"Милый, не надо..."

       Снег не давал возможности видеть что-либо перед глазам. Безнадежно бледная пелена пустоты. Яркость каждого изгиба идеально ровных сугробов слепила, едва ли не заставляла сходить с ума. Елена смотрела на этот снег, изредка улавливала мелкую рябь новых, мягко падающих снежинок, и терялась в собственных мыслях. Воспоминания, раздумья, чей-то голос. Ее внимание было погруженно лишь в какую-то прозрачную бездну сознания ровно до тех пор, пока теплая ладонь не каснулась ее руки. По коже пробежала легкая дрожь, приятная и тревожная одновременно, но и это касание не вывело ее из мыслей, своей быстрой вереницей унося в прошлое. Деймон, замечая волнение и печаль шатенки, обездвиженно застывшей посреди улицы и завороженно смотрящей на снег, сделал шаг ближе к Гилберт и осторожно заключил ее в свои объятия, не получая на это никаких возражений.        — Еще переживаешь? — тихо, почти шепотом спросил он, и мягкая, какая-то душевная по своему звучанию хрипота его голоса медленно отвлекла Елену, вынудив девушку заглянуть в ярко-голубые глаза Сальваторе.        — Да… — с тяжелым вздохом ответила она, после чего он лишь крепче прижал ее к себе, оставив на щеке легкий, слишком незначительный, но нежный поцелуй. Поцелуй, способный окатить ее волной мгновенного спокойствия. Эти руки… Сильные руки, обнимающие ее хрупкие плечи, в этот момент были самым родным уютом Елены. Вся боль и озабоченность поспешно улетучивались, наполняя шатенку лишь долгожданным умиротворением. — Я не знаю, что мне теперь делать… Не знаю… Я и отец… Мы должны помириться, но я не могу. Понимаешь? Я не могу простить такое. Это просто невозможно. Выдать меня замуж по сделке… Я не могу в это поверить до сих пор, Деймон! Я не могу! Мне плохо, слишком плохо.        — Всё будет хорошо, Елена. Ты сбежала от неадекватных родителей, увернулась от сделки и нашла меня. Поверь, всё даже больше, чем хорошо. — усмехнувшись, произнес он, продолжая стоять сзади и крепко обнимать, иногда начиная целовать ее шею, откинув тонкий серый шарф и обдавая своим горячим дыханием. — Знаешь… Одна секунда может изменить всю твою жизнь. Координально. Только представь, семь миллиардов человек. Кто-то сейчас просыпается, а кто-то ложится спать. Кто-то только что решился поцеловать любовь всей своей жизни впервые, а кто-то сделал это в последний раз. Кто-то сейчас сидит возле больничной койки в слезах, а кто-то плачет от счастья. Возможно, прямо сейчас умер тот, о ком никогда никто не вспомнит. А, может, родился мальчик, который заставит огромные стадионы петь вместе с ним. Кого-то бросили в этот миг совсем одного, и вот ему действительно плохо. Кто-то стоит на краю крыши. Смотрит вниз, и каждая секунда решающая. Кто-то встречает рассвет со своей будущей женой, даже не подозревая об этом. Какая-нибудь девчонка уходит от парня с дрожью в коленях, которого будет любить всю жизнь. Кто-то уезжает далеко, неохотно оставляя близких, а кто-то уже вернулся, но еще не знает, что его предали. Кто-то пьет за любовь или из-за любви. Каждая жизнь состоит из моментов. И все эти моменты важны, Елена. И сейчас ты тратишь свое время на то, чтобы глупо винить себя… Нужно жить настоящим и не жалеть ни о чем, понятно? Я люблю тебя… Со мной тебя никогда не обидят. Я хоть умру за тебя, но ты будешь улыбаться. Обещаю, Елена…        Белая вспышка. Резкий толчок. И снова темнота… Девушка резко открыла глаза и осознала, что вновь потеряла сознание и всякую связь с реальным миром. Видение, накрывшее ее на какое-то время, еще саднило ее мысли. Так хорошо и