"Людские распри столь же вечны, сколь длинна история людей."
Два часа полёта на дирижабле стали сущим кошмаром для выживших. Вместо хоть какого-то оказания помощи раненым, их постоянно приходилось переносить с места на место по всему трюму из-за работающих вразнобой двигателей, и каждая тонна, находившаяся не в том месте трюма, могла привести к катастрофе. Ко всему этому добавлялся жуткий рокот двигателей и невероятная вибрация. По всему кораблю постоянно бегали пожарные и ремонтные бригады, латая разваливающуюся на лету машину. Сам Серпов был вынужден находиться в командной рубке этого кошмара, чтобы руководить передвижением людей по трюму, слушая приказы капитана. Рубка выглядела не слишком благовидно: свисающие и змеящиеся по всему полу провода, соединявшие какие-то огромные стенды допотопного вида, вокруг каждого из которых находилось по два оператора. Вездесущий запах горелых проводов не выветривался даже при открытых огромных панорамных иллюминаторах, обрамляющих рубку, хотя на него вряд ли обращали внимание члены экипажа, облачённые в потасканные ОЗК. А вот Борису он забивал всё обоняние, проходя через сильно повреждённый бронекомбинезон. — Как это вообще летает?! — В сердцах воскликнул майор на очередном дрожании корпуса. — До недавнего времени нормально. Это вообще стенд для отработки, он не должен был летать! Вон, каждый двигатель управляется в ручную и отдельно! А их здесь девять! Да у этой лохани даже названия нет. — несколько зло ответил ему капитан корабля — Сюда мы из самой Кировской области на форсаже летели вас вытаскивать. — Он мог развить такую скорость? — Должен был. Двигатели тут как на этих мериканских конвертах разворачивались. А теперь уже их даже тронуть нельзя. Чёрт! — он в сердцах ударил по консоли управления, на которую выводились все данные по машине — Если мы не долетим, вся работа моего сына пойдёт к морским дьяволам! Давай, родной, дотяни свою тушу! Немного осталось. — Ваш сын создал эту машину? — Нет, и да. Его компания занималась этим ещё до войны. Но дирижабли были никому не нужны. Но как возникла проблема с самолётами, так сразу: Кречетов, помоги, государство нуждается в тебе! — Проблема? — Она самая. Облака эти видел? Это не просто тучки, это пепел. Летать в нём и через него невозможно! И как назло все эти пепельные тучи над землёй выше четырёх километров над уровнем моря не поднимаются. А зачастую ещё и опустится могут. А дирижабли могут летать на небольшой высоте, далеко, нести много, садиться где угодно. Третий двигатель! Обороты в половину! Пожарные к пятому!***
К счастью для всех, этот полёт вскоре закончился и взрыв днищем землю в районе операционного лагеря войск под Москвой этот воздушный корабль наконец прибыл. Все раненые были доставлены в госпиталь, но несмотря на огромные усилия медиков, которым удалось уцелеть под началом лейтенанта из кремлёвцев, многие из них были уже мертвы, а ещё больше умрут совсем скоро. Те же немногие, кто уцелел из командиров и не нуждался в срочной помощи, прибыли на доклад к генералу. — Цель ликвидирована? — Так точно, товарищ генерал. — выступил вперёд Маданов — Цель обнаружена и уничтожена. — Что это вообще было? — Не знаю, мы так и не поняли. Мы прорвались в указанный бункер, где обнаружили следы ещё довоенного проникновения, похоже это и стало причиной. Те, кто там укрылся, не были защищены от вируса и как-то мутировали и срослись с непонятной машиной, на ней было напряжение; вероятно подали его тогда же, когда проникли в бункер. Это чудовище и управляло всем. — Все видеозаписи своим коллегам сдадите, и отчёты им же. Они уже ждут. Все могут идти. Серпов, останьтесь. — Выживших хорошо если под тысячу будет, после госпиталей. Всё тяжёлое вооружение и техника потеряны. — Это я всё и без тебя знаю. — вздохнул генерал — Я сильно просчитался и вам пришлось за это отвечать. В любом случае вы справились великолепно, удалось спасти многих и даже вывезти кое-что. Уже одного этого достаточно. Предоставьте мне списки на награждение. Не сейчас конечно. Сейчас вы возьмёте всех, кого выпишут и чьё состояние стабилизируют, и на бронепоезде и медпоезде отправитесь в наш лагерь, все госпитали в ближнем районе уже заняты, а перегружать их нельзя. Поэтому всех, кого можно, вывезем к нам, у нас есть врачи, глядишь кого и вывезем. — Остальная дивизия? — Все, кто несильно ранен и боеготов, остаются здесь, командование серьёзно оценило эту угрозу, и скоро здесь будут войска. Мы удержим позиции и после за вами. — Откуда войска же возьмутся? — Подтягивают из глубин страны и выводят из Европы. Европейцы и займут все госпитали, там огромное количество раненых.***
