Признаки влюблённости

Чтобы привести мысли и чувства в порядок. Дима решил посетить музей пыток и инквизиции. Почему-то он решил, что если клин вышибают клином, то ему нужен новый стресс. Желательно культурный. Блуждая по коридорам и рассматривая приспособления для пыток, вникая в особенности их применения, Дима поймал себя на мысли, что ему это не нравится. Не то чтобы страшно, но неприятно до дрожи, и фантазия разыгралась совершенно не к месту. Дима тихо обругал себя за то, что не пошел в зоопарк, там хоть не пробивает дрожь от мыслей, что тебе загоняют иглы под ногти или сдирают с тебя кожу. Даже проходя мимо вольеров с медведями и львами такое в голову бы не пришло потому, что и не задумался бы об этом. Закрыв глаза, Снэйк мысленно обругал себя за чрезмерную впечатлительность. Представил, что сказал бы ему Глеб в этом случае. Только поморщился. Иной раз лучше терпеть все эти пытки, чем спорить с Самойловым. Глубоко вдохнув, Дима досчитал до десяти и пошел дальше. Если уж устраивать экзекуцию своему сознанию, так делать это основательно, чтобы впредь неповадно было. И чтобы чувства пришли в порядок. Ради этой благой цели Снэйк решил поискать что-нибудь особенно изощрённое и жесткое, чтобы представить это на себе и безвозвратно отбить странные мысли. И не странные заодно. Было ли это тем, что хотел найти Снэйк для себя любимого, неизвестно, но очередной экспонат заставил его вздрогнуть и шепотом выругаться. Пообещав простить Глебу и Чаче все страшные косяки на пять лет вперёд, Хакимов побежал к выходу, едва успевая уворачиваться от других посетителей. Оставаться более в этом жутком неприятном месте не было ни сил, ни желания. Выбежав на свежий воздух, Снэйк чуть не шлёпнулся в обморок, успел припасть щекой к прохладной стене здания. Кто-то из прохожих, испугавшись, подбежал к нему. Пришлось объяснять, что он в норме, просто немного переволновался от увиденного, но это уже почти прошло. Убеждая прохожего, что с ним всё в полном порядке, а с мимолётными эмоциями он как-нибудь справится сам, Дима поймал себя на мысли, что сейчас он бы не отказался от адекватной помощи. Захотелось, чтобы кто-то проводил его до лавочки, принёс бутылочку воды, обнял, пообещал, что ничего из увиденного недавно с ним точно делать не станут, а если кто-то попытается, то получит люлей по полной программе. — Не помогло, — Снэйк снова прилип к стене. — Или еще раз зайти? Взглянув на вывеску, Дима мотнул головой. Сознание активно протестует против этой идеи, а ноги подкашиваются от одной только мысли. — Докатился, — Снэйк прищурился, высматривая поблизости лавочку или место, где можно тихо посидеть, отдохнуть, без риска получить очередной стресс. Лавочку поблизости найти не удалось, но получилось поймать такси. Тактично объяснить водителю, что шансон во всех его проявлениях ему глубоко не симпатичен, не получилось и пришлось терпеть. Благо свежие еще впечатления от прогулки по музею перебили нелюбовь к шансону. Добравшись до дома, Дима немного обрадовался. Стресс сделал своё дело. Захотелось простого человеческого отдыха наедине с самим собой. В холодильнике нашлись фрукты, которые привезла Стася, а в морозилке мясо. Проснулись скромные кулинарные способности. Показалось. Что-то пошло не по плану. Добыв в холодильнике бутылку водки, Дима локтем захлопнул дверцу. Мелькнувший в поле зрения Мэнсон не смог заставить Диму передумать. Зверь и сам, уловив настроение хозяина, поспешил найти себе безопасное укрытие. По пути откупорив бутылку и сделав пару глотков, Снэйк сполз на пол рядом с диваном. Удивился, как быстро поплыло сознание, но это беспокойство быстро ушло. Этого ведь и добивался. Чувство времени потерялось. Сквозь пелену тумана слышен звук поворачивающегося в замочной скважине ключа, чей-то знакомый голос, зовущий его. Сначала спокойный, потом взволнованный. Но и на это плевать. На удивление быстро накрыло. Еще бы не трясли и не хватали за руки.