***
После обеда Артур привычно закрылся в сарае — ночью у него были запланированы рейды в Лютный, поэтому мужчина собирался хорошенько отдохнуть в одиночестве и набраться сил. Молли не стала ему мешать. Предупредив детей, что у неё есть некоторые дела в Лондоне, женщина надела своё лучшее платье, уложила волосы в некое подобие причёски и аппарировала. Из подпространства миссис Уизли вышла перед высокими коваными воротами, за которыми на холме возвышался старинный трёхэтажный особняк с алебастровыми колоннами на фасаде и высокими витражными окнами. Стоило Молли подойти к воротам, как те распахнулись сами собой, словно радушный пёс, приветствующий своего хозяина после долгого отсутствия. Собрав в кулак всё своё мужество, миссис Уизли решительно направилась по каменистой дорожке в сторону дома. Сердце в груди женщины слабо трепыхалось, точно раненая птица, угодившая в силок. Молли не знала, какой приём ей следует ожидать. Однако один вид маленького прудика, затянутого водяными лилиями, и верхушек деревьев, знакомых с детства, вызывал в ней щемящую тоску. Поднявшись по ступеням на крыльцо, Молли, сделав глубокий вдох, как перед прыжком в воду, взялась за медное кольцо и трижды ударила им по дверному полотну. Спустя пару мгновение дверь открылась, явив взору женщины пожилую эльфийку в чистенькой простыне, замотанной на манер древнегреческой тоги, с гербом Пруэттов на груди. — Здравствуй, Питти, — Молли улыбнулась домовушке. — Рада тебя снова увидеть. — Госпожа Молли… — в серо-голубых глазах эльфийки заблестели слёзы. — Питти счастлива вас видеть. — Лорд Пруэтт дома? — нервно сглотнув, спросила Молли. — Я бы хотела его увидеть. — Хозяева в гостиной, отдыхают, — Питти отступила в сторону, шире открывая дверь. — Входите, госпожа Молли, Питти доложит, что вы пришли. — Спасибо, Питти. Молли вошла в просторный холл и огляделась по сторонам: за двадцать шесть лет, что она не была дома, здесь почти ничего не изменилось. Всё те же светлые стены, высокие потолки и ажурная двухъярусная люстра. На полу — мягкий ковёр песочного цвета. Справа от лестницы — высокая тумба с китайской вазой, которую они с братьями в детстве разбивали раз пять как минимум. — Хозяин приглашает госпожу Молли в восточную гостиную, — сообщила Питти, появившись рядом с миссис Уизли буквально спустя пару минут. — Питти должна проводить госпожу Молли? — Не нужно, Питти. Я ещё не настолько стара, чтобы забыть расположение комнат в этом доме. Медленно, словно ей предстояло взойти на эшафот, Молли поднялась на второй этаж. Все стены здесь были увешаны портретами предков. Многочисленные Пруэтты провожали женщину неодобрительным взглядом: все они были свидетелями жуткого скандала между Молли и её отцом, после которого та сбежала из дома и была навсегда отлучена от Рода. Двустворчатая дверь, ведущая в восточную гостиную, была распахнута настежь. Комната была залита солнечным светом, пробивающимся сквозь незанавешенные окна. Молли отметила, что и здесь ничего не изменилось за время её отсутствия: бледно-голубые стены, шкура белого тигра у камина, рояль в углу, невысокий столик из красного дерева в центре, вокруг которого стояли три узких дивана времён королевы Виктории. Сейчас один из диванов занимал высокий пожилой мужчина, чьи некогда густые рыжие волосы сейчас изрядно поредели и покрылись сединой, а бледное лицо с орлиным профилем избороздили глубокие морщины. Его точная копия стояла возле не разожжённого камина, облокотившись о каминную полку, и холодным, равнодушным взглядом взирала на гостью. — Миссис Уизли, добро пожаловать в Пруэтт-холл, — бесцветным голосом проговорил тот, что стоял у камина. — Здравствуйте, лорд Пруэтт, — в тон ему отозвалась Молли, сделав книксен, положенный