***
Гриндевальд сидел на табурете перед туалетным столиком и сосредоточенно обрабатывал заживляющей мазью раны на груди, которые всё никак не переставали кровоточить. В этот раз Дамблдор в своей жестокости и желании наказать превзошёл самого себя. Если раньше он ограничивался антимагическими браслетами и небольшой поркой, то теперь его паранойя явно переросла во что-то нездоровое. Впрочем, Геллерт знал, что это произойдёт, рано или поздно. Все те годы, что он провёл в Нурменгарде, Альбус не отличался постоянством: сначала несколько десятилетий полностью игнорировал его, затем вдруг начал наносить дружеские визиты, периодически перемежая игру в шахматы, долгие беседы и научные изыскания с криками и проклятьями. Поморщившись от неприятного жжения, вызванного воздействием мази на открытые раны, Гриндевальд тяжело вздохнул: их отношения с Альбусом всегда имели горькое послевкусие с нотками обречённости. Внезапно из ниоткуда на туалетном столике материализовалась деревянная шкатулка, вся испещренная мелкими рунами. Геллерт замер, впившись в шкатулку напряжённым взглядом. Руны на её боковинах медленно, одна за другой начали загораться. Гриндевальд поднялся на ноги. В этот момент крышка шкатулки резко распахнулась, и комнату поглотила ослепительная ярко-зелёная вспышка, напоминающая луч Авада Кедавры. Тем временем за много миль от Нурменгарда — фактически, в другой стране, — Пий Тикнесс сосредоточенно украшал пол и стены своего подземелья гальдраставами, высеченными умелой рукой Главы на небольших прямоугольных каменных дощечках. В центре камеры, посреди пентаграммы, был установлен деревянный стул, к подлокотникам и ножкам которого были прикреплены кандалы для некроманта. Пий понятия не имел, кого именно ему придётся содержать в этой камере. Перед Собранием он полагал, что его гостем будет Гарри Поттер. Однако он ошибся. Устроив перед юношей зрелищное кровавое представление и продемонстрировав свою силу, Глава его почему-то отпустил. Следовательно, камера предназначалась для кого-то другого. Только вот для кого? На территории Англии некромантов практически не осталось — спасибо Министерству Магии и Альбусу Дамблдору, в своё время пропихнувшему закон о запрете некромантии, ритуалистики и кровной магии. Закончив развешивать таблички, Тикнесс отошёл к входной двери, взмахнул волшебной палочкой и проговорил длинное заклинание на латыни. Гальдраставы загорелись белым, а затем руна на полу вспыхнула ярко-зелёным. Спустя мгновение возле стула появился высокий, абсолютно лысый пожилой мужчина болезненного вида, с распахнутой на груди мантией, открывающей вид на желтоватую кожу, на которой были вырезаны кровавые руны. Не давая своему гостю возможность сориентироваться, Пий заклинанием толкнул мужчину в грудь. Тот, не удержав равновесия, отступил назад и рухнул прямиком на стул — кандалы, точно змеи, радостно звякнули и браслеты защёлкнулись на тонких щиколотках и запястьях. — Какого Мерлина вы творите! — возмущённо воскликнул пленник, явно намереваясь высказать в лицо своему похитителю всё, что он о нём думает, однако Тикнесс тут же наложил на него Силенцио. — Добро пожаловать в мой дом, сэр, — обманчиво вежливым голосом проговорил Тикнесс, наградив пленника насмешливым взглядом. — Мы с вами не знакомы, но это и неважно. С этого дня вы мой гость. Если вы будете вести себя примерным образом и не станете доставлять мне хлопот, то я сниму с вас заклинание немоты и позволю передвигаться по камере. Пока же вам придётся немного потерпеть небольшие неудобства. — Тикнесс осклабился в абсолютно фальшивой улыбке и сообщил: — Ужин будет через три часа. А пока я вас оставлю. Обживайтесь. Покинув подземелье, Тикнесс поднялся к себе в кабинет, вытащил из верхнего ящика стола сквозное зеркало и активировал его: пару минут ничего не происходило, затем в стекле отразился густой чёрный туман. — Ваш гость прибыл, Глава, — почтительно сообщил Пий. — Какие будут дальнейшие указания? — Проследи, чтобы он был жив и здоров, — распорядился Глава. — Ты наложил на него чары немоты? — Да, Глава. — Отлично. Не снимай их. — Оставить нашего гостя привязанным к стулу? Или ему позволено передвигаться по камере? — Пару часов пусть посидит — покладистей будет. Потом можешь отпустить. И кандалы тоже сними — Дамблдор, сам того не желая, значительно упростил нам жизнь. — Да? — Тикнесс выглядел заинтересованным. — Каким образом? — перед его глазами всплыли кровавые руны на груди пленника, и Пия осенила догадка: — Директор Дамблдор уже заблокировал его магию при помощи какого-то ритуала? — Именно, — подтвердил его догадку Глава. — Всё идёт согласно моим планам. Герцог уже у нас на крючке. Осталось только дождаться, когда он приведёт за собой рыбку покрупней. — Да, Глава, — подобострастно склонив голову, отозвался Тикнесс. — Вы, как всегда, гениальны. Из зеркала донёсся презрительный хмык. — Не расслабляйся, Пий. У тебя в моём плане далеко не последняя роль. — А что с лордом Пруэттом? — осторожно уточнил Тикнесс. — Он уже второй раз ответил вам отказом. — Забудь о Дамиане — он нам не соперник. Его мальчишка был бы полезен, но его потеря ни на что не влияет. — Я передал шкатулку для Фаджа в Гринготтс, — сообщил Тикнесс, вспомнив о недавнем поручении. — Я знаю, — последовал безразличный ответ. — Корнелиус уже получил наш подарок. — Могу я спросить, что это было? Из зеркала послышался зловещий смех. — Артефакт, который обеспечит нам полную лояльность действующего министра. Так что даже если Герцог не справится со своим заданием, никто из нужных нам людей не покинет Азкабан. Во всяком случае, живым точно.Часть 130
25 января 2022 г. в 01:46
Гарри открыл глаза и изумлённо замер, увидев над собой до боли знакомый тёмный балдахин. Протянув руку направо, туда, где стояла прикроватная тумбочка, Поттер нащупал свои очки и водрузил их себе на нос. Комната приобрела чёткие очертания, и гриффиндорец убедился, что, действительно, находится в спальне Люциуса в Малфой-мэноре.
