***
И как он только умудрился проспать завтрак? Вчерашний день выжал из Рона все соки, поэтому юноша уснул сразу же, как только голова коснулась подушки и проспал все, что только можно. Урок у МакГонагалл должен был начаться через двадцать минут, а он только глаза смог раскрыть. Применив косметическое заклинание, парень остался более-менее довольным своим внешним видом. По крайней мере синяки под глазами из-за недостатка сна перестали так сильно выделяться, а глаза из-за пролитых слез уже не были такими опухшими. Кивнув своему отражению в зеркале, парень вышел из спальни, направляясь на всех парах к кабинету трансфигурации. Как бы он не спешил, не торопился, а на занятие он все равно опоздал. Однако осознав это, он не ввалился в кабинет, а встал как вкопанный в метре от двери, за которой уже начался урок. Его одолел страх и он сам не мог понять природу этого чувства. Чего он боялся? Гнева МакГонагалл? Насмешек со стороны слизеринцев? Осуждающих взглядов своих однокурсников за снятые баллы? Встретиться, наконец, с Гарри? А может всего и сразу? Он не знал, но ноги отказывались твердо держать своего хозяина, а руки предательски дрожали. Широко раскрыв глаза, он отшатнулся от двери, как от Адского пламени. Он уже собрался уйти отсюда подальше, убежать куда глаза глядят, придумав позже какую-нибудь отмазку перед деканом, однако только он сделал пару шагов назад, как врезался в кого-то, чуть не сбив человека с ног. Крепкие руки рефлекторно схватили гриффиндорца за плечи, прижимая к себе, отчего оба повалились на пол. Человек под ним издал тихий стон, потому что Рон был далеко не пушинкой и умудрился упасть прямо на чье-то тело. Подняв свои голубые, полные страха, глаза, он встретился взглядом с темными, почти черными глазами парня. Блейз Забини, в отличие от самого Рона, выглядел безупречно. Идеально выглаженная белоснежная рубашка, которая идеально сочеталась со смуглой кожей, зеленый галстук, аккуратно заправленный под жилетку, новая мантия, которая была пошита из какой-то очень мягкой и теплой ткани. Волосы были аккуратно уложены, глаза светились, а на пухлых губах расцвела улыбка. Парень молчал, видя испуг в голубых глазах. Лишь молча осматривал парня на наличие повреждений и крепко прижимал его к себе. Рон смутился, поняв, что разглядывает парня, а кончики его ушей моментально заалели, сдавая с потрохами своего хозяина. — Забини? Извини, я не заметил тебя, — тихо подал голос парень, однако попыток выбраться из крепких объятий даже не предпринял. Возможно из-за растерянности, а возможно просто не захотелось. Рон решил не зацикливаться на этом, просто наслаждаясь таким нужным теплом, исходящим от тела парня напротив. — Ничего, — мулат улыбнулся чуть шире. На минуту Рону показалось, что рядом с ним не слизеринский заносчивый ублюдок, которая вместе с хорьком всю свою сознательную жизнь только и думал, как насолить золотому трио, а совершенно другой, хорошо воспитанный и вполне себе даже симпатичный, парень. Гриффиндорец тряхнул головой, прогоняя странные мысли из своей головы и решил все-таки встать. Поднявшись на ноги, он протянул руку Блейзу, даже не подумав о том, как этот жест будет выглядеть со стороны. Слизеринец удивленно посмотрел на протянутую ладонь, однако быстро вцепился в нее, боясь что парень передумает и уберет руку. Ладонь у Рона оказалась сухой и чуть шершавой, в то время как ладонь Блейза была мягкой и вспотевшей, от накатившего на парня волнения. Встав на ноги, парни отряхнулись и молча уставились друг на друга. — Ты почему не на занятии? — решил все-таки задать волнующий его вопрос Блейз. — А ты? — не соблюдая никаких правил и норм этикета, вопросом на вопрос ответил Рон. — Меня профессор Снейп задержал… по личному вопросу, — чуть запинаясь, ответил мулат. — А что насчет тебя? — Я… я