Чужое прошлое
Их становилось все больше — новых охотников. Дети, подростки, юноши с ангельскими чистыми лицами, они убивали молча, без эмоций, словно выполняя грязную, но нужную работу. Сильные, уверенные, беспощадные. Что можно было противопоставить им? — Крег! — Лаки, тяжело дыша, оперся о плечо напарника. — Хватит бегать, я так больше не могу. Я не заяц, в конце концов! — Их пятеро, — резонно заметил тот, откидывая спутанные волосы. — Нас двое. Расклад явно не в нашу пользу. — Я знаю, — со вздохом отозвался Лаки, проверяя пистолеты — с некоторых пор огнестрельным оружием обзавелись почти все охотники, — но я так устал от этой беготни. Ты прав, уходим. — Поздно, — странным голосом произнес Крег, глядя куда-то за спину партнеру. Лаки оглянулся и с шумом втянул воздух в легкие, стараясь подавить волнение. Никто из них так и не привык за все эти годы сражаться против этих странных созданий с телами детей и душами монстров. — Ну что ж, — Лаки поудобнее перехватил рукояти пистолетов, — значит, бегать не придется. Первого нападавшего — светловолосого мальчишку с безмятежными голубыми глазами — он от души приложил об стену, на время выведя из строя. А дальше все завертелось, как на карусели. Отбить удар и отступить назад для выстрела. Пригнуться, уклонившись от удара мечом, кувырком перекатиться вперед, сбивая с ног девушку не старше пятнадцати лет, едва не снесшую ему голову, краем глаза отметив молниеносный рывок Крега. Противников уже только трое из пяти, но и это слишком много. Стрелять приходится на поражение, запретив себе думать о том, сколько лет этим детям, забывая о том, что и ему самому было не намного больше, когда закончилось обучение. Ему тоже было шестнадцать… тогда, почти двадцать лет назад. Лаки. Счастливчик. Свято верящий в свою звезду и удачу. Верящий в то, что он делает. — Нам везет! — заливисто рассмеялся Лаки, подныривая под занесенный меч и нанося сильный удар локтем в солнечное сплетение. Выстрел довершил начатое, и Лаки обернулся, отыскивая взглядом напарника. — Крег, когда мы вернемся, я бы… — Лаки! — В голосе прозвучало невыразимое отчаяние и ужас. — Сзади, идиот! Он успел только обернуться. Сталь обожгла холодом, а в сознании лишь мелькнуло легкое удивление оттого, что он даже не почувствовал боли. На миг он встретился взглядом со спокойными умиротворенными глазами юноши, а затем асфальт ударил в спину. — Где он? — Темноглазый парень в запачканной кровью кожаной куртке методично встряхивал за грудки мужчину, одетого в белый лабораторный халат. — Вампир со светлыми длинными волосами, зеленоглазый. Я точно знаю, что он у вас! Где он? — Та тварь? — прохрипел инквизитор. — Ты опоздал, сынок. Он оказался бесполезен. Карие глаза медленно заволокла чернота, в глубине которой разгорелось пламя. Мужчина побледнел, судорожно вцепился в запястья удерживающего его охотника, а затем пронзительно закричал, когда огонь вырвался наружу, поглощая все вокруг. Разгромленная лаборатория вспыхнула, взметнулись вверх оранжевые языки, пожирающие стены, пол, потолок. Люди, попытавшиеся войти в комнату, вспыхивали как свечки, сгорая в водовороте пламени, бушующего вокруг тонкой темной фигуры, застывшей, словно каменное изваяние. Огненный смерч не щадил никого, подпитываемый болью и отчаянием охотника. «Крис! — Дик изо всех сил пытался пробиться сквозь глухой барьер, сковавший разум друга. — Крис, остановись, все кончено! Крис, ради бога!» Пламя, жадно урча, собрало последнюю дань и улеглось, потеряв питающую его энергию. Эрик и Дик выбрались из чудом уцелевшей комнатушки, в которую успели спрятаться, и бросились в лабораторию, где посреди пепелища Крис, так и не проронив ни слова, опустился на пол. По лицу его, смывая копоть, текли слезы. Посреди улицы в разных позах лежали пять тел, но Крегу не было до них никакого дела. Единственного, кто его волновал, он бережно держал на руках, осторожно расправляя пальцами перепачканные короткие волосы. — Знать бы, что ты хотел, когда мы вернемся, — ласково произнес Крег, как будто тот мог его услышать. — Но если в этом мире есть хоть какая-то справедливость, я спрошу у тебя это — там, за гранью. Ты подожди чуть-чуть, не уходи далеко. Знаешь, ты единственный, кроме Альберта, кто не замечал моего уродства. Ты… просто не видел его, как будто я нормальный, обычный. Ты… Каин, ты настоящая заноза! Я так боялся, что однажды ты доведешь до ручки того же Касса, а в результате… Черт, как у тебя получилось завоевать его уважение? Я все спрошу у тебя, только подожди… Первые лучи солнца позолотили горизонт, отбрасывая багровые отблески на небо. Это было красиво, особенно для того, кто не видел восхода уже много лет. Крег крепче прижал к себе тело напарника и закрыл глаза. — Твою мать, Дилан! — Касс содрал с себя рубашку и с силой прижал ее к ране на груди любовника. Кровь не текла — выталкивалась из тела мерными толчками замирающего сердца. — Как же так… ну как же… — Касс, я не хочу умирать, — голос Дилана звучал слабо, но уверенно. — Слышишь? Не дай мне умереть! — Слышу, малыш, — ласково произнес тот, касаясь пальцами бледнеющей щеки. — Ты мой, я не отпущу тебя. Будет немного больно, ты уж потерпи. Холод сковывал тело, занимая место покидающей его крови. Так теперь будет всегда, мелькнула мысль. Холод и темнота, но это лучше, чем смерть. Это не так страшно. Сердце билось все медленнее, и с последним ударом в рот потекло что-то соленое, обжигая горло. Боль полыхнула яркой вспышкой, а затем все погрузилось во тьму. Картинки перед глазами замелькали, словно кто-то включил ускоренный просмотр. Дэвид, упавший на одно колено, Коннор с мечом в руках, вытирающий рукавом кровь с лица, Итан, протягивающий ему руку, Дик с потемневшими глазами… Все кружилось, постепенно убыстряясь, сливаясь в единый тошнотворный поток смертей. Все, кого он знал и любил, один за одним ложились на землю, чтобы больше никогда не подняться. К горлу подкатил мерзкий комок, и юноша наконец смог открыть глаза, стряхивая с себя удушающий кошмар. — Алекс! — Дэвид, склонившись над кроватью, с силой тряс воспитанника за плечи. — Ты так кричал, что случилось? — Плохой сон, — с трудом улыбнулся тот и потянулся к наставнику. — Дэйв, посиди со мной, пожалуйста. — Конечно, — с готовностью согласился Дэвид, усаживаясь на постель. Алекс свернулся клубком, положив голову ему на колени, и Дэвид, улыбаясь, бережно погладил отросшие черные волосы. На миг сердце кольнула боль, моментально истаявшая, как только на него уставились ясные янтарные глаза. — Что тебе снилось? — Тараканы, — не отводя взгляд, ответил Алекс. — Ты знаешь, как я их не люблю, а тут они были повсюду, ползали прямо по мне. Так мерзко. — Да уж, неприятный сон, — согласился Дэвид, машинально вычерчивая подушечками пальцев линии на высоком чистом лбу своего подопечного. — Но теперь все в порядке, я посижу с тобой до утра. А завтра начнется сумасшедший дом, все непременно придут тебя поздравлять. Шестнадцать лет — это не шутки. — Целая вечность, — шутливо проворчал Алекс. — Знаешь, это так странно. Я хожу в школу, общаюсь с обычными детьми, которые понятия не имеют, что происходит на улицах ночью и кто я такой. Вчера один придурок из старшего класса начал задирать меня в столовой, а я смотрю внутрь него, на то, как бьется его сердце, и думаю: я могу убить тебя, даже не вспотев, и никто не поймет, что произошло. — А что было дальше? — помолчав, поинтересовался Дэвид. Алекс бросил на него удивленный взгляд. — Я дал ему в челюсть, ну, тем самым ударом, который показал мне Лаки. Кстати, а он завтра будет? — Конечно, — усмехнулся Дэвид. — Когда это он упускал возможность повеселиться? — Это хорошо, — удовлетворенно заметил Алекс, закрывая глаза. — Он мне нравится, — произнес он, уже почти засыпая. До утра кошмары больше не тревожили его сон.***
— Время играет против нас, — устало покачал головой Коннор. Он откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы в замок, чтобы перестать нервно барабанить по подлокотникам. — На каждый наш шаг у них находится ответ куда сильнее предыдущего. Итан, если так будет продолжаться — все взорвется. — Нужен принципиально иной выход, — согласился с ним Принц. — Не усиление отдачи, а обходной маневр, кардинально изменяющий расклад сил. Есть идеи? — Забавно, — невесело усмехнулся Коннор, — я хотел спросить тебя о том же. Мы топчемся на месте, а противник уверенно движется вперед, потому что им наплевать на цену. Мы пытаемся придумать наименее кровавый путь к победе, а они прут напролом, заполняя овраги телами. У нас два варианта — поступать так же или… — Придумать что-то принципиально новое, — закончил за него Итан. — Первый способ, я так понимаю, отпадает. — Я думал об этом, — медленно произнес Коннор. — Когда первые опыты с теми детьми-охотниками потерпели неудачу. Помнишь, вскоре после нападения на Алекса? — Да, та партия не продержалась долго, — кивнул Итан, погружаясь в события десятилетней давности. — Психика не выдержала, почти все сошли с ума. С тех пор они хорошо потрудились, Коннор. Эти… новые образцы… гораздо устойчивее. — И сильнее, — со вздохом добавил Коннор. — Тогда можно было ударить в полную силу, развязать мясорубку и в этом хаосе вырвать шанс на выигрыш… Я испугался цены, Итан. Я