Полёт феникса

      В последующие дни Гарри был крайне занят: утром четыре раза в неделю он разучивал боевые заклинания в компании Грюма. Несколько раз к их тренировкам присоединялись другие члены Ордена Феникса: Сириус, Ремус, Кингсли и даже Тонкс (последняя, несмотря на свою неуклюжесть, оказалась хорошим бойцом).       После тренировок едва передвигающийся Национальный герой переходил под надзор миссис Уизли, под чьим неусыпным контролем наводил порядок в доме, параллельно спасая от утилизации семейные реликвии Блэков под недовольное ворчание Кричера и едкие комментарии Волдеморта.       Стоит сказать, что, несмотря на обещание ни во что не вмешиваться, врождённая недоверчивость и некая авторитарность не позволяли Тёмному Лорду пустить всё на самотёк. Так что большую часть дня Марволо маячил на периферии сознания гриффиндорца, хоть одним глазком, но приглядывая за своим неугомонным крестражем. Более того, в первую же ночь пребывания Гарри на Гриммо Волдеморт лично наведался к особняку Блэков. Связь сознаний сыграла им с Поттером на руку: чары Фиделиуса на Марволо больше не распространялись, так что он без труда мог войти в особняк при необходимости.       Несмотря на огромную загруженность днём, Гарри много времени уделял изучению традиций и законов магического мира, всё своё свободное время проводя в библиотеке Блэков, порой засиживаясь там до глубокой ночи. Леди Вальбурга внимательно следила за его занятиями, рекомендовала те или иные книги и разъясняла непонятные места. Постепенно Гарри начал намного лучше разбираться в Родовой магии и связанных с ней традициях и ритуалах. И чем больше Поттер проникался данной темой, тем лучше он понимал идеи, которые на заре своей карьеры Тёмного Лорда продвигал Волдеморт. Да, методы достижения целей у него были кошмарные. Но сами цели, в сущности, правильные.       За несколько дней, проведённых в Блэк-хаусе, Гарри очень соскучился по Волдеморту. Да, они ежедневно общались ментально, но это было далеко не то же самое, что и личная встреча. Поттеру не хватало успокаивающей магии Марволо, которая всегда укрывала его, точно одеяло, словно защищая от окружающего мира. Он скучал по дьявольским всполохам в алых глазах, по шипящему голосу, который приобретал завораживающие бархатные нотки, когда Волдеморт увлечённо о чём-то рассказывал. Однако уйти из Блэк-хауса незамеченным не представлялось возможным, поэтому Гарри приходилось довольствоваться тем, что есть.       Во время одной из ментальных встреч Гарри решил обсудить с Марволо возможность подпитки особняка Блэков собственной магией.       «Без непосредственного контакта с Родовым Камнем это невозможно», - категорично заявил Волдеморт. – «А в ритуальный зал может войти только Глава Рода».       - Замкнутый круг какой-то получается, - с лёгким раздражением заметил Гарри. – Но если не питать особняк магией, он скоро зачахнет. А когда я смогу подтвердить своё право на титул Главы – непонятно. Не факт, что это произойдёт в ближайшее время.       «Я подумаю, что можно предпринять в данной ситуации», - пообещал Лорд. – «Только, пожалуйста, не предпринимай ничего, не посоветовавшись со мной. А то знаю я эту твою тягу спасать сирых и убогих, не думая о последствиях. Проведёшь какой-нибудь сомнительный ритуал и отдашь Мерлину душу».       Гарри клятвенно заверил Марволо, что не станет ничего делать без его благословения. В конце концов, он не полный идиот. Волдеморт на это заявление скептически хмыкнул, но высказываться по этому поводу не стал. Зато в рекордно короткое время – буквально в течение двух дней, параллельно доведя до нервного тика всех своих родовитых Пожирателей, - нашёл решение поттеровской проблемы.       «Необходимо провести малый кровный ритуал», - с энтузиазмом сообщил Марволо, показывая Поттеру по ментальной связи выписки из какой-то книги. – «Но, скажу сразу, не каждый на это решится».       - Почему? – Гарри был заинтригован. – Он настолько сложный?       «В нём нет ничего сложного», - заверил Лорд. – «Просто сейчас кровная магия запрещена. Это раз. Кроме того, конкретно этот ритуал требует огромного, искреннего желания помочь. И полного контроля над собственной магией. Не удержишь контроль – останешься сквибом».       Гарри, что бы он сам ни говорил, был авантюристом по характеру. А ещё он очень любил рисковать, особенно если этого требовала какая-то возвышенная цель. Спасение чужого Рода, бесспорно, было очень достойной целью. На законы же и правила Поттеру всегда было наплевать. Поэтому, записав под диктовку Волдеморта все необходимые условия для проведения ритуала, Гарри отправился на чердак, попросив Кричера проследить за тем, чтобы ему никто не помешал.       Начертив мелом на полу сложную пентаграмму, испещрённую многочисленными символами на древневаллийском языке, Гарри сел точно в центр этой самой пентаграммы в позе лотоса, сложив руки на коленях.       - Великая Магия, я взываю к тебе, - громко и чётко проговорил Поттер на английском языке. – Я отдаю себя на волю твою. Я отдаю магию свою этому дому, Роду Блэк. Да процветает и благоденствует он. Да служит моя магия на благо его.       Постаравшись расслабиться, Гарри «открыл» своё магическое ядро, позволяя магии из него свободно утекать вовне, буквально впитываясь в стены дома, наполняя его живительной энергией.       Волдеморт внимательно наблюдал за всем происходящим, незримой тенью присутствуя в сознании мальчишки, готовый в любой момент прервать ритуал, если тот выйдет из-под контроля. Тёмного Лорда никакие великие цели не волновали. Он, не колеблясь, пожертвует всеми Блэками, да что там, всеми людьми, если это будет необходимо для спасения Поттера.       Гарри чувствовал, как магия капля за каплей покидала его тело. Пальцы на руках начали постепенно неметь. На лбу выступила испарина. Но он продолжал передачу. Просто чувствовал, что должен отдать как можно больше. Доказать и самой Магии, и особняку Блэков, что он достоин быть Главой этого Рода. Что он сможет позаботиться о Роде, защитит его, обеспечит процветание.       Судя по всему, ритуал был двухсторонний, потому что в какой-то момент, полностью погрузившись в свои мысли, Гарри почувствовал ответ от дома – словно пушистый котёнок пробежал рядом, мягко мазнув шёрсткой по ладони. Следом за этим перед глазами Поттера вспыхнули миллиарды разноцветных огней, будто он летел сквозь космос в окружении звёзд и созвездий.       Очнулся Гарри спустя несколько часов, лёжа в центре обугленной пентаграммы, а над ним жалобно причитал Кричер, сожалевший «о безвременной кончине такого хорошего молодого господина».       - Кричер, заткнись, я всё ещё жив, - недовольно пробурчал Поттер, с огромным трудом принимая вертикальное положение. – Что произошло?        - Молодой господин очень щедрый, он очень много магии отдал дому, - с готовностью и неожиданным энтузиазмом ответил Кричер. – Дом принял молодого господина. И Род принял. Теперь молодой господин – Блэк.       Для Гарри это стало приятным сюрпризом. Проводя этот ритуал, он даже не мечтал получить подобные бонусы.       «Дуракам всегда везёт», - философски заметил Волдеморт, успевший не на шутку перепугаться за те несколько часов, что Поттер находился без сознания. Мужчина даже был готов, наплевав на всё, штурмом брать Блэк-хаус, чтобы помочь этому чокнутому гриффиндорцу. – «Теперь можно смело идти в Гринготтс и просить у гоблинов разрешения примерить перстень Лорда Блэк. Но перед этим загляни в комнату с гобеленом – там должны были произойти изменения, связанные с твоим принятием в Род».       