Спасительница и Злая Королева (продолжение)

Свон открыла глаза. Она лежала на жёсткой кровати, так напоминающей ту, на которой спала в приюте. Голова жутко гудела, как будто накануне она выпила в одиночку целую бутылку бурбона. Ещё какой-то свист доносился. Как будто кто-то пытался насвистеть какую-то песенку. Причём не очень удачно. Это в её голове было или же этот звук имел нематериальные корни? Угол обзора, под которым находилась её койка позволил ей увидеть бородатого мужчину, сидевшего… в соседней камере. Так она что, угодила в обезьянник? Ещё чего не хватало. - На что уставилась, сестрёнка? – спросил мужчина из соседней камеры, вальяжно полусидя на своей койке. Свон поднялась с кровати, увидев, что по ту сторону решётки находится ещё один человек: пожилой, но моложаво выглядевший мужчина. Как же раскалывается голова! Будто на неё надели медное ведро, а сверху били молотком. Или нет. Её голова находилась внутри церковного колокола, а вокруг звонили ещё колокола поменьше. Неужели у неё опять сотрясение мозга? Последний раз Эмма его получила, будучи в тюрьме, где её хорошо приложили головой к бетонной стене банда мексиканских чикас. После того «разговора» она неделю провалялась в лазарете, а на память об этом у женщины остался небольшой шрам рядом с темечком. Но и верховодка «Мariposas» - «Бабочек» валялась так же, как и Свон, прикованная браслетами на соседней койке с откусанной мочкой уха и выбитым передним зубом. Если бы они дрались один на один, по-честному, то Свон бы в лёгкую уделала ту кобылу, но та побоялась выйти один на один. И если бы не подоспела охрана, то Эмма получила бы не только сотрясение, но её наверняка бы порезали или заточкой, или ножом. Не зря банда называлась «Бабочки»: каким-то образом девушкам удалось пронести на территорию тюрьмы ножи-бабочки, несмотря на то, что заключённых после каждого посещения гостей тщательно шмонали. - Так вы – родная мама Генри, я понимаю? – спросил тот, что находился по другую сторону «свободы», наливая себе чай из термоса. – Как славно, что вы вернулись в его жизнь. Эмме захотелось, чтобы исчезли все звуки. Совсем. Полностью. И желательно навсегда. Женщине хотелось мёртвой тишины. Может быть тогда её голова соизволит перестать раскалываться? Но она взяла себя в руки и выдавила вежливый ответ: - Я его просто подвезла. - Я тебя понимаю, - ухмыльнулся сосед по несчастью. – От этой школоты одни проблемы. Шпана! Глотнув свой чай, другой собеседник грустно улыбнулся: - Я бы всё отдал, чтобы иметь такого. Мы с женой… - мужчина вздохнул, - много лет пытались. Но видимо, не суждено. - У… - сморщился тот, которого звали Лероем. – Я сейчас заплачу. Тут в офисе вдруг появился шериф собственной персоной и направляющийся к соседней камере. - Лерой, я тебя отпускаю. Но пообещай больше не дебоширить. Улыбнись и постарайся меньше пить. Ну, или хотя бы держать себя в руках. Лерой обнажил свои зубы, но в его улыбке не было искренности. И Хамберт, и бывший задержанный знали, что ничего из этого не получится. Свон прикоснулась лицом к прутьям решётки. Металл холодил кожу щёк, но не лба. Хамберт посмотрел на женщину. - Сидр Реджины может быть крепче, чем кажется. - Это был виски, шериф. И всего два, может три глотка. Не больше. Так что я не была пьяна. Там стоял волк. - Волк? Ну да, - усмехнулся Хамберт. Тут откуда-то послышался голос, от которого внутри Свон всё похолодело, а сердце пустилось вскачь! Она не хотела ни слышать, ни видеть эту женщину. Ту, которая обошлась с ней как с дешёвой игрушкой. Женщина оперлась предплечьями о перекладину решётки и в отчаянии склонила голову, которой хотелось уже биться, несмотря на жуткую боль. - Грэм! - Блять! – пробормотала Эмма. - Генри опять сбежал. Нам надо… - Миллс заткнулась на полуслове, остановившись на пороге. В глубине офиса мужчина, пивший ранее чай взялся было за перфоратор, вдруг опасливо положил его обратно, тоже услышав голос мадам мэр. Реджина с перекошенным от злобы и недовольства лицом прошла к камере. – А она что здесь делает? Вы знаете, где он, мисс