Однажды ночью...

Все мы знаем, как больно расставаться с любимыми людьми, даже на небольшой срок, уедет кто-то в другой город или другую страну, но зная что обязательно вернётся. Даже та часть с возвращением не спасает ситуацию так, как нам бы хотелось. Потому что у нас не будет возможности встретиться взглядом с нужным человеком, не будет возможности услышать его голос или искренний смех, который мы очень любим и не будет возможности обнять его, прижать к сердцу, где можно почувствовать знакомое сердцебиение, а самое главное – мы не сможем поцеловать его и сказать как сильно любим, как нуждаемся в этом человеке и как сильно хотим видеть его рядом с собой, если не всю жизнь, то как можно чаще. Именно поэтому расставание кажется самой ужасной вещью, которая только может быть во всём мире. Чонгук только сейчас начинает понимать это. Когда до отъезда Чимина осталось пара жалких часов. В итоге свидание проходит довольно хорошо, что очень радует обоих парней. Чимин думал, что после разговора Чонгук закроется в себе, не захочет с ним разговаривать или вообще продолжать испорченое свидание на пару с таким же настроением. Но Гук приятно удивил, когда позвал его под конец поесть мороженого, чему Чимин не смог отказать. Эта идея оказалась как раз кстати – сладкое в любой ситуации поднимает настроение и в конечном итоге оно помогло парням найти общий язык, заставляя чувствовать себя намного лучше, чем несколько минут назад. Чонгук начал больше болтать на разные темы, лишь бы между ними не оставалась давящая тишина, а Чимину было только в радость отвечать на глупые вопросы, чувствуя на губах забытую улыбку. Этот вечер определённо можно назвать лучшим из всех, что у них были. Даже несмотря на ту ссору, парни смогли найти в себе силы общаться дальше, иногда прикасаться руками и конечно же никто не отменял ломку Чонгука к пухлым губам, которыми он так и не может сполна насладиться. - Хватит, Чон Чонгук. У меня уже губы опухли, - Чимин тычет в бок улыбающегося брюнета, когда оба подходят к машине. Чонгук, как настоящий джентльмен, открывает дверь с широкой улыбкой на лице и вслух смеётся с недовольного бойфренда. - Прости. Я же говорил тебе, что у меня ломка. Дай хоть последние часы насладиться ими, - Чонгук напоследок целует Чимина прямо в губы и ждёт, когда тот сядет на пассажирское сиденье, чтобы закрыть за ним дверь и сесть рядом на водительское место. - Ты засранец. - Знаю, - Чонгук подмигивает парню и трогает с места, увозя их в дали ночного Сеула. Чимин с восторгом наблюдает за мелькающими огнями за окном машины, когда они проезжают ту или иную улицу. Этот город поистине прекрасен: высокие стеклянные небоскрёбы, разноцветные рекламные щиты, красиво украшенные витрины разных магазинов, кажется здесь есть всё для жизни человека – даже птичье молоко можно найти, если очень постараться. Чимин хотел бы остаться жить здесь, со временем он бы привык к кипящей Сеульской жизни, стал бы её частью и находился бы всегда рядом с Чонгуком, которому хочет посвятить оставшуюся жизнь. Для этого парня ему ничего не жаль, даже целую жизнь. - Как думаешь... - прерывает тишину Чонгук, негромко прокашлявшись, - стоит ехать за Чонмином? Чимин непонимающе смотрит на Чонгука. - Я имею ввиду... Ты же хочешь с ним попрощаться, но... Я не думаю, что это хорошая идея, - Чонгук возвращает свой взор на дорогу, кусая изнутри щёку, ожидая реакции брюнета. И долго она не заставляет себя ждать. - Что? - воскликнул возмущенный Чимин. - Почему это? - Я не против конечно же, но подумай сам, - сглатывает Чон, крепче сжимая руль. - Он ещё ребёнок, которому будет очень сложно расстаться с тобой. Ты же видишь, как он привязался к тебе, я боюсь, что не смогу его успокоить... - А ты не думаешь, что не попрощавшись он будет ещё больше плакать? - Чимин ставит свою ладошку поверх чонгуковой и нежно поглаживает большим пальцем, смотря слезливым взглядом на хмурого парня. - Думал. Просто... Он точно не захочет тебя отпускать. Я не знаю, как будет лучше, - Чонгук тяжело вздыхает, боясь снова заглянуть в блестящие глаза поникшего Пака. Он не хотел