***
Сейчас же кареглазый не чувствовал себя лучше, все также щипало и было неприятно, когда, хоть теперь и не старческие, а более молодые руки, заматывали его запястье. Когда он свалился с лошади, то слегка повредил руку, ударив ее о стоящий рядом булыжник. Казалось, Эдд даже мог расслышать хруст, но это, возможно, лишь были затекшие от испуга хрящи. Неудивительно, когда лошадь драпанула, он как можно крепче схватился за ее гриву и шею, что даже могло стать болезненно для скакуна. Эдвард был слегка в обиде на Мэтта, ведь он не послушал, хоть и предупреждал, да и по виду шатена можно было заметить, что он боится это делать. Порой Гоулд переводил свой взгляд на Харгривза, который находился за дверью домика лекаря, изредка он поглядывал на свои ногти или поправлял прическу. Эдд чуждо зафырчал и быстро отвернулся. Ему было обидно, но он был должен это принять. Кто он, чтобы держать обиду на господина? Пока руку кареглазого перебинтовывали, он вспомнил случай из детства и тот самый разговор, повергший его в немой испуг. «Интересно, может, он что-то знает?» — опустил задумчивый взгляд Эдд, снова нацелясь на ушибленную руку, в момент он уже был готов спросить, но останавливался, ведь это был как-то бестактный вопрос. Наконец врач закончил свое дело и отпустил Эдварда. Мэттью уже от скуки начинал зевать и считать облака на лазури неба, но законченная перевязка вывела из транса. — Ну, как твоя рука? Болит еще? — неожиданно заинтересовался Мэтт, наклонившись к повязке. Она была чиста и белоснежна как снег, и у Харгривза проскользнула довольная мина, что все сделано аккуратно. — Нормально. — Сухо ответил шатен, он старался не выдавать накипевшие эмоции. Чуть с прикрытыми глазами он решил извиниться за свою «некомпетентность». — Простите меня, что испортил вам прогулку. В следующий раз я научусь ездить на лошади и не подведу вас. — Ох-ох-о, я ни капельки не огорчен! Наоборот это было весело! Это как будто ты маленькая принцесса, попавшая в беду, а я Великолепный Принц — спас тебя! — «Распушился» тирадой Мэтт, гордо подняв голову к верху и приложил ладонь к груди. Кареглазый слегка смутился, и пришлось опустить голову и чуть потоптаться на месте. Что же, по крайней мере, не со свиньей сравнивают. — Эй, ты чего? — заметил странно-опущенный взор Харгривз. — Ладно, неважно. Важнее, что произойдет вечером! — Что? — помотал из стороны в сторону Эдд головой. — Простите, что произойдет? На веснушчатом лице рыжего заиграла лучезарная ухмылка, Эдварда же она отнюдь напугала, и по спине прошлись мурашки.***
* — Он что хочет?! — тут уже и сам Патрик удивился, такое заявление он в первый раз слышал, тем более от коллеги. — То есть, он захотел, чтобы ты присутствовал на балу вместе с другими гостями? — Да! — сильно засмущался Эдд, прямо смотря в зрачки Патрика. — И что мне делать? Я не имею права сказать «нет»! Но я о балах знаю меньше, чем о гребаных лошадях!***
После того, как Мэтт и Эдд прибыли в особняк, первый рассказал тому о своей задумке и высказал желание, чтобы тот был на сегодняшнем маскараде. — Но у меня нет подходящей для подобного одежды… — пребывая в легком шоке сообщил Эдвард, пытаясь найти отмазку. — И…и… Я же слуга всего-навсего, я могу подавать там… не знаю… блюда например, или вино, или просто помогать на кухне! — Да брось! Ты не представляешь, как там бывает скучно, сначала все гости собираются. А это очень долго! А потом еще, пока они наболтаются, пока начнут первые танцы, потом уже они поздравляют меня. Я правда пытался тоже с кем-нибудь познакомиться, но… Мне только в последнее время предлагают из каких-либо знатных семей девушек, и они