проспал, немного опоздал. Заходить совершенно не хочется, — тяжело вздохнул парень, переводя взгляд на окно, за которым, как ни странно, впервые за долгое время светило солнце. — Прогуляемся? — предложил слизеринец, хитро улыбнувшись. Рон лишь поднял на него удивленный взгляд, не зная что ответить. — «Зачем Забини прогуливать занятия? Да и еще в моей компании. В последнее время он стал подозрительно добрым и вежливым по отношению ко мне. Так, откуда же стоит ждать подвоха? Этому слизеринскому…» — додумать свою мысль Рон так и не смог, потому что его перебил голос брюнета: — Я не собираюсь вредить тебе, Уизли. Просто предлагаю тебе прогуляться, в этом нет никакого подвоха, — проговорил мягкий бархатный голос слизеринца. Кажется, все мысли рыжего отражались на лице, раз Блейз смог так легко прочесть его. — Что ж, ладно, — чуть неуверенно произнес гриффиндорец, поправляя сумку с учебниками на своем плече. — Так-то лучше, — улыбнулся слизеринец, разворачиваясь в сторону выхода и хватая парня за запястье, потянул его за собой, — пойдем, покажу тебе одно место. Парни шли молча, но эта тишина не давила на них. Она была какой-то умиротворяющей. Блейз так и вел Рона за руку, пока тот находился где-то далеко в своих мыслях. Шли они недолго, минут пятнадцать, от силы двадцать. Они успели пройти опушку перед Запретным лесом, домик лесничего и вошли чуть вглубь. Рон осматривался по сторонам, запоминая каждую деталь. — Если ты решил запустить в меня Аваду подальше от лишних глаз, то зря стараешься, Забини, — подал наконец голос Рон, вызвав своей репликой тихий и приятный смех со стороны мулата. — Нет, я просто хочу показать тебе мое тайное место. Мы почти пришли. Пройдя еще метров десять, слизеринец юркнул в один из кустов, оставив парня стоять на месте. Спустя минуту назад высунулась лишь одна голова, недовольно пробурчав что-то о личном приглашении и о медлительности гриффиндорцев. Закатив глаза, Рон последовал туда, где скрылась голова слизеринца. Пробираясь сквозь густые заросли терновника, Рон матерился как маггловский сапожник когда колючие ветки неприятно царапали кожу. — Не знал что ты такие слова знаешь, — засмеялся Блейз, когда оба парня преодолели препятствие в виде колючего кустарника. Рон на это только фыркнул, отряхивая себя от прилипших листьев и только потом он решил осмотреться. На секунду парню показалось, что он нашел рай на земле. Время в этом месте будто бы остановилось. Трава здесь была насыщенно-зеленой, кое-где ещё виднелись красивые цветы, что было странно для середины октября. Недалеко от них был небольшой водопад, окружённый какими-то деревьями и кустарниками. — Я нашел это место когда однажды, на третьем курсе, заблудился после урока с этим великаном, — начал объяснять Блейз, — а после стал специально сюда приходить, когда мне было необходимо побыть одному. — Это просто потрясающее место, — восхищённо произнес Рон, от переполнявших его эмоций широко раскрыв глаза. Он напоминал Блейзу маленького ребенка, которому только что рассказали о волшебном мире и показали игру в квиддич. — Можешь приходить сюда, если тебе захочется. Об этом месте никто кроме меня не знает, — пока гриффиндорец осматривался вокруг, мулат подошёл к нему почти вплотную, но так и не нарушил личное пространство парня. — Хо-хорошо, спасибо, — от переполнявших его эмоций, начал заикаться гриффиндорец. — Послушай, Рон, — начал Блейз, от волнения теребя края мантии, — я давно не желаю зла ни тебе, ни твоим друзьям. Я уже не первый год хочу сблизиться с тобой. Война изменила мои взгляды на жизнь, изменила мое отношение ко многим вещам, изменила меня. Если ты не против, мы могли бы… иногда разговаривать, например. Что скажешь? Парень очень боялся спугнуть рыжеволосого юношу, поэтому пламенные речи о своих чувствах он решил