***
На улице уже давно стемнело, когда поезд наконец прибыл к пункту назначения. Ученики толпами покидали свои вагоны, стремясь как можно скорее оказаться на свежем воздухе. Первогодки осматривались вокруг с явным восхищением на лицах, ученикам постарше уже не терпелось поскорее оказаться в Хогвартсе и отдохнуть. Живот Гарри предательски заурчал, напоминая хозяину о том, что он со вчерашнего вечера ничего не ел, отчего попасть в замок хотелось еще сильнее. Ведь там заботливые домовики приготовили просто огромное море разных яств, от которых ломились столы, и при мыслях о которых живот урчал еще больше. — Так, ребята, все сюда, никуда не разбегаемся, — раздался голос Хагрида, который снова пришел встречать прибывших детей. — Гарри! Как давно я тебя не видел! — Привет, Хагрид. Рад тебя видеть, — как в старые добрые времена великан обнял гриффиндорца, похлопав того по плечу. Когда все вокруг наконец собрались, они пошли большой толпой к повозкам, на которых их должны будут доставить к самим воротам Хогвартса. Гарри неосознанно то и дело вертел головой по сторонам, выискивая светловолосую макушку, а после одергивал себя, стараясь не привлекать лишнего внимания друзей. Уже сидя в большом зале, он вновь и вновь пробегался глазами по слизеринскому столу, однако нужного ему человека он так и не находил. Волнение охватило его с новой силой. А вдруг он не вернулся в Хогвартс? Вдруг он вместе с Нарциссой покинул страну и уехал во Францию? Но тогда бы в Пророке об этом обязательно что-нибудь, да сказали. Мысли роились в голове парня, он не слушал ни МакГонагалл, ни Дамблдора, ни однокурсников, которые что-то бурно обсуждали. Он ел, но совсем не чувствовал вкуса еды, словно все вкусовые рецепторы напрочь отказывались воспринимать то, что он ел. Он даже не обратил внимания на обеспокоенный взгляд черных глаз, которые наблюдали за ним весь вечер с преподавательского стола. Он так глубоко ушел в свои мысли, что даже не заметил, как добрался до гостиной Гриффиндора, как пожелал доброй ночи друзьям, проигнорировав их предложения посидеть подольше, как принял душ и вернулся в спальню. Уже лежа в кровати с задернутым пологом, он осознал, что весь вечер провел за размышлениями о Малфое. Снова непонятная грусть и тоска новой волной накрыли его с головой, и прежде чем задуматься об их причине, он провалился в беспокойный сон.***
Трансгрессировав на безлюдную улочку в Хогсмиде, Драко Малфой огляделся и не спеша побрел в сторону Хогвартса. Все ученики давно прибыли, отужинали и даже отбой был около двух часов назад. Так уж вышло, что оставшись единственным мужчиной в семье на данный момент, все дела рода возлагались на него, поэтому, оповестив заранее преподавателей о своем позднем приезде, юноша почти весь день провел дома, разгребая старые записи отца. И чем быстрее приближалось время его отправки в Хогвартс, тем сильнее билось сердце в груди. Он очень боялся, хоть и никогда и ни при каких обстоятельствах не признался бы об этом никому. Ну конечно, Драко Люциус Малфой, наследник древнейшего рода, аристократ до мозга костей, бывший Пожиратель Смерти и боится. Ну разве же не смешно? Однако, ему было далеко не до смеха. Он не боялся насмешек, не боялся, что в него будут тыкать пальцами однокурсники и ученики других факультетов, он не боялся увидеть презрение и ненависть в их глазах. Во всех, кроме Его глаз. Они столько лет ненавидели друг друга, всячески усложняя жизнь друг другу, столько раз устраивали магические дуэли или просто дрались, как обычные магглы! Казалось бы, за столько лет он должен был привыкнуть к этому, но Фортуна явно недолюбливала его, поэтому он… влюбился. Да, Драко Малфой влюбился в Гарри Поттера. Он осознал это еще на четвертом курсе, когда с каждым испытанием на том турнире, гиппогриф его дери, его сердце болезненно сжималось от переживания за этого лохматого очкастого гриффиндурка! Ох, как он тогда извелся. После окончания турнира, он пробирался ночью в больничное крыло и тайком наблюдал за ним, чтобы убедиться, что с Поттером все в порядке. Он рвал и метал, когда на пятом курсе эта сука Амбридж изводила Поттера. Он сразу заметил уже начинающие заживать порезы на смуглой коже, и ему не составило труда понять что к чему. Он еле сдерживал себя, чтобы не запустить ей Аваду прямо в лоб. Он уходил в Выручай Комнату, предоставляющую ему специально оборудованное место для тренировок и заклятиями крушил там все что только можно, пока все силы не иссякнут. Больше всего он переживал весь прошлый год, когда он совсем не видел Поттера, когда не мог убедиться, что с ним все в порядке. Все время, что гриффиндорец провел в поисках крестражей, Драко был как на иголках. Он не мог нормально есть и спать, каждый раз просыпаясь от кошмаров, в которых Темный Лорд, заливаясь противным сипящим смехом, кричал, что Гарри Поттер мертв и бросал его тело прямо к ногам застывшего в ужасе слизеринца. Просыпаясь посреди ночи от таких снов, он больше не мог уснуть из-за застывшего перед глазами образа бездыханного тела Гарри. Однако, он рад, что тот справился, что одержал победу и самому Драко не придется жить в роли убийцы. Пусть сейчас на его левом предплечье и есть клеймо на всю жизнь, он действительно рад, что победило добро и все, кого можно было спасти, спасены. После войны о герое магической Британии мало писали в Пророке. Словно он скрылся ото всех, не желая никого видеть. Вопреки этому, блондин все равно каждое утро листал прессу, и, найдя хоть малейшее упоминание о Гарри Поттере, жадно вчитывался в текст. Чтобы ничего не упустить. А что, если он уже давно сошелся с этой противной девкой Уизлеттой? Что, если она смогла завоевать его сердце, и сейчас они вместе? Драко стало трудно дышать от этих мыслей, а сердце сдавило тупой болью. В любом случае, он понимал что ему ничего не светит, быстрее он подружится с дементором, чем герой всея Британии станет геем и обратит внимание на, хоть и бывшего, а все равно Пожирателя смерти. За своими мыслями он и не заметил, как добрался до ворот Хогвартса, возле которых его уже поджидал Снейп. Сухо поздоровавшись с крестным, он медленно побрел за ним в замок в полной тишине. Его домовик заранее доставил его вещи в его комнату старосты и разложил все аккуратно по своим местам. Поэтому, отказавшись от еды, предложенной здешним домовиком, он быстро принял душ и лег в постель. Так, размышляя о завтрашнем дне, он не заметил, как уснул. А в это же время в спальне гриффиндора, словно что-то почувствовав, сон темноволосого юноши со шрамом на лбу стал тихим и спокойным.