Спасительница и Злая Королева (продолжение)

Эмма забралась на с виду хлипкую конструкцию детского городка. Её предполагаемый сын делал вид, что игнорирует её. Но Свон понимала, что это только броня. Она уже поняла, каким одиноким себя чувствует Генри. С его-то матерью! Злая Королева – это ещё мягко сказано. Стервозная сука, вот кто она! Эмма села рядом с мальчиком, держа книгу сказок в руках. - Ты оставил её в моей машине. Как ты? - Я надеялся, что когда ты приедешь в Сторибрук,- голос мальчика был грустным. Он смотрел на залив, – здесь всё изменится. Что начнётся финальная битва. Женщина не хотела огорчать мальчика, но они в реальном мире, а не в мире его фантазий. - Я не буду сражаться битве, пацан. - Будешь! – сколько же в нём было уверенности. – Это твоя судьба! Ты вернёшь счастливый конец. – Может, хватит уже этой книжной фигни! Эмму начала раздражать эта вера мальчика в сказки. Он - взрослый! Ему десять лет. В его возрасте она уже первый раз удрала из приёмной семьи и жила на улице. - Не нужно быть такой враждебной. Я же вижу, что нравлюсь тебе. Слова мальчика смутили Эмму. Да, он ей нравился, но она не могла позволить себе привязываться к кому-либо. Особенно к ребёнку, который вообразил себя её сыном. Да, у неё есть сын, но это не может быть Генри. Или может? - Ты чувствуешь себя виноватой. Это ничего, - Миллс улыбнулся. – Я знаю, почему ты меня отдала. Эмма обескураженно смотрела на него. Откуда он знает, какие были у неё мотивы? - Ты хотела дать мне лучший шанс. У Свон перехватило дыхание, и она с трудом сдержала слёзы, уже готовые вылиться из глаз. Генри был прав! Она сцепила пальцы в замок и посмотрела вперёд невидящим взглядом. - Откуда ты знаешь? - Белоснежка отдала тебя по той же причине. Нет! Надо с этим заканчивать! Как бы она не хотела разочаровывать мальчика и причинять ему боль, ей придётся. Она попрощается с ним и вернётся домой, в Бостон. Там её ждёт работа, одинокая жизнь и горькие воспоминания о женщине, которая забрала её сердце, душу, мысли. А ещё теперь в её воспоминаниях будет Генри Миллс. - Меня нет в книге, пацан. Я живой человек. И я – не Спасительница. Но в одном ты прав. – Эмма пыталась говорить, чтобы её голос не дрожал. Хорошо, пусть Генри думает, что она – его мать. Она и сама уже хочет в это верить. Верить, что её ребёнок обрёл лучший шанс. И лучше быть сыном мэра, чем охотника за головами! – Я хотела дать тебе лучший шанс. Но он – не со мной. Пойдём, - Свон спрыгнула с деревянной площадки, - я отведу тебя домой. - Пожалуйста! – взмолился Генри. – Не отводи меня обратно! Останься со мной ещё на неделю! Это всё, о чём я прошу. Одна неделя! И ты поймёшь, что я не сумасшедший. Свон всплеснула руками. - Я должна вернуть тебя маме! – отчаянно воскликнула блондинка. Она видела всё нежелание мальчика возвращаться к Реджине, но что она могла поделать? - Ты не знаешь, что это значит жить с ней! – Генри чуть не плакал. - Моя жизнь – отстой! - Чёрт возьми, ты хочешь знать, что такое отстой? – женщина сама была на грани истерики: сын, свалившийся на голову спустя десять лет; его фантазии о том, что она – дочь Прекрасного Принца и Белоснежки; женщина, которую она впервые встретила после выхода на свободу и которая так неожиданно вновь ворвалась в её жизнь благодаря этому ребёнку, что стоял перед ней; женщина, которая смогла вознести её на небеса и втоптать в грязь. Было от чего впасть в истерику. – Когда тебя бросают на обочине шоссе! Мои родители даже не потрудились оставить меня возле больницы. Я… я попала в систему опекунства и у меня была семья, пока мне не исполнилось три года! А потом у них родился свой ребенок, и они отправили меня обратно. – Свон заправила прядь за ухо и наклонилась к мальчику. Нужно взять себя в руки. Она сама на взводе, нельзя доводить ещё и Генри. – Слушай, – Реджина не виновата в том, что она чувствует по отношению к ней. И её чувства не играют роли. Главное – это счастье мальчика и его благополучие. - Твоя мама старается, как может. Знаю, это тяжело. И тебе кажется, что она тебя не любит. Но ты хотя бы ей нужен. - Твои родители не бросали тебя на обочине шоссе, - наивно твердил Генри. – Ты просто прошла в этом месте. - Что? – Свон была в отчаянии. - Шкаф! – мальчик пытался убедить блондинку. Пытался, но безуспешно. Она не верила ему. – Когда ты прошла сквозь шкаф, ты появилась на улице. Твои родители спасали тебя от проклятья! Эмма грустно усмехнулась: - Ну конечно. Идём, Генри. Она видела, что мальчик плачет, но чем она могла ему помочь? Поверив в его фантазии? Генри схватил её за руку, как за последнюю соломинку, которая не дала ему полностью упасть духом. И Эмма взяла его ладошку. Миллс шмыгнул носом. Он сделает всё, чтобы убедить свою маму в том, что она – Спасительница! Свон постучала в дверь под номером 108, и она открылась спустя минуту. Мадам мэр как всегда была безупречна: чёрное платье, чуть выше колена; серый приталенный пиджак на одной пуговице; чёрные чулки; туфли даже дома на каблуке; укладка и чуть уловимый аромат духов с нотками корицы. Только от одного её вида у Эммы внизу живота скрутился горячий узел, а колени предательски подкосились. Генри, не говоря ни слова, пробежал в дом мимо матери. Реджина проследила взглядом за сыном, который помчался наверх, в свою комнату и снова повернулась к Свон, соблазнительно улыбнувшись. - Спасибо, - сказала брюнетка, сделав пару шагов по крыльцу по направлению к Эмме. Она ловила каждый взгляд блондинки и чувствовала исходившее от неё желание. Глаза Свон не отрываясь, скользили по её телу, и Эмма ничего не могла с собой поделать. Она видела насмешливый взгляд Реджины. - Не стоит, - выдавила Свон. - Кажется, он к вам привязался, - Реджина кивнула в сторону двери, намекая, что будет не против, если Свон войдёт. Они вошли в кабинет, и Миллс закрыла дверь на ключ. К чему такая вежливость? Могла бы просто сказать, что могу катиться вон. Зачем она пригласила войти? Зачем запирать дверь? Зачем снова играть со мной в свои игры? Губы Миллс расплылись в соблазнительной улыбке. - Это какое-то безумие, - почему она решила разоткровенничаться с этой женщиной? Что на неё нашло вдруг? – Вчера был мой день рождения. И когда я задула свечу на кексе… - взгляд Миллс был непонимающий, - который сама себе купила, - кивок головы, снисходительный, - я загадала… - ей показалось, или в тёмно-карих глазах промелькнуло сочувствие? – чтобы мне не быть одной в свой день рождения… И тут появился Генри. - Я надеюсь, не возникнет недоразумений? – Реджина встала возле двери, сцепив руки в замок. - Прошу прощения… - пробормотала блондинка. Миллс сделала шаг вперёд и, взяв Эмму за подбородок, посмотрела в зелёные глаза. - Не думай даже, что это приглашение вернуться в его жизнь, - прошептала Миллс. – Ты приняла решение десять лет назад, - брюнетка приблизила своё лицо к лицу Свон. – И за эти десять лет, кто знает, чем ты там занималась… Я, чёрт возьми, меняла моему сыну подгузники; не спала ночами, когда резались зубы; терпела его капризы… - Блондинка чувствовала дыхание женщины на своей коже. – Может быть, ты и родила его! Но он – мой сын. - Я не… - Тебе нечего здесь делать, - Реджина провела языком по вишнёвым губам и толкнула Свон в сторону дивана. – Ты меня понимаешь? - Всё я отлично понимаю! – пальцы Свон опустились на пуговицу пиджака, а пальцы Миллс на пряжку ремня на джинсах Эммы. Они вели себя как подростки, торопливо стаскивая друг с друга одежду. Ни та, ни другая не могли отдавать отчёта в своих действиях. Блондинка откинула в сторону куртку и стащила сапоги, помогла снять с себя джинсы и боксеры. Молния на платье брюнетки едва не сломалась, когда торопливые пальцы Эммы начали её расстёгивать. - Ты такая неуклюжая! - прорычала брюнетка. - Помолчите, Ваше величество, - прошипела Эмма, чуть грубо целуя Миллс, схватив её лицо; пока в