отложить до лучших времён. Сейчас его главная задача — хотя бы сблизиться с гриффиндорцем, чтобы иметь возможность хоть иногда разговаривать с ним. Рон не спешил с ответом. Он внимательно изучал лицо Слизерина, и казалось старался найти хоть какой-то намек на ложь в этих красивых карих глазах, обрамлённых длинными густыми ресницами. Однако взгляд юноши был полон искренних чувств. Впервые Рон увидел в этих глазах желание помочь, тепло, заботу и что-то ещё, что не удалось прочесть самому парню. Молчание Уизли стало напрягать слизеринца, что заставило его продолжить свою речь: — Я понимаю что мне шаг за шагом придется подступать к тебе и готов на это, если другого пути нет. Просто дай мне шанс показать тебе, что я совершенно другой человек. Рон кивнул. От такого количества эмоций речь у парня вовсе отняло. Язык не слушался, не собираясь выполнять свою функцию речеобразования, в горле пересохло, от чего голос пропал, а вместо него появилось какое-то сипение, а рот даже не открывался, будто применили заклятие Силенцио. Однако Блейзу было и этого достаточно. Он тепло улыбнулся гриффиндорцу, едва сдерживая себя в руках, чтобы не обнять парня напротив. Он был рад и счастлив. — Спасибо, Рон. Я не подведу, — очень тихо прошептал Блейз, однако Рон все равно его услышал. Остальное время парни просидели молча. Эта тишина не была неуютной, не давила на них, и не приносила с собой никакого дискомфорта. Она была уютной и такой нужной сейчас. Каждый из парней находился сейчас далеко в своих мыслях, размышляя о чем-то своем. На второй урок они не хотели опаздывать, поэтому встав так же молча и собрав свои вещи, они побрели обратно в сторону замка, только в этот раз расстояние между ними сократилось вдвое.***
А тем временем Северус Снейп влетел в кабинет директора с серьезными намерениями выпросить хотя бы пару дней на решение очень важных для него проблем. Хотя было ли неожиданное известие об отцовстве проблемой? Северус давно прикипел к мальчику всем сердцем и решил во что бы то ни стало выяснить верны ли его догадки касательно Гарри. Он двигался быстро, но не резко, отчего полы его мантии развивались красиво на лету, придавая профессору некую загадочность. — Альбус, мне нужно с вами срочно кое-что обсудить, — вместо приветствия проговорил голос Снейпа. — В чем дело, Северус? — директор посмотрел на вылетевшего в его кабинет профессора поверх своих очков-долек. Взгляд его был умным, проницательным, но с хитринкой, словно он знает что-то, чего не знают другие. Снейп понимал, что, вероятнее всего, Дамблдор знает о его намерениях покинуть замок на несколько дней, о причине, по которой ему нужно уехать, да и верные ответы на все вопросы мужчины, но все же решил действовать осторожно. — Я хотел попросить у вас разрешение покинуть Хогвартс на некоторое время. Хочу наведаться в родовое поместье Принцев, — профессор остановился напротив директора, который сидел за своим столом. — Ты точно хочешь сделать это? Уверен, что готов к последствиям, Северус? Не боишься последствий своего решения? — загадочно протянул этот старый интриган. Боггарт бы его побрал, откуда он только все может знать? Раздражение накатило на Снейпа, однако он не подал виду и ни один мускул на его лице не дрогнул. — Нет, Альбус, я не боюсь последствий и все мои действия обдуманны, — уверенно проговорил брюнет, усаживаясь в кресло напротив стола. Дамблдор не спешил с ответом, продолжая смотреть на мужчину напротив поверх очков, поглаживая свою длинную седую бороду. — Хорошо, можешь воспользоваться своим камином, — чуть улыбнулся пожилой маг, и его улыбка приобрела предвкушающие и интригующие нотки. Северус на это только молча кивнул и под пристальным взглядом голубых, почти выцветших глаз, покинул кабинет. Он направился прямиком в подземелья, стараясь не терять