Пот катился градом с Луи, пока он пытался пробить второй штрафной после первого неудачного. На самом деле, он устал, и дополнительное время игры выбило его из сил, но он чувствовал, что не хочет уходить с поля. Каждый раз, когда его команда забивала гол, в нём открывалось второе дыхание, и он заряжал всех позитивом, когда как в его крови было такое неимоверное количество энергии и адреналина, что, кажется, все тренера и фанаты были просто в восторге — Луи был одним из лучших среди ныне живущих игроков. Его карьера была очень увлекательна, и, начиная с четырёх лет, парень посвящал себя только футболу, но это не давало повода его оценкам спускаться ниже удовлетворительных, и пару раз он выходил ударником, так что парень был достаточно образован. К своим 24 годам он успевал проводить 11 часов на тренировках ежедневно, иногда задерживаясь немного подольше, чтобы попытаться изучить новую тактику, и Луи являлся отличным примером для подражания. Сегодняшняя игра была самой главной для "Манчестер Юнайтед", и счёт был равным - если Луи пробивал мяч, то его команда становилась лучшей в Англии, что, без преувеличения, делало их любимцами публики. Страх отдавался дрожью в коленках, но Томлинсон знал, что не должен подвести ни одного из тех, кто возлагает на него свои надежды, он осматривал поле с тысячами болельщиков, которые скандировали его имя, и был крайне бодр. Он отступил на шаг назад, разбежался и замахнулся для удара, посылая мяч в ворота, в ту сторону, куда вратарь вряд ли бы дотянулся, потому что Луи умеет отвлекать и делать обманные манёвры.
Зал взорвался аплодисментами, на трибунах было невозможно громко, вся команда набросилась на Луи, и это был тот самый любимый момент игры — когда всё заканчивается твоей победой, когда ты на вершине и есть повод радоваться и кричать, снимая футболку и кидая её куда подальше, и можно думать о предстоящем вечере, когда ты будешь сидеть с командой в одном из номеров отеля, вытянув ноги на весь диван, игнорируя боль в мышцах, пить шампанское и обсуждать лысого толстого судью, который, определённо, подсуживал соперникам. Луи дышал тяжело, но победа стоила того, поэтому, когда они направились жать руки своим соперникам, шатен не переставал улыбаться. Во-первых, его гол стал решающим. Во-вторых, теперь, пока о них будут говорить и обсуждать каждый момент прошедшего матча, у парней будут каникулы целых две недели, и он обязательно съездит домой к своей семье, вместе с огромным кубком, он будет рассказывать своим младшим сёстрам о том, как это сложно — постоянно набивать мяч на голове, сохраняя равновесие. Ну, а в-третьих, Луи был рад, что они выиграли у "Лидс". Эта команда всегда была самой ненавистной, потому что все там были чёрствыми наглыми мажорами, для которых важны были только деньги и девушки (в некоторых случаях парни), слава и постоянное внимание. Их капитан — Гарри Стайлс, парень, который вызывает у Луи такую ненависть, что зубы сводит до скрипа — был одним из людей, которых любил каждый человек в этом мире. Он казался милым, и он постоянно излучал добро, раздавал автографы и фотографировался в любой ситуации, он выставлял себя ангелом, но, когда оставался с кем-то один на один, в нём просыпался самый ужасный дьявол на свете, и хотелось придушить его, ударить, убить, лишь бы он избавил тебя от своего назойливого общества. Томлинсон никогда не был его другом, хотя он пытался вначале — Гарри очаровал и его тоже, ему нравились его кудряшки и смешные детские ямочки на щеках, но Луи не понаслышке знал о настоящей стороне известного футболиста. Может, именно поэтому во время всего этого матча ему было необходимо выкладываться по полной, лишь бы ткнуть Гарри лицом в грязь.
Его улыбка была настолько пропитана ненавистью, что Луи сразу же захотелось стереть её с его ужасно-прекрасного лица:
- Ты молодец, что можешь порадоваться победе других, Стайлс. Я чувствую, что твои собственные наступят не скоро.
Сжав руку Томлинсона, Гарри потянул его на себя и слегка наклонил голову:
- Пожалуйста, Гейлинсон, не нарывайся, - кудрявый прошептал ему на ухо приторно-сладким голосом, от которого у любого (и именно это раздражало) человека вызвало бы мурашки, но Луи только усмехнулся, прижимаясь к парню.
- Я уверен, что трахаешься ты так же плохо, как и играешь, - он толкнулся бёдрами вперёд, от чего Гарри тихо проскулил, неожиданно для обоих футболистов. Томлинсону хотелось рассмеяться, потому что в этот раз он смог заткнуть его, и это было ещё одной маленькой победой. На самом деле, эти парни напоминали двух враждующих детей — им постоянно нужно было унижать друг друга, рассказывать сплетни, гадости, различные слухи, и, когда они находились в одном помещении, оно было пропитано ненавистью и злостью, и каждый раз, когда они проходили мимо, все могли услышать колкие пошлые фразы, каждая из которых была обиднее предыдущей. Они постоянно упоминали друг друга на интервью, в разговорах с друзьями, и весь мир знал, что они никогда не смогут ужиться вместе — когда-нибудь кто-то из них убьёт другого. Возможно, именно поэтому игры их команд собирали самое большое число народу, и сами матчи были эффектнее, потому что оба парня выкладывались на полную, дабы разозлить и расстроить другого, и каждый раз, возвращаясь домой, и Луи, и Гарри находили у себя в два раза больше синяков и ссадин, ибо они не могли удержаться от подножек, лёгких пинков и ударов под рёбра тыльными сторонами бутсов.