дурак? — Не знаю, — лукаво улыбнулся тот. — Но ты поступаешь так, как считаешь правильным, а это многого стоит. Ты не готов идти по трупам своих людей, и это тоже говорит в твою пользу. Однако это не выводит нас из тупика. Нужно… — …принципиально новое решение, — хором закончили оба. Круг замкнулся. Коннор устало прикрыл глаза, не зная, что сказать. Воздух легко колыхнулся, выдавая стремительное движение вампира, а затем охотника аккуратно подхватили на руки и через секунду опустили на диван. По лицу бережно прошлись чуткие пальцы, откидывая с лица отросшие за последние годы светлые пряди, шею защекотали холодные губы, и Коннор, не удержавшись, обвил руками темноволосую голову, привлекая ближе. — Прошло три года, — прошептали ему на ухо. — Ты… не передумал? — Нет, — не открывая глаз, ответил он. — Итан, я все решил и не передумаю. Если тебе противно видеть, как я меняюсь… — Дурак! — Его несильно дернули за волосы. — Я просто боюсь тебя потерять. Знаю, что рано или поздно это произойдет, но… пусть уж лучше поздно. Я только не могу понять — почему? — Я человек, — терпеливо, в сотый раз за последние десять лет принялся объяснять Коннор. — Мне не нужна вечная жизнь — это слишком тяжкое бремя. Церковники идиоты, раз потратили столько сил и времени на попытку добыть себе бессмертие. Все должно идти своим чередом — рождение, смерть. Это закон природы, а мы — ты и я — аномалия со всеми нашими способностями и возможностями. Если бы ты сам тогда, в тюрьме, мог выбирать — что бы ты решил? — Не знаю, — прошептал Итан. — Но меня не спрашивали, как и большинство из нас. Кто-то быстро привык к новой жизни, кто-то адаптировался тяжелее. Кто-то не выдержал и встретил рассвет. — Даже не думай, — серьезным голосом предупредил его Коннор. — Я не прощу, если ты обратишь меня насильно. Возненавидеть тебя не смогу, это правда, но не забуду. Если любишь — дай мне право выбора. — Люблю, — едва слышно прозвучало над ухом, а затем ртом завладели чужие губы, заставляя все мысли покинуть голову.***
Празднование дня рождения было отнюдь не таким радостным и шикарным, как могло бы быть в более мирное время. Алекс с родителями уже давно жили в доме Итана, под надежной и внимательной опекой. Он хорошо знал, кем являются его наставники и друзья, но это не играло никакой роли. Еще ребенком он привык не бояться сверхъестественного, легко и органично вписавшись в ночной мир. Каждый из друзей стремился научить смышленого мальчишку чему-то новому, не всегда одобряемому его наставниками, однако больше всего времени он проводил с Дэвидом и Диком, поделившими между собой ночные и дневные дежурства. Оба няньки, как могли, старались оградить ребенка от пагубного влияния остальных, рвавшихся в воспитатели, особенно после того, как, оставив семилетнего Алекса на попечение Лаки, Тони и Криса, по возвращении обнаружили всю компанию вдохновенно режущимися в покер. Пока Алекс был маленьким, им удалось предотвратить несколько попыток похищения, а затем он уже мог постоять за себя и сам, однако меры предосторожности сохранились. Дик провожал и встречал его из школы, Дэвид был с ним вечерами и ночами, охраняя покой и сон своего воспитанника. Его присутствие успокаивало мальчишку, давно и сильно привязавшегося к своему наставнику. Иногда ему казалось, что он видел Дэвида другим, без этих искорок льда, застывших на глубине серо-зеленых глаз, тающих только тогда, когда он смотрел на своего подопечного. Было удивительно касаться холодных рук вампира, внезапно вспоминая, какими горячими они могут быть, смотреть на его лицо и знать, какие терпкие на вкус его губы. Алекс краснел, смущался от этих мыслей, но продолжал ощущать поистине странную тягу к бывшему охотнику, никогда не рассказывающему ему о своем прошлом. Сколько Алекс ни спрашивал — эта тема единственная оставалась наглухо закрытой. Остальные, когда Алекс пытался поговорить об этом, отводили глаза и отвечали уклончиво, быстро переводя разговор в иное русло. Сны стали сниться ему несколько недель назад, и с тех пор почти каждая ночь была наполнена смертью и болью. Алекс метался по кровати, пытаясь вынырнуть из цепких лап морока, но каждый раз был вынужден досмотреть все до конца, вновь и вновь переживая гибель тех, кто ему дорог. Он посерьезнел, заметно осунулся, но упрямо молчал, не желая волновать Дэвида. В конце концов, это просто сны. Альберт, пришедший одним из первых, внимательно оглядел его побледневшее лицо, а затем улыбнулся. — Смотрю, ты вовсю готовишься к экзаменам. Это похвально, но не стоит так себя изнурять, ведь кроме знаний должны быть еще и силы. Хотя бы чтобы дойти до класса. — Это тяжелый семестр, — пожал плечами Алекс, — а Дэвид талдычит мне, что я не должен провалить эти тесты. Вот скажите, зачем мне нужны знания по экономике и химии? Я же не пойду в университет, не стану образцовым служащим… — С чего ты взял, что не пойдешь в университет? — поднял бровь Дэвид. Алекс споткнулся на полуслове и уставился на него во все глаза. — Я скоро дам тебе список, выберешь, что по душе, а потом мы обсудим подготовку. — Что? — растерянно произнес Алекс. — Это серьезно? Вместо того чтобы помогать вам, я буду зубрить какую-то математику? Белль! — Он прав, Алекс, — согласно кивнул тот. — Твое будущее не должно быть ограничено недостатком образования. Пойми, тебе открыты многие дороги, не стоит так разбрасываться возможностями. — Что-то я не заметил, чтобы Лаки, Крис или Дик страдали из-за отсутствия университетского образования, — ядовито заметил Алекс. — У них не было выбора, — ровно произнес Дэвид, и Алекс, хорошо знакомый с подобным тоном своего наставника, моментально прикусил язык. Спорить было бесполезно. — Я посмотрю, как там остальные, — Дэвид поднялся с места и, кивнув Сиру, вышел из комнаты. Алекс проводил его расстроенным взглядом. — Дэйв злится, — констатировал он факт. Альберт с улыбкой покачал головой. — Он беспокоится, не более. Злится Дэвид совсем по-другому. — Белль, — Алекс склонил голову набок и внимательно посмотрел на вампира. — Ты ведь знал его тогда, еще человеком. Каким он был? — Таким же, — усмехнулся Альберт. — Может, более дерзким, более колючим. Но в главном он не изменился. — Почему ты выбрал его? — продолжал допытываться Алекс. Альберт чуть нахмурился, вспоминая события тех лет, но, помолчав, все-таки ответил. — Я видел будущее, и оно мне не понравилось. Это был единственный способ изменить его — так мне казалось тогда. — Он вздохнул и продолжил: — Может, я был не прав, предвидение такая опасная штука. — Но иногда оно спасает тех, кого любишь, — тихо произнес Алекс и поднял на Альберта взгляд лихорадочно блестящих глаз. — Жаль, я не могу видеть будущее. — Вообще-то могут почти все, — усмехнулся Альберт. — Многие люди называют это интуицией, вещими снами, а на самом деле просто разум открывается, впитывая в себя энергию и информацию. Мой Дар лишь в том, что я могу управлять этим. — Вещие сны, — задумчиво произнес Алекс, погружаясь в собственные мысли. Альберт обеспокоенно покосился на него, но не успел ничего сказать. В комнату с шумом ввалилась веселая компания. «Кто, ну кто придумал, что я должен ходить в школу? — задавался Алекс риторическим вопросом, когда на следующее утро отчаянно скучал на уроке литературы. — У Альберта классная библиотека, почти половину которой я уже освоил. А если мне понадобятся уроки истории — я спрошу Итана. Математике меня учил Крег, плевавшийся при виде школьной программы. Так скажите на милость, ЧТО я делаю в этом забытом Каином месте?» Спасаясь от скуки, он осторожно выудил из сумки недочитанную книгу и открыл ее под партой, отрешаясь от монотонного бормотания учителя. Чтение захватило его целиком, и Алекс не сразу заметил, как подозрительно тихо стало вокруг. Он поднял голову и встретился взглядом с крайне сердитым учителем, преподававшим у них литературу. — Мистер Сандерсен, — издевательским тоном произнес тот, вырывая книгу из рук Алекса. — Вы настолько заняты своими делами, что не можете уделить нам ни минутки своего бесценного внимания? Что же вы такое читаете? «Книга мечей»! Интересуетесь холодным оружием, молодой человек? Уже воображаете себя самураем? Он издевательски рассмеялся, и его смех подхватили остальные ученики. Алекс вспыхнул и подскочил на ноги, с силой потянув книгу на себя. Учитель машинально стиснул пальцы и, не удержав равновесия из-за рывка, больно ударился коленом об парту. Это окончательно вывело его из себя. — Ну что ж, — разозлился он, — раз вам так неинтересна тема урока, будьте добры, покиньте класс! — Нет проблем, — огрызнулся Алекс и, подхватив свои вещи, вылетел за дверь, от души шарахнув ей об косяк. В коридоре он немного успокоился, упаковал книгу в сумку и решительно зашагал на школьный двор. Если обогнуть главный корпус справа, пройти почти до конца, а затем свернуть на едва приметную тропинку, то можно попасть в очень старую, но до сих пор красивую и уютную беседку. Ее оплетал дикий виноград, укрывая от посторонних глаз и позволяя хоть иногда побыть одному. Алекс любил это место. Воровато оглянувшись по сторонам, он забрался с ногами на скамейку и выудил из сумки помятую пачку сигарет. Прикурил неумело, тут же закашлявшись, но из чистого упрямства сделал следующую затяжку. На душе