ни минуты. Ему нужно было поднять все родовые свитки и фолианты, чтобы отыскать нужные артефакты и правильно воспользоваться ими. Он сгорал от предвкушения, ему не терпелось разгадать эту загадку. Ведь если юноша не окажется его сыном, тогда откуда у него побочное действие на зелье, которое ему дает Северус? Об этом не хотелось думать, потому что мужчина уже настроился на то, что парнишка окажется его сыном. Он залетел в кабинет подобно фурии. Не медля ни минуты, он подошел к своему камину, зачерпнул летучего пороха и, громко и четко назвав адрес родового поместья Принцев, исчез в искрах зеленого пламени. Особняк встретил его огромным слоем пыли, огромной паутиной по углам, стенам и окнам, да и в принципе мрачной атмосферой. Мысленно поставив себе галочку на том, что не помешало бы дать указание своему домовику хоть иногда появляться здесь для поддержания божеского вида особняка, мужчина сразу же направился в библиотеку принцев. Конечно, она была меньше библиотеки в Хогвартсе или в Малфой мэноре, однако здесь хранилось только все самое необходимое на все случаи жизни. Походив вдоль высоких и пыльных стеллажей с фолиантами и свитками, он нашел нужные ему материалы и отлевитировал их на столик у окна, усаживаясь в удобном кресле и приступая к их изучению. Спустя два часа беспрерывной работы, глаза Северуса начали болеть с невероятной силой, а из-за огромного количества пыли белки покраснели. Он уже решил, что отложит работу на некоторое время, чтобы дать глазам немного отдохнуть, но он вовремя наткнулся на то, что так долго искал. Родовой перстень Принцев, как было написано в пожелтевшем от времени свитке, был способен распознать истинного наследника. В свитке описывалось: «…если истинный наследник рода Принцев коснется перстня родового, то на правом предплечье того проявится герб родовой. А нежели самозванец коснется, то сию же секунду он в прах обратится…». Снейп обомлел от прочитанного. Он не мог так рисковать парнишкой, это неправильно! Но проверить можно только так. Нет, ему нужно обо всем подумать, готов ли он к такому шагу. Мужчина встал из-за стола и потер уставшие глаза. Ему было не по себе, он боялся. Боялся, что потеряет мальчишку. Даже если тот не окажется его сыном, он не хотел чтобы тот исчезал. Он привык к мальчишке, он, черт возьми, полюбил этого несносного гриффиндорца с такими родными глазами всем сердцем! Нет, нужно взять себя в руки. Он отошел от стола и подошел к большому окну с резными узорами и посмотрел на открывающийся с него пейзаж. Поместье Принцев находилось на острове Мейнленд прямо на побережье Северного моря. В отличие от Хогвартса, здесь солнца не было, волны с огромной силой разбивались о небольшие скалы, что было особенно хорошо видно из окна библиотеки, а ветер был такой силы, что деревья, росшие неподалеку, пригибались к земле. Мужчина поежился от этой картины, словно сейчас сам находился в эпицентре разыгравшейся стихии. Он решил не задерживаться в этом мрачном и холодном месте, поэтому решил отыскать родовой перстень. В свитке было указано, что тот находился в одном из тайников особняка, известном только истинным наследникам крови. Но ведь он был не один, в каком именно искать? Однако, времени думать не было, и он должен обыскать все известные ему тайники. И решил он начать с того, который находился здесь, в библиотеке. Достав свою волшебную палочку, Северус принялся произносить нужное заклинание для проявления тайника. Проведя нужный ритуал, перед ним появилась небольшая, ничем непримечательная дверь. Изучив тайник, мужчина понял, что он пуст. Тихо выругавшись сквозь плотно сжатые зубы, он принялся искать и изучать остальные тайники. Перерыв все тайники он понял, что он что-то упустил. Но только что? Какой тайник он забыл? Он уселся на пыльный, пахнущий сыростью