Противоречия и сухие факты.

      Рыжий устало ведет крепким и худым плечом, от чего боль блядской волной расходится по всему позвоночнику, грубо и небрежно пересчитывая ребра. Он глотает болезненное шипение, запрокидывая голову назад и хмурясь сильнее прежнего, сведя брови к разбитой переносице, щеря ряды зубов, стискивая. Черт, если бы Мо знал, что проебет такую кучу денег на очередном подпольном бою, то блять, лучше бы вообще не приходил. Серьезно. Шань сбито дышит, жадно втягивая носом воздух в легкие.Такие как он, слывут своей устоявшейся репутацией отбитого хулигана, которому палец в рот не клади – по плечо откусит, пережует и не подавится. На скуле рыжего поспел сочный багровый синяк, на уголке брови прилегла царапинка, словно кончиком ножа порезали на отмашь. Ощущение, словно Рыжего вывернули наизнанку, вытерли им грязный пол после всемирного матча и выжав, снова свернули в исходное положение. Солнце в ярком лазурном небе светит слишком ярко, толком веки поднять не удается. Да что уж там, оно ебашит как в последний раз. Мо утробно рычит, скалит зубы и щурится от золотистых лучей и фыркает, отворачивает голову в противоположную сторону. Пожалуй, это вечно недовольное, хмурое и грозное выражение лица всегда при парне, даже тогда, когда Гуань засыпает, изламывая брови так, словно ему больно. Хэ говорил, что в будущем на его лице будут морщины, особенно между бровями и на переносице. Но Рыжему настолько похуй, что плевать он хотел на это с Эйфелевой башни, или как там ее. Рыжему, если честно, абсолютно поебать на пидорские загоны Хэ, на его подкаты и желание манипулировать всем, что попадается в поле зрение его блядских глаз. Мо не тот идиот из толпы, который продаст душу за внимание такого мажора, как Хэ-ебаный-Тянь. Говорят, что если посмотреть на мир через очки с розовыми стеклами, то он покажется невообразимо красивым. Рыжий пробовал - не помогает, по крайней мере он знает точно, что Хэ Тянь даже там остается надоедливым ублюдком, разве что оттенки на нем розовые. Тогда Цзянь купил себе модные очки с тонкой оправой и круглыми стеклышками, ибо «Надоело мне твое угрюмое лицо, Рыжик, вот, очки купил, посмотри». Блондин умудрился через ярые сопротивления натянуть очки Шаню на переносицу, гляди, мол, как прекрасен этот мир. Рыжий не падок на такие хуевины. Правда. Но в тот момент показалось, будто все вокруг реально может иметь не только серые монотонные тона. Но блять. Хэ Тянь похоже, не попадает под эти правила и все остается таким же выебистым, когда забирает очки с его лица и надевает себе на ровную переносицу. Подобная хрень ему идет, все эти мажорские выебоны, дорогой ролекс, золотая цепочка, кольца, все это ему блять, пиздец как к лицу. Наверное эти ебучие модельеры в своих распиздатых ателье, и ювелиры однажды подумали, что неплохо бы и нам фанатеть по Хэ. Типа: А не сделать ли нам все побрякушки, шмотки и цацки мира, под охуенное лицо мистера Хэ Тяня? И они, походу, сделали. Все только потому, что он будто создан для этого всего, для дорогих костюмов, остроносых туфель и даже ебучих, розовых очков, купленных Цзянем на дешевой распродаже. Рыжий не понимает таких приколов. И не хочет Что этот уебок умудрился сделать, чтобы так пиздато жить в этом мире? Отсосал Сатане в гребанном Аду? или может, спас Парадайс щелчком пальцев? Такие как рыжий, заканчивают хуево. В одежде в полосочку, с небом в клеточку. Такие как Хэ Тянь, кажется... И после смерти живут. Он встает с зеленой чуть влажной от дождя травы и выпрямляется, стискивая зубы от боли в пояснице. Рыжий не гордый, потерпит. Мо не воспитывали по принципу: «Пей только чистую воду и никогда из луж». Он просто берет от жизни все, что она ему протягивает. Но