прекрасно… Но вся эта странная картинка, которую ей удалось узреть, была лишь ее иллюзией, собственной фантазией. Словно через этот темный силуэт брюнета, его голос и блеск голубых глаз внутренний голос пытался наконец-то докричаться до Елены. Нельзя сдаваться. Ради будущего малыша, ради своей жизни, ради Деймона… Гилберт сделала глубокий вдох и попыталась сфокусировать зрение, чтобы рассмотреть перед собой размытые очертания какой-то комнаты. Теперь, спустя некоторое время ее отключки, шатенка находилась в ином месте, но таком же незнакомом и пугающем. Тусклый свет лампы оседал на обшарпанных серых стенах, которые вчетвером окружали привязанную к стулу шатенку, потерявшую силы сопротивляться и делать бесполезные рывки. Пыльный пол под ногами был обсыпан кривыми кусочками штукатурки, а в углу безобразной кучей валялись разодранные мешки, камни и неузнаваемые стальные обломки каких-то деталей. Елена повертела головой, оглядываясь по сторонам, но все тело ныло от боли и усталости, находясь в одном положении долгое время. Щеки жгло от слез, глаза привередливо реагировали на свет. Никого рядом не было, но девушка могла различать среди тишины и пустоты чьи-то неразборчивые голоса. Кто-то говорил, смеялся, хихикал. Понять слова было слишком трудно, как бы Гилберт ни пыталась напрячь слух. Все чужие разговоры, редкие шумные шаги раздавались из-под деревянной, ветхой двери, которая скрывала девушку в этом отвратительном помещении. Казалось, что нет никаких шансов на спасение. Словно навсегда эти противные, холодные серые стены заключили Елену в свои удушающие объятия.        — Здесь подозрительно пусто. — монотонно пробормотал Деймон выйдя из машины на улицу, бросив оценивающий взгляд вокруг себя. Клаус поровнялся с ним, крепко держа за локоть усмехнувшегося Паркера, который полными гнева глазами смотрел на Сальваторе. Захламленный участок земли и странные постройки заброшенной местности настораживали парней, однако они не выделяли много времени на промедление и, переглянувшись друг с другом, устремились к самому крупному кирпичному зданию, насильно волоча за собой сопротивляющегося Кая.        — Эй, постойте! Зачем мне туда идти? Я показал вам дорогу, и на этом всё! Отвалите от меня. Они не тронут Елену, ясно? Им нужен только Деймон! — шумно начал возмущаться Паркер, однако мгновенно смолк, когда окончательно вышедший из себя Клаус вновь пригрозил ему пистолетом.        Приблизившись к пугающей незнакомой постройке, парни замедлили шаг, оглядываясь по сторонам и пытаясь подметить хоть один силуэт поблизости. Пустота была повсюду, зрение не подводило. Кирпичное здание, одна стена которого была почти разрушенной, представляло собой продолговатый прямоугольник с часто виднеющимися дырами, проломанными по бокам. Деймон, последовав примеру Клауса, тоже вооружился, будучи готовым в любую секунду направить пистолет точно в цель. Тишина. Она начинала действовать на нервы, нагнетая больше опасения. Осторожными, мелкими шагами двое мужчин и вынужденный следовать за ними Кай приблизились к той самой полуобрушенной стене и, с презрением подметив пыль и засохшую грязь, перешагнули мелкий кривой порог, таким образом войдя вовнутрь странного здания.        — Они как крысы. Попрятались по углам. — сквозь зубы раздраженно прорычал Сальваторе и кинул прожигающий взгляд на Паркера, который нервно поджал губы и кивнул куда-то в сторону, где находилась круглая арка, ведущая к темному, пыльному коридору. — Что это вообще за место?        — Не знаю. Вроде бы раньше тут была школа. Но, видимо, очень давно. — не без волнения объяснил парень, на что Клаус и Деймон ничего не ответили и только в очередной раз обвели взглядом помещение, словно отовсюду на них были направлены смертоносные стрелы. Двинувшись к арке, на которую указал Кай, парни разглядели хорошо сохранившуюся прочную лестницу, и только на поржавевших перилах облезла светло-зеленая краска. Они, держа в руках пистолеты и внимательно смотря по сторонам, прошли в темный неосвещенный коридор, в котором воняло сыростью и пылью. Быстро миновав его, парни оказались в просторной, серо-бетонной комнате, в которую через пробитое, но не застекленное окно проникал бледный свет.        — Ну здравствуй, Сальватор. — показав характерную ему насмехающую улыбку, произнес Энзо, прислонившийся плечом к стене и пожирающий довольным взглядом вошедших. Деймон, едва сдерживая внутреннюю ярость, различил близ Сент-Джонса еще шесть крупных фигур, лица которых прежде он никогда не видел. — Как поживаешь?        — Когда прикончу тебя, станет еще лучше. — огрызнулся брюнет, и Энзо, вскинув брови, оттолкнулся от стены и медленными шагами начал расхаживать по заброшенному помещению. Его напарники, похожие на нежививые статуи, продолжали обездвиженно стоять на своем месте.        — Зачем так грубо? — с фальшивой любезностью сказал Энзо, но Сальваторе, чье терпение было на самой грани, совершенно не хотел вести их общение в позитивное и спокойное русло. Сжав кулаки, брюнет сделал уверенный шаг вперед, собираясь кинуться на раздражающего Сент-Джонса, однако Клаус сумел вовремя его остановить и одним лишь суровом изумрудным взглядом отградить от нелепых поступков.        — Где Елена? — с устрашающей сталью в голосе, жестко спросил Деймон, гневно взирая на сохранявшего затянувшееся молчание Энзо. Он ничего не отвечал, будто наслаждался закипающим внутри Сальваторе гневом. — Я тебя спрашиваю, чертов ублюдок! Где, мать твою ж, моя Елена?! Отвечай, сука! — не выдерживая столько отрицательных эмоций, выкрикнул Деймон, от чего Паркер невольно вздрогнул и отступил на пару шагов подальше от парня, однако остановился, когда на него неоднозначно глянул Майклсон.        — Ну, Деймон… Ничего плохого не случилось. Пока что. — поразительно спокойно проговорил Сент-Джонс, уже не улыбаясь и зная, что такая выходка окончательно снесет крышу Сальваторе. — Елена… Хочешь ее увидеть?        — Это очевидно. — злостно выпалил брюнет, а Клаус мысленно похвалил его выдержку, одновременно рассматривая недвигающихся людей Сент-Джонса, что замерли у стены.        — Черта-с два, Сальватор. — прошипел Энзо. — Здесь не ты решаешь.        — Твоя очередная тупая проверка? — впервые за все время заговорил Клаус, и Сент-Джонс сразу вперил в него оценивающий взгляд. Какой-то миг брюнет ему ничего не отвечал, но потом, глянув на чуть ли не трясущегося от припадка ярости Деймона, решил продолжить.        — Нет. Я и так потратил чересчур много времени на эти глупости. Надо было действовать сразу. Но мне даже понравилось, что ты, Сальватор, понервничал и помотался. Я люблю, когда жертва мучается. Так сказать, вкушает все прелести своего наказания… И все же я бы хотел, чтобы ты сдох сразу. — недовольно пояснил Энзо, все еще прогуливаясь от стены до стены подобно маятнику. Кай, про существование которого словно разом забыли, согласительно кивнул Сент-Джонсу, одобряя его слова, но на молодого парня вновь никто не обратил внимание.        — Мне плевать. Мне просто необходимо найти Елену. Где она? — хоть с ярко выраженной в хриплом голосе злостью и неприязнью, как можно адекватнее произнес Деймон, и Энзо, остановив восхищенный взгляд на сохранявшим холоднокровие Клаусе, хмыкнул.        — Найти Елену… — еле слышно повторил он слова парня, и озадаченно что-то промычал. — На твоем месте я бы не спешил начать всю эту игру. Приступишь к поискам — приблизишься к финалу.        — Хватит говорить загадками. Ты не на моем месте. — процедил Сальваторе.        — К счастью, это именно так. — Энзо усмехнулся и, прождав всего-то пару секунд, кивнул на другой коридор, который находился позади стоявших ровным строем незнакомцев. — Елена там. Прямо по коридору наткнешься на хлипенькую дверцу. В той коморке твоя Елена.        — И что? Все так просто? — смутившись, промолвил Деймон и направил прищуренный ярко-голубый взгляд на Энзо.        — Ты сообразительный. Это мне в тебе и нравится. Даже жаль, что погибнет такой талант… — с некой издевкой пробурчал парень и пожал плечами. — Это был бы не я, если бы ты смог легко выбраться из этого дерьма.        — Мне надоело слушать твой бред. В чем подвох? Скорее скажи, что тебе нужно от меня, и решим это сразу. Говори. — требовательно сказал Деймон. Он чувствовал, как по венам вместе с кровью помимо злости разливается сильная тревога, вынуждающая брюнета с волнением в серьезном взгляде иногда посматривать на Клауса, тяжело вздохнувшему в ответ на еще одну улыбку Энзо. Улыбку истинного маньяка. Неуравновешенного психопата, от которого можно было ожидать чего угодно.        — Что же… Мне даже интересно, насколько крепка твоя любовь к малышке Гилберт. — Энзо скрестил руки на груди и устремил взгляд на пробитое окно в стене. — Предлагаю тебе замену. Жизнь за жизнь. Выбирай то, что нужно тебе больше.        — С удовольствием прибью тебя взамен на Елену. — съязвил Деймон, но Сент-Джонс показал наигранную грусть на своем лице.        — Видишь ли… Не прибьешь. — уверенно проговорил он. Его слова прозвучали для Сальваторе как вызов, и брюнет продемонстрировал коварную ухмылку, но Энзо разрушил его смелость и кивнул в сторону обездвиженных парней. — Эти хорошие, крепкие, красивые ребята не позволят тебе этого сделать.        — Тогда, черт тебя побери, скажи наконец-то, что мне нужно сделать ради Елены. — с нетерпением, он топтался на месте и ощущал невероятное желание кого-нибудь или что-нибудь ударить, лишь бы выпустить пар.        — Хорошо. — с новой дозой радости и удовлетворения произнес Энзо. — Убей препятствие и пройдешь к Елене. Все просто. Как в видео-играх. Вперед.        — Серьезно? У тебя совсем крыша поехала? — сквозь истеричный смешок провопил Деймон. — И кого же убить, чертов ублюдок?        — Ее. — одним лишь словом твердо ответил Сент-Джонс. Его голос, спокойный и раздражающий, завис в моментально воцарившейся вокруг тишине. Шок? Испуг? Непонимание? Деймон не мог разобраться в ужасном коме резко вспыхнувших чувств. Он колебался прежде чем что-то сказать или сделать. Замерев на месте, он приковал словно заморозившийся, холодный взгляд синих глаз к появившемуся перед ним силуэту. Эта стройная фигура показалась после того, как один из незнакомых парней выпихнул ее, со связанными руками, в центр продолговатого помещения.        — Какого черта… — только и смог шепотом проворчать Деймон, сделав глубокий вздох. Он посмотрел на Энзо и, поняв всю серьезность его настроя, громко, хрипло и нервозно выкрикнул что-то неразборчивое на всю комнату.        — Шлюх надо убивать. — легко и непринужденно подметил Сент-Джонс, решив проследить за реакцией Клауса. Тот лишь сглотнул и округлил потемневшие от шока глаза. Девушка, стоявшая перед Сальваторе, без возмущения покорно молчала, и лишь ее глаза, заплаканные и безмолвно молящие о спасении, смотрели на парня в упор. Боль и сожаление. Эти мокрые, с потекшей тушью глаза. Деймон знал их слишком долго, чтобы распознать столько ужаса и жалости к самой себе в их карем цвете.        — Прошу… Не надо… Умоляю… — тихо, будто каждое слово прожигало ее горло, произнесла Кэтрин и новая жгучая слеза быстро скатилась по ее щеке, оставляя темный след. На ее руках остались царапины и полосы от крепко связанной веревки, в спутанных волосах виднелась облетевшая штукатурка, какая была и на ее помятой, грязной одежде, словно шатенку роняли на пол.        — Черт! Черт! Черт! — выругался Деймон, не выдерживая всего, что свалилось на него за один этот день. — Сука… Какая же ты тварь, гребаный Сент-Джонс! Ты хочешь, чтобы я ее убил?! Зачем? Зачем всё это?!        — Можешь не убивать. Твое дело. — Энзо повел бровью и с искренним пренебрежением, откровенной брезгливостью посмотрел на Кэтрин, которая дрожала от паники. — Если бы она была до конца предана тебе, я бы не устроил такие условия. Но она попросту бесполезная шлюшка, готовая продать кого угодно ради собственной выгоды. Во благо себе. Она решила идти против тебя, Сальватор.        — Это так? — с недоумением вытаращившись на Пирс, которую до сих пор пробивала дрожь, спросил Деймон, ужаснувшись той ярости, что проявилась в его же голосе. Нерешительный кивок. Тихий всхлип. Четкий звук выстрела. Бездыханное тело сразу упало на пол, подобно тому же мусору и хламу, что валялся по углам. Красное пятно крови на ее груди разрасталось с каждой секундой. Деймон, чья рука крепко сжимала пистолет, с застывштм в льдисто-голубых, ошалевших глазах шоком смотрел на мертвое и по-прежнему красивое тело девушки, которая распласталась на полу.        — Боже… — едва слышно взмолился Клаус, и на лице его застыл ужас. Вся его прежняя уверенность исчезла, оставив место лишь для страха и непонимания. Сдвинув брови, рыжий мужчин не мог совершить и движения. Зеленые, грустные глаза наполнились слезами, так и оставшимися плотной сырой пеленой на глазах. — Что же ты натворил…        — Заткнись! — рявкнул Деймон, и этот вопль вырвался с такой громкостью, что его голос уже на последнем слоге осип. Отбросив от себя оружие, Сальваторе сжал кулаки, не имея возможности поверить в случившееся. Все его мыщцы сковала ноющая боль, которая отбирала силы, и сердце бешенно ускоряло ритм. — Елена… Моя Елена… Где Елена… Где она… — подобно сумасшедшему тихо, сорвавшимся голосом бормотал он и обхватил голову руками, пытаясь отвернуться от трупа девушки под ногами.        — Собаке собачья смерть. — с каким-то ликованием в темным зрачках, выговорил Энзо и плюнул рядом с неживым телом. Он обратил внимание на парней: Деймон всё еще был в шоке от произошедшего, Клаус с сожалением и удивлением смотрел на Пирс, Кай забился в угол, с ужасом что-то шепча себе под нос.        — Где Елена. — твердо повторил брюнет. Строго, уверенно. Словно в один миг он переборол все нахлынувшие эмоции и эгоистично отключил их. Убрал всю свою жалость. Выгнал прочь. Энзо, восхищенно улыбнувшись, кивнул на коридор, и несколько высоких широкоплечих парней разошлись, пропуская парня к дальней комнатушке. Напоследок испепелив ненавистным сощуренным взглядом Сент-Джонса, Деймон быстро направился в нужную сторону, а Клаус с молниеносной реакцией двинулся следом, однако незнакомцы снова заслонили собой дорогу, не пропуская мужчину.        — Что за хрень? Я пойду с ним. — обратился Клаус к Энзо, но тот отрицательно качнул головой.        — Нет. Это его война.