***
Быстро залетев в ванную комнату, Рон прижался спиной к двери, загнанно дыша. Крепко зажмурив глаза, он помотал головой в стороны, чтобы прогнать из головы образ практически обнаженного друга. Не помогло. Бросив злой взгляд в сторону душевой, он буквально сорвал с себя одежду и, включив ледяную воду, стал под нее, думая о чем-то не возбуждающем. Когда он понял, что даже образ Дамблдора в стрингах, танцующего степ, не помогает, он издал глухой рык и, зажмурив глаза, взял возбужденный член в руку. Картинка перед глазами до сих пор была отчетливо видна, поэтому ему хватило пары движений рукой, чтобы, почувствовав долгожданную разрядку, обильно кончить, запачкав своим семенем плитку. Он тяжело дышал, опершись руками о стену и опустив голову. Он уже не мог вспомнить как долго это продолжается. Он слишком давно перестал относиться к Гарри как просто к другу. Он пытался подавить эти чувства в себе, он даже некоторое время избегал своего друга, лишь бы тот ни о чем не догадался. Он не был дураком и понимал, что Гарри его чувства абсолютно не нужны. Он не хотел терять его окончательно, поэтому держал свои чувства в себе. Однако, от ревности ему просто сносило крышу напрочь. Отправившись на поиски крестражей, его не покидал образ целующихся Гарри и Гермионы, хоть оба в один голос уверяли, что они просто друзья. Он и сам это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Влияние медальона на него только усугубило ситуацию, и в порыве злости он наговорил много дерьма друзьям и просто ушел. Как же трудно ему было все то время, пока он находился вдалеке от них. Видение обнаженных друзей, страстно целующихся, предаваясь ласкам друг друга, не покидали его. И только когда это все отпустило его, он понял, что же он натворил. Он мог лишиться не только лучших друзей, но и любимого человека. Осознав, какую же глупость он сделал, гриффиндорец решил, что хуже уже не будет, и все-таки решил вернуться. Как он был рад, что друзья не только приняли его, но и простили. С тех пор он контролировал свои эмоции, тщательно скрывая свои чувства. Осознав, что слишком сильно замерз, Рон выключил воду, накладывая на себя осушающее и согревающее. Не хватало еще попасть в больничное крыло в начале учебного года. Наскоро приведя себя в порядок, гриффиндорец схватил свою сумку и побежал в большой зал на завтрак.***
А вот утро в комнате старосты слизеринского факультета началось немного напряженно. Юноша проснулся гораздо раньше подъема. Все-таки нервное напряжение дало о себе знать, волнение даже ночью не давало о себе забыть. Как же ему было страшно. У него было достаточно времени о многом подумать, и он решил…попытаться наладить контакт с Поттером. Нет, он не станет снова предлагать тому свою дружбу после того, как тот отвергнул его предложение еще тогда, на первом курсе. Ведь если признаться честно, все эти годы он завидовал. И кому? Нищеброду Уизелу и грязнокровке Грейнджер! У него было все: деньги, высокий статус в обществе, влиятельность, его боялись и им восхищались. Но у него не было того, о ком он мечтал еще с самого детства, слушая рассказы матери о невероятно сильном мальчике, который победил самого Темного Лорда еще в младенческом возрасте! Как он тогда восхищался этим самым мальчишкой, мечтая когда-нибудь познакомиться с ним и даже, возможно, подружиться. Но все его мечты канули в лету. Он хотел так же беззаботно болтать с Поттером о чем-нибудь, хотел чтобы он улыбался ему той открытой и теплой улыбкой, какой улыбался этим недоумкам, которые совсем не заслужили этого! И только со временем он понял, что, даже не имея этого, он хочет гораздо большего. О, Мерлин, как же ему было трудно. Сев на подоконник в одной пижаме, он поджал ноги к груди и положил на них голову, глядя в окно и встречая рассвет. Не заметив, как задремал в таком положении, в следующий раз, когда он открыл глаза, на улице уже рассвело. Темпус показывал половину восьмого. Драко слез с подоконника и размял затекшие от неудобного положения мышцы. Взяв с собой вещи, Драко пошел в ванную. Теплая вода хорошо снимала напряжение, и парень стал постепенно расслабляться. Он принял решение