по этикету. — Благодарю вас, что согласились меня принять. И приношу свои извинения, что нарушила ваш покой, явившись без приглашения. Лорд Пруэтт уже открыл было рот, чтобы, скорее всего, выдать очередную порцию положенных по этикету приветствий, однако его брат не дал ему этого сделать. — Дамиан, заткнись, — жёстко осадил он своего близнеца, после чего радушно улыбнулся миссис Уизли. — Молли, я несказанно рад увидеть тебя. И не обращай внимания на своего отца — он всегда был страшным занудой. Молли не смогла сдержать благодарной улыбки — дядя Игнатиус всегда был добр к ней, даже после того, как она покинула Род и стала носить фамилию Уизли. Правда, из-за того, что он продолжал жить в Пруэтт-холле, их общение в эти годы было сведено к нулю. Однако они часто обменивались письмами и были в курсе происходящих событий в жизни друг друга. — Рада видеть вас в добром здравии, дядюшка, — Молли опустилась на диван рядом с Игнатиусом. — Я, признаться, переживала за вас. После смерти Лукреции вы совсем перестали выходить в свет и почти не писали мне писем. — Со мной всё хорошо, — заверил её Игнатиус, однако Молли заметила отголосок тоски, промелькнувший в его глазах. — Я здоров и полон сил. Даже время от времени обыгрываю твоего отца в шахматы. Молли сделала вид, что поверила этой напускной жизнерадостности. Сама она даже не представляла, как бы продолжала жить после смерти Артура. Впрочем, Игнатиусу в этом плане легче — рядом с ним его брат, которому тоже пришлось пережить потерю своей второй половинки. Возможно, вместе они снова чувствуют себя цельными. — Но, не будем говорить обо мне, — Игнатиус с неприкрытой нежностью смотрел на племянницу. — Как у тебя дела, Молли? Как семья? Как муж? — У нас всё хорошо, — Молли несколько нервно рассмеялась. — Муж работает и в свободное время копается в своих маггловских игрушках. Чарли в Румынии присматривает за драконами, Билл — во Франции, работает в «Гринготтсе». Перси получил высшие балы за ЖАБА и сейчас трудится секретарём при Фадже. — О, Персиваль, значит, решил делать карьеру в политике? — Игнатиус выглядел искренне заинтересованным. — Это чудесно. Я всегда знал, что он перспективный мальчик и далеко пойдёт! Ну, а что младшенькие? Близнецы, кажется, в этом году должны школу закончить? — Да, именно так. Правда, очень сомневаюсь, что из них выйдет что-нибудь путное. Больших шалопаев на свете не сыскать! Пожалуй, они даже Фабиану с Гидеоном дадут фору… Молли смутилась при упоминании братьев: от неё не укрылось, как вздрогнул отец. Он очень тяжело пережил потерю наследников. Они всё-таки были его любимцами, надеждой Рода… — Всем мальчишкам свойственно озорничать, — заметил Игнатиус, от которого тоже не укрылась реакция брата. — Особенно, когда рядом всегда есть отличный подельник, готовый поддержать тебя в любой шалости. — Зачем ты пришла? — прервал его Дамиан, сурово глядя на дочь. — Судя по тем обноскам, в которые ты одета, с деньгами у вас совсем туго, что и неудивительно: иметь семерых детей при вашем уровне доходов — непозволительная роскошь и откровенная глупость. — Мне не нужны твои деньги! — моментально вспыхнула Молли. — Мы прекрасно справлялись без твоих подачек раньше, справимся и теперь. — Тогда что тебе нужно? — Я хочу, чтобы ты принял моих младших детей в Род. На мгновение в комнате повисла зловещая тишина. На лице Дамиана не дрогнул ни единый мускул, в то время как Игнатиус выглядел искренне поражённым. — Молли, ты ведь понимаешь, что для того, чтобы он принял ребят в Род, вам с Артуром придётся от них отказаться? — осторожно уточнил Игнатиус. — Твои дети станут сиротами при живых родителях. — Я прекрасно это понимаю, дядя, — миссис Уизли старательно пыталась скрыть дрожь в собственном