—Вряд ли кто то слышит твой крик, Россия.

— Господи, никогда бы не подумала что скандалы — у нас это семейное.- Бормотала Украина, смотря на отца, который перебинтовывал окровавленные руки. — М-да уж… — поддакивала Беларусь.

***

Что произошло в этот день на совещании, я помню мутно. Почему? Ну… Немного выпил. Немного… Ну, не об этом. Так вот, все что я помню, так это как я опять начал сраться с Американцем. Папа сразу же стал заступаться за Америку, так как знал что я могу с просто фактически убить Америку, даже несмотря на то, что он довольно достойный противник для меня. Великобритания же стал отводить Америку, пытаясь загладить конфликт. И потом в это вмешался Ф.Германия. Я не помню, что он говорил папе, но отец был явно разъярён словами Ф.Германии. Как рассказывал Казах, этот конфликт зашёл до драки. Говорят, что там даже кто-то кого-то пырнул ножом. Как я понял, или они оба друг друга пырнули, или папа стал слабее, после 1945. Хотя, это маловероятно. Ну так вот, я не знаю что случилось с Ф.Германией, но у папы есть несколько серьёзных повреждений. Никогда бы не подумал что такое сможет произойти. Я же только ухудшил состояние: мне придётся всегда ходить в маске из-за сильного обострения астмы. Без маски я буду задыхаться. Из-за частых пьянок отказывает печень, из-за курения трудно дышать. Врачи говорят, что я сократил свою жизнь на месяц. Этот день прошёл ужасно… Беларусь начинает впадать в депрессию, от чего мы всеми силами её защищаем, чтоб она не стала депрессивным тусклым пятном. Для поддержания оптимизма Белой мы решили ей сделать подарок. Она всю жизнь мечтала себе завести какого-нибудь питомца, а именно ящерку. Не знаю, чем её привлекают эти ящерки, но мы её купили. Описать реакцию Беларусь было невозможно: она была настолько радостной, что аж разревелась. Ящерицу она назвала Радой, потому что была очень рада когда её подарили. Полное имя Рады — Радость. Да и сама Рада была довольно активной и миленькой ящеркой, в отличии от тех, которые мы видели в зоомагазине. Для Рады папа купил огромную клетку, в которой Рада любит бегать.Ну как бегать, быстро ползать. Честно, смотреть на Беларусь, которая сюсюкается с Радой — одно удовольствие. Это выглядит настолько мило, что описать невозможно. Зато Рада отлично поднимает настроение Белки, и это успокаивает. Нейли все так же не слышно, и я уже начал думать что все кончено, но если бы не тот вечер… Мы сидели на диване, папа пошёл на разговор с «Фашистом». Украина сидела рядом, а Белка игралась с Радой через клетку. Я сидел в телефоне, не особо увлекаясь передачей по телевизору, которую смотрела Укра. Я ушёл в свои мысли, после подколов от казаха про «Россию для грустных». Конечно, я не имел ничего против это, но часто повторять это раз за разом — надоедает. Так вот, сижу я, и тут на удивление для себя слышу: «cσскүчúԉся?» — блять… — я вздрогнул. — Что такое, Раш? — повернулась ко мне Укра. — Опять… — Кто? Нейли? — Спросила Белка. — Да! — что говорит??? — Соскучился ли я по ней… «вααү! вúӂү, я cϯαԉα пσпүԉяρнσú в ϯвσεú cεмьε, ρσccúя! ×ú-×ú-×ú! кαк мúԉσ» — Говорит, «Вижу, стала популярной в семье». «мȸ×! ϯӹ вcε ǝϯσ бүдεωь σӟвүчúвαϯь úм?!» — Разозлило то, я что все озвучиваю вам. — А ты ее получше послушай, что скажет! «вσϯ пσчεмү я нε cԉӹωү ú×?! α cԉӹωү ԉúωь ϯвσú úдúσϯскúε мӹcԉú… чεгσ ӂε я пρúωԉα-ϯσ сюдα?..α! ϯσчнσ! я ϯεбε ×σчү cσσбщúϯь чϯσ я үӂε дσвσԉьнα cúԉьнαя, ú ү ϯεбя нεϯү ωαнcσв пρσϯúв ϯσгσ, чϯσб пρσϯúвσcϯσяϯь мнε. нү, кσнεчнσ ϯӹ смσӂεωь нεмнσгσ мεня кσнϯρσԉúρσвαϯь, нσ ү мεня εcϯь пԉαн~~~» «Что? План? Какой?!» «нү нεεϯ, εcԉú я ϯεбε скαӂү — ϯσ дεԉαϯь ǝϯσ үӂε бүдεϯ скүчнσ. ×σϯя. ×σρσωσ, я скαӂү. R ŶЂЬЮ ŤĔЂR, РŐ₡₡úR~» «Не дождёшься, Нейли.» «кαк ραӟ ϯαкú я дσӂдүсь, ρσccúюωкα! вcεгσ ԉúωь пσԉүчúϯь кσнϯρσԉь нαдσ ϯвσúм ραӟүмσм ú кúнүϯь пσд мαωúнү — дεԉσв-ϯσ!» — Она хочет моей смерти. Говорит, что довольно сильна для контроля надо мной. — У меня стало темнеть в глазах. Все как в дежавю. — Б…блять…г…где.