Чувство непобедимости

      Как и прочие дети, приходящие на Цяньцао, чтобы стать целителями, в своём далёком детстве Му Цинфан даже не задумывался, что лекари на своём веку видят смертей не меньше, чем воины с пика Байчжань. А то и больше.       Сначала ты цепенеешь от ужаса, когда умирает пациент твоего учителя или шисюна, которым ты восхищался, именно тогда ты впервые понимаешь: медицина не всесильна. Самые впечатлительные — те из них, кто не сбежал с Цяньцао после первого учебного вскрытия — уходят на другие пики. Остальные учатся сохранять ясность рассудка, несмотря на леденящую пустоту внутри.       Когда в первый раз умирает твой пациент, липкое тошнотворное чувство вины охватывает твои лёгкие и желудок фантомной болью, тогда ты впервые серьёзно разочаровываешься в себе. Немногие после этого находят в себе достаточно сил, чтобы развиваться дальше, снова браться за тяжёлых больных. Му Цинфан часто вспоминает слова старого лорда Цяньцао: «Мало иметь знания и острый ум. Мало иметь ловкие руки. Чтобы стать хорошим целителем, нужно иметь силу духа, нужно быть хладнокровным, решительным, и ни в коем случае не допускать одну и ту же ошибку дважды». Он следовал этим заветам, повторял раз за разом, когда всё катилось в ад. И это помогало.       А потом он привык отделять чужую боль от своей, заталкивать страх поглубже. И смерти видеть тоже привык. Теперь Му Цинфан сам наставлял учеников тем же высказыванием, учил справляться с дрожью в руках и неуверенностью в себе. Он без тени боязни лечил своих собратьев-лордов и главу школы, с готовностью отправился в город, где бушевала эпидемия.       Только одной смерти Му Цинфан боялся по-настоящему.       О, видят Небожители, его слишком часто заставляли волноваться последние пять лет, но даже за втрое больший срок нельзя привыкнуть к чувству, что вот-вот потеряешь самого дорого человека. Сколько бы целитель не убеждал себя, что в мире не так уж много вещей или существ, которые могут серьёзно навредить самому Богу Войны, он не мог справится с накатывающим волнами паническим страхом, который небезосновательно подкреплялся знанием взрывного и безрассудно бесстрашного характера лорда Байчжань.       В тот злополучный день смутное предчувствие беды посетило лорда Цяньцао, как только тот узнал, что большая группа адептов Цанцюн с Лю Цингэ во главе отправилась отлавливать опасных тварей из мира демонов, оставшихся в Царстве Людей после неудачной попытки объединения.       Кто мог предположить, что среди этих монстров окажутся два хэй юэ ман си*.       Всю следующую ночь Му Цинфан провёл в ожидании, не смыкая глаз. Когда ближе к рассвету в дверь наконец постучали, он, полностью одетый, тут же вышел на крыльцо. Адепт, несший дежурство в ту ночь, на ходу доложил о возвращении группы с охоты, количестве и тяжести ранений пострадавших учеников. — …хуже всего пришлось шибо Лю, мы расположили его в отдельной комнате, — продолжал доклад дежуривший адепт, указывая дорогу туда, — старший ученик Байчжань сказал, что шибо Лю принял основной удар хэй юэ ман си, когда они наткнулись на их гнездо, и даже сразил одного насмерть! — В тех покоях достаточно лекарств и бинтов? — спросил лорд Цяньцао, лихорадочно соображая, что может ему пригодиться. — Да, только что эти ученики принесли всё необходимое. — Вот что, этот учитель займётся лечением шисюна Лю, — Му Цинфан остановился перед дверьми, отдавая последние распоряжения, — у остальных несложные ранения, этот ученик и другие дежурные должны справиться с этим сами. — Как учителю будет угодно.       Целитель вошёл в покои, резкий запах крови ударил по чувствительному обонянию. Он нашёл Лю Цингэ на кровати, его болезненно бледное лицо почти сравнялось цветом с белыми одеждами, на которых красовались огромные бурые пятна. От одного взгляда на бессознательное тело внутри всё сковало льдом. Руки Му Цинфана повторяли отточенные до автоматизма движения, и он потерял счёт времени, срезая ткань, омывая раны, накладывая швы и шины. Лекарь пришёл в себя только к полудню, когда всё было уже сделано. Ученики унесли остатки порванных одежд и ненужные инструменты. Лорд Цяньцао сел на стул подле раненого, внимательно вслушиваясь в сиплое дыхание и редкий пульс.

