Двое

      Стройная блондинка с туго завязанным на затылке хвостиком зашла в типичную девчачью комнату и села на край кровати. Пальцами ловко выудила из ниши между изголовьем кровати и матрасом обтянутую розовой тканью пухлую тетрадь и раскрыла. Когда она подняла голову, стало заметно, что ее глаза налились кровью и опухли от слез. Взяв в руки карандаш, Бетти Купер устроилась поудобнее и стала вспоминать.       «Я точно помню когда осознала, что люблю Арчи.       Мне было 10, был промозглый серый мартовский день, и он схватил меня за руку по пути в школу. Он каждый раз это делал, однако именно в этот день мое тело словно прошибло электрическим током, а ноги были готовы подкоситься под тяжестью нового груза. Тогда я ещё и не представляла насколько тяжёлым он будет.       Сколько себя помню — Арчибальд Эндрюс всегда стоял рядом и поддерживал меня. Его рыжая копна волос и задорная улыбка озаряли даже самые хмурые дни, а теплая ладонь грела зимой. Мой лучший, нет, НАСТОЯЩИЙ друг. Таких больше не бывает, они — одни на миллиард, может даже и реже. Но от этого и ценнее.       Сейчас больно и горько вспоминать все эти чувства, которые наполняли жизнь мою смыслом и так странно осознавать, что мое чувство, так долго жившее в груди, которое я лелеяла и берегла как могла — не взаимно. Однако, обо всем по порядку. Иначе ничего не сработает.»       Элизабет вздохнула и заправила за ухо выбившуюся строптивую прядь. Карандаш казался неподъемной ношей, но сердце настойчиво подсказывало не отступать. Для школьницы ее дневники были своего рода терапией — рефлексия помогала очистить мысли и настроиться на свежий старт и новое начало. Но не в этот раз.       В этот раз Бетти хотелось спрятаться от мыслей, уничтожить и сжечь их, а все воспоминания только ранили и разрывали сердце на части. Но…раз надо — значит надо. Переполненная решимостью разобраться со всем, девушка крепче сжала карандаш в пальцах, а грифель заскользил по кремовой разлинованной бумаге.       «Первое воспоминание, связанное с Арчи Эндрюсом… Мне было 4. Мы только переехали в новый дом в Ривердейле. Воздух был наполнен запахом краски и свежей древесины. Помню, папа с мамой перетаскивали коробки, а Полли побежала осматривать чердак. И тут из соседнего дома вышла рыжая пара: мама и сын. Арчи оглянулся и что-то сказал своей маме, после чего подбежал ко мне и протянул руку для рукопожатия: — Арчи Эндрюс. А ты? — Бетти. Бетти Купер. — Ну что, значит будем лучшими друзьями!       И, звонко рассмеявшись, убежал обратно к маме. В этот же день Эндрюсы пригласили нас к себе на ужин, где мы все познакомились.       Не знаю почему, но Полли с ним не поладила и предпочитала просто игнорировать. Родителям нравились соседи, но из-за маминого характера мы особо не сближались.       Помню, как мы пошли вместе в первый класс. Арчи все время садился поближе, чтобы я могла ему подсказывать на контрольных и тестах. А потом и второй класс, когда поставили ребром вопрос об исключении моего лучшего друга из школы. И я сама решила, что вытащу его, что он будет дальше со мной учиться — и приложила все усилия для того, чтобы он научился читать как надо. Было очень трудно. С утра и до ночи мы просиживали за учебником в его комнате, под вечер уже хотелось хныкать от усталости нам обоим. А еще и мама — страшно она ругалась на то, что я провожу почти все время в чужом доме.       Но вот и экзамен. И Арчи его сдал, сам! Я помню как он выбежал из кабинета и кинулся меня обнимать, после чего предложил выйти за него замуж. Кажется, именно в этот момент сердце как-то иначе забилось, появилась легкая дрожь в ногах. Но тогда еще я могла держать себя в руках и ответила, чтобы он спросил меня в 18. Не знаю, слышал ли он, но в конце я дополнила, что обязательно выйду.»       