Часть 2
30 мая 2019 г. в 22:34
Он шел по опустевшему коридору, что эхом разносил звук его шагов. Не то что бы он привык к шуму в логове, но работники лаборатории все до единого были переведены в Отогакуре, что бы оставить все в строгой тайне. И сейчас даже шум не торопливых шагов саннина эхом отражался от гладких стен. Даже ему, Змею, это было крайне не привычно. Звать просто так Молнию тоже не хотелось. Не смотря на странное положение, сложную беременность и собственные заскоки, Орочимару почти не тревожил Йондайме. Захочет, сам придет. Вообще, плоский живот Орочимару заметно округлился и со стороны казалось, что он просто недавно очень плотно поел.
Дойдя до лаборатории и зайдя в нее саннин сел на пол положив руку на живот. Нет, он не устал. Просто он делал что хотел, пока он был один.
Какое по истине странное чувство, беременность. Как будто ты не один. Даже чакра была одна на двоих.
— Интересно, какой или каким ты будешь...
Очень тихо поговорил Змей. Он чувствовал чужое приближение сразу двух человек, и гордость мужчины требовала того что бы он поднялся. Но даже этого он не сделал сейчас, а просто прикрыл глаза делая вид, что спит.
— Орочимару-сама вам нельзя долго сидеть на полу.
Знакомый голос пепельного блондина.
— Орочимару, поднимайся.
Это уже другой голос, более властный, но женский.
Змей раскрыл глаза и осторожно, даже с трудом, поднялся.
— Вас обоих не учили, что не вежливо так будить спящего?
Спросил змей невозмутимо.
— Как будто ты спал.
Фыркнула Цунаде и взгляд ее карих глаз скользнул по несколько округлившемуся животу второго из трех великих саннинов. Его это казалось смутило, но он не позволил краске появится на бледных щеках.
— Йондайме занят?
Спросил он даже раньше, чем осознал этот вопрос.
Брови Цунаде приподнялась от удивления. Впервые саннин спрашивал о ее сыне с такой нежностью и надеждой на дне хриплого, грубого голоса.
— Да, Йондайме-сама занят. Давайте мы вас осмотрим, Орочимару сама.
Кабуто всегда говорил успокаивающим голосом профессионального психолога. Змей спокойно кивнул и пошёл за медиками. Выбора не было, эти двое единственные кто знали о положении Орочимару.