голосе. — При других обстоятельствах я бы никогда не пришла к вам с этой просьбой. Но вот-вот разразится новая война, и мы с Артуром ничем не сможем помочь им. — Ты веришь этим глупостям про возрождение Тёмного Лорда? — Игнатиус не скрывал своего скептицизма. — Я лично знакома с Гарри Поттером, — твёрдо проговорила Молли. — «Пророк» может писать о мальчике что угодно, но я-то точно знаю, что он не падок на славу и не склонен лгать вообще в чём бы то ни было. И если Гарри говорит, что Тёмный Лорд воскрес, значит, так оно и есть. — Фабиану и Гидеону защита Рода ничем не помогла, — холодно заметил Дамиан. — Потому что они рвались в бой и сами встали под знамёна Альбуса, — Молли не скрывала своего неодобрения этому поступку. — Мы с Артуром тоже уже повязаны директорским Орденом по рукам и ногам. Но моим детям я не позволю лезть в это дерьмо. Дамиан поморщился, но делать замечания дочери о недопустимости подобной лексики в цивилизованном обществе не стал. — Кого именно ты собираешься отдать мне? — прямо спросил он. — Всех, кого ты готов взять. — Ты говорила только о младших, — напомнил Дамиан. — Я надеюсь, что Чарли с Биллом и носа не покажут в Англии, — кивнула Молли. — Однако Перси, находясь на службе в Министерстве, находится под прямым ударом. Так же как и остальные. — Хогвартс считается самым безопасным местом после «Гринготтса», — напомнил Дамиан, прожигая дочь нечитаемым взглядом. Молли на это лишь горько рассмеялась. — Это уже давно не так, — заверила она отца. — Кроме того, мой младший сын, Рон, очень дружен с Гарри Поттером. И вместе они просто виртуозно находят смертельно опасные неприятности на свои головы, попутно втягивая в это и остальных. — Я понял тебя, — кивнул Дамиан. — Получается, речь идёт о Персивале, Фреде и Джордже, Рональде и Джиневре. Итого пятеро. Все, скорее всего, совершенно необразованные и невоспитанные. Для того чтобы сделать из них достойное приобретение для Рода придётся приложить уйму усилий. Только вот стоят ли они того? Молли наградила отца раздражённым взглядом и поднялась, гордо вскинув подбородок. — Напрасно я пришла, — холодно проговорила она. — Надо было сразу понять, что мы с детьми для тебя никто. Жалкие отбросы, недостойные твоего монаршего внимания. — Я никогда и не скрывал своего отношения к твоей семье, — на Дамиана её слова не произвели никакого впечатления. — Однако, учитывая тот факт, что ни у меня, ни у Игнатиуса нет наследников, я вынужден буду обдумать твоё предложение. Я не могу позволить Роду прерваться. Дай мне на размышления два дня. По истечении этого срока я пришлю тебе сову со своим решением. Молли коротко кивнула, после чего тепло попрощалась с дядей, не бросив в сторону отца на прощание даже взгляда, и покинула дом. — Ты превращаешься в знатную задницу, братец, когда дело касается семьи, — заметил Игнатиус после её ухода. — Зачем ты так с Молли? Ты ведь любишь её. И внимательно следишь за внуками, радуешься их достижениям. Я ведь знаю, что именно ты помог Чарли устроиться в заповедник в Румынии. И именно ты рекомендовал Перси Фаджу. — Это не имеет никакого значения, — Дамиан опустился на диван напротив брата. Ледяная маска соскользнула с его лица, явив миру уставшего, крайне обеспокоенного старика. — Молли сама сделала свой выбор, она пошла против моей воли, связав свою судьбу с Предателем крови. Как Глава Рода, я не мог спустить ей этого с рук. — Артур не такой уж и плохой человек, — заметил Игнатиус. — Мне это известно, — сухо отозвался его брат. — Дело не в самом Артуре, а в клейме на его роду. Его предки провинились перед Магией, нарушив древние обеты, за что потеряли Родовой камень и большую часть своих сил. И никто из последующих поколений не предпринял ни единого