- И я так рад, что ты никогда не проверишь это, - кудрявый футболист отталкивает Луи и отворачивается от него, потому что ещё бы секунда, и кровь внутри него забурлила с такой силой, что он бы оставил шатену пару ударов куда-нибудь в грудную клетку, потому что, чёрт возьми,
он так раздражает. Гарри было обидно проиграть вот так вот просто, по воле случая, ибо он старался вытягивать игру на отлично, и они почти завоевали первое место, но этот до чёртиков раздражающий Луи Томлинсон вновь всё испортил. Всегда, что бы Гарри не планировал, Луи разрушал всё, и совсем не важно, какая тема была у планов — шатен умудрялся полностью разрушить жизнь кудрявого. У них даже были одинаковые номера, и с недавних пор их форма стала похожей, и Гарри винил во всём Луи. Каждый раз при упоминании его имени, Гарри хотелось разорвать ему глотку, и он, честно говоря, каждый раз едва сдерживал себя. Он хотел растрепать эту идеально уложенную чёлку, помять его полосатую одежду, которая была такая дорогая, потому что все его вещи были от известных брендов, замарать его белые чистые кроссовки, которые были без единого пятнышка, и Гарри правда хотел сделать жизнь шатена такой, чтобы он плакал по ночам и кусал подушку, желая избавить от всего этого
дерьма. Их ненависть длилась на протяжении нескольких лет, и иногда Гарри задумывался, почему именно Луи. Он, например, мог ненавидеть Стенли, Вилла или Тейлора, но ему было откровенно плевать на них, как и им на него, а вот Луи нуждался в особенных чувствах и в постоянных издевательствах и оскорблениях — это стало частью прекрасной жизни Стайлса, и он не мог сказать, что ему это не нравилось. Видеть шатена злым и готовым крушить всё вокруг стало таким привычным, что он и не мог подумать, что в Луи есть те чувства, от которых замирает сердце — любовь, нежность и сострадание. На самом деле, они оба следили за новостями друг друга, но Гарри до сих пор не мог представить общение Луи с его семьей и теми девушками, которых ему навязывали менеджеры. Он хорошо помнил Лейлу, и то, как засосал кожу Луи на шее у неё на глазах — они расстались сразу после того случая. Он довёл до истерики Ханну, но Томлинсон не казался таким расстроенным, когда она давала ему пощёчину. Сейчас у Луи была Элеонор, и Гарри часто видел их вместе, и он пытался унизить обоих, но, кажется, они умело игнорировали его, а Стайлсу хотелось смеяться из-за того, как они сидели порознь в тех местах, где нет папарацци, но как брались за руки и облизывали друг друга в парках, кишащих фанатами. Он ненавидел то, как Луи играет везде, и он думал, что вся его жизнь — огромная сплошная игра, которой он не может перестать наслаждаться.
***
- Ты посмотри, - Луи сидел в кресле и пил пиво со своими лучшими друзьями. Прошло два дня после их победы, и сегодня все разъезжались по домам на время маленьких каникул, так что им необходимо было провести время вместе. Луи любил своих друзей, он мог доверять им и всегда помогал, и они стояли друг за друга горой. Когда друзья Томлинсона узнали, что он гей, они переживали стадию
«понять-осмыслить-простить», и после месяца избегания шатена, всё снова вернулось в норму, правда что появились шутки по поводу его ориентации. - Стайлс пишет о том, что собирается сегодня встретится с одним из лучших тренеров Англии. Мне кажется, или он настолько запущенный случай, что здесь уже никто не поможет?
- Блядь, пожалуйста, ты можешь не говорить о нём хотя бы один вечер? - Найл запустил в друга подушку и сделал глоток. Он постоянно слышал о том, какой Гарри плохой, какая ужасная у него причёска или «Хочу, чтобы его жизнь никогда не стала хорошей». Конечно, он знал, что парни не испытывали симпатии друг к другу, но всему есть пределы, и иногда Луи перегибал палку, как, например, сейчас. - Ты не можешь отрицать того, что играет он хорошо, иначе бы Гарри не был бы в команде.
- Он переспал с тренером, - пожал плечами Луи, продолжая листать профиль футболиста в твиттере.
- Не все парни любят спать с мальчиками, как ты, Лу, - закатил глаза Лиам, который был не прочь поиздеваться над обоими парнями. - Все мы знаем, что ты балдеешь от того, что он умеет делать двойные флинты. Возьмёшь у него частные приватные уроки?
- Иди к чёрту, Ли, я никогда не буду учиться у него чему-либо, - желание выбросить телефон в сторону друга росло, но в какой-то момент ему стало жалко бедную голову русоволосого парня, который, по его сегодняшнему мнению, и так был слишком глуп.
- А жаль, мне было бы интересно посмотреть, сколько времени пройдёт перед тем, как ты решишься закопать его на поле. Десять минут?
- Ставлю на две, - Найл дал пять Лиаму, и его недавно брошенная в Луи подушка вернулась к нему. Парни засмеялись, и это то чувство — когда есть, что обсудить и над чем улыбнуться, придало Луи уверенности в этом прекрасном дне. Он поудобнее устроился в кресле, закидывая голову назад, и, прежде чем начать наслаждаться «Дневным светом», он напечатал Гарри ответ:
Желаю удачи, Хазз. Не забудь, в какой руке держать нож, а в какой вилку, и, самое главное, не будь идиотом — притворись, что ты умеешь хорошо себя вести! Хх