Элизабет с такой силой нажала на карандаш, что сломала грифель. Предательские слезы вновь залили щеки и начали портить бумагу драгоценного дневника. Стук в дверь прервал размышления девушки. — Бетти, ужин готов. — Элис Купер приоткрыла дверь и внимательно посмотрела на дочь. — Ну что, опять? Прошло две недели с дискотеки, а ты все еще плачешь по этому Эндрюсу? — Ну мам. — школьница моментально вспылила. — Не все настолько поверхностные как ты! — Бетти, ты знаешь, что я говорила тебе об Арчи. Ты меня не слушала. И вот, что получили! — Спасибо мам, я не голодна. — Купер-младшая встала с кровати и захлопнула дверь перед носом матери. Машинально откопала на рабочем столе очередной карандаш и вернулась в постель.       А еще Арчи всегда защищал меня. Помню, как папа уехал в Гриндейл по работе, а мама поехала в больницу с Полли, а меня отправила к Эндрюсам. И мы с Арчи и его папой отправились в Волмарт, где мы сразу побежали в разные стороны. Фред, естественно, не смог за нами уследить, но обозначил где мы встретимся как нагуляемся — кажется, это был стенд с хлопьями. Мама дала мне 10 долларов на новый блокнот для дневника и на фломастеры. Или 5? Уже и не вспомню.       Но помню, как добежала до нужного стеллажа с канцелярскими товарами и сразу же взглядом зацепилась за очаровательную розово-фиолетовую записную книжку. Помню, что решила ее взять даже если она будет слишком дорогой, как вдруг из-за угла появились два амбала: Билли и Грег. Два хулигана на 2 класса старше. Они меня в школе дразнили за рюкзак в цветочек и пару раз больно толкали. И как-то они умудрялись подловить момент, когда я была совершенно одна. И вот, тут то же самое. — О, поросенок Бетти! Ты что, потерялась? — Ой, смотри какой у нее блокнот. Может порвем? — А почему бы и нет! — Грэг потянулся ко мне, как сразу получил по рукам. — Ой, всезнайка-зазнайка решила зубки показать! — Билли толкнул меня в грудь и я упала на спину. Предательские слезы уже застилали глаза, как вдруг я услышала голос Арчи за спиной: — Эй вы! А ну отойдите от Бетти! — Это твой женишок объявился, а, Бетти? — Оставьте ее в покое!       Арчи, конечно же, заработал фингал, но все равно он смог отбить меня с моим дневником у хулиганов. На шум прибежали работники магазина и Фред, которые уже и смогли расцепить кучу мала.       Телефон завибрировал и загорелся экран. Бетти подняла его и увидела смс: «Поговорим? Пожалуйста.»       Купер поджала губы и выглянула в окно. В окне соседнего дома она увидела до боли родное лицо лучшего друга, смотрящее на нее с мольбой. Пальцы заскользили по тачскрину и уже через мгновение текст был отправлен. «Не могу»       Прочитав сообщение, Арчи нахмурился и принялся писать ответ. Буквально через мгновение телефон девушки вновь завибрировал. «Бетти, пожалуйста!»       Девушка покачала головой и закрыла жалюзи, поставив телефон на беззвучный режим. Она еще не закончила. Она еще не была готова вновь стать той самой доброй и милой Бетти по соседству, ведь в груди все еще полыхал ни с чем не сравнимый пожар. Элизабет закрыла дверь на замок и полезла в шкаф, откуда достала то самое одеяние ее темной стороны. Критично оглядев кружевной балконет, она быстро переоделась и спрятала белокурые волосы за черным синтетическим волокном канекалона. Красная помада лишь подчеркнула образ и, удовлетворенная своим собственным видом, школьница вернулась на кровать.       «А ведь я была готова отдать всю себя ему. До конца, до последней капли. А самое смешное, что для него это, кажется, просто шутка.»       Телефон вновь завибрировал и очередное смс оказалось на экране. Но это был уже Джагхед. «Мне Арчи звонил. Все в порядке?»       Бетти недовольно фыркнула и взяла телефон в руки. «Да, в полном. Кстати, приходи завтра в редакцию старой школьной газеты после 3 урока, есть разговор.»       Девушка чувствовала, как боль сменял гнев, как кровь стучала в висках.       «Эндрюс. Какого черта? Почему? За что? Я знала, что этим летом что-то пошло не так. Ты кинул Джага, ты проигнорировал мое приглашение на пикник в единственный общий для нас выходной. Ты даже не потрудился ответить на мое смс, лишь после убийства Джейсона Блоссома ты удосужился мне написать, до этого игнорируя меня добрый месяц.       Чем я заслужила подобное отношение? Ты же сам говорил, что я твоя лучшая подруга, что ты можешь мне доверить все что угодно. И что теперь? Я стала одной из толпы. Никем. Пустым местом для тебя. Я этого не заслужила. Наша дружба этого не заслужила. Но ты все равно так поступаешь. Не буду удивлена, если у тебя появилась девушка: может какая-нибудь старшеклассница или, например, похожая на ту странную девчонку из Гриндейла.       На ту, что приезжала прошлым летом с двумя тетями на неделю. Они сняли дом по соседству. Мы с Арчи пошли знакомиться, но рыжеволосая сухопарая тетка так на нас зыркнула, что мы чуть ли не кубарем укатились с их порога. И только через пару дней девочка вышла сама из дома и подошла к нам, представившись Сабриной. И я видела, что она понравилась Арчи. Ну конечно, такая очевидная красота: светлые волосы, белая кожа, тонкие черты лица и хрупкие плечи.       Именно тогда я себя впервые почувствовала пятым колесом и постаралась поскорее ретироваться. Именно тогда я впервые увидела в голове то темное и странное, ту сущность, что прячется во мне. И весь год я усиленно худела и приводила себя в порядок для того, чтобы воплотить образ в жизнь. Я хотела показать это Арчи, несмотря на то, что стыдилась этого. Я думала, что это мое внутреннее темное воплощение женственности. А в итоге что? Это воплощение моего гнева. И сейчас я хочу его выплеснуть до конца.»       Бетти встала с кровати и сняла с зеркала на трюмо все наклеенные общие фотографии с Арчи, оставив лишь общую прошлогоднюю фотографию с классом и семейное фото. Пухлая тетрадь вновь оказалась в руках.       «Кажется, я готова. Я готова отпустить.»       Элизабет сняла парик, стерла влажной салфеткой помаду и посмотрела в зеркало, но, от неожиданности, отшатнулась. Она увидела в отражении нечеловеческие глаза, полные агонии и страха.       «Арчи, я любила тебя. Любила. Завтра я проснусь и стану чистым листом.       Я не знаю когда буду вновь готова разговаривать с тобой. Переписываться. Смотреть в твое окно и смеяться над глупыми выкрутасами. Кажется, это время уже прошло безвозвратно.       Я не готова забыть все Ви. Меня не отпускает ощущение предательства и какой-то тоски. Мне, почему-то, на секунду показалось, что она мне подруга, однако нет. Она сделала кучу жестов примирения, но простить ей мой украденный первый поцелуй я не могу. Не могу. Да и я все еще не понимаю кто она такая.       Да, мое решение восстановить газету — пока самое адекватное и рациональное. Я хочу заняться делом Блоссома. Но без Арчи и Вероники. Да, со старым странным другом Джагхедом. Да, мы не были душевно близки, но может это будет ключом к отличному творческому тандему? Ах, будет здорово, если он согласится работать со мной.»