как сблизиться с Поттером и прямо сегодня на Трансфигурации, или в крайнем случае завтра на зельях начнет действовать. В конце концов, Малфой он или нет? Из душа слизеринец вылез с серьезными намерениями поговорить с Поттером, во что бы то ни стало. Зайдя в гостиную своего факультета, он заметил, что друзья не стали его дожидаться и уже ушли на завтрак без него. «Ну и хрен с ними, — хмыкнул Драко, выходя из гостиной и направляясь в сторону большого зала, — хоть никто на шею вешаться не будет». Однако он решил поторопиться, и, задумавшись о том, как бы ему заставить Поттера пойти с ним на контакт, кто-то налетел на него, едва не сбив с ног. — Смотри куда прешь, недоумок! — брезгливо фыркнул Малфой, поднимая глаза и застывая в ужасе. — Поттер? От волнения кровь отхлынула от его лица, а колени предательски задрожали, благо голос не дрогнул и на том спасибо. — Что, сбивать людей на ходу уже входит в твои обязанности, герой? — «Боже мой, что я несу? Я ведь планировал идти с ним на примирение, а не на конфликт!» Драко стоял и внимательно смотрел на Поттера, не в силах отвести взгляда. Быстрым взглядом окинул его внешний вид, отмечая что от того тощего и зашмыганного мальчишки и след простыл. Сейчас он видел перед собой молодого симпатичного мужчину, с широкими плечами, сильными руками, и даже мантия не могла скрыть его хорошей физической формы. Взгляд стал подниматься выше, на секунду останавливаясь на тонких губах, чуть изогнутых в мягкой улыбке. Это придало Драко уверенности, и он поднял взгляд выше, встречая точно такой же взгляд зеленых глаз. Вместе с интересом, в них также читалось удивление, радость и одновременно какая-то тоска. Стоило ему едва заметно тряхнуть головой, отгоняя наваждения, как взгляд глаз напротив стал абсолютно нечитаемым. — Извините, Ваше высочество, но это ты меня чуть с ног не сбил, — все так же улыбался Поттер, не прерывая зрительного контакта. — Хм, да неужели? — все в той ж манере, растягивая гласные, выгнул бровь Драко. — Какой же я невежливый, оказывается. Что ж, приношу свои извинения. А теперь будь добр, дай пройти, весь проход загораживаешь. Гарри улыбнулся чуть шире и уступил дорогу Малфою, молча отступая на полшага назад. Драко на это лишь фыркнул и двинулся в сторону слизеринского стола. Атмосфера за столом на удивление была спокойной. Драко сел на свое место, слева от него сидел Крэб, а справа Пэнси и Блейз. Коротко кивнув на приветствие друзей, блондин поднял голову и его глаза сразу же перебежали на гриффиндорский стол в поиске определенного человека, а когда наткнулся на удивленный взгляд невозможно зеленых глаз, сразу же опустил голову, устремляясь взглядом с свою тарелку с овсяной кашей. Ковыряясь ложкой в своем завтраке, он иногда кивал, когда друзья за обсуждением своих летних «каникул» что-то говорили ему. Сам же Драко раздумывал о том, как же все-таки убедить Поттера поговорить с ним так, чтобы тот не проклял его сразу же. Решение, пришедшее ему на ум спонтанно, показалось ему самым подходящим, поэтому допив свой тыквенный сок, Драко все так же молча встал и направился в сторону кабинета трансфигурации, на сдвоенный урок с гриффиндором *** За столом гриффиндора как обычно царила веселая атмосфера. Зайдя в Большой зал сразу же после Малфоя, Гарри направился к своему столу и сел между Гермионой и Джинни, которые что-то тихо обсуждали. — Гарри! Доброе утро, — бросилась ему на шею Джинни, крепко обнимая, — мы вчера так и не успели толком поговорить. Как ты? — Привет, Джин, — широко улыбнулся брюнет, крепко обнимая девушку, — у меня все хорошо, как видишь. А ты? Мы и правда давно не виделись. — О, у меня все замечательно. Я так рада тебя видеть. — Это хорошо, я тоже рад тебя видеть, — Гарри наконец мягко отстранился от девушки и сел на свое место, но почувствовав на себе чей-то взгляд, он резко поднял голову, встречаясь взглядом с серыми глазами. Гарри в удивлении выгнул бровь, продолжая смотреть в эти глаза. Утром в его голове пролетела шальная мысль, и он не мог теперь выкинуть эту безумную идею из своей головы. Он принял решение наконец пойти на контакт с Малфоем и хотя бы подружиться