диван и задумался, перебирая в уме все тайники, о которых помнил. Да как же так? Что он упустил? И тут его унесло в собственные воспоминания, словно он смотрел в омут памяти… Маленький мальчик лет восьми, с черными, как смоль волосами и черными, как ночь глазами, был очень рад тому, что родители позволили ему приехать на лето в гости к дедушке. Ему не нравилось, что папа часто бил маму и его самого. Мама говорила, что на самом деле он любит их, просто на работе у него все очень плохо. Однажды, когда отец пришел домой пьяным, он толкнул мальчишку, чтобы тот не мешался под ногами. Он тогда очень больно ударился, содрав кожу на ладошках и коленках. Тогда мальчик впервые узнал о том, что его мама волшебница, когда красивая женщина со смоляными волосами и черными, как ночь глазами с помощью заклинания Эпискеи и волшебной палочки останавливала кровотечения из ранок. В тот вечер она сказала ему, что когда ему исполнится одиннадцать, он поступит в волшебную школу и тоже сможет колдовать. Ему тогда было лет шесть, но он все еще помнил слова матери и с тех пор о многом узнал. А когда он приезжал на лето к своему дедушке, грозному на вид мужчине, который являлся представителем такого знатного рода как Принцы, мальчик усваивал теоретические знания искусства лигилименции, окклюменции и зельев. Дедушка обещал, что когда мальчик подрастет и, наконец, получит свою волшебную палочку, он научит его всему, что умеет сам. От этого мальчик хотел вырасти еще быстрее. Одним летним днем он сидел в одной из комнат, которая раньше принадлежала его матери, и читал небольшую книжечку о зельях, которую еще прошлым летом нашел в библиотеке. Внезапно появился домовой эльф и сказал, что дедушка ждет его в подземельях в своей лаборатории. Как же он обрадовался, что сейчас он, наконец, увидит как работает настоящий зельевар, просто представить сложно! Он не раздумывал ни минуты, а просто сорвался с места, не глядя по сторонам. Однако он не успел даже выбежать из комнаты, как зацепился за край ковра и упал, зацепив красивую фарфоровую вазу, которая разбилась на сотни мелких осколков. Осколки больно впились в ладошку мальчишки, и кровь моментально полилась из глубокой раны. Из-за шока он даже не почувствовал боли, только смотрел как алые капли падают на пол. Спустя минуты две он услышал какой-то скрип и повернул голову в сторону шума. В трех метрах от него между массивным дубовым шкафом и письменным столом появился тайный проход, а одна из досок на полу светилась золотистым светом. Мальчик встал на ноги, которые вовсе не хотели держать его и здоровой ладошкой поправил упавшую на глаза челку цвета вороньего крыла. Раненую ручку он сжал в слабый кулачок и прижал к груди, пачкая кровью свою новую красивую кофточку. Несмело он подошел к открывшемуся проходу и опасливо заглянул внутрь. Неизвестность происходящего пугала, и в то же время притягивала, манила. Любопытство пересилило неуверенность и страх, и вскоре он зашел внутрь полностью. Это было небольшое помещение, в котором взрослому человеку не совсем будет комфортно. Зато ему, мальчишке восьми лет, здесь очень нравилось, и он решил, что об этом тайном месте никому не расскажет. Это будет его тайное место! Кивнув самому себе и звонко рассмеявшись, он побежал в сторону дедушкиной лаборатории, в этот раз внимательно смотря под ноги. Хлопнув себя ладонью по лбу, мужчина понял, о каком тайнике он все-таки забыл. Быстро найдя нужную ему комнату, Северус толкнул дверь, но та оказалась заперта защитными заклинаниями. Значит он оказался прав, не просто же так его дед решил наложить запирающие и защитные чары. Он уколол свой указательный палец правой руки, чтобы из него потекла небольшая струйка крови, и нарисовал на двери формулу, позволяющую истинному наследнику рода пройти в комнату. Кровавые