начинают ко мне приставать! Ты знаешь как это противно, они ходят за тобой как привязанные на поводке! Постоянно пытаются потрогать меня! К тому же, не все они красивые… — Вы не любите, когда за вами следят? — сделал краткий вывод Эдд. Он внимательно выслушал эту исповедь, хоть она не особо несла для него понимания, что такое побегушки и что такое, когда у тебя есть поклонницы. За ним так никто не бегал. — Ну, не совсем… Просто, попробуй понять, ты видишь этого человека в первый раз, и он уже пытается к тебе всячески лезть, чтобы только привлечь внимания моих родителей. А им все равно… — Но я вас не раздражаю? — Конечно нет! Ты дело другое! Гоулда чуть поразило, как бывает меняется в настроении Мэтт, этот юноша тоже несет свои секреты. Но он все равно сладко избалован, чтобы понять настоящие подлости мира. Но то, что родители не заботят такие мелочи сына, немного вызывало сожаления, правда, Мэттью уже не маленький и должен сам находить к ним решения. — А одежду я могу тебе дать, у меня целая комната под гардероб, и что-то из вещей, я думаю, подойдет тебе. — Но почему я должен быть там с вами? — Е-хе-хе, да просто, ну… — Эдвард в первый раз заметил румянец на щеках голубоглазого. — Допустим, чтобы эти девчонки перестали бегать за мной! — Но…так… — Гоулд замкнулся, он вспомнил то сравнение с принцессой и что ему правда придется бегать за Мэттом, просто ради того, чтобы за ним не бегали другие? — А когда начинается маскарад? — Ну, обычно он не имеет точного начала. Гости примерно начинают подъезжать к семи, а сам маскарад может закончиться и глубокой ночью.***
— И как же я тебе здесь помогу? Я понимаю твою дилемму, но я не могу изменить решение Господина. — После краткого пересказа, высказал свой ответ Патрик. Он сам редко бывал среди пучи бала, изредка поднося лишь поднос гостям. — Там ведь нужен этикет или что-то типо того… Ты же его знаешь? — Не весь, но основное да. Патрик сам честно не понимал, почему неграмотного юношу вообще наняли в особняк, да и к тому же в первый день разрешают побывать на господском вечере. Иногда его сердце сковывала ревность, но до конца совесть не позволяла выйти и оставить одного Эдда, понимая, что он не в меньшем возмущении, чем он сам. Смотря щенячьими глазами, Патрик дал слабину и проговорил: — Ладно, я помогу тебе выучить пару правил, но не ожидай, что я буду весь вечер где-то таиться под столами и подсказывать, что и как делать. У меня тоже есть работа и дела. — Я у тебя буду в долгу. — Хех, это всего лишь правила, и тут можно не ограничиваться долгом, однако, я припомню это, кто-то ведь должен мыть посуду и убирать пыль с полок. Но прежде чем уделить время Эдду, Патрику нужно было, чтобы его кто-то заменил на пару часов. Но кого? Были и другие слуги, но какое им дело до него? Свои обязанности. Хотя можно одного. Если господа никуда не выезжали, то он должен быть вполне свободным. — Пол, пожалуйста, просто последи за комнатами, пока я буду отсутствовать! — схватил за рукав кофты он Пола, если он откажется, то не получиться помочь Гоулду. — И чтобы снова получить нагоняй, причем, когда я тебе делаю услугу, влетает всегда мне, а не тебе! — хмуро посмотрел он. — Нет, в этот раз даже не проси. — Тогда я больше не стану приносить тебе еду с кухни. А ты ведь любишь те пирожные? — Проживу. — И сигары тоже. — Аргх! Ладно-ладно! Уговорил! Пол взмахнул руками, и непроизвольно ласково посмотрел на Патрика. — Только ради того, что ты носишь мне вещи из дома. — Заметь. Я больше рискую, чем ты. Потому что если меня поймают, то, бьюсь об заклад, ты больше меня здесь не увидишь. — Хватит подкупать, я понял уже. Патрик