с ним. Только как это сделать — он все еще не придумал. Рядом с ним кто-то грузно плюхнулся, и Гарри вздрогнул от неожиданности. Рядом с ним сел Рон, и был он, мягко говоря, не в настроении. Дотронувшись до его плеча, Гарри посмотрел встревоженным взглядом на друга, но тот лишь еле заметно покачал головой, давая понять, что не хочет об этом разговаривать. Гриффиндорец на это лишь тяжело вздохнул и принялся за завтрак. За столом почти все время он молчал, и все стали с подозрением на него смотреть. На вопрос Гермионы «что случилось?» он лишь сказал, что они поговорят об этом позже и встал из-за стола. Вслед за ним сразу же вышла Джинни, догоняя того уже в коридоре, она окликнула его, останавливаясь рядом. — Эй, Гарри, ты куда так торопишься? — У меня сейчас трансфигурация, извини, — сказав это, Гарри уже развернулся, собираясь продолжить свой путь, как гриффиндорка взяла его за руку, останавливая. — Гарри, подожди. Я хотела поговорить с тобой. Давай, встретимся с тобой завтра вечером? Гарри лишь неопределенно пожал плечами, но увидев немую мольбу в глазах девушки, тот просто тихо выдохнул и, обняв ее, сказал: — Хорошо, Джинни, мы обязательно поговорим. Но сейчас я действительно тороплюсь, извини меня, — затем он быстро развернулся и пошел в сторону кабинета, возле которого уже собирались ученики. Он сам не понимал, куда так торопился, но он просто почувствовал себя максимально некомфортно рядом с друзьями. До начала урока оставалось минут пятнадцать. Гарри сел в самый темный угол, наблюдая за всеми, но он знал, что никто со стороны не мог увидеть его в тени. К кабинету не спеша подошел Малфой со своей шайкой, и Гарри вновь залюбовался им. Слизеринец был красив, конечно, с эстетической точки зрения. Его бледная кожа придавала ему аристократизма, светло-серые глаза, обрамленные длинными черными ресницами, смотрели на всех так, словно он был центром вселенной, его высокие скулы делали его еще красивее, а пухлые губы притягивали к себе внимание. Длинные тонкие пальцы с семейным перстнем на правой руке были такими изящными и аккуратными, что Гарри просто залюбовался ими. А в платиновые волосы, аккуратно уложенные набок, хотелось зарыться пальцами. Гриффиндорцу они казались невероятно мягкими, и ему очень хотелось в этом убедиться. Прозвенел колокол, оповещая учеников о начале занятий. Ученики обоих факультетов медленно входили в класс, рассаживаясь по местам. Увидев, что Драко сел вместе с Забини, Гарри сел на соседний ряд чуть впереди рядом со своим другом. Только Рон хотел что-то сказать, как в класс буквально влетела МакГонагалл. Заставляя Рона своим приходом закрыть рот и молча поерзать на месте. — Я рада приветствовать всех Вас, — она обвела всю аудиторию взглядом, ни на ком не задерживаясь, — вы все вернулись закончить последний год в школе чародейства и волшебства Хогвартс, что очень похвально. Не будем отвлекаться на долгие разговоры, поэтому перейдем сразу к теме нашего сегодняшнего занятия. Сегодня мы будем превращать ткань, лежащую у каждого на парте, в камень. И так, взмахните своей палочкой в виде буквы «D» и проговорите четко и ясно «Дуро», — профессор направила свою палочку на кусочек ткани, превращая тот в красивый камень бледно-красного цвета. В кабинете сразу послышались заклинания на разные лады. У некоторых получилось с первого раза, а некоторые прилагали все усилия уже в пятый раз. Драко просто сидел рядом с другом и сверлил взглядом черный вихрь из волос на голове гриффиндорца. Блейз, перевел взгляд туда, куда смотрел Драко и сразу все понял. Он толкнул того локтем и кивнул в сторону гриффиндорца: — Эй, Драко. Я, конечно, знаю, ты не любишь об этом разговаривать. Просто мы в принципе давно с тобой не разговаривали, и я просто хотел знать... ты в порядке? Ну, в плане Поттера, конечно. Драко шумно выдохнул, прикрывая глаза, и покачал головой, так и не произнося ни слова. — Я думал за все время, что ты не видел его, тебя хоть немного начнет отпускать, — не унимался Забини. — Хотя я тебя понимаю, такого попробуй забудь. — Ты на что это намекаешь, Забини? — тихо, но от этого не менее грозно прорычал Драко, моментально