т.табԉεϯки?.. — Сейчас принесу! — Крикнула Белая, и убежала ко мне в комнату. Мне становиться еще хуже. — Россия! Россия, держись! Ты сможешь, не давай ей контроль!!! — Я…я…с.сϯαραюсь…н.но…σна…c…сúԉьнεε чем была…т…ϯαб.ԉεϯкú…ср.очно… — НАШЛА! БЕГУ! МЧУСЬ!!! — Белка, быстрее! Беларусь побежала по лестнице вниз, соответственно навернувшись на ней. Но таблетки донесла. я выхватил пачку из её рук и заглотнул целых 4 штуки, вместо одной, даже не запивая водой. Начинает светлеть, но давка на психику продолжалась. По ощущениям, будто мнут мозги, как пластилин. — Ты как?.. — С опаской спросила Укра. — Вполне. — сказал я, доставая ингалятор от наступавшим приступе астмы. — Россия, надо делать операцию. Это ненормально, понимаешь? — Говорит Белка, — Тебе Нел… Ний… Нейли, вот! Тебе Нейли хватает, а тут еще и астма с печенью. Может все-таки. — НЕТ! ВСЕ ЧТО УГОДНО, ТОЛЬКО НЕ ОПЕРАЦИЯ! Не дождётесь… — Хорошо… Я поняла… Дать Раду? Она поднимет настроение! Я ничего не имел против Рады, она мне сама нравилась, ибо была очень милой, но честно, сейчас не до не-. — Давай. — Так и знала что не откажешь. — Белка подошла к клетке и достала жёлтую маленькую ящерку. Я час сюсюкался с Радой. Она меня заставила забыть об ужасных мыслях. Надеюсь, мы не заразим Раду своими депрессивными мыслями. Послышался хлопок дверью в прихожей. — Это я. — Грубо сказал папа, — Я в кабинете, тревожить только по важным вещам! — Папа пошёл в свой кабинет, даже не переобувшись, и захлопнул дверью. мы были в шоке. Что там произошло такого, что отец вновь в ярости? поздно вечером он нам все рассказал. — Прихожу я к Фашисту, — говорит папа, — а тот бухой в стёклышко. Ну, стал начинать, мол: «Союююз, поговорим? ~» и все в этом роде. Этот пивной алкаш то ли заигрывать со мной стал, то ли с пьяну с дуба рухнул, я не знаю. Ну, я сажу его за стол, спрашиваю, мол: «Ты хоть протвезвеешь завтра, алкаш пивной?» А он мне: «Ну Союююзик, ну что ты как не свой? выпей со мной, поговорииим…» И так противно протягивал гласные, застрелить хотелось. Ну, сел я напротив, пытаясь проигнорировать его «Союзик», спросил смысл тех его слов. А он в ответ что-то невнятно пробормотал. Ну, думаю, совсем пьяный, надо домой идти. А этот извращенец с дури пьяной начал ко мне подкатывать, и намекал на поло-… Ах да, вы ж проходили это ещё в 8-м классе. Так вот, намекал на секс. — Папа немного помолчал, и задумчиво продолжил, смотря на стол. — Ну, я ему втащу по его роже пьяной, а сам к выходу. Хватаю пальто, а этот фашист хватает меня за руку, и не отпускает. Ну, я ему втащу второй раз, а этот придурок-ка кусанёт меня. — Папа показывает укус острых зубов на руке. — Я на него начну орать, а он ржёт, придурок. Отпустил все-таки, последнее что он сказал, было: «Жду на собрании, родной». Точно с пьянки с ума сошёл, псина фашистская! — Закончил отец. — Говорю, никогда нельзя давать этим засранцам пить алкоголь! — Под «засранцами» папа имел ввиду германцев. — сойдут с пьянки с ума, даже ориентацию поменяют! Грёбанные фашисты… Ну да ладно. Вы-то как, дети? — Нормально. — Ответил я. — Сегодня… кхм… Нейли слышал. — Ты нормально? Перенёс как? Голова не болит? — нет пап, все нормально, я в порядке… — Что говорила? — думаю, мне надо опять к Швейцарии идти…ну, она говорила что стала сильнее, даже на психику давит намного сильнее! Сказала, что когда возьмёт контроль, убьёт меня… — Твою мать… Завтра же едем к нему. Таблетки пьёшь? — Да. — Продолжай их пить. Это важно, хорошо? — Да, я понял, пап… — Вот и отлично. Все будет нормально. Как там ваша Радость? — Отлично! — Крикнула Белая. — Она всем поднимает настроение, и ещё такая мимимимимими!!!!! — Хаха, вижу ты её очень любишь. — ОООЧЕНЬ!!! Папе сразу подняло настроение то, что у нас все отлично. Он сразу забыл о своих проблемах, и весь оставшийся вечер провёл с нами. Завтра мы собирались поехать к Швецу, и папа меня поддерживал. Мы легли поздно ночью, но в хорошем настроении.