Хэ Тянь ему нахуй не сдался, вот серьезно. Так нет же, ебливая судьба- проказница подвесила их тела на ниточки и сводит вместе как можно чаще. Сводит в этой ебучей студии, где им обоим крышу рвет так, что черепицы отлетают. А на следующий день Рыжий уверяет себя, что он не пидор и быстро забывает все, что происходило. Но Хэ Тянь, кажется, забывать ни в коем разе не хочет. — Малыш Мо~ Голос звучит лениво, будто жвачку взяли пальцами и растянули в разные стороны. Рыжий не реагирует, фыркает, отворачивается и делает шаг в противоположную от мажора сторону. Неудачная попытка съебать к хуям из поля зрение прищуренных глаз. Темноволосый беспардонно закидывает на широкие плечи Гуаня руку, подминая под свой бок и чуть запрокидывая голову назад. Шань выворачивается из-под руки, поправляя рукав белой рубашки, который съехал к предплечью. Ибо нехуй. Хэ не отступает, снова ложа руку на плечи рыжего и в этот раз сжимая его плечо сильнее, цепляясь пальцами за ткань. Мо раздраженно рычит, резко поворачивая голову в сторону Тяня, задевая волчьим, недоверчивым взглядом. Как тогда, когда они впервые встретились. — Чего еще? — Тебе нравится зима? Вопрос глупый. Нелогичный и странный для самого парня. А рыжий и вовсе тупит тяжелый недоумевающий взгляд сквозь лицо темноволосого. Что блять, за ебаный бред? этого дебила вообще не ебет, что сейчас весна, и зима еще не скоро? как минимум полгода еще осталось. — Тебе больше нечем свою башку занять? Хэ не отвечает, лишь ожидая ответа смотрит Шаню в лицо. Тот как ошпаренный отводит взгляд оранжево-золотистых глаз и привычно хмурится. Воспоминания невольно всплывают в черепной коробке... — Не люблю. — Почему? Рыжий готов зарядить этому ублюдку под грудную клетку кулаком. Так, чтобы дыхание сбилось с ритма, и этого долбанного нонсенса как в те дни, больше не случалось. — Потому, что ты родился зимой, – звучит резко, жестко. Грубее, чем хотелось. Будто кто-то особо умный взял арматуру и закинул ее в окно так, что оно вдребезги разбилось. Бац! и остались только осколки. И только потом приходит осознание, что это не то, что Рыжий хотел сказать. Слишком много ошибок он сделал в предложении: «Потому что зимой пиздец холодно». Но Хэ Тянь будто не слышит. Блядски растягивает губы в ухмылке, как чеширский кот. Потому что знает, каков этот острый язык на вкус. И это ебать как неправильно. — А ты знаешь, когда у меня день рождение? я польщен~ Ну сука, думает Рыжий. Этот идиот так исказил смысл его слов, что это охуеть как стремно. Рыжий щерится и цыкает, идет вперед, не дожидаясь темноволосого. Да и когда вообще он его ждал? Прочищает горло от хрипоты. — Иди нахуй, придурок Рыжий настолько привык к тому, что со всем нужно справляться в одиночку, будто никого нет рядом, и нужно полагаться лишь на себя, что забыл о том, что рядом есть кто-то, кроме него и матери. Так было всегда. Всегда. — Хэй, Рыжик, пошли с нами! Цзянь И как всегда рядом с собой держит Чженси, как верную гончую. На нем нет поводка или ошейника, лишь возвышенная дружеская связь заставляет их вечно шляться рядом друг с другом. Парочка идиотов, ей богу. Один таскается за другим, пока тот сам не понимает, в какую «голубую лагуну» попал. Смрад из одних пидоров, но Гуань не из них. Совсем нет, и лизня с Хэ Тянем не входит в счет. — Пиздуйте. Делать мне в караоке больше нечего, - Мо продолжает шагать до тех пор, пока его не окликивает слишком подъебливый и пафосный голос позади. — Малыш Мо, ты ведь окажешь мне услугу? - темноволосый двумя длинными и тонкими пальцами держит несколько крупных по стоимости купюры. Шань, стоящий в паре шагов от Хэ, стискивает зубы, смотрит гневно, раздраженно. Нет блять, никуда я не иду. И твои баксы