знаки засветились голубым светом, исчезая с поверхности дерева и, открыв большую дверь, пропустили мужчину внутрь. Снейп без труда он нашел нужную половицу, хоть она почти ничем не отличалась от остальных. Всего лишь небольшой выгравированный герб Принцев, который и не заметишь, если не знаешь, что он есть. Накапав несколько капель крови на пол, зельевар наконец попал все в то же маленькое помещение, в котором он сразу увидел небольшую шкатулку на крышке которой красовался красивый герб их рода. Открыв ее, мужчина достал красивый перстень. Сделанный из золота резной каркас приятно холодил кожу, а большой красный рубин красиво переливался в дневном свете. Казалось, свет исходил из самого камня, какими яркими были блики от него. После соприкосновения с древней родовой реликвией, по телу зельевара прошла волна вибрации, а метка герба на его правом предплечье стала слегка покалывать. Удовлетворенно хмыкнув, мужчина положил перстень обратно в шкатулку и вышел вместе с ней из комнаты. Что ж, он нашел то, что поможет определить ему принадлежность Поттера к роду. Он все еще не мог решиться на такой шаг, ему было страшно за мальчика. Но об этом он еще успеет подумать. Вернулся Снейп обратно в Хогвартс ближе к ужину. Встретив по пути какого-то второкурсника с Хаффлпаффа, он передал ему пергамент и попросил его передать это мистеру Поттеру, а сам поспешил в свою лабораторию. Он точно помнил, что среди огромного количества зелий где-то на полках высоких стеллажей у него завалялся флакончик с зельем отцовства.***
Драко собирался на встречу с Поттером, тщательно выбирая, что же ему надеть. Пэнси, лежащая на кровати в его комнате старосты, ничем не помогала, только иногда вставляла свои глупые комментарии. Сегодня на ЗОТИ, когда их разбили на пары, Поттер предложил встретиться после ужина на астрономической башне. Драко согласился не сразу, сказав изначально, что он подумает, нет ли у него никаких планов на этот вечер, хотя внутри у него визжала от радости девчонка-хаффлпафка. Ну естественно никаких планов на вечер у него не было, а если бы и были, он бы их сразу же перенес, но Гарри-я-влюбил-в-себя-даже-мать-вашу-Драко-Малфоя Поттеру об этом знать не обязательно. К концу урока они договорились встретиться часов в восемь и с тех самых пор Слизеринский Принц не находил себе места, находясь в предвкушении сегодняшнего свидания вечера. Он не знал как вести себя с гриффиндорцем, чтобы не выдать тому свои чувства. Война только закончилась, все, включая Поттера, зализывают до сих пор раны, и сейчас не время для каких-либо отношений. Особенно с бывшим Пожирателем. Особенно с Драко Малфоем. Да кто вообще захочет иметь хоть какие-то отношения с ним? Тем более, Поттер не давал повода усомниться в своей гетеросексуальности. Вон какая счастливая Уизлетта ходила, явно не от простых поцелуев с Национальным героем. Драко рыкнул от накатившей злости, и ударил кулаком в стену, сдирая кожицу на костяшках и вымазывая ее капельками крови. — Драко, ты чего? — подорвалась с места Пэнси, подбегая к блондину и хватая того за руку. — Все в порядке, — сквозь зубы прошипел Драко, вырывая свою руку из захвата слизеринки. Та лишь непонимающе смотрела на своего друга, который снова взял себя в руки и контролировал свои эмоции. Перед ней снова стоял хладнокровный Драко Малфой, у которого, казалось, вообще никаких эмоций нет. Выдохнув, парень застегнул пуговицы на черной рубашке и, завязав на шее галстук своего факультета, накинул наверх теплую мантию. Он признается. Обязательно наберётся храбрости и признается Поттеру в своих чувствах, чего бы ему это не стоило. Даже если он отвернется от него, испытывая при этом ужасное отвращение. Зато Драко будет знать, что он не трус и смог сделать хоть что-нибудь. Уверенно кивнув своему отражению, юноша