его расстраивать, но ещё больше не хочет расстраивать своего ребёнка. - Пожалуйста, позволь мне с ним попрощаться, - Чимин шепчет настолько тихо, что если бы не острый слух Чонгука, выработанный с младенчества Чонмина, то он бы и не услышал. - Я не смогу спокойно уехать даже не обняв его в последний раз. Я уеду когда он будет ещё спать, с этим проблем не будет, только не оставляй меня этой радости, прошу. После в машине воцаряется гробовая тишина, а направление привычного пути к дому сменяется на адрес Юнги. Чимин облегчённо выдыхает и так и не отпускает своей руки с ладони Чонгука, продолжая крепко сжимать пальцами, боясь упустить хоть капельку нужного тепла. Он очень благодарен Чонгуку, что позволил попрощаться с ребёнком, для Чимина это настолько важно, что словами не передать, здесь нужны только действия. Как только Чонгук паркуется возле дома Юнги Чимин, нервно потирая ладонями, поглядывает на дверь подъезда, изнемогая от ожидания, когда же оттуда выбежит мальчик. Чонгук по пути позвонил другу, чтобы собрал ребёнка и вышел с ним на улицу, где они будут их ждать. Мин правда поворчал немного, потому что "где вы так долго шлялись?", но всё же негромко согласился, обещая позже надавать Чонгуку хорошеньких люлей. Спустя несколько минут из нового подъезда выходит маленький мальчик, за которым поспевает ворчащий блондин с небольшим рюкзаком в руках и в комнатных тапочках. Чонгук слегка улыбается, завидев мальчишку, но когда его замечает Чимин – слёзы сдержать кажется чем-то очень сложным. Он тут же открывает дверь и выбегает из машины прямо к мальчику, который как только увидел его громко закричал на весь двор. - Хён~ни! - малыш с визгами прыгает Паку прямо в руки, обняв его как коала – и руками и ногами, а Чимин в то время утыкается носом в чернявую макушку и давит всхлип во рту, боясь напугать счастливого ребёнка. Один Бог знает, как он будет скучать по этому зайчонку. - Привет, малыш. Как ты? - Чимин гладит по спине довольного мальчишку и искренне улыбается, когда чувствует на шее маленькие проворные пальчики. - Хорошо. Я столько играл с Юнни, но по тебе и папе я больше соскучился, - Чонмин, схватившись ладошками за щёки Чимина, сначала заглядывает ему в мокрые глаза, а потом нахмурив бровки целует его в нос, спрашивая что случилось. - Почему ты плачешь, хён~ни? У Чимина сердце готово было остановиться от этого невинного жеста. Как и у Чонгука. - О, нет, это... Из-за ветра. Я окно на машине спускал, а ветер был очень холодным... - Он врать совсем не умеет, - тихо бормочет Юнги, подойдя ближе к Чонгуку. - Но мне тоже стало интересно, что у вас случилось. - Ничего особенного. Просто он уезжает завтра утром и я боюсь, что даже это могу проспать, - Чонгук смотрит на "семейный портрет" в нескольких шагах и невольно пожимает плечами, не глядя на опешившего друга. - Как завтра? Когда э... во сколько? И ты так просто отпустишь его? Даже бороться не станешь? - Юнги поворачивается к другу, хватая его за руку, тряся как можно сильнее, чтобы тот пришёл в себя, взял себя в руки и наконец-то что-то сделал, потому что ему невыносимо смотреть на то, как его Чонгук рассыпается на части от ускользающего сквозь пальцы счастья. Чимин ему очень нужен. - А что я должен по-твоему сделать? Запереть его, связать, или убить и держать рядом с собой? Что? - Чонгук и так еле сдерживается, чтобы не натворить глупостей, но вот такие разговоры в одну секунду заставляют его мозг кипеть, а язык становится и вовсе не контролируем. - Вы поговорили? - Юнги смотрит в сторону весёлых Чимина и Чонмина. - И не раз. Я думал это свидание будет самым лучшим из всех и да, оно не было плохим, но однозначно запомнится надолго, - Чонгук стряхивает с себя невидимую грязь, лишь бы заняться чем-то и не смотреть в глаза слишком проницательного друга. По одному взгляду Юнги всё поймёт, что творится в его душе, а Чонгуку этого сейчас хочется меньше всего. Он ещё наслушается в отсутствии Чимина. - Блять, ужасно ненавижу такие ситуации в которых я бесполезен, - недовольно фыркает Юнги, бодая носком комнатного тапка холодный асфальт. - Поверь, в