для меня ровным счетом, нихуя не значат. — Чего надо? – выхватывает деньги из рук и ненароком смяв в руке. ложит в карман штанов. С-сука. Изменил сам себе, как кассирша, обещавшая начальству, что больше не будет давать в долг, но бля... Опять дает товар за обещание вернуть деньги. Попался на удочку, как склизкий карась. Хэ довольно улыбается, рука так и остается в прежнем положении, но через пару секунд медленно опускается рядом с телом раздраженного парня. — Сходи с нами. Прогулявшись пару часов, ничего ведь не убудет, верно? Рыжий хмурит тонкие брови, от чего на его переносице пролегают морщины, похожие на небольшие складки на морде бродячей собаки, когда та скалится, рычит, поднимая верхнюю губу и обнажая острые зубы. Он не хочет идти. Он не хочет иметь ни с одним из них дело, себе дороже выйдет. Он блять, чхать на все это хотел, но деньги взяты. Не малые, всего за какие-то пару часов. Шань не отвечает, лишь менее напряженно опускает плечи и тяжело выдыхает, отводя взгляд в сторону. Однажды ему надоест вся эта долбанная параша, эти люди и школа, надоест вечно подрабатывать. Когда-нибудь, люди устают от общества других людей, им нужна передышка или блять, хотя бы перерыв, чтобы отдохнуть и снова тянуть лямку. Хоть что-то, что даст отдохнуть от хрустящей и тягучей боли в ребрах, плечах, спине и руках, чтобы легче стало. Чтобы можно было глубоко вдохнуть легкими воздух и не бояться, что отхаркнешь сгусток крови. Багровой, грязной. Всю дорогу Цзянь пиздит о какой-то фигне, которая Рыжему нахуй не сдалась. Вот реально, ему не интересно слушать о том, что у него кактус расцвел, или о том, что он купил себе носки в горошек. Вообще, Гуань заметил, что уж больно, блять, часто он себе закупает шмотки на дешевых распродажах. Хотя, ему на это плевать, ведь он и сам там часто отоваривается. Широкая ладонь Хэ накрывает худое, но крепкое плечо, сжимая до легкой боли. Наверное, чтобы рыжий не убежал, как та бродячая собака, которую забыли посадить на цепь, после приручения. Ты мол, дворняжка, у меня на коротком поводке. И вывернуться не выходит, пальцы темноволосого вонзились почти под ключицу, от чего больно становится. Но черта с два Рыжий в этом признается. Ему не слабо пройти так до здания их посиделок, войти в специально отведенную для караоке комнату и только потом ощутить — нет пальцев под ключицей. Свобода блять. Чженси с обычным серьезным видом располагается на диване и сгибается, упираясь локтями о свои колени. Наверное, ждет пока его друган выберет какую песню будет петь. Что блять за хуйня происходит? Разве этой хуетой не сопливые телки страдают, заглатывая микрофон чуть ли не по самые гланды, чтобы их было громче слышно? Девчонки любят это. В смысле, любят, когда их слышно громче, чем стоит. Хэ Тянь сидит рядом, закинув руки на спинку дивана так, чтобы та оказалась за спиной у рыжего, на уровне шеи. Наблюдает, считывает и изучает приторным взглядом из-под ресниц, блядским прищуром. У Гуаня бегут мурашки по спине размером с кулак, он злится уже от того, что на него пялятся. Как будто он разноцветный попугай в зоопарке. Хэ хмыкает и качает головой, расслабленно опуская руку на шею Шаня и ведя ею вверх к жестким волосами цвета ржавчины. Как вчера. Как в те дни, когда студия начинала аномально вскруживать сознание. Мо дергается и резко поворачивает голову в сторону мажора, палит раздраженным и злобным взглядом. Рука тут же пропадает. Ну, чего ты? Руку я уже убрал, не злись. Парень тихо прорычав отсаживается от сероглазого подальше и опирается локтем о подлокотник, фыркает. — Ты, блять, долго возиться там будешь? – Рыжий хмурится и толкает Цзяня носком убитого кроссовка по колену, чуть испачкав в пыли. Беловолосый