, но тот и так с радостью принимает всё, сглатывая и пуская по члену новую волну приятных ощущений. Перед глазами у Тэхена пелена с разноцветными вспышками и огнями далеких звезд, а в голове до сих пор голос Чона, хотя он молчит, его рот занят кое-чем другим. И низ живота сводит в тягучем, неизвестном ранее ощущении, когда Ким чувствует, как его мышцы сокращаются вокруг длинных пальцев.        — Хэй, ты хочешь меня задушить? — Чонгук явно шутит, но Тэ тут же разжимает ноги, опасливо дергаясь. — Устал? Это был твой последний раз на сегодня?        — Да, наверное, — Тэхен переворачивается на бок, подгибая колени, и медленно осознает, где он. Квартира Чонгука, комната Чонгука, другой конец города, на улице светает. — Дай мне буквально пять минут, и я начну собираться, честно.       — Тэхен, ты же понимаешь, что можешь остаться, если сам, конечно, хочешь? — Тэ смотрит на парня с непониманием. Это все еще тот Чон Чонгук, который вроде как перетрахал половину университета и который, со слов однокурсниц, вроде как самый натуральный натурал, но сейчас он милый, приветливый ребенок, с шестью кубиками пресса, но все же ребенок. — То есть, я был бы рад, если бы мы поспали вместе, проснулись бы ближе к вечеру, заказали еду на дом и вместе посмотрели фильм, а потом, если бы ты не захотел провести со мной еще одну ночь, я бы отвез тебя домой.        — Вы близнецы? — выпаливает Тэхен, не успев подумать.        — Что?        — Нет, ничего, — Тэ ежится, потому что, оказывается, в комнате холодно, когда его не обнимает горячий Чонгук. — Просто со мной ты милый, ласковый ребенок с очаровательной улыбкой, а остальные вечно обсуждают какого-то жуткого озверевшего Чонгука, который бьет морды, метит территорию и завоевывает всех самок в округе.        — Я? Что? — парень прыскает в кулак и милая улыбка расцветает на его озадаченном лице. — Ну знаешь, многие, например, говорят о тебе, как о странном манерном гее с наманикюренными ноготками, который носит исключительно радужные юбки и кидается в людей стразами. Типа мало кто видит, как ты, одетый в спортивки, пускаешь слюни, пока спишь на лекции по зарубежной истории.        — О нет, ты меня дважды унизил! — Тэхен вскидывает руки к потолку, тихо посмеиваясь, а Чонгук аккуратно накрывает его теплым пледом. — Между прочим, я не мерил юбки, но уверен, что они мне пойдут.        — Я не сомневаюсь, — Чон склоняется над ним, его лицо в считанные секунды оказывается так близко, так интимно. С теплым дыханием, оседающим на губах. — Ну так что, ты останешься?        — Я останусь, если вы, Чон Чонгук, пригласите меня на свидание.        — Ким Тэхен, вы играете со мной, потому что я пытаюсь пригласить Вас на свидание долбанные полгода, — Гук смеется забавно, совсем по-детски, хватает Тэ в охапку и заваливается сверху, покрывая его лицо поцелуями. И Ким вдруг понимает, как же он был глуп, когда верил в эти слухи.