было очень муторно, а противный вкус во рту хоть немного отвлекал от невеселых мыслей. Кошмары не отпускали, а после разговора с Альбертом и подслушанного диалога крестного и Итана Алекс уверился в мысли, что это пророческие сны. Именно так все и будет, если срочно что-то не предпринять. Белль говорил, что предвидение опасная и ненадежная штука, но он же сам признал, что таким образом спас Дэвида. При мысли о наставнике сердце ухнуло куда-то вниз. Он тоже погибнет, Алекс это видел отчетливо. Этого нельзя было допустить — любой ценой. — Так-так, — прозвучал за спиной веселый голос. — И что сказали бы твои воспитатели, если бы увидели, чем ты занят вместо уроков? Алекс поперхнулся сигаретным дымом и обернулся, встречаясь взглядом с искрящимися от радости серыми глазами невысокого, крепко сбитого мужчины, жуткий шрам на горле которого не закрывал даже ворот водолазки. Алекс спрыгнул со скамьи и весь подобрался, отбросив сигарету в сторону. Мужчина пародийным жестом поднял обе руки вверх, показывая мирные намерения, но Алекс не верил ему ни капли. Он не боялся — как защитить себя, он прекрасно знал, но это было первое столкновение один на один с врагом, в котором он участвовал. — Алекс, я хочу только поговорить с тобой, — усаживаясь на скамейку, как ни в чем не бывало произнес мужчина. Он извлек из кармана пачку сигарет, покрутил в руках, покосился на замершего мальчишку, а затем со вздохом снова спрятал. — Не стоит подавать тебе дурной пример, — пояснил он свои действия. — Меня зовут Нелл Паркер, и я… — Я знаю, кто ты, — отрезал Алекс. — Мне рассказывали. Поэтому лучше убирайся побыстрее, пока сюда не пришел Дик. — Рассказывали? — усмехнулся тот, откидываясь назад и обнажая в ухмылке полоску белоснежных зубов. «Даже у Касса это не выглядит настолько хищно», — мелькнула мысль в голове Алекса, а мужчина тем временем продолжил: — Ты всегда слушаешь только одну сторону? Не хочешь узнать мою версию? — Мусорный бак, — кивнул Алекс, и Паркер удивленно воззрился на него. — Мусорный бак — самое подходящее место для тебя. Только вот хватит ли мне сил дотащить дотуда твой труп — вот в чем вопрос. — А ты смелый, — расхохотался Паркер, — и совсем-совсем нелюбопытный. Тебе не интересно узнать больше о себе, о своих так называемых друзьях? О родителях? Твоих настоящих родителях. — Оставь в покое моих родителей! — разозлился Алекс, чувствуя, что еще немного, и он не сможет побороть поднимающуюся в душе ярость. Следующие слова Паркера он услышал словно сквозь вату в ушах. — А ты действительно похож на него. Просто копия. Неудивительно, что Дэвид так зациклился на тебе… — Что? — ошарашенно спросил Алекс, во все глаза уставившись на улыбающегося собеседника. — О, да ты решил слушать? А как же мусорный бак? — Что ты сказал про Дэвида? — задыхаясь от дурного предчувствия, повторил Алекс. Паркер покачал головой. — Тебе будет неприятно это услышать, малыш. Но лучше ведь горькая правда, чем сладкая ложь, не так ли? Твой наставник наверняка учил тебя, что с близкими надо быть откровенным. — Что ты сказал про Дэвида? — сквозь зубы процедил Алекс, не намеренный отвлекаться на сторонние разговоры. Паркер вздохнул и кивнул, знаком предлагая присаживаться напротив. Алекс, поколебавшись, опустился на скамью в максимальной удаленности от него. — Эта история началась примерно восемьдесят лет назад, — начал Паркер. — Твоему наставнику — тогда еще человеку и охотнику на вампиров — было немногим более двадцати, точно я не знаю. Он был молод и настолько неопытен, что не выдержал искушения, посланного ему Господом, и попал под влияние своего врага — вампира по имени Луис Вандер. Они стали любовниками, и эта преступная связь породила странный эффект. Дэвид перестал стареть, обрел большую силу — видно, сам Дьявол подпитывал его. Полученное могущество подействовало на него разрушающе — он обратился против тех, кто его вырастил и изо всех сил пытался помочь. Он убивал своих, Алекс, он убил своего наставника, пожилого немощного человека. — Это бред, — убежденно ответил Алекс, сверкая глазами. — Я ни за что не поверю в подобную чушь. — Твое право прятать голову в песок, — развел руками Паркер. — Но на этом история не была закончена. Церковь изо всех сил старалась спасти отступника, не дать ему увязнуть во тьме еще больше, тем более что в игру вступил Клан Луиса, отрицательно отнесшийся к подобному союзу. Ты знаком с главой этого Клана… — Что? — удивился Алекс, против воли заслушавшийся рассказом. — Как я могу его знать? — Это Альберт, — пояснил Паркер, с удовольствием наблюдая, как распахнулись в изумлении медовые глаза. — Более того, Луис был его Дитя… его любимое Дитя. Альберт изо всех сил хотел заполучить обоих в свою Семью и ради этого даже объявил Кровавую охоту. Ты знаешь, что это такое? Алекс медленно кивнул, наслышанный о вампирских традициях. Все услышанное просто не увязывалось с теми образами, которые сложились у него с детства, но он и раньше чувствовал, что в жизни Дэвида до обращения произошло что-то невыразимо важное, о чем он не желал говорить до сих пор. — Все это чрезвычайно познавательно, — хрипло произнес он, — но я так и не понял, какое отношение это имеет ко мне. — Самое прямое, — пожал плечами Паркер. — Этот Луис, похоже, действительно любил Райза, потому что погиб, прикрывая его от Охоты. Это произошло за несколько лет до твоего рождения. А затем Альберт, решив получить хотя бы одного из двух, насильно обратил Дэвида. — Этого не может быть! — замотал головой Алекс. — Белль не стал бы… Но почему тогда Дэвид так к нему относится, если он убил Луиса и обратил его самого?! — Потому что это уже не тот человек, которым он был раньше, — убежденно ответил Паркер. — Вампиры теряют душу, теряют все человеческое, что в них было. Разве мог бы тот Дэвид Райз, который вышел из стен монастыря, охотиться по ночам на тех, кого поклялся защищать? Он пьет кровь, Алекс, каждую ночь кто-то корчится под его клыками. Может, ему приходилось убивать людей. Это монстры! — Они не убивают! — взвился Алекс, сжимая кулаки. Сердце бешено колотилось в груди, причиняя боль. — Я знаю их, я знаю Дэвида! Да и остальные охотники… — Остальные слишком много времени провели под влиянием ночных убийц, — покачал головой Паркер. — Всем известны ментальные способности вампиров, так неужели ты думаешь, что они не промыли мозги тем беднягам, что подняли оружие против своих? Все отступники — жертвы, и больше всего на свете мы хотим вернуть их домой, но для этого у нас не хватает сил. Церковь сделала много ошибок, это правда, но мы боремся за правое дело. — Чушь! — Рассказать, что общего у тебя с Луисом Вандером? — безжалостно продолжил Паркер. — Ты похож на него как две капли воды. Я видел его однажды и поражен этим сходством. Что уж говорить о твоем бесценном наставнике. Как ты думаешь, что видит Дэвид, глядя на тебя? Почему так носится с тобой, опекает? Он готовит замену своему любовнику… и эта замена — ты, как только достаточно подрастешь. — Это неправда, — прошептал Алекс, борясь с нахлынувшими воспоминаниями. Дэвид никогда не говорил с ним о своем прошлом — значит, там было что скрывать? Сколько правды в словах этого человека, свалившегося на голову словно снег? А те обрывки как будто чужой памяти — откуда взялись они? Неужели это, как и странная тяга к Дэвиду, лишь отголоски… прошлой жизни? Где начинаются тогда его собственные желания, как разобраться? — Это правда, — словно издалека, донесся до него голос Паркера. — И я могу понять его. Получить такую возможность — начать все с чистого листа, вылепить именно то, что желаешь видеть. Надо сказать, — Паркер внимательно оглядел побледневшего Алекса, — у него неплохо получается. Ну что ж, мне пора. — Ты вот так просто уйдешь? — изумился Алекс. Паркер передернул плечами. — Я сказал, что хочу только поговорить. Ты знаешь теперь правду и можешь сам решить, что делать. Только подумай вот о чем. Одураченные отступники изо всех сил стараются уничтожить Инквизицию, которая много лет не давала вампирам безнаказанно убивать людей. Если им удастся победить — бывшие союзники, не моргнув глазом, сожрут оставшихся охотников. Они все погибнут — и Коннор, так глупо поддавшийся чужому влиянию, и Дик, и Лаки, и остальные… Не зря рядом с каждым из них постоянно есть вампир, удерживающий его под контролем. Подумай об этом, мальчик. Ты можешь помочь спасти их, если правильно сделаешь выбор. И помни: тебе лгали всю жизнь, даже о твоих родителях. — А что не так с ними? — потерянным голосом произнес Алекс. — Они мертвы, — ответил Паркер, любуясь его побледневшим лицом. — Тебя воспитывают специально нанятые люди, полностью подконтрольные Принцу. Настоящих убили, чтобы забрать тебя и воспитать так, как было нужно для дела, чтобы тебя можно было использовать… по-разному. Убили те, с кем ты живешь в одном доме, проводишь время, спишь под одной крышей. Только чтобы заполучить тебя. Паркер медленно отвернулся и неторопливо направился к выходу из беседки. Через пару шагов он остановился и, не глядя на скрючившегося на скамейке парня, произнес: — Я буду на этом же месте через три дня. Если ты сделаешь правильный выбор — приходи. Шаги давно затихли, а Алекс так и не сдвинулся с места, полностью погруженный в свои далеко не