поучительно выставляет вверх указательный палец. Типа, слушай сюда, недоумок, сейчас мудрец глаголить будет. — Рыжик, это дело тонкое! Думаешь, так легко выбрать нормальную песню? Шань цыкает и тяжело носом выдыхает, будто ему на спину положили мешок кирпичей. Хэ Тянь выглядит спокойным и непоколебимым даже тогда, когда Цзянь голосит во всё горло музыкальный хит Китая, уже было пальцы в узелки завязывая, жестикулируя как рэперы на сценах. Бас и быстрый ритм наполнили комнату. Похоже, этот утырок выучил эту песню – даже не смотрит на экран с текстом. Свет в комнате мягкий, приятного багрового цвета, и только в углу где сидит Хэ – темный. Он убавил яркость на светильнике, поэтому кажется, что там где он сидит, в разы темнее пол, диван, стены. Рыжий проводит языком по разбитым губам и те начинают щипать, колоть. Чувствуется металлический привкус крови. Чжэнси зевает и исподтишка снимает блондина на камеру, как компромат для шантажа. Мо усмехается и качает головой, наблюдая за этой сценой. Хэ зря время не теряет и потягивая сигарету ложится на диван во весь рост, только ноги по щиколотки свисают с подлокотника. Рыжий от неожиданности напрягается, когда темноволосая голова ложится на его угловатые колени, а дым ударяет в нос. — Съебал!... – Шань утробно рычит, испепеляя пронзительным взглядом парня, готовый собственными руками начистить его ухмыляющуюся рожу. Клубы дыма ударяют прямо в лицо и Гуань произвольно начинает кашлять, жмурясь и прикрывая лицо рукавом рубашки. — Малыш Мо, ты смущаешься? – Хэ Тянь искривляет губы в блядской ухмылке, снова затягиваясь дымом и выпуская его в сторону. – Как это мило~ Рыжий хмурится и щерит белые зубы. Не нанимался он на это дерьмо. Год прошел с их с Хэ знакомства, и Мо замечает эту их ненормальность отношений. Хуйня какая-то. Хэ Тянь ему блять даже не друг, что-то на уровне знакомого вот и все, все. Все. Знакомый не может почти каждый день писать доставучие сообщения, не может палить взглядом лишь потому, что Гуань бесится из-за этого, и смотрит в ответ. Знакомый не может так беспардонно касаться, не может касаться губами выбритого рыжего виска, когда уж очень устал. Блять, просто знакомый не может так изможденно целовать и проникать в рот глубже. Не может хватать за запястье в этом долбанном караоке и уводить в уборную. Да блять, так даже друзья не делают, и Шаню это пиздец как не нравится. Это как минимум стремно. Стремно чувствовать горячее дыхание у своего уха и не чувствовать себя спокойным. Вечно вертеть головой как настороженный пес и искать взглядом высокую фигуру с черными волосами, когда она надолго пропадает. Нет, это не потому что Рыжий привык, когда Хэ Тянь где-то рядом. Совсем нет. Стремно встречаться взглядом и ощущать, как что-то внутри грудной клетки трепыхается, ударяется о ребра. Стремно готовить в этом долбанном траходроме за деньги. Стремно съеживаться под бдительным и шлюшьим взглядом сероглазого, пока тот курит. Стремно знать, что Хэ Тянь ждет его после школы и провожает до дома. Стремно томно выдыхать и ощущать на своем затылке его руки. Это ненормально. Рыжий это понимает и все равно лезет в этот тягучий омут, с головой уходит на дно. И если можно было бы сказать, как глубоко он окунулся в это дерьмо, то это был бы, наверное, океан. Он откровенно устал от этой ебучей неправильности. Почему он не может пресечь все на корню? Вот просто взять и сказать: «Все, я заебался. Эта хуйня больше продолжаться не может. Хватит с меня» Почему не может окончательно послать Хэ Тяня к ебеням и успокоиться? Почему не может не приходить в студию, и перестать готовить? Чем больше Рыжий думает об этом, тем больше понимает, что это полный пиздец. Если глобально подумать, то