взял свою волшебную палочку и направился на выход, не обращая никакого внимания на подругу, которая смотрела на него и, мягко говоря, охреневала. За ужином Драко почти не ел — аппетита не было от слова совсем. Взгляд его то и дело метался к Гриффиндорскому столу, однако он резко одергивал себя, и быстро переводил взгляд в свою тарелку. «Нельзя, Драко. Так ты выдашь себя не только Поттеру, но и остальным недоумкам!» — мысленно давал себе подзатыльник слизеринец. Как он успел заметить, Поттер ушел с ужина рано. «Наверное, тоже решил подготовиться к встрече, » — думал юноша, отпивая тыквенного сока из кубка. Время близилось к восьми. Пора бы уже по-тихому удрать с ужина, пока все друзья заняты своими делами. Воспользовавшись этим, юноша медленно двинулся в сторону выхода, решив свалить «под шумок». Как и ожидалось, его отсутствия никто и не заметил, что было ему только на руку. На астрономической башне было пусто и холодно, только ветер гулял по площадке, заставляя кутаться Драко в его теплую мантию. Мягкая улыбка не покидала его губ, делая юношу ещё красивее, глаза блестели от переполнявших его чувств и эмоций, а руки немного подрагивают от предвкушения. Он решил. Он сегодня же признается Поттеру в своих чувствах. Сколько можно уже молчать? Он как и все остальные заслуживает тепла и любви, черт возьми! Осталось только дождаться этого невозможного красивого гриффиндорца. Дождаться и сказать то, что уже столько времени он держит в себе. Он прошел к дальней стене, где сквозняк был не таким сильным, наложил на себя согревающие чары и, трансфигурировав небольшой камень в удобное кресло, уселся ждать своего возлюбленного. Однако время шло, а Поттер так и не появлялся. Сначала парня охватила злость на жуткую непунктуальность гриффиндорца. Затем пришло волнение, охватившее парня с ног до головы, а мысли о том, что с Поттером что-то произошло настойчиво лезли в голову, мирно поселяясь там. Ну, а после пришло разочарование и обида. Он понял. Он все понял. Поттер его просто кинул. Или, как принято говорить у магглов — «продинамил». «Да он просто решил посмеяться над тобой, а ты уже возомнил себе великую любовь до гроба. Доволен теперь? Счастливо тебе, блять, провести время, придурок» — корил себя Драко, от злости ударяя кулаком стену. Один удар. Второй. Третий. Он перестает себя, контролировать, вымещая всю боль, злость и обиду на стене, представляя вместо нее красивое лицо Поттера. «Никакое оно не красивое блять» — рыкнул юноша, злясь ещё больше на себя за свои мысли. Все, блять. С него довольно. Он больше ни за что не поверит никому. С него достаточно. «Да и на что ты надеялся? На то, что Поттер влюблен в тебя? На то, что кинется тебе в объятия и вы будете жить долго и счастливо? Какой же ты кретин! Жалкий, никому не нужный кретин!» Предательские слезы ручьем потекли из глаз, обжигая кожу. Юноша стал с особой жестокостью стирать их со своего лица рукавом мантии, иногда не сдерживая себя и переходя на тихий скулеж. Больно. Очень больно где-то в районе груди. Кажется, что ещё немного и это что-то разорвется на части, мешая ему вдохнуть полной грудью. Больше никаких чувств. Они причиняют такую боль, что Круциатус Темного лорда по сравнению с эти покажутся щекоткой. Он все решил и впредь он будет тщательно следить за тем, чтобы ни одна лишняя эмоция не проскользнула из его подсознания наружу. Удовлетворённо кивнув своим мыслям, Драко резко развернулся на пятках и направился в подземелья, ибо здесь делать ему больше нечего.***
