Полёт феникса

      После разговора со Снейпом Гарри удалился в свою комнату, а зельевар направился к Дамблдору докладывать о результатах диагностики. Не прошло и десяти минут, как в дверь комнаты Поттера деликатно постучали.       «А вот и нянька пришла», — насмешливо прокомментировал Волдеморт, даже не думавший покидать сознание юноши. — «Ты же не думал, что после истории с Блэком тебя, в самом деле, оставят в покое? Готовься, теперь даже в туалет будешь под конвоем ходить».       — Вот спасибо, утешил… — пробормотал Гарри, после чего открыл дверь.       На пороге стоял Дамблдор в компании Грюма, Снейпа и Люпина.       — Мальчик мой, позволишь нам войти? — мягко поинтересовался директор. При этом у Гарри не возникло сомнений в том, что отрицательного ответа от него не примут.       — Разумеется, профессор, — Гарри посторонился, пропуская всю честную компанию внутрь своей скромной спальни. — Что-то ещё случилось?       — Нет, Гарри. — Дамблдор взмахом волшебной палочки наколдовал себе удобный стул с мягкой спинкой, на который и опустился, как на трон. — Но у меня есть к тебе несколько вопросов. Ты не будешь против утолить любопытство старика?       «Не к добру это», — высказал своё мнение Марволо. — «Главное, не волнуйся и ничего не бойся. Дамблдор, конечно, весьма сильный маг и способный менталист, но даже он не сможет пробить защиту моего артефакта. В крайнем случае, если что-то пойдёт не так, активируй порт-ключ в особняк Реддлов».       Гарри и не волновался. Спокойно встретившись взглядом с пронзительными голубыми глазами директора, гриффиндорец демонстративно присел на край кровати, не позволяя Дамблдору устроить допрос в стиле «всесильный директор — провинившийся студент».       — Я постараюсь ответить на все интересующие вас вопросы, профессор Дамблдор. Если это, конечно, в моих силах. — Гарри окинул взглядом толпившихся возле дверей мужчин. — Они тоже будут участвовать в допросе?       — Это не допрос, мой мальчик, — с нотками укоризны в голосе поправил его директор. — Мы просто хотим с тобой поговорить.       — Именно поэтому они перекрыли мне единственный путь к отступлению? — Гарри позволил себе добавить в голос яда, весьма похоже копируя манеру присутствующего здесь зельевара. — Так я, в случае чего, и в окно могу выпрыгнуть.       — Не успеете, Поттер, — сухо заметил Снейп. — Кроме того, зачем вам от нас сбегать? Или вам всё-таки есть что скрывать?       — А вам, профессор? — в тон ему отозвался Гарри. — Впрочем, мы отвлеклись. Что вы хотели узнать, господин директор?       — Аластор обратил внимание на некоторые изменения на гобелене Блэков. — Дамблдор внимательно следил за выражением лица юноши. — В частности, на нём появилось твоё имя.       — Я знаю. — Гарри не видел смысла отрицать очевидное. — И что с того?       — Имя волшебника никогда не появляется на гобелене просто так, мой мальчик, — как неразумному, объяснил Дамблдор. — Для этого нужно провести специальный ритуал.       — Не всегда, господин директор, — возразил Поттер. — Думаю, вам уже доложили, что я в последнее время занялся самообразованием. Особенно меня заинтересовала генеалогия после того, как я увидел гобелен Блэков и Сириус мне сообщил интересную новость о том, что в магическом мире практически все чистокровные семьи приходятся друг другу родственниками. И тут у меня возник закономерный вопрос: почему же меня в таком случае отдали тётке-маггле, которая ненавидела меня всем сердцем, равно как и её китообразный муженёк?       — Я уже объяснял тебе на первом курсе, Гарри, на доме твоей тёти стоит кровная защита, установленная твоей мамой…       — И когда же она её установила, профессор? — не скрывая скепсиса, перебил Дамблдора Поттер. — Я уже не наивный первокурсник, господин директор, поэтому, пожалуйста, хватит мне скармливать откровенную ложь. Я нашёл в библиотеке описание названного вами ритуала. Он, как минимум, относится к разряду запрещённых и требует серьёзной подготовки и жертвоприношения. Кроме того, он накладывается на человека, а не на помещение. Так что, даже если моя мать из любви ко мне и пошла на подобное преступление, её защита всегда со мной, вне зависимости от того, где я нахожусь.       Дамблдор помрачнел. Его глаза утратили привычное мерцание и стали холодными, как у Малфоя.       — Но, оставим тему моего несчастного детства, это к делу отношения не имеет, — Гарри решил больше не действовать директору на нервы и вернулся к первоначальному вопросу. — Я не до конца разобрался во всех этих тонкостях, касающихся наследования в Роду… На гобелене Блэков я появился практически сразу после того, как переступил порог дома. По какой-то причине Магия Рода взяла меня под своё покровительство, признав членом Рода.       — Скорее всего, из-за того, что Сириус не выполнил своих обязательств, как крёстный, — подал голос Грюм. — Род Блэк практически угас. Андромеда и Сириус отлучены от Рода. Нарцисса теперь Малфой, Беллатриса — Лестрейндж, Уизли — Предатели крови. Бабка Поттера же по крови — Блэк. Следовательно, в мальчишке тоже есть капля блэковской крови. Плюс магическая связь с одним из бывших членов Рода… Не удивительно, что магия вцепилась в мальчишку, как утопающий в спасательный круг.       — Возможно, ты и прав, Аластор, — Дамблдор продолжал буравить Гарри ледяным взглядом. Поттер ощутил попытку проникнуть в своё сознание, но зрительный контакт не прервал. — Кто обучил тебя окклюменции, Гарри?       — Леди Вальбурга, — моментально нашёлся Поттер, не желавший перед директором раскрывать наличие у себя такого серьёзного артефакта. — Она взяла надо мной своеобразное шефство и обучает всему, что необходимо знать, чтобы выжить в магическом мире.       — Ясно. — Дамблдор поднялся и взмахом руки развеял свой стул. — Мне бы хотелось, Гарри, чтобы ты не доверял пыльным холстам, которые и при жизни были не самыми хорошими и порядочными людьми. Если у тебя возникают какие-то вопросы, ты всегда можешь обратиться ко мне.       — Разумеется, господин директор. — Покладисто отозвался юноша, мысленно добавив, что Дамблдор — последний на свете человек, к которому он пойдёт со своими вопросами. — Я так и поступлю.

***

      После ухода директора в особняке повисло необъяснимое напряжение. Тонкс по требованию Снейпа была отправлена в аптеку за необходимыми ингредиентами для зелья, объединяющего сознания. Сам зельевар заперся в лаборатории, располагавшейся в подвале особняка между ритуальным залом и залом для тренировок. Бледный как после полнолуния Люпин вызвался присматривать за Сириусом. Гарри же, чувствуя себя немного не в своей тарелке, спрятался ото всех в библиотеке, вновь вернувшись к толстому фолианту, посвящённому законодательству магического сообщества Британии.       Вскоре в жутком повторении прошлого вечера дверь открылась. Только вот в комнату вошёл не благоухающий алкогольными парами Сириус, а мрачный и сосредоточенный Грюм.       — Не помешаю, парень? — поинтересовался Грозный Глаз, замерев возле двери.       — Нет, сэр, — Гарри покладисто заложил книгу обрывком пергамента и отложил её в сторону. — Что-то случилось?       — Нет. — Грюм прохромал к свободному креслу и тяжело опустился в него. — Просто решил скоротать время за светской беседой с интересным человеком. Не возражаешь?       Гарри отрицательно покачал головой и с интересом посмотрел на старого аврора: тот не производил впечатление человека, любившего разговаривать ни о чём. Значит, под светской беседой Грюм понимал что-то другое, нежели обсуждение погоды и литературы.       — Смотрю, Поттер, ты в последнее время много книжек разных читаешь… — Грюм мимолётно взглянул на обложку книги, которую Гарри читал до его прихода, но комментировать выбор не стал. — Это хорошо. Я вот, когда молодой был, тоже книжки читать любил. Особенно маггловские. Магглы хорошо умеют писать, особенно о войне. Ты вот, Поттер, знаешь, что такое война? — Гарри отрицательно покачал головой, предчувствуя, что Грюм сейчас расскажет ему что-то по-настоящему важное. — Конечно, не знаешь. Ты ещё в пелёнках был, когда Британия в крови утонула.       Так бишь, о чём это я? Война… Война это кровь, трупы и горе. Сироты и вдовы. Люди, потерявшие дома. Целые семьи, ушедшие в вечность и не оставившие после себя ничего. Солдаты, сражающиеся за дорогих им людей, не жалея себя. — Грюм на мгновение замолчал, наградив гриффиндорца долгим, тяжёлым взглядом. — Я — солдат, Поттер. Я привык выполнять приказы. Я убивал. Я пытал. Солдат не задаёт вопросов, парень. Солдат идёт и делает то, что ему приказали.       С солдата спрос маленький. Но есть ещё те, кто отдают приказы. Не просто майоры и генералы — это тоже лишь пешки в чужой игре. Я говорю о тех, кто начинает каждую войну. Знаешь, с чего у магглов начинается война? — Гарри знал. Но всё равно отрицательно покачал головой. А Грюм, в это время пристально смотревший ему в глаза обоими своими глазами, коротко кивнул. — Правильно, Поттер. С жажды власти и денег начинается война у магглов. Маги от магглов в этом плане ничем не отличаются.       