это начальная стадия моральной болезни. Больные недоотношения... Хэ Тянь тоже понимает, чувствует, что его интерес превращается во что-то неведомое им обоим. С некоторых пор, желание манипулировать и подчинять смешивается с привязанностью и клокочущим чувством под ребрами. Рыжий просто готовил ему, приходил четыре раза в неделю, оставляя после себя на кухне запах приготовленной еды. Но со стороны Тяня все было нормально. Это было нормальным, закидывать руки на его плечи, тощие, но крепкие. Было нормально вылизывать взглядом лицо, руки, шею, сбитые в кровь пальцы. Лишь личный интерес, ведь эта дворняга недоступна. И если с девочками было все легко и скучно, то с Рыжим наоборот – тяжело, тернисто, но это того стоило. Стоило гнаться за ним, как породистый доберман за машиной. Вот только, если эта машина остановится, он не будет знать, что делать. Да, стоит отдать ему должное, за искреннюю ненависть и нежелание водиться с породистым доберманом. За то, что жалкая дворняжка даже не обернулась на лай, приглашающий поиграть. Вскоре живой интерес начал превращаться в зависимость. Как от сигарет. Вредная привычка, медленно убивающая. Взгляд серых глаз инстинктивно, против воли искал копну рыжих волос, а довольная ухмылка растягивалась тогда, когда стоило ее найти. Это губит их обоих. Словно взяли их за шкирки и кинули в Атлантический океан. В тот день, когда затонул Титаник. Они топят друг друга, тянут на дно, чтобы вдохнуть воздух единолично. Но в итоге тонут оба, в независимости от того, кто кого хотел утопить. Они оба уже не жильцы. Дерзкий вид Мо будоражил молодую и полную юношеского экстремализма кровь Хэ, появлялось необузданное желание усмирить, приручить, заставить подчиняться. Чертов манипулятор. Отчаянный любитель собак способен лишиться руки в любой момент, стоит протянуть ее к ощетинившейся собачьей пасти. Но Хэ Тянь с головой не дружит. Умудряется поднять собачьи губы пальцамм и посмотреть – насколько остры зубы этой дворняги? Сможет ли укусить? Он не стал бы тянуть руку к той собаке, которую не собирается забрать к себе. К Рыжему протянул. С каких пор желание владеть и защищать – стало любовью? Вот и Хэ не знает, впиваясь губами в израненные губы Гуаня, сминая своими. Чувствуется привкус металла и ржавчины. Рыжий прижатый к холодной стене поддается вперед, отвечает грубым и необузданным поцелуем, позволяет горячему языку скользнуть в свой рот. Это блять неправильно, но Шаню стыдно признаться, что ему словно крышу срывает от сильной бури в груди, стоит Хэ Тяню потерять самообладание и так беспрестанно хотеть его, Рыжего. Вылизывать рот грязно, пошло и поглаживать дрожащими пальцами челюсть, виски и скулы, притягивая ближе. Это не первый раз, когда Хэ вот так срывается, бежит на встречу обрыву, чтобы потеряться в ощущениях и ощутить рот Мо на вкус. Как тот глупый шакал, который с разбегу срывается со скалы, чтобы клацнуть зубами у крыльев орла, что успел взлететь, и упасть вниз, прикладываясь телом о землю, спустя сотни метров. Тогда остаются лишь переломанные кости и неизбежная смерть. Тогда... Ради чего все это? Чувствуется это так, словно кости тут же раздробились, в ушах слышится звон. Падение выбивает из тела весь воздух и заставляет мгновенно выдохнуть. В последний раз. Рыжий сжимает и оттягивает черные как смоль волосы, чувствует, как бьется сердце Хэ Тяня, а его лицо обдает жаром. Рыжему стоит признаться, что он реально обожает видеть, как Хэ заводится, смотрит хищным доминирующим взглядом. Когда уже не может сдержаться и отдается этому ебливому чувству в груди. Шань вновь постарается как можно скорее забыть. Хэ Тянь постарается запомнить все до мелочей. Глупая дворняга и самонадеянный любитель собак.