этой ситуации не ты один бесполезен, - тяжело вздыхает Чонгук. - Но пусть будет. Как он захочет – так и будет, я не могу за ним тянуться вечно, у меня есть ребёнок и ему нужен отец, а не влюблённый мальчишка, потерявший от любви голову. - Но ты уже потерял... - Заткнись, - Чонгук шутливо бьёт Юнги по плечу, усмехаясь с своего поведения. И вправду, он уже потерял всё, что только можно было с появлением ещё одного брюнета. Не только голову, но и сердце. - Ладно. Нам пора уже... - Я могу что-то сделать для тебя? - Юнги останавливает за руку двинувшегося к машине друга. - Думаю я сам справлюсь. Хорошо, что гонок пока нет... - Но, Гук, сезонные вот-вот начнутся... - Юнги заглядывает в блеснувшие глаза Чонгука и мысленно корит себя за свой язык. Как помело, честное слово. Сейчас вообще не в тему было. - Я знаю, Мин, не забыл. К тому же у меня есть ещё время, целая неделя вроде. Как раз Чимин уедет и времени больше появится... - Чонгук... - Ладно. Что ты в самом деле? - Чонгук приобнимает друга напоследок, ищет в кармане ключи и на этот раз уверенно идёт к машине. - Всё будет хорошо, тебе не стоит беспокоиться, правда. Я в порядке. - Я верю твоему слову, но смотри. Ты же знаешь – в любое время дня и ночи, - Юнги салютует Чонгуку через лобовое стекло, а после машет рукой довольному Чонмину, сидящему спереди на коленях Чимина. Кажется сейчас не время прощаться, завтра он обязательно позвонит. - Пока, малыш, мы ещё увидимся. Мальчик счастливо машет Юнги, посылая воздушные поцелуйчики и довольно пищит, когда машина трогает с места. Чонгук на прощание сигналит пару раз и надавив больше на газ выезжает на главную дорогу, несясь по ночному Сеулу прямо домой. Чимин конечно же заметил, что настроение брюнета после разговора с Юнги резко поменялось. Он даже ничего не сказал по поводу того, что ребёнок сидит спереди, а это значит что он сейчас где-то не здесь, снова зарылся в свои мысли и не позволяет достучаться к себе, чтобы как-то помочь. Чимину искренне жаль, что он так поступает. За всё время к нему много раз приходила мысль, чтобы бросить эту затею с гонками и просто остаться здесь, рядом с Чонгуком, которого безумно любит и его ребёнком, которого полюбил не меньше, но... Есть у него одна черта, которая, до сих пор непонятно, хорошая или плохая – умение сдерживать обещания. Чимин никогда не откажется от своих слов, будь то признание в любви или данное себе слово стать профессиональным гонщиком, коим является Чонгук. И именно эта черта тянет его обратно домой, где живёт его любимый дядя и недалеко родная мать, которая по нему очень скучает. Чимин привык к тому, что иногда он что-то получает в этой жизни и иногда это всё теряет, как по взмаху крыльев бабочки, не успев оглянуться, а там уже ничего нет. Он привык, со временем это не кажется таким ужасным, как есть на самом деле. Иногда нужно намного больше усилий, чтобы принять это и идти дальше. - Папочка, а можно я посмотрю мультики с хён~ни? Я не хочу ещё спать, - Чонмин с порога квартиры осыпает Чонгука словами, за которыми тот еле поспевает и радостно хлопает ладошками, хватаясь за ноги Чимина. Второй же конечно в ступоре. - Нет, малыш. Ты видишь как уже темно? Очень поздно для мультиков, давай завтра посмотрим. Хён~ни устал и спать хочет, я тоже хочу, - Чонгук присаживается перед мальчиком на корточки и начинает снимать с него верхнюю одежду, а малыш недовольно топает ножкой и отходит назад, при этом дуя красные губки. - Нет. Хочу сейчас, пожалуйста. Я соскучился... - Чонмин. Я сказал нет, значит нет. Мы идём умываться и ложиться спать, уже очень поздно, - Чонгук говорит строго, сжимая губы от вспыхнувшей злости, а Чимин замечает это и сразу встаёт между ними, отодвигая ребёнка за себя. - Чонгук. Что ты делаешь? - А что я делаю? - теперь он грозно смотрит на Чимина. - Думаю я ясно выразился, что на дворе уже ночь и ему пора спать. Разве я не прав? - Прав конечно, но мог бы сказать и помягче, - Чимин последний раз бросил в сторону брюнета испепеляющий взгляд и сев перед мальчиком заглядывает ему в глаза. - Малыш? Идём, почистим зубки и ляжем спать, м? Ты