этот же момент женщина пыталась снять с себя платье. Вдруг Эмма остановилась. – Ты куда-то спешишь? Реджина, закусив нижнюю губу, посмотрела на блондинку, стоявшую в одном тонком свитере перед ней. Женщина медленно оголила свои плечи и спустила вниз своё платье, оставшись только чёрном кружевном белье, чулках и туфлях. - Господи, ты прекрасна… - прошептала Свон. Она понимала, что примерно минут через сорок-через час ей снова укажут на дверь, но она ничего не могла с собой поделать. А Реджина уверяла себя, что сейчас это будет последний раз. И она заставит эту наглую девчонку убраться из их с Генри жизней. В последний раз! Она подошла к Эмме и запустила руки под свитер, приподняв спортивный бюстгальтер. Нащупала затвердевшие соски и чуть сжала их пальцами, сорвав с губ блондинки протяжный стон. Свон стащила через спину свитер и освободилась от последней преграды. Миллс толкнула женщину к дивану, заставляя её лечь. С триумфальной соблазнительной ухмылкой нависла над ней. У Свон закружилась голова, когда мадам мэр схватила своими пухлыми губами её губы. Одной рукой блондинка расстегнула лифчик и обе женщины застонали, когда их груди соприкоснулись. Эмма почувствовала, как страстные поцелуи начали покрывать её тело, постепенно спускаясь ниже и ниже. И вот всевластная мадам мэр стоит перед ней на коленях и смотрит снизу вверх. Пальцы блондинки запутались в чёрных локонах. Реджина уткнулась в лоно Эммы и, вдохнув исходивший от неё запах желания, издала утробный рык. Её губы стали посасывать клитор, а пальцы ласкать внутреннюю сторону бёдер… О, нет! Всё-таки никто, из побывавших в постели Королевы, не мог сравниться со Спасительницей: ни жалкие потуги Грэма; ни деревенские простушки, изображавшие оргазм только от одного её прикосновения; ни Джефферсон, хотя видит бог, он старался. О Белль даже не стоило вспоминать. Эта дурочка забилась в угол своей камеры, как только поняла, что Злая Королева хочет её поцеловать. …Эмма, полулёжа на диване, подчинялась движению языка женщины, что находилась у неё в ногах. Её ногти слегка царапали её бёдра, и это возбуждало ещё больше. Неожиданно мадам мэр потянула Эмму за ноги, и они оказались на полу, на мягком ковре. Теперь Реджина была сверху. Она закинула ноги блондинки себе на плечи и стала их целовать. Свон водила пальцами по ворсу ковра, еле сдерживаясь, чтобы не закричать. - Реджи… - прохрипела женщина. – Я сойду с ума, если ты не … трахни меня, умоляю! - Ты умоляешь? – этот тон Королевы и нежное прикосновение к животу. - Да, я умоляю тебя! Миллс не спешила. Она с превосходством нависла над блондинкой, взяв в плен один из её сосков губами. Она чувствовала, что та, что лежит под ней – на грани. Она опустилась на неё своим лоном и начала медленный танец. - Блять, Реджина! Оу.. Твою ж мать! Она уже силой схватила её руку и заставила войти в себя. Триумфальный смех перешёл в рык зверя: пальцы Реджины входили и выходили, а таз Эммы поднимался и опускался, пока вдруг Миллс не почувствовала, как зубы женщины впились в её плечо и их обеих одновременно сотряс оргазм. Брюнетка скатилась с Эммы и легла с ней рядом. Дыхание обеих сбилось, а тела покрыла испарина. Спустя несколько минут Свон услышала уже спокойный голос: - Ты отказалась быть матерью, когда отказалась от Генри. - Что? – женщина приподнялась на локте и посмотрела на брюнетку. На неё смотрели презрительные карие глаза. - Вы знаете, что такое анонимное усыновление, мисс Свон? Об этом вы просили. И у вас нет никаких законных прав на Генри. Так что советую вам сесть в машину и покинуть этот город. Потому что, если вы этого не сделаете, я уничтожу вас. И пусть это будет последнее, что я сделаю! Прощайте, мисс Свон! Реджина поднялась и с грацией кошки стала одеваться. Эмма в ступоре лежала на полу и смотрела в потолок. - Ты его любишь? – наконец прошептала блондинка. Реджина застыла, застёгивая молнию на платье и посмотрела на лежащую