радостные мысли. — Ты долго, — укоризненно покачал головой Дик, когда Алекс появился из ворот школы. — Я уже хотел идти тебя искать. Что-то случилось? — Заболтался, — неопределенно ответил тот, ныряя в машину. Дик захлопнул за ним дверцу и направился к водительскому месту. — Дик, что ты чувствуешь к Эрику? — неожиданно поинтересовался Алекс, когда они тронулись с места. Дик поперхнулся и бросил на него взгляд в зеркало заднего вида. — Слушай, мне уже шестнадцать лет, и я прекрасно знаю, чем занимаются крестный и Принц в своей спальне. Не будь ханжой. Меня интересует не это. Ты его любишь? — Боюсь, все намного хуже, — едва заметно улыбнулся Дик. — Мы настолько связаны, и магически и эмоционально, что я уже не представляю жизни без него. Эрик может показаться безалаберным оболтусом, но это не так. Он сильный, надежный, очень открытый. Встреча с ним многое перевернуло во мне, многое изменило. Алекс вздрогнул, заметив, как поменялся взгляд серо-голубых глаз, став мягче и теплее. Дик говорил о своем вампире, как о кумире, хотя именно Эрик всегда оставался как бы за плечом, словно тень следуя за ним повсюду. «Словно серый кардинал», — мелькнула мысль, и Алекс решительно потряс головой, прогоняя дурацкую ассоциацию. — Ты бы… на что бы ты пошел ради него? — спросил он, и Дик судорожно стиснул руль, меняясь в лице. — Ведь если любишь по-настоящему, то ради любимого можно сделать все что угодно, да? Даже предать? — Что? — Дик едва справился с управлением машины. — Откуда ты… Алекс, что ты говоришь? — Я просто спрашиваю, — пожал плечами тот, заметив, как посерело лицо Стража. — У нас на литературе сегодня разбирали «Пармскую обитель» Стендаля, вот мы и говорили о том, на что можно пойти ради любви. Стало интересно, как бывает в жизни. — Ясно, — через силу улыбнулся Дик, переводя дыхание. На секунду ему и вправду показалось, что Алекс имеет в виду его собственное предательство, тогда, когда он отчаянно пытался спасти Эрика. — В жизни бывает очень по-разному. Кто-то бросает любимого на произвол судьбы, кто-то закрывает собой в минуту опасности. И да, иногда приходится идти на предательство ради тех, кто дорог, а иногда и сознательно причинять им боль, чтобы спасти. Жизнь полна парадоксов. Важно понимать, что и почему ты делаешь, а сделав выбор — следовать ему. — Сделать выбор — это самое сложное, — неожиданно по-взрослому усмехнулся Алекс. — Как можно быть уверенным в том, что поступаешь правильно? — Никак, — покачал головой Дик. — Это просто чувствуешь. И почему-то мне кажется, что именно у тебя с этим не будет проблем. — Хотелось бы надеяться, — тихо ответил Алекс, глядя в окно. До дома они доехали в молчании. — Почему именно эти университеты? — потряс пачкой листов Алекс, глядя в глаза наставнику. Тот пожал плечами. — Мне показалось, что тебе было бы интересно. Алекс, это не более чем предложение. Скажи, чего ты хочешь, и… — Я вообще не хочу продолжать учебу после школы, — отрезал Алекс. — Мне не нужно это, пойми. Все необходимые знания я приобрету и так. Вот ты, например, как учился? — Ну, — растерялся Дэвид, — везде понемножку. Но у меня было больше времени… Он осекся, понимая, что сказал лишнее. На него испытующе уставились два янтарных глаза. — Намного больше? Лет пятьдесят? Шестьдесят? Сколько тебе было лет, когда тебя обратили? — Откуда ты… Впрочем, не важно. — Дэвид решительно поднялся на ноги. — Давай лучше посмотрим, что там со школьными заданиями. — Уходишь от ответа, как всегда? — Голос Алекса стал резким и хлестким. Он стоял, выпрямившись во весь рост, собранный, сосредоточенный, и это пугало донельзя. — Не доверяешь или боишься сказать правду? Помнится, ты говорил мне, что видишь магию каждого из нас и у всех она индивидуальная, не похожая друг на друга. Моя — как перламутр, сказал ты. Дэвид, какого цвета была магия у Луиса Вандера? — Что? — Дэвид, не веря своим ушам, беспомощно смотрел на внезапно изменившегося Алекса. Как он не заметил сразу — обычно предпочитая цветные, яркие вещи, сегодня мальчишка, словно насмехаясь, оделся в черные прямые джинсы и белоснежную рубашку. Не хватало только серьги для почти полного сходства. — Почему на тебе эта одежда? Ты же не любишь такое… — Но мне же так лучше, — издевательским тоном произнес Алекс. — Элегантно, со вкусом и не вычурно. Как ты считаешь? — Ты прав, — усилием воли взяв себя в руки, ответил Дэвид. — Если хочешь, поменяем твой гардероб. — Ты не ответил на мой вопрос, — Алекс не обратил никакого внимания на его слова. — Так какого цвета была магия у Луиса? Отвечай! — Это не твое дело! — вспылил Дэвид. — Ты не имеешь права задавать мне такие вопросы. — Конечно, я ведь всего лишь подобие. — Слова обдали холодом, и Дэвид, опомнившись, с ужасом посмотрел на воспитанника. — Я так похож на него, да? Ты поэтому… Ты его видишь, когда смотришь на меня? А Белль? Все вранье, да? — Алекс… — Дэвид шагнул было к нему, но мальчишка резко вскинул руку, и в голове полыхнула боль. — Какого. Цвета. Была. Его магия? — отчетливо повторил он свой вопрос. Боль усиливалась, заставляя мутнеть сознание. — Перламутр! — задыхаясь, словно от недостатка воздуха, прохрипел Дэвид. — Это был перламутр… Когда тьма перед глазами рассеялась, Алекса уже не было в комнате. Ночная улица была пуста — Алекса пропал и след. Дэвид растерянно огляделся по сторонам и, поняв, что в одиночку тут не справиться, вытащил из кармана телефон. Вкратце обрисовав ситуацию Альберту, он позвонил Дику и, убедившись, что тот находится в доме Итана, быстро направился к машине. — Странно, — растерянно произнес Дик, когда Дэвид рассказал, что произошло. — Он был в полном порядке, мы разговаривали в машине по дороге домой. Алекс что-то говорил про урок литературы, про ребят… — Значит, что-то произошло позже? — спросил Итан. Дик покачал головой. — Он все время был со мной, а потом с матерью. Все было в порядке. — Откуда… — глухо проговорил Дэвид, и все посмотрели на него. — Откуда он мог это все узнать? Я же… Неужели кто-то из вас… — Этого не может быть, — убежденно возразил Коннор, спешно вызванный из своей квартиры. — Никто из нас не говорил ему об этом, а если бы и проболтался — тут же рассказал бы, что случилось. — Дэйв, — очень мягко проговорил Альберт, — возьми себя в руки. Мальчика ищут, а кроме того, он и сам не дурак. Пройдет первый шок, он одумается и вернется. — А если нет? — Дэвид поднял на Сира совершенно пустой взгляд. — Сколько можно терять? Это слишком для меня… — Жалеешь себя? — Вопрос прозвучал, словно удар. Бывший охотник изумленно воззрился на разъяренного вампира. — Я не узнаю тебя, Дитя. Ты должен думать о том, как найти его, пока не случилось беды, что сказать при встрече. А ты переживаешь о том, что тебе сделали больно? Куда делся тот Дэвид Райз, который всегда выбирал правильный путь и дерзил мне при встрече? — Он умер в одну из них, — стиснув зубы, процедил Дэвид. Альберт бесшумно подошел вплотную и положил руки ему на плечи. — Это неправда, — твердо произнес он. — Ты нужен Алексу, очень нужен — иначе бы он не среагировал так сильно. Рано или поздно это должно было случиться, ты знаешь об этом не хуже меня. Теперь он должен принять себя целиком и полностью, с грузом чужого прошлого. Это тяжело, но иного пути нет. И здесь ему понадобится твоя помощь. Дэвид, не отрываясь, смотрел в светлые глаза вампира, поражаясь в очередной раз, какими теплыми они могут быть, а затем выпрямился и повел плечами, стряхивая с себя чужие руки. — Дик, — обратился он к мрачному более обычного Стражу. — Ты чувствуешь его? Тот отрицательно покачал головой. — Я пытался его найти с того момента, как ты мне позвонил, но он, по всей видимости, закрылся. Кто научил парня ставить такой барьер? — Я, — виновато отозвался Итан. — Подумал, что это будет полезное умение. Это ерунда — благодаря вашему вечно драному наказанию он знает все дыры и закоулки этого города. Я сто раз запрещал Лаки таскать его в трущобы! — Браво, — ядовито отметил Коннор, — мы оказались отличными учителями. Мальчишка усвоил все! — Надеюсь, это именно так, — прозвучал спокойный голос Альберта. — Потому что тогда с ним будет все в порядке. А пока давайте займемся поисками. — Белль, — нерешительно обратился к нему Дэвид, — я знаю, как ты не любишь это, но… — Бесполезно, Дитя, — с сочувствием глядя на него, ответил Альберт. — Я пытался. Тот же самый барьер, что не дает Дику найти его, мешает и мне. Мальчик очень силен, и мы, как я подозреваю, не знаем всех его способностей. — Значит, будем искать дедовскими методами, — подытожил разговор Коннор. — Все готовы, господа?Тревожное настоящее