потрепал по макушке Пола, звонко посмеиваясь. Следующие несколько часов Патрик помогал Гоулду с правилами этикета, причем первый не упускал возможности подшутить над вторым. То он приносил со столовой вилки и ложки, и как бы случайно мог ее положить то на голову Эдда, то засунуть под воротник, словом, это были мелкие наказания, если тот не сразу понимал о чем идет речь. То тренировал с ним осанку, ставя на голову стопку книг, и порой ставил подножки или иные препятствия, чтобы Эдвард смог вовремя сконцентрироваться и обойти их. Сначала шатен мало чего запоминал или был невнимателен, его глухо ударяли то вилки с ложками, то книги, иногда ему даже хотелось их засунуть кое-кому подальше. Но с часом спустя, разум начал принимать новые вещи и применять их для тела. Постепенно он запомнил, в какой стороне и как расположены приборы, и как ими пользоваться, да и осанка стала ровнее. Позже ему помогал одеваться Патрик, так как даже бабочку он не завязал бы без его помощи. — Ты так много знаешь, это из-за опыта работы здесь? — поинтересовался Эдд, когда тот перебирал книги, чтобы отнести их назад. — И да, и нет, я не так уж много тут работаю, но я много читаю, редко, но я ворую книги из библиотеки, а там нам, слугам, нельзя их брать. Но я их возвращаю в свое время, не волнуйся. Их и так много, чтобы заметить пропажу одной. Тем более в библиотеке мало кто бывает из семьи, лишь иногда туда заходит Мисс Харгривз, но скорее взять ноты или что-то подобное о музыке. Мм, понятно… — шатен не хотел дальше расспрашивать, так как это было невежливо. Он считал, если будет подходящий случай, то обязательно спросит дальше. Но все же одно очень сильно не давало покоя. Возможно, и сам Патрик не знает на этот ответ, но стоит спросить. — А как сама по себе семья Харгривз? Я имею в виду, они ладят друг с другом? Или чтобы показаться такими…дружелюбными? Они проводят время вместе, например?.. — Хм, я не могу точно тут ответить, скажу лишь, что вместе они редко бывают, исключая семейные завтраки и ужины. И мероприятия подобное сейчас, и то они держаться в каждом своем кружке, как будто они стыдятся друг друга… Но это не мое дело. — Но только если между нами, их сын, сначала он мне казался обычным ребенком со знатной кровью, но сравнивая его с другими детьми, то заметил, что он держится отстраненным ото всех. Я не знаю почему. Пол тут больше проработал, чем я, можешь спросить у него. — Я, может, предполагаю почему, но это всего лишь догадка… — пожал плечами Эдвард, с каждым часом его Господин вызывал все больше таинственностью к себе. Перед выходом из комнаты, на Гоулд был надет черный смокинг с белоснежной рубашкой, подвязанный зеленой бабочкой, а на лице была узорчатая полумаска. Невольно Эдд засмотрелся на себя в зеркале, неужели это он? Такой опрятный и не в порванной одежде, в этой маске он как будто смотрит не на себя, а на кого-то очень похожего на него. Может, не пойти? Но он не может отказаться… Эта жизнь не для него, он так не привык следовать интеллигентным правилам. Шатен давно склонился над черноземной землей, его пальцы с ногтями всегда были в грязи, а то в ссадинах и порезах. Он привык, чтобы на него кричали, чтобы ударяли и насмехались. Но почему он не скучает по этому? — Так, прекрати, тебе просто надо привыкнуть к этому, тем более я уверен, я не единственный такой на свете. Мне просто пока повезло. Но на долго ли? Эдд решил подбросить свою крышку, но к сожалению, он не смог ее поймать, и она, ударившись ребром о ладонь Гоулда, закатилась под кровать. — Только не это… Я сейчас не могу ее достать, иначе запачкаюсь. Ах, как будто без любимой игрушки остался.***