переводя на друга полный ненависти взгляд. — Эй-эй, тише, — в примирительном жесте поднял руки темнокожий юноша, начиная нервничать. — Я вовсе не имел в виду твоего Поттера. Ты ведь знаешь, что мне нравятся парни с нестандартной внешностью. Взять его дружка, например. — Уизли? Блейз, ты что, головой ударился? Еще одна такая фраза и я подумаю, что ты либо под конъюктивитусом, либо лишился рассудка тебе пора в Мунго. — брезгливо скривился Драко, вновь переводя взгляд на пару гриффиндорцев, и начинал медленно закипать. Вот какого боггарта этот недоумок так близко наклонялся к ЕГО Поттеру? Неужели нельзя держать дистанцию и не наклоняться так близко, мантикора всех задери! — Мистер Малфой, раз у вас появилось время на разговор с мистером Забини, может, вы нам продемонстрируете свое владение новым заклинанием? — громко сказала МакГонагалл, приглашающим жестом указывая на ткань на своем столе. Драко вновь тяжело вздохнул, пытаясь вернуть себе самообладание, и молча встал, направляясь в сторону преподавательского стола. Подойдя к столу, он почувствовал на себе прожигающий взгляд. Не нужно было и гадать, чтобы понять чей это был взгляд. Вырисовав в воздухе символ «D», Драко четко и громко произнес «Дуро» и посмотрел на камень, лежащий перед ним на столе. Это был очень красивый камень. Прозрачно-фиолетовый кристалл состоял из множества структурных зон, он имел сложное строение, а разноцветные слои красиво чередовались между собой, привлекая внимание. — Это же Флюорит, — восхищенно произнесла Гермиона, сидя перед Гарри на первой парте. — Я читала о нем. Флюорит — камень духовных учителей, камень посвященных. С его помощью намного легче и быстрее можно настроиться на тонкие вибрации, поэтому камень считается идеальным для медитаций. Энергетика минерала позволяет расширять и изменять сознание, — продолжала шептать гриффиндорка Парвати, с которой сидела за одной партой. — А еще, если его зарядить ультрафиолетом, то он приобретает способность люминесцировать и фосфоресцировать. Считалось, что в этом минерале заключены сущности высших цивилизаций, помогающие человечеству совершенствоваться и духовно развиваться. Это просто невероятно. — Браво, мистер Малфой, можете присаживаться на свое место. Десять баллов Слизерину. Драко на это лишь фыркнул, и еще пару мгновений посмотрев на свой камень, развернулся и прошел к своему месту, глядя прямо перед собой. Гарри же не отрывая глаз, смотрел на этот необычайной красоты камень и где-то глубоко в душе гордился Малфоем.***
За обедом Золотое трио были более разговорчивы, и их беседа напоминала время до войны. И только сейчас Гарри понял, что на самом деле скучал за этим. Они весело обсуждали все уроки, и шутили друг над другом. Рон и Гарри в шутку толкали друг друга локтями, чем только еще больше злили молчаливого зрителя, который весь день наблюдал за этой тройкой. Драко Малфой готов был рвать и метать. От него не укрылись эти странные взгляды, которые этот рыжий нищеброд бросал в сторону Поттера, как тот постоянно пытается прикоснуться к Гарри, как его щеки заливает румянец, когда герой как-то глупо о чем-то шутит. Сука! — Эй, Драко, ты сейчас от злости в Уизли дырку взглядом прожжешь, — потрепала его по плечу Пэнси, садясь рядом. — Отвали, — зло бросил слизеринец, опуская глаза в тарелку. — Эй, Малфой, она права. И отложи столовые приборы, будь добр. Ты эту вилку сейчас пополам согнешь, — проговорил Блейз, выхватывая несчастную вилку из рук приятеля. Малфой прикрыл глаза, снова стараясь взять себя в руки. Ему все труднее и труднее держать себя в руках. Черт возьми, это же несправедливо! Чем этот недоумок заслужил внимание и дружбу Гарри? Он ведь ничего не может ему дать, он ничем не сможет помочь, да и собеседник из него хуже некуда! Обида разливалась в груди все больше, а подступающий к горлу ком мешал сделать полноценный голос. Бросив тихое «Я не голоден», Драко встал и вышел из Большого зала, провожаемый парой ярко-зеленых глаз. — Гарри, ты чего завис? — Толкнул друга локтем в бок Рон. — Извини, задумался. Ты что-то говорил? Рон мельком взглянул туда, куда только что смотрел друг и, увидев