Свон? - Леди, - усмехнулась Эмма. – Я не видела его с тех пор, как оставила в вашем доме. И у меня отличное алиби, - женщина жестом руки указала на свою камеру, где провела ночь. Да дайте же, наконец, топор, чтобы избавиться от боли в голове! - Но сегодня, когда я пришла к нему в комнату, его там не оказалось, - во взгляде мадам мэр было отчаяние. И Эмма Свон его видела. - Друзей спрашивали? - зачем-то решила помочь блондинка. - У него нет друзей! – безнадёжно отмахнулась брюнетка. – Он – одиночка. Свон отвела глаза. Как это было похоже на неё. У неё тоже никогда не было друзей. Тот парень, которого она когда-то встретила под мостом, пытаясь согреться, не в счёт. Он просто появился на короткий период в её жизни для того, чтобы она не впала в отчаяние. Хотя, быть может, она даже его себе напридумывала в тот свой период жизни на улице. - У каждого ребёнка есть друзья, - всё же пробормотала она. И вдруг ей кое-что пришло на ум. – Вы проверяли его компьютер? Он мог отправить кому-нибудь и-мейл. - Откуда вы это знаете? – недоверчиво поинтересовалась Миллс. - Поиск людей – моя работа, - широко улыбнулась Свон. – Как вам идея: вы меня выпускаете, даёте пару таблеток адвила, и я помогу вам его найти. В начале им пришлось заехать в аптеку мистера Кларка, где Эмма, не отходя от кассы выпила обезболивающее. Ей было наплевать, как на неё недоумённо Грэм и с презрительной ухмылкой Реджина смотрят на неё. Ей нужно было привести себя в порядок. Потом, сев снова в мерседес мадам мэр, они, наконец, поехали на Миффлин-стрит. Эмма поднималась за Реджиной по лестнице на второй этаж её особняка. Голова почти прошла, и она уже могла соображать здраво. Зачем она на это подписалась? Шериф, наверняка бы смог справиться с этой задачей. Но Свон понимала: она бы не смогла поступить иначе. И тут было две причины. Во-первых, она почему-то за то короткое время, что провела с сыном (сыном ли?), женщина начала к нему привязываться и ей это не нравилось. А во-вторых… Вторая причина шла впереди, а глаза блондинки непроизвольно смотрели на её круглую попку, которая была практически перед её глазами. Чёрт возьми, Свон! Женщина откашлялась и заставила себя не думать о ягодицах мадам мэр, которые она только прошлой ночью сжимала своими руками. Миллс лишь на секунду остановилась. Она физически ощущала на себе взгляд блондинки. Её это бесило, возбуждало одновременно. Самодовольная ухмылка тронула пухлые губы. Шериф шёл сзади и смотрел на спину женщины, которая неожиданно появилась в их захудалом городке. Не то, чтобы он не любил Сторибрук. Напротив. Он тут родился, вырос, стал представителем закона, которого все уважают. На него даже, с чего бы вдруг, обратила внимание мадам мэр и он стал её любовником. Любого другого мужчину такой расклад бы очень удовлетворил. Но Хамберт почему-то чувствовал себя никем. Он исправно выполнял свой долг перед городом днём, а ночью в постели Реджины. Но на душе было пусто. Он ничего никогда не чувствовал. И тут появляется Эмма Свон. Она – как глоток свежего воздуха! Плохо так думать, но Грэм был рад, когда узнал, что эта женщина попала в аварию из-за езды в нетрезвом виде и оказалась в полицейском участке. И шерифу очень не хотелось, чтобы она уезжала из Сторибрука. Свон включила компьютер, дождалась пока он загрузиться и проверила почту, а также историю браузера. Генри для своего возраста был далеко не дурак, о чём она и сказала: - Умный парнишка. Подчистил всё. Но я тоже умная. Эта утилита, - Эмма показала Грэму флэшку в виде брелока, висящую на связке ключей, - для восстановления данных. Краем глаза женщина видела, как потеряно в стороне стоит мадам мэр и перебирает какие-то вещи сына на прикроватной тумбочке. Если Генри Миллс и правда её сын – то ему несказанно повезло: у него своя комната, достаточно большая и светлая; удобная кровать; компьютер. Ему даже повезло с матерью. На первый взгляд. Но что его толкает к побегам? Неужели мальчик не получает достаточной любви и ласки? - Я придерживаюсь старомодных технологий, - послышался голос