Мэтт ждал Эдда в коридоре. Когда тот вышел из комнаты, на минуту Мэттью приоткрыл рот от изумления. В тот момент Эдвард выглядел совершенно по другому для него: смокинг приятно облегал тело и подчеркивал черты лица Гоулда, а маска придавала загадочности блеску глаз, словно черная пропасть, готовая захватить бушующий ураган океана внутри глаз Мэттью. Сам он был в белом смокинге, но шею украшала фиолетовая бабочка, маска была чуть попышнее и местами сверкала драгоценными камнями, блеском ослепляя взор, а из середины выходила пару сиреневых перьев, создавая контраст с уже уложенными рыжими волосами Харгривза. Как шатен заметил встречавшего, тоже на минуту застыл, его сердце забилось чаще, и если бы не маска, можно было заметить, как лицо медленно полыхает и заливает краской. Так стояли они друг напротив друга, прошло буквально пару минут, но направленный друг на друга взгляд долго не мог прерваться. Тишину, наконец, прервал Эдвард. — Вы прекрасно выглядите, Мэттью. Тот ничего не ответил, но ему было приятны эти слова, и он готов был проматывать их в голове раз за разом. Если бы ему кто-то это сказал из гостей, он лишь самодовольно посмеялся, но забыл бы их сразу, как отошел бы к следующим. Они молча сошлись плечами и направились вниз, в зал. Оттуда уже шла плавная и успокаивающая музыка, оркестр только начинал готовиться и разогреваться. В то время подошло уже приличное количество приглашенных. Многих из них Мэтт не знал, так как большинство были либо разнорабочие, либо друзья по старой службе его отца. Но порой гостям Харгривз был весьма рад, когда заметил их головы посреди других фраков и маскарадных костюмов. — Слушай, Эдд, там, сейчас, около вазы с картиной, стоят два моих знакомых, я хочу тебя познакомить с ними, но, пожалуйста, притворись, что ты не мой слуга, а мой друг, якобы тоже приглашен сюда. И Эдвард прекрасно его понял, он сам бы постеснялся говорить другим гостям, что тут слуга, да мало ли, сразу выгнали с вечера. Не ясно, зачем это надо Мэтту, но эта игра начала забавлять кареглазого. — Веди себя более «естественно», так сказать, то есть подходи к людям, беседуй с ними, принимай угощения. Если не подведешь меня, я сделаю тебе подарок. — Последние слова он чуть не прошептал на ухо Эдду, хоть он прекрасно его слышал ближе метра. Двое юношей, на которых указал Мэтт, о чем-то мирно беседовали, порой первый из них попивал из бокала, а другой порой закатывал глаза, и по его лицу можно было сказать, что он не слишком доволен сложившиеся компании. Он что-то сказал первому, и ядовитая ухмылка сошла с его уст, отчего стоящий рядом поперхнулся вином, которое пил. Его рука немного затряслась, а брови подозрительно сошлись на переносице. Ради бога, ему нагрубили, но было очень трудно сдерживаться, чтобы не ответить «по справедливому» как считал он, и поэтому в злости прикусил язык и сжал кулак. Второму же было в сладость раздражать его, он прекрасно управлял своими эмоциями и настроением, и пришел на эту встречу, лишь из-за того, что в мастерской ему было нечем заняться. — Добрый вечер, мои друзья! Я так искренне рад, что вы пришли на мой праздник! — с лживой ноткой поприветствовал их Мэттью, поочередно пожимая руки обоим. — Как проводите вечер? — Лучше бы и не приходил. Без обид, Мэтт, но у тебя такие скучные балы, а маскарад лишь прикрытие, что будет весело? Харгривз промолчал, он не хотел себе так рано портить настроение, поэтому решил познакомить с ними Эдда. — Что же, по вашим лицам, и так все понятно. Хочу представить вас с моим новым коллегой и другом Эдвардом Гоулдом. Эдд, это мои давние друзья — Торд Ларссон и Томас Риджуэлл.