мелькнувшую платиновую голову, только нахмурился, но продолжил: — Вообще-то да. Через две с половиной недели у нас игра со змеями, ты помнишь? Нужно попросить МакГонагалл подписать разрешение на тренировки. У нас не так много времени, а нам еще стратегию разработать нужно. — Да, хорошо, я подойду к ней завтра, ты не против? — Гарри, смотри, — потянула друга за рукав мантии Гермиона, — та девчонка из Рейвенкло, Холли Джонс, кажется, глаз с тебя не сводит. Гарри недоверчиво перевел взгляд туда, куда незаметно указала подруга. И правда, симпатичная брюнетка с пышной копной непослушных волос смотрела на него своими практически черными глазами и мило улыбалась пухлыми губками. На ее белоснежных скулах появился яркий румянец, когда она увидела, что Герой магической Британии смотрит прямо на нее. На вид она была курса с шестого. Она была симпатичной, однако таких чувств, как высокомерный Слизеринский Принц, она в нем не вызывала. — Ну и что? Гермиона, на меня так каждая вторая смотрит, я уже привык, — невозмутимо проговорил брюнет, поворачиваясь обратно к друзьям. — И что, она тебе совсем не симпатична? — не унималась Грейнджер, от чего настроение Рона падало на глазах. — Ну, она симпатичная, не спорю. Но она не в моем вкусе, скажем так, — и не став слушать дальнейшие речи подруги, Поттер встал и направился в сторону выхода. *****
После ужина Гарри решил, наконец, сходить к тому, с кем не разговаривал очень давно. Однако подойдя к нужной ему двери, он понял, что очень переживает. Вдруг он откажется от общения с ним? Ведь после войны он не виделись совсем, лишь изредка поддерживали связь. Так и не набравшись смелости, он уже собрался развернуться и уйти отсюда подальше, как дверь раскрылась, и на пороге кабинета появился Северус Снейп. — Мистер Поттер? Что вы здесь делаете? — В своей манере протянул декан Слизерина. — Добрый вечер, профессор, — вдохнув поглубже, заговорил Гарри, — я пришел повидаться с вами и, возможно, поговорить, если вы не заняты. Неопределенно хмыкнув, Снейп впустил Поттера в лабораторию, обходя того и направляясь к незаметной двери в углу комнаты. — Ну, мне долго вас ждать? — однотонным голосом проговорил он, заходя в комнату не дожидаясь Гарри. Брюнету ничего не оставалось, кроме как пройти следом. Комнатка оказалась маленькой каморкой, в которой были расположены огромное количество различных колб, котлов и ингредиентов для зельев, в отдельном шкафу расположилось огромное количество книг, и еще на одном какие-то зелья. У дальней стены стояли два кресла, в которых они и расположились, а перед ними небольшой столик. В помещении пахло чем-то приятным вперемешку с пылью. — И все-таки, что вас привело ко мне? — устроившись в кресле, Снейп призвал небольшой чайник с двумя чашками, разливая горячий чай. На удивленный взгляд Поттера тот ответил: — Мой личный домовик, оставшийся мне когда-то по наследству от деда, теперь служит Хогвартсу, но все еще подчиняется мне. — Ясно, — только и смог вымолвить юноша, — собственно говоря, профессор, как я уже сказал, я пришел поговорить с вами лично. Зарыть топор войны, так сказать. Не зря ведь мы с вами поддерживали связь все лето. Мы давно переросли нашу «вражду». Мы пережили слишком многое, чтобы теперь просто так оставить то, что начали. — Что ж, мистер Поттер, я рад, что вы пришли к такому решению, уж не знаю самостоятельно ли, но я с вами согласен. Вы знаете слишком многое, чтобы быть мне врагом. И к тому же, вы спасли мне жизнь, за что я теперь перед вами в неоплатном долгу. — Бросьте, профессор, это ерунда. Вы не должны меня благодарить, я сделал лишь то, что должен был. — Запомните, Поттер, вы никогда и никому ничего не были должны. То, что вы сделали — не под силу ни одному волшебнику нашего времени. — Кстати об этом. Я хотел поговорить с вами о последствиях войны, касающихся меня лично, — юноша шумно сглотнул, замолчав. — О каких последствиях идет речь? — Внешне Снейп оставался невозмутимым, однако внутри у него все похолодело. Собравшись с мыслями, Гарри заговорил медленно и размеренно, напоминая чем-то речь самого профессора: — Дело в том, что после смерти Тома, большая