Хамберта. – Обойти всех, стучать в двери. В таком духе. Миллс скептически наблюдала за диалогом этих двоих: её игрушки и… биологической матери её сына. Её сына! Пусть она найдёт Генри и выметается прочь! Если в ближайшее время эта блондинка не уберётся из Сторибрука, то ей конец! Если бы она знала, во что выльется это проклятье, то она бы сто раз подумала. Проще было бы разобраться с её врагами в Зачарованном Лесу, нежели потом, спустя годы, страдать он непонятного чувства к дочери свой падчерицы. - Вам платят жалование, - ответила Свон. – А мне – за результат. В это самое время на экране компьютера Генри что-то мелькало, видимо шёл поиск удалённой информации. - Всё обходить – мне такая роскошь не светит. Ага! – воскликнула Свон победоносно. - Вот счёт от вебсайта whosyourmomma.org Ого! Это не дёшево! На экране высветилась страница сайта и сообщение: «Спасибо, что воспользовались нашим сервисом о местонахождении вашей биологической матери. Квитанция об оплате $265.50 и информация о контактах прикреплена к этому сообщению.» - У него есть кредитка? – усмехнулась Эмма. - Ему десять! – неужели эта Свон думает, что она позволяет сыну шариться в её кошельке? - Хорошо. Посмотрим запись о транзакции. – Ещё несколько манипуляций и на экране высветилось имя и четыре последних цифры кредитки. – Мэри Маргарет Бланшар. Кто такая Мэри Маргарет? – Эмма посмотрела на Миллс. Та сложила на груди руки и на её лице читалось явное недовольство, если не раздражение. - Учительница Генри. В душе мадам мэр всё больше и больше росло подозрение, что ей не удастся избавиться от Свон. Уже замешана её падчерица! Но нет. Эмма Свон, она та, кто вырос в обычном мире. С чего это вдруг она сможет поверить, что мисс Бланшар – Белоснежка – это её мать? Что она дитя Истинной Любви? Да она скорее всего ненавидит своих родителей. Половину детства провести на улице, половину в приютах и совсем малую в приёмных семьях, где от неё почти сразу же отказывались. Хорошенькое счастье! - Если любите их, а они любят вас – то они всегда вас найдут, - услышала Свон, входя в класс, когда прозвенел звонок. Дети сорвались с мест и побежали на перемену. – Продолжим позже. Не бегайте. Голос был строгий, но в нём чувствовались добрые, почти материнские нотки. Свон заставила лёгкий голосок зависти (у этих детей есть родители, у них добрая учительница, они счастливы) замолчать. Не то это было время. Реджина опередила её, и первая влетела в класс, похоже еле сдерживаясь, чтобы не разметать в стороны учеников младшей школы. - Мисс Миллс, что вы тут делаете? – удивлённо спросила учительница. - Где мой сын? – грозно спросила брюнетка. - Генри? – удивлённо пробормотала Бланшар. – Я думала – он заболел. И остался дома. Эмма вошла в класс и увидела миловидную женщину с короткими чёрными волосами примерно её возраста. - Вы думаете, что я бы пришла, если бы так было? – Реджина метнула взгляд на Эмму и той вдруг на мгновение показалось, что если мадам мэр обладала магией, то от неё сейчас бы осталась только горстка пепла. – Вы дали ему кредитную карточку, чтобы он смог найти её? - Простите, а кто вы? Учительница посмотрела на Эмму, которая чувствовала себя не в своей тарелке и скрестив руки на груди стояла в дверях. - Я его… Я… - Женщина, которая отдала его на усыновление, - со злостью почти выплюнула Миллс. На какое-то мгновение повисло неловкое молчание. Миллс чувствовала, как Свон буравит её спину полным непонимания, боли и ненависти взглядом. Но она же сказала правду! Именно она отказалась от Генри десять лет назад и теперь хочет предъявить ей какие-то претензии? Генри её сын! И Свон не имеет никаких прав на мальчика. Она только выносила и родила его. Ничего более! Мисс Бланшар чувствовала себя не в своей тарелке рядом с этими женщинами. Мадам мэр она побаивалась, а вот что ожидать от блондинки, что стояла в дверях, женщина не знала. Но какое-то необъяснимое чувство, что они знают друг друга вдруг возникло у неё. Свон тоже, как только увидев учительницу Генри почувствовала связь с этой женщиной. А интуиция её