Паркер ждал в беседке, как и было договорено. Он прекрасно понимал, насколько рискует, однако видимая невооруженным глазом шумиха вселяла надежду. Мальчишка определенно сбежал от своих воспитателей, и теперь, когда он находился в смятенных чувствах, воздействовать на него становилось гораздо проще. Паркер усмехнулся — возраст парня тоже как нельзя лучше играл на руку, слишком сильны еще эмоции и максимализм, окрашивающий мир в черное и белое. Стоит кинуть маленький комок грязи, как воображение подростка довершит остальное, полностью перекрасив бывшего кумира. Верил ли Паркер в то, что наговорил мальчику? Ни капли. Единственное, с чем бы он согласился, это то, что все вампиры были ничтожными тварями, достойными лишь уничтожения. Хотя бы за то, что осмеливались обмануть смерть и старость, неумолимо подступающую с каждым годом. Паркер ненавидел их, боялся… и завидовал. Кусты шелохнулись, пропуская внутрь беседки Алекса, и глаза Паркера загорелись радостным огнем. Алекс выглядел неважно. Синяки под глазами расползлись на пол-лица, как будто мальчишка не спал все это время, одежда была грязная и мятая, а взгляд — растерянный и блуждающий. Он едва слышно всхлипнул и без сил опустился на скамейку. Паркер моментально оказался рядом, обнимая его за плечи. — Ну что ты? — почти ласково произнес он, осторожно гладя парня по волосам. Тот судорожно, рвано выдохнул, а затем прижался сильнее, дав волю слезам. — Тише, малыш, теперь все будет хорошо, я обещаю. Мы сейчас уедем отсюда, подальше. Ты отдохнешь, придешь в себя, успокоишься. Ну прекрати, все будет в порядке… — А как же они? — всхлипывая, произнес Алекс и поднял на Паркера покрасневшие глаза. — Я не могу оставить здесь крестного и остальных, они не виноваты, что их используют! Это… это ужасно! Мои родители мертвы… а Дик… он сказал мне, что пойдет на что угодно, если Эрик ему прикажет! У него был такой взгляд! — Мы обязательно вернемся за ними, — попытался урезонить его Паркер, но Алекс отрицательно замотал головой, грозя снова сорваться в истерику. Паркер тяжело вздохнул, а затем его глаза хищно блеснули. — Пожалуй, у меня есть идея относительно твоего крестного, — улыбнулся он юноше. — Но тебе придется немного помочь. Остальных мы тоже спасем, даю тебе слово. — Что я должен сделать? — порывисто подскочил Алекс, а затем замялся. — А Дэвид? Он хороший, правда. И его тоже обманули! — Он уже другой, малыш, — мягко произнес Паркер. — Но мы подумаем, что можно сделать. А пока давай позаботимся о твоем крестном. Он успокаивающе обнял мальчишку и не видел, как красивое лицо Алекса исказила брезгливая гримаса. Через секунду, когда он отстранился, юноша снова выглядел растерянным и несчастным. Звонок застал Коннора врасплох. Секунду он молча слушал задыхающийся от слез голос, едва смея поверить в происходящее, а затем с силой стиснул трубку телефона. — Алекс! — выдохнул он в микрофон. — Слава богу, ты жив! Мы чуть с ума не сошли! Где ты, я немедленно за тобой приеду! — Крестный, — связь была не очень хорошая, голос Алекса звучал глухо и надтреснуто, — я хочу поговорить только с тобой, пожалуйста, приезжай один. Мне очень плохо, я никого не хочу видеть. Я лучше тогда совсем уйду, чем… — Тише, тише, — испугался Коннор. — Как скажешь, я буду один. Где тебя искать? — В гавани, у того пирса, на котором мы были с Лаки, — донеслось до него. — Помнишь, я рассказывал? — Помню, — чуть помедлив, ответил Коннор. — Прямо сейчас? — В десять вечера, — произнес Алекс и повесил трубку. Коннор нажал отбой и задумался, нервно барабаня пальцами по столу. Все происходящее ему решительно не нравилось. В назначенное время Алекс сидел на объемистой коробке, подперев ладонями голову, и задумчиво глядел на воду. Солнце село, тускло горели грязные фонари, света которых, однако, хватило, чтобы выхватить из темноты невысокую фигуру, медленно приближающуюся к пирсу. Алекс вскочил на ноги, вглядываясь в лицо крестного. — Ты пришел! — радостно улыбнулся он. — Ты один? Коннор молча кивнул, и Алекс удовлетворенно хмыкнул. В эту же секунду их со всех сторон окружили около двух десятков подростков с обнаженным оружием. Паркер, довольно скалясь, вышел вперед, встав напротив старого недруга. — Рад тебя видеть, Чейз, — произнес он. — Давай без глупостей, просто пошли с нами, иначе придется применить силу. — Крестный, пожалуйста, — поддержал его Алекс. Коннор не шелохнулся и не изменился в лице. — Что это с ним? — нахмурился Паркер и попытался взять Коннора за плечо. Пальцы схватили лишь пустоту, а очертания Чейза поплыли и растаяли в воздухе. — Иллюзия! Ну надо же! Быстро уходим отсюда! — А как же… — Алекс растерянно повел рукой в сторону исчезнувшего призрака. Паркер сокрушенно покачал головой. — Я говорил тебе, они все под контролем. Твой крестный не доверяет тебе… Пошли, здесь оставаться опасно. Он схватил Алекса за руку, увлекая за собой в темноту. — Мы должны остановить их! — Дэвид поднялся было с места, но его резко дернули обратно вниз. — Не психуй! — произнес Коннор, перекидываясь странным взглядом с лежащим рядом Тони. Вся компания, включая Лаки, Крега, Криса, Дика и Эрика, расположилась на большом контейнере, с которого хорошо обозревалось место встречи. Чуткий вампирский слух позволял также слышать все разговоры. — Ты видел, сколько их там? Мы ничего не сможем сделать, особенно если Алекс с ними добровольно. — Этого не может быть! — убежденно ответил Дэвид. Коннор задумчиво покачал головой и кивнул Лаки, моментально соскользнувшему вниз и исчезнувшему из виду, словно только и ждал этого сигнала. — Исходя из того, что мы видели, — очень даже может. Вопрос в том, зачем ему это? — Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Крег. — И куда ты отправил моего напарника? — Лаки проследит за Паркером и Алексом, — Коннор ответил сначала на более простой вопрос. — Что касается остального… Тони? — Алекс прекрасно распознает мои иллюзии, — немедленно отозвался тот, покусывая серебристую прядь. — Одно из свойств его Дара — он видит структуру живого организма, которой и в помине нет в моих картинках. А он разговаривал с мнимым Коннором и никак не дал понять, что это морок. Это был спектакль, и не только для Паркера. Алекс играет, причем играет по-крупному. — Да как это вообще возможно? — взорвался Дэвид. — Он ребенок, мы должны прекратить этот опасный балаган! — Мы не сможем этого сделать, не подставив его под удар, — возразил Коннор. — Кроме того, Дэйв, он уже не ребенок и не даст нам вмешиваться. Если честно — я восхищен, хотя все это чрезвычайно опасно. Но мы должны ему верить. Зато теперь понятно, откуда у него информация про Луиса. Чертов Паркер, эта гнида никогда не успокоится! — Но зачем он наговорил мне все это? — Дэвид с надеждой посмотрел на Коннора. — Это тоже был спектакль? — Надеюсь, что да, — кивнул тот. — Ему надо было уйти, да так, чтобы все выглядело естественно. Он причинил тебе боль, но я уверен, что это было продиктовано благими намерениями. — Твою мать! — Дик взялся за голову. — Я отрежу себе язык! — Что ты натворил на этот раз? — поинтересовался Эрик. Дик поднял на остальных потерянный взгляд. — Я вспомнил, о чем мы говорили с ним в машине после школы. Он спрашивал о том, на что можно пойти ради тех, кого любишь. — И что ты ему ответил? — вскинул бровь Крис. Дик виновато покосился на Дэвида и ответил: — Правду. Что бывает по-разному и иногда приходится совершать неприглядные поступки ради дорогих людей, а порой и причинять им боль, чтобы спасти. — И ты говоришь об этом только сейчас?! — с угрозой прорычал Дэвид. Дик развел руками. — Я не придал этому значения, да и вспомнил только что. Но это… — Вселяет надежду, — закончил за него Крег, обводя всех взглядом. — В любом случае нам нужно быть готовыми ко всему. Я предлагаю связаться с одним небезызвестным Принцем, который не меньше нашего жаждет перегрызть горло душке Паркеру. Да и у Дилана, полагаю, есть к нему счет. — Если мы все выберемся из этой передряги живыми, я придушу этого сорванца, чтобы никогда больше не лез в пекло, — неубедительно пообещал Дэвид и поднялся на ноги. — Чего сидим, джентльмены? Привал закончился. Чуть больше полутора суток прошло в пути, и Алекс несказанно обрадовался, когда они наконец добрались до места. Страшно не было, хотя соседство со странными сверстниками сперва доставляло беспокойство. Они были совсем другие — даже физически. Алекс попытался осторожно «погладить» энергетические потоки, текущие в теле невысокой светловолосой девочки, сидящей напротив, но тут же наткнулся на пустой взгляд блеклых голубых глаз. Алекс заметно струхнул и больше не возобновлял попыток. Это действительно оказался монастырь, построенный наподобие старых, европейских, больше похожих на крепости, чем на дом Бога. Отличала его лишь современная система охраны, состоящая из видеонаблюдения, сигнализации и проволоки под напряжением. Алекс мельком заметил и вооруженных охранников. Ему отвели небольшую, но уютную комнату и оставили осваиваться в одиночестве, если, конечно, не считать двух молчаливых подростков, сопровождавших его повсюду, словно тени. Они умудрялись быть настолько незаметными, что через несколько дней Алекс так привык к их присутствию, что практически не испытывал дискомфорта. Однако его бездействию быстро пришел конец — в монастырь прибыл новый Наставник. Алекс назвал бы его скорее исследователем и надзирателем, потому что тот ничему не собирался учить своего подопечного, зато задавал массу вопросов и просил продемонстрировать умения. Алекс охотно рассказывал, болтая почти без умолку и вываливая поистине нескончаемый поток совершенно бессмысленной информации, с удовольствием участвовал в экспериментах, леча пораненных лабораторных животных или, наоборот, показывая вторую сторону своего Дара. Вскоре к первому инквизитору присоединился второй, как понял Алекс — более высокого ранга, и тут пришлось напрячься. Отец Ансельм обладал