на полу блондинку. - Прошу прощения? – Миллс посмотрела на Эмму. Женщина встала на ноги. - Генри. Ты его любишь? - Разумеется, я люблю его, - ледяным тоном ответила брюнетка. Надев туфли, она подошла к двери и снова обернулась на стоящую сзади блондинку. – Пять минут. И вышла, хлопнув дверью кабинета. Реджина поднялась в комнату сына. Тот лежал на кровати спиной к двери. Не говоря ни слова, мадам мэр взяла книгу сказок и пошла в свою комнату. Она слышала, как хлопнула входная дверь. Этот звук заставил её вздрогнуть. Она не знала, но за стеной, лёжа в своей кровати, Генри глотал слёзы, не зная, как убедить Эмму остаться в Сторибруке. Вечером Мэри Маргарет Бланшар вошла в палату Джона Доу. Она была волонтёром в местной больнице. Поставив вазочку с цветами на столик, она вышла. Никто не знал, что это был за мужчина. Сколько она помнила, он всегда был здесь. Вытерев слёзы, Генри взял себя в руки. Он должен верить. Какое-то шестое чувство всё равно говорило ему, что всё меняется и меняется в этот момент. Эмма не уедет. Эмма останется и сделает то, что ей суждено. Мальчик смотрел на башню с часами, на которых застыли стрелки. 8.15. Четверть девятого вечера или утра? Эмма открыла дверь гостиницы. «У Бабушки. Ночлег и завтрак» гласила вывеска. Нет! Её просто так не выдворят из этого города. Никто и никогда! Когда она захочет, тогда она уедет сама. Он не сейчас. Генри её сын! Да, Генри её сын! И никто не имеет права запрещать им общаться. Даже мадам мэр. Даже сама Злая Королева, будь она проклята! - И куда это ты опять собралась? – Эмма открыла дверь отеля и услышала недовольный возглас. - Надо было мне переехать в Бостон! – по лестнице спускалась сексапильная брюнетка с длинными волосами и очень коротком платье. За ней шла пожилая женщина. - Ну прости, что мой инфаркт помешал твоим планам перетрахать всё западное побережье! - Э… Извините? – подала голос блондинка. – Мне бы комнату. - Серьёзно? – удивилась пожилая женщина. Из помещения, которое напоминало гостиную и видимо являлось зоной отдыха в гостинице, выглянула удивлённая секси-брюнетка. - Вам с видом на лес или на парк? – засуетилась хозяйка заведения. – Обычно на парк цена выше… - женщина заглянула в подсобку, где взяла журнал учёта жильцов. – Но нам скоро платить за аренду… Эмма глянула на девушку, которая весьма заинтересованно смотрела на неё и вернула свой взгляд на женщину. - Так что я могу сделать скидку. - Парк в самый раз, - улыбнулась Свон, чувствуя, как по ней скользят взглядом. - Таак… - женщина открыла журнал. А Эмма чувствовала, как сзади стоит брюнетка. Она уже почти готова была уйти, надев на голову тёмно-вишнёвый шёлковый шарф, но похоже, приход Эммы её остановил. – Ваше имя? – женщина нацепила очки на свой нос, висящие на груди. - Свон. Эмма Свон. - Эмма! – послышался сзади мужской голос. Блондинка обернулась и увидела богато одетого мужчину средних лет. – Какое славное имя. - Спасибо, - просто ответила женщина. Ей не понравился этот человек и не зря. Когда она развернулась, увидела холодный взгляд женщины, которая протягивала мужчине скрученные деньги, довольно толстый моток. - Да-да, - мужчина их забрал. – Благодарю. – Он снова посмотрел на Свон и сказал. – Приятного вам пребывания здесь… Эмма. Когда за мужчиной закрылась дверь, Свон спросила: - Кто это? - Мистер Голд, - подала голос девушка. Она отодвинула штору и наблюдала, как ростовщик садиться в свой кадиллак. – Ему принадлежит всё здесь. - Гостиница? - Нет, - вздохнула женщина. – Город. – На её губах снова появилась улыбка. – И… Сколько вы у нас пробудете? - Неделю, - ответила Эмма. Всего неделю. - Прекрасно, - казалось, владелица гостиницы была очень рада. Она протянула старый витражный ключ и добавила. – Добро пожаловать в Сторибрук. Генри, смотревший на башню с часами, вдруг увидел, как минутная стрелка сдвинулась. И его рот расплылся в очень довольной улыбке. Он знал! Он был прав!