никогда не подводила. Тут Бланшар всё же сняла с плеча свою сумочку и начала в ней что-то растерянно искать. - Вы ничего об этом не знаете? – решилась подать голос Эмма. - Нет, к сожалению, нет, - ответила женщина. Она достала из сумки свой бумажник и, открыв, грустно вздохнула, почти повторив слова Свон, сказанные несколько минут назад. – Умный мальчик. Не надо было давать ему эту книгу. - Что это за книга, про которую я всё время слышу? – взорвалась Миллс. Нет! Ей абсолютно не нравится нынешнее положение вещей! Где её магия? Почему в этом чёртовом мире она не может испепелить всех и каждого, кто её ненавистен? Вырвать их сердца и просить умолять о пощаде? - Это просто старые сказки! – почему-то вдруг с вызовом сказала учительница. – Вы ведь знаете, что Генри – особенный мальчик. Очень умный. Почему она всё это слушает? Мадам мэр еле сдерживала себя, чтобы не придушить Снежку, которая пыталась что-то втолковать ей об уникальности её сына. Она и без неё знает, что Генри – лучший мальчик во всём мире. Этом и других мирах. - Очень творческий! И, как вы возможно догадываетесь, - Белоснежка набралась смелости, - одинокий. – Она посмела посмотреть ей в глаза, не отведя взгляда? Хотя всегда прятала глаза при виде неё и бормотала что-то нечленораздельное. Свон увидела, как напряглась спина мадам мэр и ощутила исходящую ярость, просто клокочущую. - Ему это было нужно! – «Откуда это во мне?» - подумала Снежка, удивляясь тому, что высказала всё, что думает этой женщине. - Всё что ему нужно, это доля реальности. - презрительно ответила Миллс: Бланшар стоит перед ней, сзади буравит спину Свон. И она терпит это всё, лишь бы найти сына. – А это – пустая трата времени. – Но похоже – это всё тщетно. Мадам мэр развернулась и даже не сделав попытки, что всё это случайно, столкнула со стола стопку книг. Проходя мимо Эммы, бросила. – Счастливо вам вернуться в Бостон! Миллс вышла из школы, едва сдерживая себя, чтобы не зарычать. Она должна держать себя в руках. Эмма поспешила, чтобы помочь учительнице Генри собрать учебники. - Простите, что побеспокоили, - улыбнулась блондинка, собирая книги. - Ничего страшного, - ответила Бланшар. – Боюсь, отчасти это и моя вина. - Как могла помочь книга? Свон смотрела на молодую учительницу, которая в своём возрасте одевалась почти как монашка и не могла взять в толк, что за чувства её одолевают рядом с ней. Они никогда не встречались, Эмма это знала: у неё феноменальная память на лица. Но всё же у женщины возникло ощущение, что они очень хорошо знакомы. Нет! Бред. Такого не могло быть. Какое-то бессознательное чувство накрыло Свон, что Сторибрук – Зачарованный Город. Во-первых, это её необъяснимое чувство к мадам мэр: страстной и в тоже время холодной женщине. Стерва. Таких блондинка всегда сторонилась и обходила стороной в тысячи миль. Во-вторых, Генри. Якобы её сын. Или всё-таки сын? Но закрытое усыновление не могло позволить ему найти свою биологическую мать: все документы были засекречены. Ни Эмма, ни усыновители не могли знать даже имён друг друга. А тут пацан смог вычислить её адрес и сбежав из дома, найти её. Пара глотков виски, которые привели к сотрясению мозга, которое больше было похоже на жуткое похмелье. Волк на дороге… Хотя шериф утверждает, что в их краях отродясь не было волков. И у Свон не было оснований ему не верить. Грэм скорее всего родился в Сторибруке. И вот теперь ещё и мисс Бланшар. У Эммы было ощущение, что они очень близкие подруги, сёстры… Может быть стоит уже поверить в буддийскую теорию о реинкарнации душ? Блондинка про себя скептически усмехнулась. Не верит она ни в какие сказки о перерождении душ, о предназначении и судьбе. Она вообще никогда не верила в сказки. С самого своего детства. Зачарованный город! Надо же о таком подумать? И тут учительница вдруг спросила: - А для чего по-вашему существуют сказки? – Эмма чуть не поморщилась. Ну что взять с глупой учительницы? Неужели она верит в чудеса? Спит и видит во сне, как её спасает Прекрасный Принц и увозит прочь отсюда. - Это классика. Неспроста