Почти неделю спустя после спасения из Москвы бронепоезд "Железняков" и медпоезд ехали в сторону аткарской базы. Как уже повелось за пять дней пути, командный состав собрался в штабном вагоне бронепоезда, дабы выпить чаю под воистину неиссякаемые байки Перевалова. Этот день не особо отличался от остальных, за столом собрались все командиры что выжили: Серпов, Маданов, Перевалов, Романов, Нахимов и примкнувший к ним главмед из "кремлёвцев" Самойлов. Но сегодня вместо того, чтобы спокойно добраться наконец до базы, всё пошло не так. Началось всё с зазвонившего телефона внутренней связи. — Слушаю. Понял. — Как только Перевалов снял трубку его лицо из добродушного резко стало крайне хмурым. А затем он нажал кнопку общей тревоги и обратился уже к своим товарищам — Застава на путях. Я ставлю всех в ружьё. — Ещё под Москвой было решено, что именно Перевалов будет руководить и командовать обоими поездами. — Где здесь засада может быть? Степи же кругом. — схватив автомат, вопросил в небо Самойлов. — Где угодно. Сейчас и разберёмся. Бронепоезд медленно тормозил, вращая во все стороны пулемётами и пушками, явно пугая солдат на кое-как собранном блокпосту. Но вскоре всё прояснилось, и ситуация оказалась не слишком радостной. Объяснил её прибывший в бронепоезд их старый знакомый Куркоев, уже также успевший получить майора. — Ну вы вовремя. — сказал он, с порога отряхивая с одежды снег — Я думал помощь придёт лишь через несколько дней, а вы уже здесь, да на бронепоезде. Да и знакомые все лица. — Ха, кого я вижу. А мы-то думали, ты на фронте. — Да не, Борь. Тут меня поставили, безопасность беречь. — Ты ещё учти, мы не на помощь тебе ехали, у нас задача в наш лагерь прибыть. Чем быстрее, тем лучше. — вступил в разговор Романов, явно сильно озадачив бывшего омоновца. — Это плохо. До лагеря вы своего не доберётесь, жд перекрыто. — Да что ж ты как иудей вокруг ходишь. — стукнул по столу ладонью Перевалов — Говори уже, где ты обосрался? — Да говорю я, говорю. — вздохнул гость, налив себе чаю — Как вы знаете, здесь находится лагерь беженцев. Самый крупный в округе, две сотни тысяч. Контингент разнообразный, но преимущественно беженцы с югов, Кавказа. Проблем было много. Но настоящие проблемы начались пять дней назад. Всё началось как всегда с еврейских погромов. Проблему эту мы решили, но тут у меня забрали почти две трети людей. И ровно на следующий день начался настоящий пиздец. У нас ещё после прошлых волнений в центре на станции поставили новое здание администрации, там же и центральные казармы, там же и арсенал. И вот позавчера это здание атаковали. Долго оно не продержалось. Я не знаю почему. В это время я находился тут рядом, в ополченческих казармах. И вот после этого началось... Все поделились на множество группок преимущественно по нац признаку и религиозному. После начали предъявлять друг другу претензии чуть ли не с основания мира, резня шла весь день. Но вчера все уже расползлись по своим "районам". В результате сложилась такая ситуация: весь лагерь поделён между группировками. Здесь, в казармах ополчения, находятся условно лояльные и тут же продсклады, которые мы пока держим, хотя их пока и не атаковали. А в центре, в администрации, сидят вообще игилоиды. — И ты ждёшь от нас помощи? — задал вообщем-то напрашивающийся вопрос Серпов. — Ну да... А что мне ещё делать? У меня пятнадцать тысяч человек, которых я могу послать в бой. Вооружены хоть приемлемо из них только половина. Две трети из них это набранные из беженцев, и я им не доверяю. — А переговоры? — попытался предложить Романов. — С кем? Мы тут все сидим и ждём, когда кто-то ошибётся, чтобы разорвать его. С каких позиций я должен вести переговоры? У меня людей больше, чем у остальных; да, я смогу поставить в строй ещё людей, но если что то пойдёт не так, это будет грандиозный провал, и он станет не только моим провалом, а провалом всей власти в нынешнем положении, а вот это уже совсем плохо. — То есть проблему надо решать? — смотря на карту, констатировал Серпов — Если удержать просто позиции мы сможем, то эта гниль всё равно расползётся, а тут ещё лагеря рядом. Если это пойдёт во всём регионе, то мы его потеряем, слишком много сил отведено... А потом они пойдут за едой на север или же на юг... — На юг некуда идти. Там Кавказ и Туман. Дороги туда нет. — продолжил описывать ситуацию Куркоев — Не знаю, что там именно такое, но там не пройти. — Значит гнид надо давить. Где казаки когда они нужны? Они занимались подобным веками, а теперь нам это решать. — тяжело сказал Геннадий — Но на моём бронепоезде снарядов по паре штук на орудие, сами пушки изношены, к пулемётам по ленте на ствол, да и те не все работают. — Нет. Всех давить не надо. У меня уже был план. — остановил Куркоев разошедшегося Перевалова — Если мы возьмём администрацию, и просто покажем, что тут есть значительные силы, то конфликт можно будет уже начать решать, с этим я разберусь. Но центр надо брать, там и связь, там и арсенал. — Если у них нету гранатомётов, то бронепоезд будет имбой. — заметил Евгений. — Есть, немного но есть. — в ответ на удивлённые взгляды он продолжил — А ещё там есть два ПЗРК "Стингер". — То есть мне придётся заводить бронепоезд в место, где из любой ямы может выскочить басмач с трубой и уничтожить его, при этом перекрыв ещё и всё движение. У нас конечно есть второй локомотив на медпоезде, но он даже "не одет". — Чёрт. Куркоев прав, если не решить эту проблему сегодня, завтра это пойдёт как метастазы. — наконец решил Серпов — Вооружим всех, кто может биться, и ударим на админку. Но! Куркоевцы атакуют с другого направления, не вдоль жд. Это создаст максимально серьёзное впечатление о прибывших силах. И может всё же удастся привлечь ещё кого-то? Исламистов сильно не любят, а там сейчас война за умы идти должна серьёзная. — Привлечь могу, но это ненадёжно. Сбегут, предадут. Я даже своим несильно доверяю. Так что лучше без них.***
Операция началась спустя всего два часа. Поставить в ружьё удалось не меньше полутора тысяч человек; значительная цифра несмотря на то, что все они были ранены. Первым операцию начал Куркоев, шум поднялся знатный. Как и предполагалось, равновесие в лагере нарушилось и все стороны начали своё участие в этой баталии. Неожиданно к "правительственным войскам" присоединились и некоторые группки местных ополченцев. Бои разрастались, многие даже не имели оружия в виде самострелов или заточек, но всё равно шли в бой за какие-то не совсем понятные или очень простые цели, но не стремясь их объяснять. А затем в бой вступил бронепоезд и ударный полк. Хорошо вооружённые, злые и подготовленные бойцы как нож сквозь масло вошли в нежный бок воюющих группировок. С бронепоезда из громкоговорителей транслировались призывы сдаваться и сообщения, что по всем вооружённым лицам или приблизившимся к бронепоезду будет открыт огонь на поражение. Бой долго не продлился: всё закончилось, когда бронепоезд из пушек открыл огонь по захваченной администрации, утверждая право сильного в этой битве.***
Спустя неделю Сборная группировка, вышедшая из Москвы, наконец добралась до базы, передав начало над лагерем беженцев прибывшим вованам, гвардейцам, ополченцам и прочим. Буквально на следующий день на базу прибыли и оставшиеся силы во главе с Афанасьевым. — Ну ты, Серпов, даёшь. Ни на минуту оставить нельзя. — почти сразу после прибытия вызвал майора к себе генерал. — Вот умеешь ты со своими людьми оказываться в центре... всего. И это в Центре заметили. — Не мы такие, жизнь такая. — слегка скривившись сказал Серпов. — Не тебе жаловаться. Держи. — Он пододвинул ему папку, на которой лежали полковничьи погоны — За год от лейтенанта до полковника. Неплохо. Тебе было решено поручить новую задачу. Особенно понравилось им там, как ты поучаствовал в ликвидации бунта. Нашу дивизию теперь полноценно сформировывают в полноценное боевое подразделение, у них там есть какие-то странные идеи, но тебя это пока не коснётся. — Хм. Борьба с басмачеством... — открыл папку Борис — Сформировать полк и отправиться на границу в среднюю азию. — Да. Как твои коллеги век назад. На формирование месяц. — на этих словах генерал взглянул уже в свои документы — Бери всё и всех, кого надо. Я попробую раздобыть для тебя что-нибудь ещё. Такими темпами ты ещё и меня на этом месте заменишь. А теперь иди, работы у тебя впереди очень много.