Полёт феникса

      Вернувшись в Хогвартс, первое, что сделал Гарри — во всеуслышание объявил, что Волдеморт вернулся. После чего был тут же схвачен цепкими крючковатыми пальцами Грюма, который уволок его в свой кабинет… и оказался тем самым таинственным помощником Волдеморта, который обеспечил ему — Поттеру — участие в Турнире. Более того, Грюм попытался с помощью порт-ключа переправить юношу обратно к своему хозяину, но на помощь гриффиндорцу вовремя подоспели профессор Дамблдор и профессор Снейп. Под Веритасерумом Грюм, который на самом деле оказался Барти Краучем-младшим, в подробностях рассказал всё, начиная с момента его вызволения из Азкабана отцом, и заканчивая превращением Кубка в Портал и избавлением от Крама и Делакур во время третьего испытания. После этого Крауч был отдан на попечение Снейпа, а Гарри сопровождён в Больничное крыло, где его уже ждал крайне недовольный Диггори.       Пока мадам Помфри занималась его ранами, Гарри торопливо обдумывал сложившуюся ситуацию. За дверью переругивались Фадж и Дамблдор, и из их разговора Поттер понял, что его словам министр не поверил ни на кнат, а Крауча в самое ближайшее время ожидает Поцелуй дементора. И это обстоятельство не вызвало бы у юноши никаких эмоций, если бы затем Фадж не объявил его самого чуть ли ни сумасшедшим, опираясь на статьи Риты Скитер, и предположил, что Дамблдор специально мутит воду, чтобы занять кресло министра магии. Эти обвинения оказали на гриффиндорца сильное впечатление. Впервые в его душе зашевелилась слизеринская сущность, много лет подавляемая юношеским максимализмом как нечто плохое и чужеродное.       Сощурившись, Гарри проводил тяжёлым взглядом министра, а затем, сообщив мадам Помфри, что чувствует себя прекрасно и хочет отдохнуть в компании друзей, поднялся в гриффиндорскую башню. Где, игнорируя поздравления и всеобщее ликование, взял карту Мародёров и свою метлу, облачился в мантию-невидимку и решительно направился в сторону кабинета профессора Грюма, намереваясь подкинуть министру хорошенькую свинью.       Забрав из кабинета порт-ключ, который Крауч выронил во время борьбы со Снейпом, Гарри оседлал свою верную «Молнию» и вылетел в окно, направляясь в сторону башни, в которой заточили приспешника Волдеморта (к слову, в ту же самую, где год назад ожидал своей участи и Сириус Блэк). Подлетев к нужному окну, Гарри спокойно разнёс его вдребезги Бомбардой Максима и, не снимая мантии-невидимки, швырнул под ноги ошарашенному узнику его порт-ключ.       — Передавайте привет Волдеморту, — бросил ему на прощание Поттер и улетел, уверенный в том, что дальше Пожиратель справится и без него.       Исчезновение узника произвело настоящий фурор. Уже спустя полчаса в гриффиндорскую башню примчался взмыленный министр и обвинил Поттера в пособничестве опасному преступнику. Гарри же, весьма достоверно изобразив удивление, сообщил, что не покидал башню с момента ухода из Больничного крыла. Его слова подтвердили находившиеся в гостиной гриффиндорцы, и Фаджу пришлось уйти ни с чем.       Сразу же после министра в башню наведался Дамблдор и пригласил Гарри для беседы. Обрадованный, что его, наконец-то, выслушают, Поттер охотно последовал за директором. В директорском кабинете его ожидал взволнованный крёстный, который немедленно стиснул крестника в крепких объятиях.       Рассказывая Дамблдору и Блэку о событиях на кладбище, Гарри, по привычке смотревший в ясные голубые очи директора, один взгляд которых всегда дарил ему чувство умиротворения и защищённости, вдруг ощутил лёгкую давящую боль в висках… и тут же с громкой трелью к нему на плечо опустился Фоукс. Поттер перевёл взгляд на птицу, и боль тут же прошла.       «Директор применил ко мне легилименцию», — догадался юноша, и с трудом удержал себя от того, чтобы не высказать победителю Гриндевальда в лицо всё, что он думает о подобных методах получения информации. Естественно, после подобного не могло быть и речи о том, чтобы рассказать Дамблдору о том, что он — Гарри — является крестражем Волдеморта. Поэтому, слегка погрешив против истины, Поттер рассказал весьма красочную историю о возрождении Тёмного Лорда, призыве толпы Пожирателей Смерти и последующей дуэли с самим Лордом.       А спустя пару часов, когда юноша лежал на своей постели в гриффиндорской башне, Поттер услышал у себя в голове шипящий голос Волдеморта.       «Ты освободил Барти. Почему?»       «Потому что министр — мудак», — ответил Гарри, даже не удивившись тому, что Лорд может с ним общаться и в бодрствующем состоянии. — «Он обозвал меня психом и любителем дешёвой славы».       «Как неосмотрительно с его стороны», — рассмеялся в ответ мужчина. — «Зря ты рассказал ему о моём возвращении. Теперь у тебя будут большие проблемы…»       «Пытать будешь?»       «Нет», — уверенно заявил Лорд. — «Я уже говорил тебе, что не причиню вреда. А Лорд Волдеморт всегда держит своё слово»       «Тогда о каких проблемах идёт речь?»       «О Дамблдоре и Фадже. Ты напрасно доверяешь директору — поверь мне, он не такой добрый дедушка, каким кажется на первый взгляд. Да и Фадж может наворотить дел, если решит, что ты угрожаешь его дальнейшему пребыванию в министерском кресле. Впрочем, зачем я распинаюсь? Ты ведь у нас мальчик самостоятельный. Сбежал от меня под крыло старого любителя лимонных долек…»       «Злишься?»       «Не одобряю. Но и силком тебя тащить никуда больше не стану. Созреешь — сам придёшь».       «И ты меня вот так просто отпустишь?» — Гарри был искренне удивлён. — «С чего бы?»       «Я тебя никуда не отпускаю», — веско проговорил Волдеморт. — «Ты — мой крестраж и никуда от меня не денешься. Я буду заботиться о тебе и защищать. Хочешь ты этого или нет. И если мне покажется, что тебе угрожает опасность, можешь даже не сомневаться, мой маленький змеёныш, я пролью реки крови, но заберу тебя».       «Приму к сведению», — почему-то вместо негодования или злости слова Лорда вызвали у Гарри улыбку. Ему было приятно, что кто-то проявляет о нём заботу, хоть и в столь своеобразной форме. — «А сейчас я хочу спать».       «Приятных снов, мой маленький крестраж. Если понадобится помощь или совет — я всегда к твоим услугам».

