Однажды ночью...

Чонгук только сейчас начинает паниковать, как провести своё первое свидание так, чтобы его парень был неимоверно счастлив. У него совершенно нет опыта в таких делах: что можно делать, что нельзя, как не выглядеть глупо или как не обидеть Чимина своими неловкими действиями. Осмотревшись вокруг в тёмном зале кинотеатра Гук пытается отыскать их места по номеру их билетов и пройдя немного дальше находит их чуть выше середины, почти с самого края ряда. Он тянет Пака за собой, молча указывая на свободные места. Парни садятся рядом друг с другом, Чонгук забирает к себе стаканчики с колой, а Чимину оставляет ведёрко с попкорном, пока оба нормально не сядут и смотрит на большой экран, на котором как раз начинается фильм. Вся эта атмосфера слишком притягивает к себе внимание Чонгука. Он впервые находится в таком месте. Чонмин много раз просил его отвести в кино на какой-нибудь мультфильм, но тот всегда был занят гонками, из-за которых ни разу не водил ребёнка в кино, от чего теперь чувствует себя слишком виноватым перед своим сыном. Что он за отец, раз не может банально сводить мальчика в кинотеатр на рандомный мультик или комедию? После свидания он даёт себе слово, что обязательно это исправит, а пока будет наслаждаться минутами, находясь здесь, рядом со своим парнем. Фильм оказался довольно хорош, по крайней мере Чимин выглядел слишком заинтересованно. Что сказать о Чонгуке, то тот всё время смотрел не на экран, а на милое довольное лицо сбоку, которое часто сменялось разными эмоциями, как с улыбки, так до сдвинутых бровей и закушенной губы, что в тот момент казалось жутко сексуальным. Эти пухлые подушечки всё время хочется целовать, покусывать, сминать в сладком поцелуе до потери пульса, пока дыхание не закончиться в груди. Чонгук бредит этими губами и он говорил о том, что неважно сидят они на последнем или на первом ряду, он всё равно будет целовать его когда захочет, так что ничто его не остановит перед тем, как схватиться пальцами за маленький подбородок, повернуть его к себе и сладко простонать в самые губы, тут же сцеловывая судорожный выдох. Сказать, что Чимин в шоке – ничего не сказать. - Мф... Чонгук... Фто... Отпуфти, - Чим пытается отстраниться, одной рукой держа почти пустое ведёрко, а второй упирается настойчивому брюнету прямо в грудь, поджимая пальчики на ногах от сладкой пытки. Он не понимает, что на Чонгука нашло, но должно же быть этому какое-нибудь объяснение. - Уф. Твои губы сейчас такие вкусные, прям очень-очень, - брюнет отстраняется с громким звуком, проходясь языком по губам, слизывая солоноватый сырный вкус после попкорна и довольно улыбается, замечая нахмуренные брови. - С ума сошёл? Прекрати так делать, я хочу досмотреть фильм, - Чимин бьёт его кулачком по груди, закусив губу, недовольно сопя. - Я не могу. Твои губы слишком манят к себе... - Тогда я их спрячу, - Чимин стискивает губы как можно сильнее, чтобы те спрятались от зорких, блестящих в темноте, глаз и оборачивается к экрану, продолжая смотреть дальше. Чонгук прыскает смехом, пытаясь заглянуть Чимину в глаза. - Ты серьёзно? Твоё поведение сейчас похоже на маленького ребёнка, ещё меньше Чонмина, когда ему что-то запрещают. Чимин хотел было возмутиться на слова своего парня, но как только повернул голову, открыв рот, чтобы выпустить поток угрожающих слов, его снова беспардонно затыкают глубоким поцелуем, довольно выдыхая в губы. Он не будет говорить, что это ему не нравится, но Чонгук не может так нагло воровать его поцелуи, притом не спрашивая разрешения. Этот засранец что-то зачастил с этим, как можно оставить такое удовольствие и уехать на очень долгое время без возможности видеться и целоваться вот так каждый день? Да что там, каждую минуту Чимин хочет его поцелуев, но, решив последний день насладиться таким счастьем сполна, он собственноручно подписал себе смертный приговор. Ему будет очень сложно отвыкнуть. Когда фильм кончается