мы все их знаем. И они помогают нам жить в нашем мире. В мире, в котором порой не хватает здравого смысла. Здравый смысл? Да ей самой не хватает здравомыслия. Они уже собрали учебники с пола и Мэри Маргарет положила их на место. Женщины вышли в коридор. - Видите ли, у Генри не самая лёгкая жизнь. О да, у ж в этом Эмма была согласна со своей «сестрой», зная его приёмную мать. - Да, соглашусь. Она порядочная сука. Свон даже не думала извиняться за свои выражения в отношении мэра Сторибрука. Но видимо учительница мальчика была с ней согласна. Отчасти, но согласна. - Дело не только в ней. Он, как и любой усыновлённый ребёнок. Его мучает вопрос, с которым все они неизбежно сталкиваются: как от меня могли отказаться? Вот это вдруг был удар ниже пояса. Эмма резко вдохнула воздух и встала. Всё-таки её бредовая мысль о родстве душ была бредовой. Стопудово! - Простите! – воскликнула Бланшар. И снова повторила, замотав головой. – Простите, я никоим образом не хотела осудить вас. Свон проглотила боль и обиду и лишь сказала: - Ничего. Но учительница решила оправдаться: - Я дала ему книгу для того, чтобы у Генри было самое важное, что только может быть у человека: надежда. Вера в то, что, хотя бы есть возможность счастливого конца. А это очень мощная вещь. И тут до Эммы дошло! - Вы знаете, где он, правда? Всё же одна суперспособность у неё, как ни странно была: она знала, когда лгут; когда что-то скрывают; когда что-то недоговаривают; когда пытаются намекнуть. - Загляните в его замок, - улыбнулась Мэри Маргарет, почувствовав, что это незнакомка беспокоиться о мальчике. Была ли она его биологической матерью – неизвестно. Но беспокойство на её лице было настоящим. Реджина не могла найти себе места. Она пыталась работать, но это не получалось. Она чувствовала, что Генри в городе и рано или поздно вернётся домой. Не увезёт же его эта блондинка! Если такое случиться, её спокойно можно будет привлечь за киднеппинг. Как позже вернуть сына в Сторибрук она подумает тоже позже. ЭММА СВОН! Дочь Прекрасного Принца Джеймса, которого на самом деле звали Дэвидом, и Снежки. (Джеймс, брат-близнец Дэвида, выросший настоящим принцем, погиб многие годы назад.) Двух людей, которых она ненавидит больше всего на свете. Мало радости приносило даже то, что Прекрасный (Джон Доу) лежит уже «двадцать восемь» лет в коме и она, как его доверенное лицо, так до сих пор и не нашла его родных. Будет нужно, она найдёт. Но стоит верить, что такого не случиться! Почему она не может избавиться от блондинки, просто убив её? Так же, как она избавилась от отца Оуэна много лет назад. Реджина заглушала подсознательный голос, что когда-нибудь ей придётся заплатить за это убийство: так или иначе, но она заплатит. Сейчас же стоило думать о другом. Попросить шерифа… «попросить» … под каким-нибудь предлогом изгнать блондинку из Сторибрука. Это она ещё может. Сердце Охотника принадлежит ей. Чёрт возьми, ну почему у неё не может просто подняться рука на то, чтобы убить наглую девчонку? Реджина ходила из угла в угол своего офиса в мэрии, обняв себя за плечи и цокая каблуками дорогих туфель по мраморному полу. Откуда в Сторибруке продавались туфли от Джимми Чу, костюмы от Кристиана Лакруа, сумки Prada и прочая хрень от мировых дизайнеров мод, Миллс никогда не задумывалась. Главное, что было. Всё-таки, она была королевой и должна выглядеть, как Королева! А что до этой блондинки?! Миллс подошла к столу и оперлась о него ладонями. Она прикрыла глаза. Вдох. Выдох. - Ненавижу тебя! – пробормотала Реджина Миллс. Но она сама себе уже не верила! Не верила!!! Женщина, стоящая в офисе мэра возле письменного стола, понимала, что она никаким образом не ненавидит ту, что вдруг ворвалась в её жизнь примерно десять лет назад. Какую-нибудь другую блондинку мадам мэр, а иначе говоря Злая Королева, забыла бы, как только та покинула её опочивальню. Но только не её! И дело было даже не в том, что Эмма Свон была Спасительницей? Или в этом? Или не только в этом? И Реджина Миллс понимала, что в этом как-то виновата КНИГА СКАЗОК!