***

      После той ночи Волдеморт больше не пытался выходить на связь с Поттером, чему тот был первое время несказанно рад. Шумиха вокруг Турнира Трёх Волшебников постепенно стихла, однако оскорбительные статьи в адрес Мальчика-Который-Выжил продолжали сыпаться как из рога изобилия. Рон с Гермионой по мере своих возможностей старались оградить друга от нападок других студентов, но стычки всё равно происходили с завидной регулярностью. Причём больше всего активности в антипоттеровской кампании проявили студенты его родного факультета под негласную поддержку когтевранцев и пуффендуйцев, в то время как слизеринцы хранили подозрительный нейтралитет (Гарри был уверен, что за молчание представителей змеиного факультета нужно благодарить Волдеморта, оказывающего давление на их родителей). И только Драко Малфой продолжал задирать Поттера, за что поплатился разбитым носом и весьма живописным фингалом под глазом. К несчастью, свидетелем их драки стал профессор Снейп, в результате чего Гриффиндор потерял полсотни баллов. Гарри с трудом удержался от того, чтобы связаться с Тёмным Лордом и попросить его разобраться с ненавистным зельеваром и высокомерным Хорьком.       Впрочем, намного сильнее нападок сверстников Поттера раздражало молчание Дамблдора. Почему директор не может повлиять на поведение студентов собственной школы? Почему не пытается поддержать своего Избранного хотя бы морально? Как-то очень некстати в памяти всплыли события второго курса, когда вся школа думала, что он — Наследник Слизерина, жаждущий смерти всех магглорождённых. Тогда Дамблдор тоже хранил молчание…       Накануне отъезда из Хогвартса Гарри, измотанный моральным давлением, решил пообщаться с Волдемортом. Скрыв свою кровать под пологом и наложив заглушающие чары, Поттер прикрыл глаза и сконцентрировался, пытаясь найти в своём сознании ту «нить», которая связывает их с Лордом. Спустя минут пятнадцать юноша погрузился в состояние, близкое к трансу: он одновременно и слышал звуки, происходящие вокруг него в спальне, и видел перед собой просторный бальный зал, пол которого был выложен мраморными плитами. Перед ним полукругом стояли фигуры в масках и чёрных балахонах — Пожиратели Смерти. А у самых его ног, преклонив одно колено, стоял… Северус Снейп.       «Он тоже Пожиратель?» — спросил Гарри, уверенный, что Лорд его услышит.       «Как видишь», — незамедлительно послышался ответ, сказанный довольно мягким и даже приветливым тоном. — «Я полагал, что он уже не вернётся ко мне. Однако вот, пришёл. Теперь думаю: убить его или пусть живёт?»       Гарри напрягся: как он мог забыть, с кем разговаривает. Волдеморт — жестокий убийца и тиран. Доверять такому опасно для жизни.       «Прости, что отвлёк тебя от развлечений», — Гарри старался говорить максимально спокойно, но в голосе всё равно проскользнули презрительные нотки. — «Приятных пыток».       Эта короткая беседа оставила неприятный осадок в душе. Юноше хотелось кричать и ломать всё вокруг. Чувство острой потери сжало грудь и не давало свободно вздохнуть.       — Ну почему у меня вечно всё не как у нормальных людей! — в сердцах воскликнул Гарри, со всей силы ударив кулаком по подушке. — Нашёл отличного друга, умного, с прекрасным чувством юмора, всегда готового выслушать и помочь советом… и тот оказался Волдемортом. Вот что мне теперь со всем этим делать?       «В первую очередь, прекратить истерику», — раздался у него в голове холодный голос Лорда. — «Давай расставим все точки над "и". Да, я Лорд Волдеморт. Я пытал и убивал людей задолго до твоего рождения. Я убил твоих родителей, сделав тебя сиротой. Я жестокий садист, и этого ничто не изменит. Но ты — мой крестраж, и я буду защищать и оберегать тебя всеми силами. И тебя мои садистские наклонности никак не заденут».       Гарри обречённо вздохнул: похоже, от заботы Тёмного Лорда ему никуда не деться. Да и зачем? Разве, приняв её, он не обеспечит тем самым безопасность себе и, возможно, своим близким?       «Мне нужно подумать. И было бы неплохо почитать что-нибудь о крестражах…»       «Я пришлю тебе завтра книги», — уверенно заявил Волдеморт. — «Если тебе что-то понадобится — не стесняйся, проси. Я всегда к твоим услугам».       «Хорошо», — кивнул Гарри и, после минутного колебания, добавил: — «Спасибо».