не устал разве? - Нет. Но если ты хочешь тогда хорошо, - ребёнок недовольно поджимает губы и смотрит из-под чёлки на Чонгука, при этом хмуря брови. - И сегодня я буду спать с тобой. Это была отправная точка для Чонгука. Он по-быстрому раздевается, даже не соизволив сложить нормально обувь и громко дыша уходит молча к себе в спальню, чтобы немного остудить поднявшийся пыл, коего раньше никогда не было. Он прекрасно знает почему злится, знает почему его всё раздражает, поэтому и бьёт кулаками об стену, чтобы избавить себя от этого гадкого чувства. Даже когда на костяшках рук появляется кровь он никак не может остановиться, потому что его агрессия внезапно перешла на собственного ребёнка, который ни в чём не виноват, который не заслужил такого к себе отношения из-за каких-то проблем своего папы. Чонгук сползает по стене вниз, на которой остались капли крови и зарывшись грязными руками в спутанные волосы громко выдыхает, прикрывая глаза, из которых просачивается ненавистная влага. Чимин помогает Чонмину умыться, одевает на него пижаму зайчонка и ведёт его к себе в комнату, чтобы уложить спать, а после отнести к Чонгуку. Утром ему собираться в дорогу, малыш вряд-ли это позволит сделать – если разбудит, то точно никуда не сможет уехать. - Хэй, малыш, ты всё ещё злишься на папу? - Чимин плотнее укрывает ребёнка, садясь совсем с краю кровати. Ложиться рядом пока не собирается, так как из комнаты Чонгука было слышно какой-то шум. - Злюсь. Он плохой, - мальчик сразу хмурится недовольно и складывает ручки на груди, всем своим видом показывая, что он всё ещё не простил папу. - Зайчонок, пожалуйста, не злись на него. Он же так тебя любит, больше жизни своей и поверь мне, он правда не хотел так говорить с тобой. Он просто очень сильно устал и беспокоился о тебе, чтобы ты хорошенько выспался, тебе же завтра в детский сад идти, - чёрт, точно. Детский сад, как же Чимин мог забыть об этом. В это время он как раз вещи паковать собрался и если Чонмин его заметит, то точно будет беда. - Я тоже очень люблю папу, но я же сказал ему, что не хочу ещё спать и в садик не хочу идти. Хочу с тобой остаться, - мальчик тянется ручками к Паку и чуть-ли не плача выпрашивает мягкие объятия в которых отказать ему будет большой ошибкой. Чимин наклоняется к ребёнку и обнимает его как можно сильнее, успокаивая не столько Чонмина, как себя, говоря себе, что всё будет хорошо, стоит просто немного потерпеть. - Ладно. Давай сделаем так, - Чимин слегка отстраняется, не прекращая гладить мальчишку по спине. - Ты сейчас ложишься в мою кровать, крепко засыпаешь, а завтра мы посмотрим, возможно мне удастся выпросить для тебя один выходной, идёт? - Правда? - взвизгивает довольный мальчишка. - Да. Только ты сейчас ложись и постарайся как можно скорее заснуть, а я пойду к папе и поговорю с ним по поводу садика, хорошо, малыш? - Чимин треплет мягкую копну смоляных волос и слегка улыбнувшись снова укутывает ребёнка в одеяло чуть-ли не по самый нос. - Хорошо. Но потом ты приходи и ложись рядом со мной, я буду ждать. - Хорошо. Спокойной ночи, ребёнок, - Чимин напоследок поглаживает животик прикрывшего глаза мальчишки и выключив свет тихонько выходит из комнаты, не до конца закрывая дверь. Будто гора с плеч упала, когда малыш немного успокоился. Чимин даже представить боится, что предстоит пройти Чонгуку уже завтра, когда он сядет в автобус и помашет рукой, в последний раз смотря на полюбившееся лицо. Снова думая о Чонгуке Чимин сразу идёт в его комнату, странный шум минутами ранее очень беспокоит, лишь бы не натворил чего. Кстати, шум. Чимин только сегодня заметил, что Чонгука что-то раздражает, но что? На свидании было всё хорошо, ну, относительно, но после... Почему он злится? Что его может так расстраивать, что эта злость цепляет даже ребёнка? - Что ты тво... - Чимин вихрем влетает в спальню, где на полуслове забывает как дышать нормально, потому что картина перед глазами – слишком пугающая. Некоторые вещи разбросаны куда только можно, а сам виновник хаоса сидит у кровавой стены с такими же костяшками рук и смотрит куда-то сквозь него