Возьмём, к примеру, прошлую войну. Знаешь, с чего она началась? С того, что Волдеморт с Альбусом не сошлись во мнениях. Волдеморт ратовал за чистоту крови, за сохранение традиций, за полное отделение от маггловского мира. Дамблдор же, напротив, призывал запретить большую часть заклинаний и ритуалов как темномагических, а также стремился к интеграции с магическими существами и магглами. Мнения простых магов по этому поводу разделились. В какой-то момент словесные прения в палате Лордов и на страницах газет переросли в битье морд в подворотнях. А потом была зверски убита девочка — маггл, сестра которой некогда училась в Хогвартсе. Незадолго до этого её видели в компании одного из сторонников Волдеморта. Естественно, сестра убитой отправилась мстить, прихватив несколько своих друзей.       Гарри слушал, затаив дыхание. Он ни разу не спрашивал Марволо, почему началась война. Кто нанёс первый удар. Подсознательно, парень даже не сомневался, что устроил кровавый ад именно Волдеморт. Теперь же, если верить словам Грюма, война началась, фактически, из-за ерунды. Почти случайно.       — Тем, кто жаждет власти, всегда нужен предлог, чтобы перейти от слов к действию, — Грюм продолжал буравить Поттера мрачным взглядом, но теперь его волшебный глаз бешено вращался, не останавливаясь ни на секунду. — Я прожил достаточно долго, чтобы усвоить несколько простых истин, парень.       Во-первых, на войне не бывает хороших и плохих. Добро и зло — только в сказках. Простые солдаты сражаются за свою жизнь и за жизнь и безопасность своих близких. А среди тех, кто войну начал, белых и пушистых нет.       Во-вторых, самое лучшее в любой войне — не участвовать в ней. И это не трусость — это здравый смысл.       Ну, и десерт, так сказать… Если у тебя есть вопросы — задавай их самому себе и ищи ответы сам. У каждого своя правда. И ответ на твой вопрос будет разным, в зависимости от того, кому ты его задал.       Грюм замолчал, давая возможность Поттеру обдумать всё услышанное. Гарри же вытащил из кармана джинс волшебную палочку и наколдовал вокруг них сферу тишины.       — Мистер Грюм, вы не могли бы озвучить вопросы, на которые в данный момент самостоятельно ищете ответы? — Гарри понимал, что, возможно, переходит определённую черту. Но ему было важно знать, насколько много известно старому аврору. Идея переманить Грозного Глаза со стороны Дамблдора в ряды «тёмных сил» теперь казалась более чем осуществимой.       Грюм криво усмехнулся и слегка подался вперёд, буквально прожигая Поттера насквозь взглядом.       — Отчего же не озвучить? Например, мне очень интересно, почему четырнадцать лет назад Альбус, будучи председателем Визенгамота, не распорядился применить к очевидно психически нездоровому Сириусу Блэку Веритасерум? Почему он отказал Вальбурге Блэк и Августе Лонгботтом в опекунстве над Мальчиком-Который-Выжил? Почему, в конце концов, он не забрал ребёнка к себе или в Хогвартс?       Откуда Альбус знал, что Тёмный Лорд воскреснет? Почему Альбус, внушая всем подряд, что только Гарри Поттер может одолеть Тёмного Лорда, никак не пытается готовить героя к предстоящей битве? Более того, и другим запрещает его обучать. Почему, в конце концов, когда этот самый Тёмный Лорд воскрес, Альбус оставил своего героя беззащитным у магглов?       В настоящем глазе Грюма вспыхнул дьявольский огонь, и Гарри внутренне подобрался: похоже, бывший аврор добрался до самой интересной части своего списка вопросов.       — К самому Золотому Мальчику Альбуса у меня накопилось тоже немало вопросов. Как ему удалось сбежать из Малфой-мэнора? Почему ему подчиняется фамильяр Тёмного Лорда? Почему, обнаружив за собой слежку, да ещё и приближённым к Волдеморту Пожирателем Смерти, Гарри Поттер никому об этом не сообщил? Что за отношения связывают Гарри Поттера и Люциуса Малфоя? На чьей вообще стороне в этой войне Мальчик-Который-Выжил?       Гарри судорожно вздохнул, с огромным трудом подавив желание активировать порт-ключ и укрыться в особняке Реддлов. Юноша даже предположить не мог, что старый аврор может оказаться настолько проницательным.       — Не принимай окружающих за идиотов, парень, — Грозный Глаз наградил Поттера суровым взглядом и поднялся из кресла. — Не уподобляйся Альбусу.       Прихрамывая, Грюм дошёл до двери, но внезапно остановился и, не оборачиваясь, бросил:       — Симпатичное колечко, кстати. Изумруды прекрасно подходят к твоим глазам.       Выдав эту ошеломляющую информацию, Грюм покинул библиотеку, бесшумно закрыв за собой дверь.