вместе с нежными поцелуями, парни чересчур довольные выходят из кинотеатра, конечно же держась за руки. Чимин восторженно лепечет о том, как хорошо режиссёры сняли фильм и как актёры удачно сыграли свои роли, пока Чонгук во все уши слушает и наслаждается медовым щебечущим голоском. Это-ли не значит, что возле пункта "поход в кино" можно поставить галочку? Определённо можно. Улыбки на лицах парней говорят о том же. - Куда теперь? - спрашивает Гука Чимин, всё ещё не отпуская его руки. - Ты проголодался? - Нет. Я сыт по горло этим попкорном, колой и твоими поцелуями, так что давай немного прогуляемся, - Чимин тянет Чонгука вдоль тротуара, обходя прохожих людей, весело смеясь с недовольного лица. - Да что не так с моими поцелуями? Не поверю, если скажешь, что тебе не нравится, - деловито хмыкает Чонгук, высоко задрав голову. - Вай-вай, вы только посмотрите на этого высокомерного павлина. Да, не буду врать, понравилось, но меня уже губы болят и сильно распухли, - тихо бурчит Чимин, прикасаясь пальцами к опухшим покусанным губам. Чонгук строит виноватую моську, опуская глаза вниз. - Прости. Просто у меня будто ломка к твоим губам... - Но что ты будешь делать, когда я уеду? На минуту их прогулка погружается в гробовую тишину. Чимин обдумывает свои слова, сказанные минутой ранее и поняв, что проболтался, прикусывает язык, чувствуя на кончике горькую боль. Он не хотел этого говорить, точнее неправильно выразился. - То есть... - Ты всё же решил уехать? - голос Чонгука казался Чимину холоднее самой холодной зимы. Он даже ёжится от холодка, пробежавшего по спине. - Я не знаю. - До каких пор ты будешь тянуть резину с отъездом? - вспыхивает Чонгук, останавливаясь посередине тротуара. Он с неверием заглядывает в глаза брюнета и пытается найти там хоть каплю сожаления к нему. Но он даже не подозревает, что там целый океан этого чёртового сожаления. - Ты уже должен уезжать, не так ли? - Да, но... - Чимин запинается на полуслове, потому что не знает, как может себя оправдать. Да и что может оправдать его решение уйти тихо, без слов, типа по-английски, чтобы не разворачивать между ними ещё больше драмы. Чонгук смотрит на заминку Чимина и чуть-ли не падает на землю от подгибающихся коленей. - Блять. Только не говори мне... Ты хотел сбежать? Без слов? Даже не сказав в какой день или что? Я не понимаю тебя. - Чонгук, успокойся. Давай куда-нибудь отойдём и нормально поговорим, на нас люди смотрят и мы загораживаем им дорогу, - Чимин хочет взять сердитого брюнета за руку, но тот дёргается от касания, будто его током ударило. Чонгук замечает недалеко пустую детскую площадку и идёт прямо туда, зная, что Чимин пойдет за ним. - Чонгук. - Давай, говори, я слушаю. Рассказывай, как хотел незаметно уйти. Я по твоим глазам вижу, что ты решил уехать, но всё ещё не можешь сказать мне об этом. Что я должен ещё думать, кроме трендового ухода "по-английски"? - Чонгук нервно сжимает кулаки, садясь на одну из деревянных скамеек. Чимин стоит на месте, боясь сделать шаг в сторону рассерженного парня. - Чонгук, пожалуйста, не говори так. Я не думал уйти "по-английски", - Чимину ничего не остаётся, как соврать, потому что понимает, что правдой сделает Чонгуку только больнее, чего совсем не хочется делать. - Да? И когда ты собрался сказать мне, что решил уехать? В день отъезда или вообще никогда? - Чонгук чувствует, как внутри всё кипит от раздражения, хочется прокричаться, но горло сдавливает противный комок, состоящий с одного предательства. Чимин не может так с ним поступить, не после всего того, что произошло. - Чонгук, не злись, пожалуйста, мне и так сложно. Я не хочу уезжать, но должен – это ещё хуже, если бы не хотел, - Чимин тяжело вздыхает, сжимая пальцами края толстовки. Он чувствует как горькая влага подступает к глазам, но не может сейчас расплакаться перед Чонгуком. - Тогда скажи мне причину, - хмыкает Гук. - Я не знаю, что ещё спросить. Ты хочешь оставить меня в