Гарри коротко кивнул в ответ и, не без помощи Кричера, поднялся на ноги, чувствуя острую потребность лечь на мягкую перинку и поспать часов десять. А лучше двенадцать. Но сначала дело.       Кричер, видя, что молодому господину нездоровится, самовольно переместил Поттера к гобелену, решив не мучить его долгим спуском по лестнице. Гарри был искренне благодарен старому ворчуну за подобную заботу и предупредительность.       Как и сказал Волдеморт, на гобелене произошёл ряд изменений. В частности, на нём появилось имя Гарри. Его веточка отходила прямо от имени Дореи Блэк, опуская Джеймса Поттера.       «Это потому, что твой отец принадлежал к другому Роду», - чувствуя замешательство парня, пояснил Волдеморт. – «Так же как и его отец Карлус. Если ты обратил внимание, Драко на гобелене тоже нет. Ведь он Малфой».       - Нарцисса тоже Малфой, - заметил Гарри, ещё не до конца разобравшийся во всех этих тонкостях.       «Вступление в другой род на правах супруга или супруги не отсекает тебя от кровного Рода», - сообщил Волдеморт. – «Большинство чистокровных ведьм принадлежат сразу к двум родам. А вот их дети отображаются только на одном гобелене, отцовском».        - Почему?       «Потому что им не проводят ритуал принятия в Род матери, во избежание возникновения спорных вопросов с наследством», - Волдеморт в своё время досконально изучил все вопросы, связанные с наследством и принятием Рода, так что чувствовал себя в этой теме как рыба в воде. – «При этом если Род угасает, и других наследников нет, непринятый в Род ребёнок может самовольно вступить в Род, с которым он связан по крови, получив благословение Магии».       - Как я сейчас.       «Как ты сейчас», - подтвердил Лорд. – «А теперь брысь в постель. Завтра у тебя важный день, а ты буквально с ног валишься».       - Слушаюсь, папочка.

***

      На следующий день должно было состояться заседание в Министерстве Магии, куда Гарри вызвался проводить мистер Уизли. Предстоящее слушание юношу совершенно не волновало. Из достоверных источников, – от самого Тёмного Лорда, - ему было известно, что большая часть заседателей куплена, так что вердикт в любом случае будет в его пользу.       «Мне даже не пришлось давать такого задания», - сообщил Волдеморт. – «Люциус сам всё сделал. Причём так, чтобы к нему не вело никаких ниточек. Талантливый, зараза. И, походу, по уши в тебя влюблён. Иначе не вижу причин ему проворачивать нечто подобное за моей спиной».       Положив руку на сердце, Гарри не мог честно сказать, как он относится к Люциусу Малфою. С одной стороны, это был просто потрясающий образчик мужчины, высокий, статный, с роскошными платиновыми волосами и дурманящими поцелуями. Но, с другой стороны, Малфой был женат и обладал на диво сволочным характером. В общем, Гарри ничего для себя ещё не решил по поводу Малфоя. Но отказываться от столь полезных знаков внимания не собирался.       В Министерство Магии Гарри вместе с Артуром Уизли прибыл за несколько часов до заседания. И был неприятно удивлён, узнав, что оно перенесено, и он едва успевает к его началу. Но ещё больше юноша был изумлён, когда на его защиту встал сам Альбус Дамблдор. Само заседание походило на откровенный фарс. Министр делал всё возможное, чтобы дискредитировать и самого Поттера, и Дамблдора, но против фактов – и денег Люциуса Малфоя, - не попрёшь. Большинством голосов Гарри был оправдан.       Поговорить с Дамблдором юноше не удалось – лишь только слушание дела закончилось, директор Хогвартса поспешил ретироваться, оставив своего карманного героя на растерзание толпе. Впрочем, Гарри не особо горел желанием с ним побеседовать. В данный момент гриффиндорца волновала совершенно другая персона. Светловолосая такая, с холодными серыми глазами и щёгольской тростью.       