незаурядным умом и хитрыми бегающими глазками, от взгляда которых становилось не по себе. Игра перестала быть легкой и потребовала полной отдачи. Каждое слово приходилось взвешивать, чтобы не навредить друзьям, выдав важную информацию. Алекс словно бы случайно продемонстрировал тот невысокий уровень телекинеза, которым обладал, вызвав бурный восторг обоих святых отцов, и эксперименты с его Даром закрутились с новой силой. — В тебе скрыт необыкновенный потенциал! — говорил ему отец Ансельм. — А ему не давали раскрыться в полной мере, очевидно, из страха и недоверия. Мальчик мой, тебя ждут великие свершения! Алекс был с ним полностью согласен. Через месяц он откровенно скис, говорил мало и неохотно, все чаще его Талант давал сбои. Паркер, навещавший его буквально через день, пытался его расшевелить. — Меня давят стены, — пожаловался ему как-то раз Алекс. — Я не привык сидеть взаперти, а тут так скучно. Может быть, можно съездить погулять? — Это опасно, — покачал головой Паркер. Алекс понуро кивнул, глядя в стену отсутствующим взглядом. — Ладно, я узнаю, что можно сделать. — Спасибо! — радостно вскинулся Алекс. — Я просто задыхаюсь здесь! На следующий день они отправились в город, расположенный в семидесяти километрах от монастыря. Им оказался Солт-Лейк-Сити. Алекс пребывал в полном восторге, затащив Паркера в кафе-мороженое и в музыкальный магазин, где от души закупился любимой рок-музыкой. День пролетел незаметно, а к ночи они без приключений вернулись в монастырь. С тех пор такие вылазки совершались примерно раз в неделю. Отец Ансельм не уставал поражаться возможностям своего нового объекта для изучений. Мальчишка оказался кладезем сюрпризов. Чего стоил этот его странный Дар, вывернутое наизнанку целительство! А теперь еще и ментальные способности. Это было невероятно. Отец Ансельм настороженно покосился на безучастное лицо своего помощника, которого Алекс удерживал под контролем, и, сглотнув, наклонился к тетрадке, намереваясь записать результаты и выводы. — Не спешите, — произнес знакомый голос с чужими насмешливыми и холодными интонациями, и святой отец в изумлении поднял голову. На него по-взрослому серьезно и решительно смотрели желтые глаза, затягивая, порабощая волю… — Я полагаю, — сказал Алекс своей марионетке, — это мое умение мы оставим маленьким личным секретом. А сейчас поговорим о лабораториях… Заглянувший через час Паркер обнаружил в лаборатории идиллическую картину. Алекс восседал на краешке стола, засыпая инквизитора вопросами медицинского толка, а тот терпеливо отвечал, записывая что-то в толстую тетрадь. Когда Алекс вместе с сопровождающим скрылся за дверью, отец Ансельм поднялся и включил просмотр записи со специальной видеокамеры, на которую фиксировал все исследования. В сегодняшней не хватало минут пятидесяти, но «подчищенное» сознание инквизитора даже не заметило этого. Алекс коротал время за рисованием — надо сказать, что способности к этому занятию у него имелись весьма неплохие. За несколько месяцев его комната наполнилась черно-белыми карандашными набросками, среди которых были и портреты, и рисунки животных, и — очень редко — странные, понятные лишь ему абстракции. Он задумчиво вносил последние штрихи в уже готовый рисунок, изредка скашивая взгляд на девочку, замершую у двери. Алекса держали под постоянным наблюдением — если Паркера не было рядом, то его неизменно сопровождал кто-то из юных охотников. Алекс внимательно приглядывался к своим конвоирам, пытаясь понять, что его так отталкивает в этих подростках. Они были слишком чуждыми, словно представляли совершенно иной вид. Даже вампиры казались более похожими на людей. — Энн, — вполголоса позвал Алекс, и девочка послушно обернулась на звук. — Смотри, какую я нарисовал лошадь. Это для тебя, держи. Она приблизилась, разглядывая протянутый ей лист бумаги, но не принимая подарка. — Что не так? — нахмурился Алекс. Энн отрицательно качнула головой. — Это не лошадь, — спокойно произнесла она. — Лошадей с крыльями не бывает. — Э-э-э… — удивленно протянул Алекс, взглянув на свой рисунок. — Это Пегас, крылатый конь. Смотри, какой красивый. Ты тоже красивая, особенно если не будешь так коротко стричь волосы. — Так функциональнее, — ответила она, возвращаясь на свое место. — А лошадей с крыльями не бывает. — Ну а если вообразить, что бывает? — настаивал Алекс. Энн безучастно посмотрела на него, ожидая объяснений. «Вот оно что! — дошло до Алекса. — Она ведь даже не удивлена! Я вообще ни разу не видел, чтобы они сердились, ссорились, расстраивались, радовались… хотя бы улыбались! Полная пустота. И держу пари, они ни разу не фантазировали и не придумывали историй, сказочных созданий. Они и врать-то не умеют». — Специальная гормональная терапия, — подтвердил его подозрения отец Ансельм. Алекс молча слушал невыразительный голос инквизитора, смотревшего перед собой отсутствующим взглядом, и изо всех сил боролся с желанием смять его разум. Кем, ну кем надо быть, чтобы творить подобное? Алекс стиснул зубы, затем сделал глубокий вдох, постепенно успокаиваясь. Следовало быть крайне осторожным и не повредить мозг приставленного к нему исследователя, чтобы не возбудить подозрений. Алекс покачал головой, представляя, что бы сказал его Наставник, и не подозревающий о подобных способностях своего подопечного, в которых, по сути, не было ничего нового или неожиданного. Все тот же искаженный целительский дар, позволяющий видеть структуру и потоки энергии живого организма, а заодно и управлять ими. Разобраться в хаосе электрических импульсов и взаимосвязей человеческого мозга было непросто, зато теперь фокусы вроде подавления воли или стирания памяти не представляли труда. — Кроме того, — продолжал инквизитор, — генетически они отличаются от людей, как раз за счет этого достигается их способность к регенерации, скорость, физическая сила. Это наследие второго родителя — гуля. К сожалению, побороть необходимость в крови вампиров так и не удается, поэтому малышей, не способных еще питаться самостоятельно, мы подкармливаем. Старшие периодически притаскивают кого-то из вампиров, мы изучаем их на предмет использования в исследовательских целях, а тех, кто нам не интересен, отправляем на корм. «Он оказался бесполезен» — вспомнилась фраза из кошмара. Вот, значит, как закончил Тони. Алекс разжал скрюченные пальцы и осторожно «подчистил» в памяти инквизитора следы сегодняшней беседы, а затем пустил запись видеокамеры. Он узнал почти все, что ему было нужно. — Поздравляю, — поприветствовал его вошедший Паркер. — Через три дня здесь соберется совет одиннадцати. Великие инквизиторы хотят посмотреть на тебя, малыш, а это большая честь. Грядут большие перемены, и тебе предстоит сыграть в них ключевую роль, если ты хочешь спасти тех, кто дорог. У совета есть какой-то план, но прежде, чем принять окончательное решение, они хотят познакомиться с тобой лично. Так что с этого дня все ваши исследования с отцом Ансельмом приостанавливаются — тебе надо отдохнуть. — Нелл, — Алекс поднял на него горящие глаза, — а можно тогда завтра съездить в город? Ну пожалуйста! — Я думаю, с этим не возникнет проблем, — улыбнулся Паркер. — Чего бы ты хотел? Алекс остановил свой выбор на походе в кино. На следующий день, закупившись по традиции колой и попкорном, они с Паркером заняли места в небольшом уютном кинозале. Свет погас, по экрану побежали строчки начальных титров, но Паркер этого уже не видел, полностью погруженный в транс. Алекс молча отставил напиток в сторону и, извиняясь перед недовольными зрителями, начал пробираться к выходу. Не теряя времени, он вышел в фойе и быстро прошел в уборную. — Ты один? — не оборачиваясь, с улыбкой осведомился он у вошедшего следом мужчины. Тот усмехнулся в ответ. — Один. И в этот раз — настоящий. — Крестный, — прошептал Алекс, оборачиваясь к нему, и крепко обнял. — Я так соскучился! — Мы тоже, — улыбнулся тот, сильно прижав к себе Алекса. — А еще мы очень волнуемся, хоть и наблюдаем за тобой постоянно, не выпуская из виду. Я думал, мне померещился твой зов! Алекс, ну все к черту, пошли со мной! — Нет, — тот отрицательно покачал головой и отстранился. — Крестный, если мы отступим, то погибнем все. Я это знаю — видел. Поверь мне, это страшное будущее. — Но ты рискуешь… — попытался возразить Коннор, но Алекс не дал продолжить. — Крестный, я слышал ваш разговор с Принцем — о том, что требуется совершенно новый подход. Вот он! До этого вы пытались побороть систему извне, но это невозможно. Альтернативный путь — взломать изнутри, ударить в самое сердце. Мы должны действовать вместе, одновременно — и у меня есть план. Вопрос в том, верите ли вы мне… — Не говори ерунды, — возмутился Коннор. — Ты, конечно, удивил всех нас, но заподозрить предательство… Алекс, как ты вообще додумался до такого? Неужели не было страшно? — Было, — медленно проговорил Алекс, отводя взгляд. — Но потерять всех гораздо страшнее, поэтому я рискнул. Мне… мне жаль, что пришлось доставить всем столько беспокойства, особенно Дэвиду. Крестный… он злится на меня? — Дэвид? — усмехнулся Коннор. — Вряд ли. Он винит себя, что не был откровенен с тобой и позволил Паркеру сыграть на этом. — Передай ему… А впрочем, я все скажу сам, — решил Алекс. — Теперь слушай. Через три дня меня представят совету одиннадцати…***