неведении, когда мы оба признавались друг другу в чувствах? Что может быть важнее нас? У тебя там другой парень? Сердца обоих пропускает болезненный удар. - Я тебя сейчас ударю за эти слова, - у Чимина дыхание перекрывает от слов брюнета. Как... Как он мог так подумать? Чимин не похож на человека, который будет встречаться сразу с двумя... что... Что это вообще за вопрос? Как он может такое у него спрашивать? Разве Чимин давал ему повод усомниться в своих чувствах? Разве он недостаточно искренен? Или они так и не научились доверять друг другу? - Боже. Послушай... Когда ты уезжаешь? Просто скажи день, чтобы я тебя не беспокоил, если ты не хочешь, чтобы я тебя провожал или ещё что-то, - Чонгук поднимается со скамейки, отряхивая штаны от невидимой грязи и с грустью в глазах смотрит на парня сдалека, даже ни на шаг не подходит к нему. Почему-то страшно. - Ладно. Я скажу, только если простишь меня. Мне очень жаль, что я так с тобой поступаю, я правда не хотел тебя обидеть или задеть как-то, потому что действительно люблю. Ты заставил меня влюбиться в себя, - Чимин судорожно выдыхает, чувствуя на щеках влагу. - И ещё, хочу чтобы ты знал... Я вернусь к тебе. Обещаю, клянусь – думай как хочешь, но я обязательно вернусь. Даже если наши чувства за то время, что меня не будет, остынут, я всё равно вернусь к тебе, чтобы снова сказать, как люблю тебя. Я не перестану любить – в этом можешь быть уверен, так что теперь дело за тобой: ждать или нет, но я вернусь. - Я не верю в отношения на расстоянии. Это не отношения, когда я не могу увидеть тебя, прикоснуться к тебе хоть на секунду или поцеловать тебя, как делал за это время. У меня зависимость появилась на твои губы и ты хочешь меня бросить с этим? - голос Чонгука всё равно дрожит, как бы он не пытался спрятать это. Не так он представлял себе своё первое свидание, ой не так. - Я не буду кидаться на ветер словами, которые сложно будет сдержать, так как не знаю насколько твой отъезд затянется. Ты даже сам не знаешь, когда вернёшься и вообще вернёшься ли, и не говори наперёд то, что может в корне поменяться, потому что это жизнь и она не стоит на месте. Многое может случиться. Так что не давай ни мне, ни себе ложных надежд. Чимин весь дрожит посредине детской площадки, как какой-то ребёнок, которого бросили здесь родители. Он хочет закричать Чонгуку, что никогда не бросается попусту словами и его первая любовь точно не пройдёт за время его отсутствия, как обычная простуда, потому что любовь никакими лекарствами не лечится. Её лечит только любимый человек, который всегда рядом и нежно смотрит в такие же влюблённые глаза, как и у него самого. Чимину хочется волком завыть о том, что он обещает вернуться, потому что больше не сможет оставить Чонгука на ещё один такой срок; потому что самому больно от растояния между ними. Но похоже он сейчас ни до кого не докричиться, Чонгук не в себе от злости. Его руки сжаты в кулаки и ей Богу, если бы рядом кто-нибудь случайно задел его плечом он бы убил за это. Чимин боязливо, на свой страх и риск, подходит к разозленному Чонгуку и встав прямо перед ним смотрит на него глазами полными слёз, громко всхлипывая. - Чонгуки, мой Чонгуки. Давай проведём наше первое свидание до конца без ссор, пожалуйста. Я ждал его(свидание) всю жизнь и не могу позволить сорвать его, потому что мне всё очень нравится. Мне нравится, что оно происходит с тобой и хочу, чтобы оно никогда не кончалось. Я... уезжаю завтра, так давай проведём этот день вместе, я очень хочу этого, - Чимин касается пальцами сжатой в кулак ладони, прикрывая глаза, что его сейчас оттолкнут или ударят ненароком, но что ещё больше удивляет, так это крепкие объятия, в которых душит его Чонгук. - Пожалуйста, не уезжай, Чим. Мне так плохо будет без тебя, - Чонгук не может сдержать слёз. Он так чертовски сильно не хочет отпускать этого человека, возможно если уговаривать долго, то он сдастся и останется рядом, чтобы