пустым взглядом. Сердце в пятки уходит, когда Чимин замечает на щеке всегда стойкого парня слишком неустойчивую слезу. Та скатывается вниз, зависая на подбородке, когда брюнет всё же моргает, пытаясь согнать пелену слёз, а Чимин всё ещё не может нормально дышать. - Чонгук? - Скажи... - голос парня и вовсе не его, - я плохой человек? Я плохой отец для своего сына? - Что ты такое говоришь? - Чимин боится даже шаг ступить, чтобы не спугнуть заговорившего брюнета. Пусть выговорится, легче станет. - Вот смотри, ты меня бросаешь, а значит я не так хорош, чтобы ты остался со мной. Кажется во мне что-то не так, раз у меня нет никого больше кроме Юнги, друзей вообще нет, зато врагов – куча и большая тележка, но всё же ты уходишь. А теперь я ещё и на своего сына чуть-ли не накричал, который вообще ничего не сделал. Так скажи, я правда плохой человек? Что мне в себе изменить, чтобы хоть кто-то остался со мной рядом? - Чонгук печальным взглядом выбивает весь воздух из груди тронутого Чимина, который сейчас если и решиться что-то сказать, то не сможет. Изо рта выйдут одни всхлипы. - Чон... Чонгуки, п-пожалуйста, н-не г-говори так... - А как ещё объяснить то, что со мной происходит? - Чонгук усмехается как безумец, смотря на руки в крови и указывает на них глазами, всё ещё усмехаясь. - Посмотри... Посмотри, что я с собой сделал. Мне кажется я становлюсь похожим на какого-то безумца, который начинает причинять себе вред и ищет в себе недостатки, чтобы окончательно в себе разочароваться... - Ты и вправду с ума сошёл, придурок, - Чимин выбегает из спальни в ванную за аптечкой и сразу возвращается к не сдвинувшемуся с места измученному Чону. Чимин начинает волноваться за его состояние. Неужели виной этому... он? - Теперь заткнись и сиди молча. Не хочу больше слышать твой бред. - Ууу, ещё побей меня-а-а, - Чонгук шипит сквозь зубы, сдвинув брови и дёргает рукой, когда к побитым костяшкам прикладывают ватку с перекисью. - С-с-с-с... - Будь я сильнее – сам бы избил тебя, тогда стену бы не марал кровью, - недовольно бурчит Чимин, обрабатывая изодранные ладони. Чонгук поднимает взгляд вверх посмотреть на свои творения и опустив голову вниз смотрит на сосредоточенного парня, который даже когда плачет всё равно красивый. Вот что ему делать со своим сердцем? Оно же биться перестанет, когда этот человек его бросит. Чонгук только теперь понял, что рядом с Чимином он ненадолго позволил себе быть слабым маленьким ребёнком, за которым вечно нужен присмотр. Он научился не только давать любовь своему сыну, но и принимать её не от родного по крови человека, а от того, кто стал больше чем родным – близким и очень любимым. Чонгук даже сейчас, "истекая кровью", чувствует себя ребёнком: будто он упал с велосипеда, а кто-то из родителей обрабатывает ему ранки, дуя на них, чтобы сильно не жгло. Чимин поистине уникальный человек, таких людей Чонгук в жизни не встречал. Тогда как он посмел заставить это чудо плакать? Как он мог его расстроить таким глупым образом? Действительно ли с ним что-то не так? А Чимин будто чувствует его на ментальном уровне. - Прекрати думать о себе плохие вещи. Ты очень хороший человек, Чонгук, правда. Только посмотри какого сына ты вырастил и это в одиночку причём. У тебя есть самый надёжный и лучший друг, который всегда для тебя рядом в любое время дня и ночи, ты же знаешь. И посмотри дальше: ты прекрасно водишь машину, ты стал профессиональным гонщиком, как и мечтал, не многие добиваются своих целей в таком раннем возрасте. Ты ещё так молод, а уже думаешь о том, что в тебе не так. Просто ты немножко придурок – это единственное, что у тебя есть из недостатков. Ты очень хороший, Чонгуки, не думай больше о том, что ты плохой, иначе этим ты обидишь меня, - Чимин заматывает бинтом костяшки рук Чонгука и завязав на них маленький бантик весело улыбается, заботливо заглядывая в красивые омуты красивого брюнета. - И чем же я тебя обижу? - шепчет Чон, затаив дыхание. - Тем, что я в плохих парней не влюбляюсь. Только в хороших. Бух. Сердце всё-таки упало в пятки. - Хочешь сказать... - Я люблю тебя, хороший парень.