шага, чтобы исправить данное положение. Если бы я благословил Молли на этот брак или принял Артура в наш Род, нас бы всех постигло наказание Магии. — Я всё это прекрасно понимаю, брат, — совершенно серьёзно проговорил Игнатиус. — И считаю, что ты поступил правильно. Только вот почему ты отвернулся от дочери? Изгнать из Рода и вычеркнуть из жизни — совершенно разные вещи. — Потому что, если бы я продолжил общаться с ней, виделся бы с внуками, рано или поздно отцовская любовь взяла бы верх над разумом. Я бы их благополучие поставил превыше блага Рода. — Ты и так это делаешь, — пожал плечами Игнатиус. — Только не говори мне, что ты, действительно, что-то там собираешься обдумывать. Торговался, как прижимистая старуха на базаре… А ведь на самом деле ты был готов сказать «да», как только Молли озвучила свою просьбу. — Ничего-то от тебя не скроешь, Нати, — улыбнулся Дамиан. — Разумеется, я готов, не раздумывая, забрать под своё крыло хоть всех внуков. — Это равносильно самоубийству, Дами, — скривился Игнатиус. — Чем старше ребёнок, тем тяжелее вводить его в Род. А тебе уже не тридцать лет, братец. Кроме того, Перси с близнецами уже совершеннолетние. Их Магическое ядро полностью сформировалось, как и клеймо Предателей крови. Да и Рон с Джинни слишком взрослые… Принимая их всех в Род, ты рискуешь оставить Род без Главы. — Им станешь ты, — уверенно проговорил Дамиан. — Я почти не сомневаюсь в том, что этот ритуал станет последним в моей жизни. Но ты ведь позаботишься о ребятах? — Безусловно. — Вот и хорошо, — удовлетворённо кивнул лорд Пруэтт. — В таком случае, я займусь приведением своих дел в порядок. Полагаю, двух дней мне на это как раз хватит. Так что тебе достанется процветающий Род без каких-либо долгов. Ну, за исключением пятерых шалопаев разной степени беспутности. Игнатиус коротко рассмеялся на это, хотя в его глазах отразилась тоска: ему было больно от одной только мысли о том, что он потеряет брата. Он почему-то надеялся, что они как пришли в этот мир вдвоём, так из него вдвоём и уйдут. Что ж, значит, не судьба.Глава 61
6 августа 2020 г. в 09:11
Молли Уизли никогда не была глупой женщиной. Воспитываясь в чистокровной семье, она многое знала и о ритуальной магии, и о родовой. Поэтому, когда на одном из собраний Ордена Феникса директор объявил о том, что Гарри Поттер возглавил Род Блэк, женщина искренне обрадовалась. Ей нравился Гарри. Он был славным, добрым мальчиком, да ещё и другом её младшего сына. Так что не было ничего удивительного в том, что Молли испытывала к Гарри нечто наподобие материнских чувств и старалась заботиться о нём в меру своих скромных возможностей. Поэтому ей совершенно не нравилась та бурная деятельность, которую Дамблдор развил вокруг этого ребёнка. Гарри Поттер — всего лишь подросток, немного шебутной и непоседливый, как все дети в этом возрасте, но никак не Великий Борец со Вселенским злом. Однако Альбус придерживался другого мнения. И это пугало Молли. Всё чаще она видела, как под личиной добродушного старика просвечивает жестокий деспот, способный ради своих интересов пожертвовать чем угодно. И кем угодно. И с каждым днём Молли получала всё больше доказательств этому.
Зачаровав ложку, чтобы та сама помешивала суп, миссис Уизли отошла к окну: в саду Фред и Джордж, негромко переругиваясь между собой, избавлялись от садовых гномов, пока Рон с Джинни и Гермионой кормили кур. Гермионе, как гостье, не было поручено никаких заданий, однако она сама вызвалась помочь другу.
— Дорогая, я дома! — Артур, сияя, как начищенный галеон, вошёл в дом, пристраивая свой портфель на невысоком табурете справа от двери. Заметив сгорбленную фигуру жены возле окна, мужчина не на шутку разволновался: — Молли? Что-то случилось?