трепещущееся сердце перестало так болезненно сжиматься. Но похоже Чимин слишком серьёзно настроен уехать, раз отрицательно качает головой. - Гукки, простии... Мне о-очень ну-нужно... Пожалуйста-аа... Чимин цепляется за Чонгука, как за спасательный круг в бескрайнем море и громко сглатывает жмуря глаза, лишь бы пропала тонкая пелена слёз. Он действительно не хочет отпускать Чонгука и на секунду пролетает мысль: "а пошло оно к чёрту всё, эти гонки, права и машины, когда его Гукки так не хочет отпускать его", но что если он откажется от своей мечты? Кем он будет в будущем? Чего добьётся? Танцы – неплохой вариант, с ними можно далеко зайти, но он не сможет быть всегда рядом. Будут тяжёлые длинные тренировки, сил не будет раздеться перед сном, не то что посвятить себя любимому человеку хоть на несколько минут. А так, став профессиональным гонщиком, он всегда будет рядом с Чонгуком: тренироваться вместе, делать заезды вместе, кататься вместе и свободное время проводить вместе, на которое останется куча сил, ведь сидеть за рулём не такая тяжёлая работа, как танцы – за эти две недели он понял это. Но не это всё главное. Главное то, что он сможет разделить с Чонгуком один интерес, стать к друг другу ещё ближе, иметь больше общих тем, проще говоря быть на одной волне – вот, чего хочет Чимин. И для всего этого потребуется всего лишь пара месяцев, чтобы вернуться назад с победой в руках и похвастаться своими достижениями родному человеку, чтобы тот мог гордиться своим парнем. Чимин – такой человек – раз возьмётся за дело, то обязательно доведёт его до конца, какими бы жертвы ни были. Даже собственные первые отношения. Может прозвучать это слишком самоуверенно или вообще глупо, но если(!) всё закончиться из-за того что уедет, то он обязательно вернётся, чтобы возобновить то, что было так просто утеряно. Если они действительно любят друг друга, то и в других случаях и в другой жизни они всё равно будут вместе, рано или поздно, но будут. Просто придётся многое перетерпеть. И Чимин готов стерпеть даже это расставание, если в конце он всё равно будет с Чонгуком. Он выдержит эту боль только ради Чонгука, которого чертовски любит и очень боится потерять навсегда. - Даже сейчас, когда мы практически расстаёмся, меня всё равно ломит изнутри, чтобы прикоснуться к твоим губам. Ты плохо на меня повлиял, Пак Чимин, - Чонгук слегка отстраняется, вытирая свои и Чимина щёки. Он тяжело вдыхает воздух через нос, чувствуя на кончиках пальцев мелкие покалывания от прикосновения к влажной коже парня и судорожно выдыхает. - Значит я могу со спокойной душой уехать, зная, что ты будешь скучать по моим губам. Обещаю, когда вернусь ты ещё убегать от меня будешь из-за поцелуев, - довольно хихикает Чимин, чувствуя в душе некое облегчение. Чонгук всё ещё зол, но не сильно, потому что тоже любит, да и злиться долго не может. - Не обещаю, как ты, потому что не уверен в себе, но я буду ждать тебя. Потому что то, что я говорил – чистая правда. Я правда люблю тебя, - Чонгук закрепляет свои слова горьким поцелуем. Несмотря на то, что скоро лишится этого всего, он хочет взять максимум из их последних часов вместе, даже если будет очень больно. Чонгук прикипел к Чимину. Он уже не представляет возле себя кого-то другого или другую. Его сердце, как у волка: если полюбило, то раз и навсегда и Чонгук рад, что тем счастливчиком, которому суждено быть рядом, оказался Чимин. Он хороший парень, даже слишком хороший для него, поэтому Гук теряется в мыслях. С одной стороны боится отпустить, чтобы ненароком не исчез, как сон в летнюю ночь, но с другой – возможно это просто испытание для их новых первых(для обоих) отношений, чтобы проверить их на прочность, действительно ли их любовь истинна и предназначены ли они друг другу судьбой. Звучит конечно сопливо, но Чонгук думает именно так. Как говорил он ранее: время либо залечит, либо покалечит. Стоит просто не терять веру в себя и всё будет хорошо.