***
Только Валерий уехал, Дима поспешил к соседям, забрал питомцев. Сам удивился, как по ним соскучился, накормил, потискал вдоволь. После решил принять душ, освежиться, расслабиться. Ведь ничто не приводит чувства в норму лучше, чем приятная тёплая вода. После душа решил всё же прислушаться к совету Валерия и немного отдохнуть. Завалившись на свою удобную и уютную кровать, укрылся одеялом, расслабился. Почувствовал, как хорошо и комфортно ему стало. В туре, конечно, круче, но нормально спать и расслабляться в кресле автобуса невозможно. Почувствовав, как на кровать запрыгнул кот, Дима улыбнулся. В расслабившемся сознании стали восстанавливаться недавние события. Собственный поступок теперь вызывает искреннее непонимание. Даже скинул сообщение Чаче с просьбой понять и простить, но больше той темой мозг не выносить от греха подальше. Почувствовал, с каким беспокойством и заботой к нему относится Валерий. Никогда не обращал на это внимание и не придавал значения. Или это в первый раз от волнения. И спросить неудобно. Обвинит еще, что фантазия больная и воображение воспалённое, а то и хуже. Закрыв глаза, Дима вспомнил, как Валерий заставил надеть кофту, заботливо обернул шею шарфом. От его прикосновений и уговоров становилось легче, зачем-то на автомате пытался возражать. Сейчас непонятно зачем. Хочется, чтобы он снова приложил руку к груди, и стало приятно и спокойно. Эти мысли кажутся дикими и странными, но сопротивляться сейчас им нет ни сил, ни желания. В самом деле, вымотался за неделю, усугубил все неврозом и незапланированной прогулкой под ледяным дождем, и отлежаться денёк не помешает. А потом надо выбираться в люди. Еще куча всяких дел и Валере надо позвонить, поблагодарить за заботу.***
Разобравшись к ночи со всеми очень важными и откладываемыми до неприличия делами, накопившимися за неделю, Валерий вспомнил, что хотел позвонить Диме, поинтересоваться о его самочувствии и настроении. Но взглянув на часы, решил не тревожить Снэйка разговорами. У самого эмоции не сразу улеглись и только к ночи благодаря усталости и приятному чувству, что много чего успел сделать, удалось победить желание сказать Чаче пару ласковых за самодеятельность. Надо же было человека довести. Но сейчас отпустило. Чача, конечно, был категорически не прав, но простить можно. И Дима погорячился с решениями, но с каждым может случиться. Благо вовремя его догнал и уговорил не совершать плохо обдуманные поступки. И сейчас немного беспокойно за него. Расслабившись в кресле и закрыв глаза, Валерий вспомнил, как Дима держался за него на трассе. Всегда заводной, там он казался тихим и беззащитным. Сам испугался и мысленно обращался к высшим силам, чтобы Дима взял себя в руки. И он взял. Смог собраться и самостоятельно принимать решения. И тогда был готов порвать за Диму любого. Нормальное, вроде, желание в экстремальной ситуации. Особенно задел Валерия жест Димы, когда он прижал его руку к своей груди. Сказал, что от этого ему стало легче. Может быть и так. В его состоянии не смог отказать. Да и не хотел. Самому так спокойнее стало. Погрузившись в анализ действий Димы и попытки подогнать их под его стрессовое состояние, Валерий задремал.***
С утра позвонить Диме Валерий тоже не успел. Только проснулся, приперлись соседи со сборами денег на ремонт лифта, озеленение двора и еще какую-то ерунду, о существовании которой он даже не знал. После навалились другие неожиданные дела, загрузившие его до вечера. Вернувшись домой и воссоединившись с диваном, он успел только порадоваться, что от него все отстали. Звонок в дверь заставил разочароваться в справедливости этого мира. Мысленно вспоминая злым словом многоуважаемых и дорогих соседей, пошел открывать. Открыв дверь, выругался вслух. — Ты зачем из дома вышел? — Аркадин впустил Диму, закрыл дверь. — Мог бы просто позвонить. — Валер, не ругайся, — Дима протянул Валерию небольшой пакетик. — Вот подарок тебе принёс. В виде благодарности. — Дим, ну ты… Блин, — Валерий достал бутылку вина. — А ты по какому принципу его выбирал? — У продавца спросил. Плохое? Я в этом не разбираюсь. — Самое лучшее, Дим, — Валерий посмотрел на Снэйка. — Но давай мы его до лучшего случая оставим? — Да можешь себе забрать, — Дима улыбнулся. — Подарок же. — Угу. Ты сам-то как? — Лучше. Но скучно. Валерий рассматривает бледное еще лицо Димы, пытаясь понять, хочет он отчитать Диму или обнять его, попросить прощения за то, что оставил его одного и не соизволил даже позвонить. Немного грустные серые глаза смотрят на Валерия, не обвиняя ни в чем и ничего не требуя, пытаясь найти понимание. Боясь, что его выгонят или опять отчитают, Дима молчит. Руководительский талант куда-то подевался. — Можно к тебе? — решился Дима. — Проходи, конечно. Располагайся, отдыхай. Я пока приготовлю что-нибудь. Сняв обувь и куртку, Снэйк прошел в комнату. Устроившись на диване, взял лежащую там небольшую подушку. Обняв её, вдруг улыбнулся. Приятное тепло оставшееся на подушке, согрело душу. Стало спокойно и уютно.