— Ты бы мог догадаться, что здесь под землей лаборатория? — в сотый раз поинтересовался Лаки у разлегшегося на траве Крега. Он изнемогал от нетерпения, ожидая сигнала к атаке. Крег смерил его насмешливым взглядом, а затем внезапно сгреб в охапку, прижимая к боку. — Ты чего? — растерянно поинтересовался Лаки, не привыкший к подобному проявлению чувств со стороны партнера. Тот лишь зарылся лицом в пахнущую кожей потертую кожаную куртку охотника. — Будь осторожен, ладно? — глухо попросил он. — Эти ребятки сильны, так что не отвлекайся. Лаки, если что-то случится… — Ты что, мне лекцию читать вздумал? — притворно возмутился тот, теряясь от неловкости и нахлынувшей тревоги. — Ты сам не зевай лучше! — Ты просто учти — я без тебя жить не буду. Незачем, — просто ответил Крег. Лаки подавился язвительной фразой и молча сжал холодные пальцы напарника. «А мальчишка не промах», — прозвучало в голове у Дика, и тот улыбнулся, соглашаясь с любовником. Эрик валялся на спине, заложив руки за голову и зажав в зубах зубочистку. Рядом с ним лежал включенный коммуникатор, с помощью которого они должны были получить сигнал. — Не хотел бы я быть на его месте, — вслух ответил Дик. — Принимать такие решения… Эрик, ему же всего шестнадцать лет! — Такие, как он, и нужны в смутные времена, — возразил ему Эрик. — Лично я пойду за ним куда угодно… если, конечно, тебе не в другую сторону. — Нам по пути, — рассмеялся Дик. — А ты никогда не жалел, что спас меня тогда, в фургоне? — Иногда, — с напускной серьезностью поддел его Эрик, но не сумел сдержать улыбки. — Не неси чушь, охотник, я никогда в жизни так не развлекался, как с того памятного дня. Кроме того, ты здорово целуешься, а уж когда вспоминаешь, какие вещи еще можно делать языком… — Заткнись! — Лицо Дика сравнялось по цвету с его волосами, а из-за спины послышались негромкие смешки остальных членов их небольшого отряда. — Вот тебе и фармацевты, — Тони уважительно оглядел высокое здание из стекла и бетона. — И как нам штурмовать его? Сюда съедется вся полиция! — Все бы тебе идти напролом, — усмехнулся Крис. — Все, что нам потребуется, — это пожарная машина и форма. Часть, кстати, здесь рядом. — С каких это пор тебе начали нравиться ролевые игры? — поднял бровь Тони. — Может, начнем с чего попроще? Например, я буду доктором, а ты медсестрой… Тебе пойдет халатик. — Не сомневаюсь, — в тон ему ответил привыкший к подколкам Крис. — Только играть мы сегодня будем не друг с другом, а с ними, — он кивнул на здание. — Много участников — это по мне, — одобрительно кивнул Тони. — Пойдем, достанем форму, а заодно ты мне объяснишь, за каким бесом нужна еще и машина. — Это несправедливо, — сокрушался Маккензи. Алан трагически закатил глаза, а Дилан с трудом подавил улыбку, слушая стенания Касса. — Ну почему этому чертовому ирландцу всегда достается самое вкусное?! — Это ты про Паркера-то? — усомнился Дилан. — Сомневаюсь, что к нему применимо это слово. Да и Итан не успеет до него добраться. — Да брось ты, — усмехнулся Алан. — Как будто сам не мечтал перегрызть ему горло за Кайла. — Было дело, — ровным голосом отозвался Дилан, — но, полагаю, мне пришлось бы встать в очередь, а я никогда не любил ожидание. Дэвид справится с ним и без нас, а мы должны сосредоточиться на своем задании. Касс, скоро уже? — Пора! — произнес Маккензи, поднимаясь на ноги. — Постарайтесь выжить, ребята. — Белль, — Итан с сомнением оглядел хрупкую фигуру друга, — ты уверен, что это необходимо? — Я никогда не любил сражаться, — со вздохом произнес тот и крутанул в руках легкий тонкий клинок. — Но сейчас нужны все, кто может держать оружие. Было бы неправильно оставаться в стороне. — Кроме того, — усмехнулся Дэвид, — там же Алекс, которого, когда все это кончится, Белль прикует к себе железной цепью. Мальчишка знает это, поэтому важно не дать ему сбежать. — Упражняешься в остроумии? — покосился на него Альберт. — Можно подумать, ты сам не собирался это сделать. — Брейк! — вклинился между ними Итан. — Вам не кажется, что эти разговоры лучше оставить на потом? Где Коннор? — Я здесь, — раздался голос, и все обернулись. — Проверял готовность всех групп. Итан… я отдал приказ бить на поражение и не церемониться. Если Алекс ошибся относительно этих детей… — Коннор, — мягко произнес Итан, — мы сделали все, что могли. Ты видел, они убивают себя, если попадают в плен, а сражаются безжалостно. Ты не можешь послать своих людей в пекло с приказом лишь обороняться. — Я знаю, — кивнул Коннор. — Просто мне не нравится, что Алекс там… и то, что он должен сделать. Но у нас нет другого пути. Пора приступать. Шестнадцать лабораторий, разбросанных по стране. Шестнадцать отрядов замерли в боевой готовности, ожидая лишь сигнала к началу. И семнадцатая группа — там, около монастыря, готовая прийти на подмогу шестнадцатилетнему юноше, молча оглядывающему одиннадцать человек, сидящих за столом. По бокам от него стояли Паркер и отец Ансельм, приведшие его на совет. — Он действительно молод, — пробасил грузный мужчина с темными, чуть тронутыми сединой волосами. — Отец Ансельм, те отчеты, что вы нам предоставили, чрезвычайно любопытны. Вы заслужили отдых и поощрение. — Благодарю, — расплылся в улыбке младший инквизитор, но на него уже не обращали внимания. Все взгляды были сосредоточены на напряженном, замершем посреди комнаты мальчишке, оглядывающем собравшихся мужчин немного напуганным взглядом. — Не бойся, дитя, — ласково произнес Великий инквизитор, сидящий по центру. — Ты среди тех, кто желает тебе добра и ни за что не обидит, так что можешь расслабиться и успокоиться. — Спасибо за разрешение, — прозвучал холодный голос, и инквизитор с изумлением взглянул на разом преобразившегося юношу. Алекс улыбался и выпрямился во весь рост, растеряв всю неуверенность и нервозность. Перед советом стоял не напуганный ребенок, а уверенный в себе хищник, пришедший… Пришедший убивать, понял Паркер. Он рванулся к выходу, но внезапно споткнулся и схватился за голову, сраженный сильной болью. — Я никого не отпускал, — не оборачиваясь, произнес Алекс. — Отец Ансельм, заприте дверь, пожалуйста. Священник молча двинулся к выходу, провожаемый изумленными взглядами старших инквизиторов. — Эй! — Один из них подскочил на ноги. — Что тут происходит? Ансельм, прекратите этот балаган! Паркер! — Они не послушают вас, — усмехнулся Алекс. — Я полностью держу их под контролем. А теперь пришла ваша очередь. — Что ты за тварь такая?! — завизжал кто-то. — Убейте его немедленно! — Не получится. — Алекс глянул на Паркера, и взгляд того медленно прояснился. — Я хочу, чтобы ты видел это, а потом у нас будет разговор. Очень неприятный разговор. На крики он не обращал внимания, перед его мысленным взором стояли лица друзей: Лаки, лежащий на асфальте, Крег, опускающийся на колени рядом с телом друга, потемневшие от боли глаза Криса, сжигающего лабораторию… Все видения того сна снова проходили одно за другим, не давая угаснуть решимости, но на этот раз в них не было безысходного отчаяния. Нерожденное будущее рассыпалось в прах. А Алекс убивал одного за другим одиннадцать человек в светлых когда-то одеждах, чтобы у тех, других, что прорывались к нему снаружи, был шанс выжить. Через несколько минут все закончилось. Отец Ансельм, что-то невнятно булькая, сидел на полу у двери, монотонно стучась головой об стену. Взгляд инквизитора был пуст — разум оставил его. Алекс брезгливо обтер о рубашку вспотевшие ладони, коротко взглянул на священника, и тот обмяк, соскользнув на пол. — Где же я ошибся, малыш? — Паркер поднялся на ноги, вытирая текущую из уголка рта струйку крови тыльной стороной ладони. — Все было так хорошо. Где же я прокололся? — В самом начале, — ответил Алекс, поворачиваясь к нему. — Я не поверил ни одному слову. Нет, частично ты сказал правду, но и она была так искажена, что это не в счет. Думаешь, я не в курсе, что меня воспитывали приемные родители? И что случилось с настоящими? А то, что Коннор и остальные охотники находятся под контролем, — большей ерунды невозможно и представить. Дэвид… за это, кстати, спасибо, я многое понял. Он сам никогда бы не рассказал мне. — Умный малыш, — со злостью усмехнулся Паркер, сощурив глаза. — Что теперь? Убьешь меня так же, как остальных? Вот так запросто, хладнокровно? Чем тогда ты лучше нас? — В сущности, — отстраненно произнес Алекс, «прихватывая» артерию своего бывшего надзирателя, — ничем. Разница лишь в том, что я точно знаю, почему поступаю именно так. Просто у меня нет иного выбора… Паркер схватился за грудь, а затем пошатнулся, теряя равновесие, и рухнул на пол. Алекс медленно обвел взглядом комнату и согнулся, ощущая мучительный приступ тошноты. Перед глазами все поплыло, и он собрал всю свою волю в кулак, чтобы выпрямиться и твердым шагом направиться к двери. — Алекс! Навстречу ему выскочил Дэвид с арбалетом в руках. Алекс мельком отметил, что впервые в жизни видит оружие в руках своего наставника, и, как ни странно, это зрелище казалось естественным и органичным. Дэвид замер, покусывая губу и явно не зная, как себя вести, учитывая их последний разговор. Алекс, широко улыбнувшись, сам бросился к нему, почти повиснув на шее. — Вы не очень-то торопились, — буркнул