часть его силы перешла ко мне. Это не просто сила, понимаете? Это темная, мощная магия. Иногда я не могу совладать с нею, но зачастую я держу ее под контролем. Отныне я владею беспалочковой магией, я отменный Лигилимент и Окклюмент, да я даже аппарировать могу прямо отсюда и не разобьюсь в лепешку о защитный барьер замка! — Гарри замолчал, переводя дыхание. — Кто-нибудь еще об этом знает? — медленно проговорил профессор, переваривая только что услышанную информацию. — Нет, только вы. Я не хотел пугать никого, а зная Гермиону, она сразу бы начала искать способ «излечить» меня. — Да, вы правы, иногда мисс Грейнджер может быть слишком… упрямой. — Профессор, может у вас есть какие-то зелья, которые помогут мне лучше справляться с этой магией? — Я разберу свои старые записи и посмотрю чем смогу вам помочь, однако вы должны понимать, что нет гарантий на все сто процентов. – Я понимаю, профессор. Спасибо. Все остальное время они провели за беседой о прошедшем лете и о ближайших планах на жизнь. Из кабинета Снейпа Гарри вышел в одиннадцать вечера. Заранее захватив с собой мантию отца, гриффиндорец накинул ее и решил прогуляться, ведь возвращаться в гостиную слишком сильно не хотелось. Определившись с маршрутом, юноша пошел к пункту своего назначения.***
Драко надоело общество слизеринцев. Пэнси и Блейз смотрели на него таким взглядом, словно жить ему осталось две недели, не меньше. Он догадывался как, должно быть, жалко выглядел со стороны, что раздражало его еще больше. Он уже столько раз пожалел о том, что рассказал тогда друзьям о своих чувствах. Хотя нет, сам бы он не сказал бы им ни слова, но Пэнси и Блейз не были дураками. Поэтому, завидев, что их Принц совершенно изменился, они прижали его к стене и выпытали у него, что с ним произошло. Ему было страшно признаваться в этом, он боялся, что друзья откажутся от него, не примут таким, какой он есть, да еще и разнесут сплетни. Как же повезло, что он ошибался на их счет. Они восприняли все адекватно, старались хоть чем-то помочь ему и даже иногда справлялись с этим. Но в последнее время ему стало все труднее справляться со всем этим. Уже лежа в кровати, он понял, что из-за одолеваемых его мыслей он не сможет уснуть. Натянув на себя брюки и рубашку, которую даже не удосужился застегнуть до конца, ведь сегодня только второе сентября, на улице еще по-летнему тепло, поэтому он лишь накинул на себя мантию и тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания, покинул гостиную. Он старался ступать как можно тише, чтобы не издавать громких звуков. Хоть он и был старостой, но даже для него уже было поздно бродить по замку, а отработок у Филча совсем не хотелось. Драко чувствовал себя разбитым. От безысходности ему хотелось плакать, как маленькому ребенку. Как его угораздило так влюбиться? Почему судьба так жестока? Он могу полюбить кого угодно, да взять хотя бы Пэнси, или Асторию. Ну, или Блейз, раз уж ориентация у него нетрадиционная. Однако нет, полюбил он самого недоступного человека. В носу неприятно защипало, а ком встал в горле. Он еле сдерживал слезы от обиды за себя из жалости к себе. Еще поднимаясь на астрономическую башню, Драко понял, что там уже кто-то есть. Он решил прогнать того кто там шатается, пригрозив снять баллы с факультета, но стоило ему подняться на смотровую площадку, как он замер в дверях. На парапете, прям на самом краю, боком к нему сидел Поттер, в руках у него была… (как там эта штука называется, которую магглы используют для «спокойствия»?Да, точно,) маггловская сигарета, пепел с которой развивался на ветру. Сам Поттер сидел в одной рубашке, без мантии, Драко без труда мог рассмотреть рельеф мышц спины. Луна красиво освещала все вокруг, и от ее света весь образ Поттера словно светился. Слизеринец понял, что любуется парнем и просто не может отвести взгляда. Было видно, что Гарри тоже что-то тревожит, но Малфой не решился нарушить тишину царившую на площадку, поэтому так же спокойно удалился обратно в свою спальню. О том, что парень, сидевший там, все равно его заметил, но точно так же не решился обернуться и заговорить первым, он даже не догадывался.