***

      Лю Цингэ приходил в себя долго и мучительно, будто медленно всплывал на поверхность из тёмных глубин забвения. Обрывки воспоминаний прошедшего дня мелькали перед его мысленным взором, и ему казалось, что ему всё это лишь приснилось. Потом с ощущением собственного тела вернулась боль, напоминая о реальности происходившего.       Усилием воли он размежил веки. Натолкнувшись взглядом на знакомый потолок, лорд Байчжань удовлетворённо отметил, что они всё-таки добрались до дома. Вдруг он почувствовал нечто тёплое рядом с левой рукой, но только взглянув вниз, он смог опознать источник приятного жара. Главный целитель Цанцюн осторожно примостился на краю постели и задремал, уронив голову на скрещенные руки. Привычный вид мирно дремлющего шиди ободрил Лю Цингэ, сердце его на секунду смягчилось. Не удержавшись от соблазна, он попытался пригладить выбившиеся из причёски пряди, но то ли от долго взгляда, то ли от неосторожного движения Му Цинфан проснулся и сел, осоловело моргая. — Как шисюн себя чувствует? — опомнился он, внимательно вглядываясь в лицо Лю Цингэ. — Бывало и лучше, — туманно ответил тот, решив не расстраивать шиди правдой или откровенной ложью.       Целитель лишь тяжело вздохнул и, наклонившись ближе, прикоснулся к запястью воинственного заклинателя, считая удары сердца. На изнурённое лицо лорда Цяньцао легли тени, делая его более мрачным. — Этот шиди принесёт ещё снадобья. — Сколько шиди Му уже просидел тут? — не раненой, но всё же дрожащей от общей слабости рукой он поймал ладонь целителя, собравшегося было подняться с места. — Два дня и одну ночь. — Оставил всех своих учеников и пациентов… — лорд Байчжань коротко закашлялся, хмурясь от боли, — ради одного меня? Какая честь. — Этот шиди волновался, — Му Цинфан понуро опустил голову и крепче сжал мозолистые пальцы в своих ладонях. — Я бы не умер, если бы ты отлучился поспать. — Как может шисюн Лю так утвердительно говорить об этом? Даже этот скромный целитель не был уверен, что всё будет в порядке! — голос его звенел, как струна, готовая порваться. Его плечи мелко дрожали от частого порывистого дыхания. — Нет, сейчас ты не целитель, ты мой взволнованный возлюбленный, — при иных обстоятельствах Лю Цингэ не смог бы произнести подобное без тени смущения, но теперь его сил не хватало на то, чтобы переживать о формулировках. Он лишь ободряюще стиснул пальцы лорда Цяньцао здоровой рукой, — Страх мешал тебе обрести уверенность. — Возможно ли не бояться за шисюна, когда он ранится так часто и так серьёзно? — он еле слышно всхлипнул, комкая последние слоги. — Когда знаешь, что шиди спасёт тебя несмотря ни на что, легко быть безрассудно храбрым, — осторожно высвободив ладонь, лорд Байчжань нежно коснулся щеки лекаря, стирая слёзы, — Ты даёшь мне возможность чувствовать себя непобедимым. — Обещай, что и правда будешь непобедимым, что будешь возвращаться на Цанцюн живым и невредимым, — попросил Цинфан слабым голосом, подняв на него умоляющий взгляд, — иначе я просто сойду с ума от страха. Лю Цингэ в ответ лишь молча кивнул, хотя лёгкие жгло от желания обнять и утешить своего шиди, обещать ему всё, о чём он попросит, и выполнить. Он сделает всё, что в его силах, чтобы никогда больше не быть причиной его слёз.