Не обращая внимания на стоявшего рядом с Малфоем министра магии, Гарри стремительно приблизился к блондину и, вцепившись одной рукой ему в мантию на груди, резко впечатал мужчину в стену.       - Надеюсь, вы счастливы, мистер Малфой, - деланно зло проговорил Гарри, непозволительно близко приближая своё лицо к лицу Малфоя, который был выше его на добрую голову. – Всё получилось так, как вы хотели?       Зелёные глаза встретились со стальными. Сердце Гарри пропустило пару ударов. Люциус нервно облизнул губы. Поттер же незаметно свободной рукой положил в карман мантии блондина небольшой тяжёлый конверт, на котором было так много защитных и отталкивающих чар, что даже распознающая арка в Министерстве не смогла разглядеть его содержимое.       - Передавайте привет своему Повелителю. – Сказал Гарри, не отводя глаз от чувственных губ, которые так и хотелось поцеловать. - Мы с ним скоро встретимся.       Отпустив Люциуса, сопровождаемый возмущёнными взглядами и недовольными шепотками, Гарри направился в сторону фонтана, возле которого с сосредоточенным выражением лица его ждал Артур Уизли.       - Простите, мистер Уизли, не сдержался, - изобразив на лице раскаяние, повинился Поттер. – Я просто не мог пройти мимо, видя эту холёную морду.       - Я понимаю тебя, Гарри, - Артур ободряюще хлопнул юношу по плечу и подтолкнул в направлении камина. – Но Люциус Малфой уважаемый человек в министерстве. Не стоило нападать на него, да ещё и на глазах у такого большого количества магов.       Гарри согласно кивнул, и на этом нравоучения закончились. Сам же вышеупомянутый уважаемый в министерстве человек одёрнул свою мантию и, для вида посетовав на нынешнюю неуравновешенную молодёжь, поспешно аппарировал в свой личный кабинет в Малфой-мэноре.       Вытащив из кармана конверт, столь экстравагантным способом подброшенный Поттером, Люциус с изумлением обнаружил на нём короткую, но весьма ёмкую надпись: Волдеморту. Не зная, что делать с этим «подарочком», Малфой сперва решил проверить конверт на наличие вредоносных чар. И тут же обнаружил такое количество защитных заклинаний, словно внутри лежал сейф из Гринготтса.       «Пусть Тёмный Лорд сам разбирается», - решил Люциус, решительно направляясь в кабинет к Повелителю.       Волдеморт, беря из рук Малфоя послание от Гарри, был крайне взволнован, хотя внешне это никак не проявлялось. Вскрыв конверт, Марволо вытащил из него медальон Салазара Слизерина.       - Что это, Повелитель? – Люциус с нескрываемым интересом разглядывал массивное украшение в руках Тёмного Лорда.       - Это, Люциус, первый шаг к примирению.       Наложив на медальон диагностирующие чары и убедившись в том, что это, действительно, его крестраж, Волдеморт надел артефакт себе на шею и повернулся к Малфою.       - А сейчас, мой скользкий друг, ты дашь Непреложный обет о том, что никому и ни при каких условиях не расскажешь о наших взаимоотношениях с Поттером. Во всяком случае, до тех пор, пока я или он тебе этого не разрешим.       По взгляду Волдеморта Люциус понял: либо он сейчас принесёт Непреложный обет, либо будет умирать долго и мучительно. И как бы ни было сильно желание поделиться этой фееричной новостью с Северусом, желание жить всё же перевесило. Так что блондин пусть и с неохотой, но принёс необходимую клятву, параллельно решив для себя наладить отношения с Поттером. Судя по всему, этот юноша, действительно, не так прост, как кажется на первый взгляд. Вон, даже Волдеморта каким-то неведомым способом перетянул на свою сторону… Этот феномен, определённо, требовал всестороннего изучения.