он в притворном возмущении. — А если бы со мной что-то случилось? — Ты как-то поздно стал волноваться за свою жизнь, — усмехнулся Дэвид, крепче прижимая его к себе и запуская пальцы в черные гладкие волосы. — Прости, мы спешили как могли. Алекс, я… — Потом, — остановил его Алекс. — Мне тоже надо много что тебе сказать. И начать с извинений. — Ты нашел его? — прервал их Коннор, появившийся из-за угла. — Алекс, а где этот… — Там, — Алекс устало махнул рукой, указывая дальше по коридору. — В комнате вместе со всеми. — Пойду проверю, — покачал головой Коннор, — эта сволочь чрезвычайно живуча. Если уж перерезанное горло не успокоило его… — Черт, — побледнел Алекс. — Я ведь и забыл об этой его особенности. Почти бегом они добрались до открытой двери комнаты, где проходил совет. Все тела лежали на своих местах, насколько мог судить Алекс. Все — кроме одного. — Твою мать… — только и смог произнести Коннор, а затем схватился за коммуникатор: — Ищите Паркера, он где-то здесь. Поиски ничего не дали — живучий охотник словно бы испарился, в очередной раз счастливо избегнув возмездия. Кроме того, исчезли записи из лаборатории отца Ансельма, куда Алекс не сразу догадался заглянуть. Коннор и Итан озабоченно переглянулись, прикидывая, во что им может вылиться этот промах. — В конце концов, — неуверенно протянул Коннор, — он сейчас один и не сможет причинить ощутимого вреда. Итан задумчиво покачал головой, а затем кивнул на коммуникатор, который Коннор все еще сжимал в руке. — Что у остальных групп? — Отзвонились все, кроме Касса, — ответил Коннор, и в этот момент раздался звонок. — А вот и он. Разговор занял меньше минуты, но Коннор переменился в лице и устало нажал отбой. — Это был Алан, — произнес он, оборачиваясь к остальным. Алан отключил вызов и осторожно приоткрыл дверь, заглядывая в комнату. Касс сидел на полу, безучастно глядя перед собой и придерживая на коленях голову Дилана. Его пальцы медленно перебирали пряди цвета дорогого коньяка. Глаза охотника были закрыты, а на губах и груди запеклась кровь. О чем думал тот лысоватый инквизитор, пытавшийся застрелить вампира из пистолета? Что пронеслось в голове Дилана, когда он зачем-то закрыл собой Алана, которому нисколько бы не повредил этот выстрел? Что значит еще одна дырка в и так уже мертвом теле? Алан молча смотрел на распростертого охотника, пытаясь справиться с бурей охвативших его чувств. Касс обернулся и кивнул, разрешая войти. — Касс, я… — попытался объяснить Алан, но тот отрицательно покачал головой. — Ты не виноват, — произнес Маккензи. — Я все видел — то, что он сделал. — Но почему?! — не в силах сдерживаться, воскликнул Алан. — Мне бы ничего не было! Да и кто я такой, чтобы… Он ведь по тебе с ума сходил, а со мной мирился… — Много ты понимаешь. — Касс устроился поудобнее, притягивая медленно остывающее тело Дилана ближе к себе. — Он не успел сообразить, что тебе ничего не грозит, просто попытался защитить. Ты сам, если бы ему угрожала опасность, что бы сделал? Ну вот то-то и оно. Алан, я останусь с ним, а ты иди к остальным и займись делом. Надо довершить начатое. — А он? — Алан осторожно коснулся пальцами руки Дилана. Касс пожал плечами. — Он очнется на закате и будет очень голоден. Так что… оставьте кого-нибудь.***
Гидра была обезглавлена, оставалось только прижечь обрубки, чтобы на них не выросли новые головы. Все лаборатории оказались уничтоженными, исследовательские записи — сожжены, а из нового поколения охотников остались лишь дети младше трех лет, над которыми еще не успели поработать как следует. У них еще оставалась надежда вырасти личностями. Их матери, почти впавшие в безумие после долгой изоляции, постепенно приходили в себя, возвращаясь к нормальной жизни. А Алекс от души радовался, что из всех его ночных кошмаров сбылась лишь часть про Дилана. Новообращенным вампиром занимались Алан и Касс, а остальные остались целы и практически невредимы. Коннор вел долгие и мучительные переговоры с главами Церкви, оставшейся без своего карательного органа, и постепенно они пришли к соглашению. По договору, охотники продолжали выполнять свои функции, сдерживая особо кровожадных ночных убийц, не желавших соблюдать перемирие, а Инквизиция уходила в небытие, равно как и старые методы воспитания детей с Талантом. Всем этим отныне занимались сами одаренные, используя уже отлаженный механизм с медицинскими центрами. Еще очень многое предстояло сделать, множество проблем преодолеть, но основа была положена. Алекс в сопровождении своего наставника и Альберта вернулся в дом Принца, радуясь про себя, что ненавистные тесты так и не были сданы, а следовательно, поступление в университет становилось под большой вопрос. Они с Дэвидом почти не разговаривали, решив оставить выяснения до более спокойного момента, когда им никто не помешает. И это время наконец настало. — Дэйв? — Алекс приоткрыл дверь в комнату наставника и ужом проскользнул внутрь. — Мне кажется, нам нужно поговорить. Дэвид отложил книгу, стараясь не показать своего волнения, и кивком головы пригласил Алекса присаживаться. Тот забрался на кровать и уселся, поджав под себя ноги. — Я хотел извиниться, — начал он. — Ничего из того, что я тебе наговорил, не было правдой, и мне жаль, что пришлось так поступить. Я… Все так сложно. Меня тянет к тебе до безумия, но я не могу разобраться, что это — мое собственное желание или чужая память. Поэтому я понимаю, почему ты ничего мне не говорил. И я… не в обиде. Паркер сказал, что ты делаешь из меня замену, но я знаю, что это неправда. Просто карты легли вот так, и в этом нет ни моей, ни твоей вины. Он поднял виноватый взгляд, и наткнулся на странный, как будто сияющий изнутри взгляд Дэвида. Пальцы сами собой нашли чужую холодную ладонь и стиснули ее в тщетной попытке отогреть. Молчание длилось так долго, что со стороны могло бы показаться тягостным, но Алекс не чувствовал ничего, кроме спокойного умиротворения. — Ты прав, нам раздали очень неясные карты, — прошептал Дэвид и в свою очередь сжал его ладонь. — Мы можем спасовать и скинуть их, а можем попытаться разыграть тот расклад, что имеем на руках. Я долго думал над всем этим, когда ты ушел. Какая разница, почему нас тянет друг другу, если порознь — тусклее и холоднее? — Я действительно так похож на него? — спросил Алекс, не отводя взгляда от искрившихся жизнью зеленых глаз. — Нисколько, — усмехнулся Дэвид, и Алекс удивленно поднял правую бровь. — Нет, внешнее сходство просто удивительно, но я давно привык, что внешность обманчива. Вот посмотри на Крега и Альберта. Неужели о них можно что-то сказать только по наружности? — Это точно, — улыбнулся Алекс. — Но все же… — Знаешь, — Дэвид отпустил его руку и откинулся назад, прикрыв глаза, — когда Альберт обратил меня, я считал, что он это сделал, желая сохранить что-то на память о Луисе. Этакий сувенир. К сожалению, фамильных драгоценностей не осталось, зато был я — лучшее напоминание о любимом Дитя. Он был внимателен ко мне, старался сделать все, что было в его силах, а мне казалось, что это лишь потому, что, глядя на меня, он видит его. Это было больно. — Какая ерунда! — возмутился Алекс. — Ты это ты, и сразу видно, как Белль… Он осекся, увидев ехидную усмешку на губах Дэвида. — Неплохо, ты меня подловил, — скривился он. — Но что в итоге нам делать? — Тебе — не знаю, полагаю, это ты решишь сам, — пожал плечами Дэвид. — А лично я просто выброшу из головы все эти дурацкие вопросы — почему да зачем — и оставлю прошлое в прошлом. Я любил Луиса и не смогу забыть о нем, но это не имеет никакого отношения к тому, что я чувствую к тебе. Любовь — она бывает разная, но от этого не делается хуже или слабее. — Ты так много говоришь, — пробормотал Алекс и, наклонившись, осторожно поцеловал его в висок. — Сказал бы просто: «Я люблю тебя» — и без дураков. А накрутил-то философии. Горячие руки скользнули под рубашку Дэвида, вытаскивая ее из брюк, но остатков здравого смысла хватило бывшему охотнику, чтобы крепко ухватить запястья Алекса, отстраняя его от себя. — Тебе шестнадцать лет! — пояснил он в ответ на недоуменный и расстроенный взгляд. — Алекс, это неправильно, нам нужно подождать с этим. До того момента, как ты окажешься готов. — Все старики — такие зануды, — с притворным возмущением пожаловался Алекс, но возражать не стал и просто улегся рядом, всем телом ощущая умиротворяющую спокойную ауру, исходившую от Дэвида. Пусть так. Он был согласен ждать, теперь, когда его сны снова сделались безмятежными, как и подобает снам обычного подростка. Теперь, когда будущее рисовалось в совсем иных красках и больше не пугало до дрожи всеми оттенками красного. Теперь, когда прошлое и настоящее слились наконец воедино, перестав раздирать его память на части. Теперь, когда… Жизненные круги замыкаются порой самым причудливым образом, особенно для тех, кто умеет верить в дружбу и любовь. Дороги разбегаются в разные стороны, порой возвращаясь друг к другу, снова расходясь, оканчиваясь тупиком или обрывом — как повезет. Каждый шаг, каждый поступок, словно камень, брошенный в воду, меняет привычные, хорошо знакомые пути, открывая новые, сближая или разделяя старые. Это жизнь, и она продолжается до тех пор, пока есть силы идти дальше. А впереди лежат новые перекрестки.