Перед ужином Гарри решил посетить библиотеку, дабы выполнить домашнее задание по зельям. Профессор Слизнорт требует оценку «выше ожидаемого», поэтому он не может иметь что-то хуже, дабы стать мракоборцем в будущем. Он проводит за учебниками все время до ужина, даже не заметив как быстро пролетело время. Отлично, до встречи с Драко осталось всего ничего. И он признается. Он скажет Драко, что он ему нравится. Улыбка от предвкушения расцветала на лице парня, заставляя того буквально светиться изнутри. Он уже собрался на ужин, как у нему подбежал мальчишка- хаффлпаффовец, в нерешительности замявшись в двух метрах от него. Настроение у Поттера было прекрасное, поэтому улыбнувшись чуть шире, он все же обратился к мальчику: — Привет, ты чего-то хотел? –Д-да, — ребенок в жёлтой форме сжал края мантии, глядя на Героя и заикаясь от волнения, –про-профессор С-Снейп по-попросил меня п-передать это вам, м-мистер Поттер. Слова мальчику давались с большим трудом, поэтому Гарри тепло улыбнулся ему и, забрав у того желтый пергамент, протянул руку мальчику для рукопожатия, получая ответ. Как только мальчик скрылся за стеллажами, Гарри решил не терять времени и развернул пергамент прямо сейчас, решив узнать что всё-таки понадобилось профессору Снейпу. «Мистер Поттер, прошу прощения, что, возможно, отвлекаю вас от каких-либо дел, но у меня появился к вам серьезный разговор, который не терпит отлагательств. Прошу вас явиться ко мне в лабораторию минут через 40. Благодарю за понимание. Профессор Снейп.» Да боггарт бы все побрал, это что же получается, встреча с Драко отменяется? И он даже не успевает ему ничего объяснить! Как же так? Что же делать? «Так, ладно, — начал мысленно успокаивать себя Поттер, направляясь в сторону Большого зала, — я надеюсь, что Драко умный и он сможет выслушать меня, а я ему завтра все обязательно объясню.» Он смог взять себя в руки только тогда, когда подошёл к Большому залу. Зайдя внутрь, он автоматически бросил взгляд на слизеринский стол, однако нужной ему платиновой макушки он так и не увидел. Что ж, может у Драко появились свои дела и он тоже не сможет прийти на… свидание? А, а ведь и правда, что это? Явно не дружеская встреча, раз уж он решил признаться Малфою в чувствах. Значит всё-таки свидание? Ладно, это будет понятно по итогу встречи, которая пока что переносится на неопределенный срок. Быстро перекусив, Гарри встал из-за стола, намереваясь отправится прямо в подземелья, ведь он вот-вот опоздает. Неоднозначно мотнув головой на все вопросы друзей, он быстрым шагом поспешил в лабораторию профессора Снейпа. Помещение встретило его запахом различных трав, зелий, сырости и грязных котлов. Дверца в небольшую каморку в углу была открыта и услышав тихое, но четкое «Гарри, пройди сюда» доносившееся из помещения поменьше, гриффиндорец направился на звук. Войдя внутрь, он увидел профессора Снейпа, который сидел в кресле и читал позавчерашний выпуск Ежедневного пророка. На лице у него был просто букет эмоций, среди которых Гарри смог различить только страх, неуверенность, сомнения и… сожаление? Он не знал что вызвало столько эмоций у человека, чье лицо всегда похоже на кирпич и попробуй разбери что у него в голове. Тихий бархатный голос вывел Поттера из мыслей, заставляя вернуться в реальность. — Я не знаю, мистер Поттер, как все пойдет дальше, но я заранее обо всем сожалею и обещаю если что все исправить, — лицо Северуса скривилось, как от невыносимой боли. — Простите… Я не совсем понимаю о чем вы, профессор. Ответа не последовало. Было похоже, что Снейп что-то решает в своей голове, взвешивает все «ЗА» и «ПРОТИВ» одного известного ему решения. Молчание затянулось на минуту. А может и пять. Возможно и на все двадцать, Гарри не знал, он потерял счёт времени. Поймав на себе последний взгляд, полный тоски и сожаления, юноша наконец услышал голос профессора, который, видимо, пришел к какому-то выводу и принял, наконец, решение — Гарри, возле вас на столе лежит перстень. Подайте мне его, пожалуйста. Не увидев никакого подвоха, рука гриффиндорца потянулась к украшению, соприкасаясь с ним…