Миссис Уизли неопределённо пожала плечами. На данный момент не было никаких причин для тревоги. Однако её сердце болезненно сжималось от страха каждый раз, когда кто-то из детей покидал стены дома, и она не могла с уверенностью сказать, что они вернутся назад целыми и невредимыми.
— Мне страшно, Артур, — негромко всхлипнув, призналась Молли, повернувшись к мужу и глядя на него повлажневшими глазами. — Все эти бесконечные собрания Ордена в нашем доме, твои дежурства в Отделе Тайн… У меня такое чувство, словно мир вокруг рушится, а я ничего не могу с этим поделать.
— Ну-ну, дорогая, — Артур подошёл к жене и мягко обнял её за плечи. — Не терзай себя понапрасну. Я здесь, рядом с тобой. И дети тоже. Нет причин для беспокойства.
— Когда причины появятся, будет поздно, — заметила Молли, раздражённо скидывая руку мужа со своего плеча. — Посмотри вокруг, Артур. Что ты видишь?
— Нашу кухню, — незамедлительно ответил тот, несколько растеряно оглядевшись по сторонам. — А что именно я должен увидеть?
Молли лишь тяжело вздохнула и опустилась в старое скрипучее кресло.
— Мы живём в этом доме больше двадцати лет, — тихо проговорила она. — И за это время у нас не изменилось ничего, даже мебель одна и та же. Только количество комнат добавляется…
— А что должно меняться? — Артур честно пытался понять, о чём говорит ему жена, но у него не получалось. — Молли, скажи прямо, что тебя беспокоит? Почему ты вдруг заговорила о нашей мебели?
— Потому что всё меняется. Мир вокруг нас меняется. А мы словно застыли в одном времени, — миссис Уизли грустно улыбнулась. — Я со своими кастрюлями и сковородками, ты со своими маггловскими штучками в сарае. Мы с тобой, Артур, как два моллюска в раковине — нам уютно и хорошо в нашем крохотном мирке. И мы абсолютно беспомощны перед внешней опасностью. Посмотри на часы, — Молли кивнула в сторону старинных часов, отображающих положение всех членов семьи. — Чарли и Билл навечно застряли «на работе». Перси с недавних пор «потерян». А наши младшие дети, находясь в школе, то и дело оказываются на отметке «смертельная опасность». Причём в большинстве случаев об этой самой смертельной опасности мы с тобой узнаём уже постфактум от директора или профессора Макгонагалл.
Артур вытащил из-за стола один из стульев, поставил его перед Молли и сел, внимательно глядя в карие глаза своей жены.
— Молли, мы не можем контролировать каждый шаг наших детей, — заметил мистер Уизли, осторожно беря в руки ладонь супруги. — Уже давно прошло то время, когда нам нужно было следить за каждым их шагом. Дети выросли, и нам нужно с этим смириться. Фред и Джордж через год закончат школу и, скорее всего, тоже покинут этот дом, как и их старшие братья. А Рон с Джинни, хотя и остаются с нами, уже достаточно взрослые, чтобы самостоятельно принимать решения.
— Они всего лишь дети, которые совершенно ничего не смыслят в жизни! — на лице Молли отразилась гримаса боли. — Фред с Джорджем ничего не видят вокруг, кроме этих своих игрушек и вредилок. У Джинни голова забита романтикой и мальчиками, а Рон с Гарри и вовсе постоянно влипают в неприятности.
При упоминании Гарри Артур вздрогнул и нахмурился: до него, наконец-то, дошло, о чём именно ему пытается сказать жена.
— С мальчиками всё будет хорошо, — уверенно сказал он, крепко сжав ладонь жены в своих руках. — Гарри уже не раз доказывал, что он в состоянии справиться с опасностью. Да и Рон не беззащитный мальчик. Я понимаю, Молли, что ты боишься за них за всех. Но это война. И каждый будет защищать своих близких любой ценой.
— Защищать своих близких любой ценой… — эхом повторила за мужем Молли. В её глазах вспыхнул дьявольский огонь. — Ты совершенно прав, Артур. — Женщина улыбнулась. — Зови детей к столу. Пора обедать.