Стоило Гарри сесть, как рядом раздался негромкий хлопок и возле кровати появился один из местных домовиков.
— Господин проснулся? — эльф преданным взглядом уставился на юношу. — Глинки может служить Господину?
— Где Люциус?
— Хозяин у себя в гостиной, — с энтузиазмом сообщил Глинки. — Принимает доктора.
При упоминании колдомедика у Гарри по спине прошёл неприятный холодок: он вспомнил о том, что произошло на Собрании.
— Глинки, принеси мне одежду, — велел Поттер, откидывая в сторону одеяло и поспешно поднимаясь на ноги.
Домовик исчез, чтобы буквально пару минут спустя вернуться, держа в руках идеально выглаженную изумрудную мантию нужного размера, которой в гардеробе Поттера отродясь не было.
— Откуда она? — растеряно спросил Гарри. Он предполагал, что эльф принесёт его собственную одежду.
— Хозяин купил, — последовал ответ. — Хозяин много вещей купил для Господина, целый шкаф выделил в гардеробной. Глинки лично следит, чтобы вещи Господина были в идеальном состоянии.
— Ясно, — Гарри сделал себе мысленную пометку прояснить этот вопрос с Люциусом, пока же взял из рук эльфа принесённую мантию и надел её на голое тело. Расторопный Глинки тут же поставил возле ног Поттера тряпичные домашние туфли того же изумрудного цвета, что и мантия. — Спасибо. Можешь идти.
Одевшись и обувшись, Гарри решительно вышел из спальни, сразу же оказавшись в личной гостиной Люциуса.
Малфой, облачённый в простую домашнюю мантию, сидел в кресле, откинувшись на его спинку и прикрыв глаза, пока колдомедик — невысокий старичок с забавным брюшком, — сосредоточенно водил над ним волшебной палочкой. Услышав звук открывающейся двери, Люциус резко открыл глаза и пристально взглянул на Поттера.
— Как он, доктор? — не скрывая собственного волнения, спросил Гарри, не решаясь приблизиться, прекрасно зная, что во время диагностики рядом с пациентом не должен никто находиться, дабы его личная магия не повлияла на результат исследования.
— Угрозы для жизни нет, — ответил колдомедик, опуская волшебную палочку. — Постельный режим, пара дней отдыха, восстанавливающее зелье, и будете, как новенький, лорд Малфой.
— Благодарю, — коротко кивнул Люциус.
— Вам стоит быть осторожней, — заметил лекарь, мелкими семенящими шагами направляясь в сторону двери. — Вы уже не мальчик, лорд Малфой. В следующий раз сердце может и не выдержать.
— Я учту это, — прохладно отозвался Люциус. — Ещё раз благодарю вас за помощь, мистер Мюррей.
Колдомедик сделал неопределённый жест рукой и вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.
Гарри тут же оказался возле кресла и, опустившись перед возлюбленным на колени, трясущимся руками обхватил холёную ладонь Малфоя.
— Прости меня, — полным раскаяния голосом проговорил Поттер, с болью глядя в затуманенные обезболивающим зельем стальные глаза. — Я был самонадеян. А расплачиваться пришлось тебе.
— К моему наказанию ты не имеешь никакого отношения, — твёрдо заявил Малфой. Наклонившись, он ухватил свободной рукой Поттера под локоть и вынудил подняться, после чего усадил к себе на колени. — Я не выполнил приказ Главы, так что наказание было закономерным. Но ты, действительно, был слишком самоуверенным. А я предупреждал, что не стоит недооценивать Главу.
— Да-да, я облажался, — Гарри плотнее прижался к Люциусу и положил голову ему на плечо. — В следующий раз буду умней и непременно прислушаюсь к твоим словам.
— Очень сильно в этом сомневаюсь, — Люциус принялся нежно перебирать пальцами волосы на затылке парня. — Вы, гриффиндорцы, не учитесь на ошибках, упорно продолжая наступать на одни и те же грабли.
Гарри вздохнул: в определённом смысле Малфой был прав.
— Почему Глава нас отпустил? — после непродолжительной паузы задал он самый главный вопрос. — Мы оба были в его полной власти, и он мог сделать с нами всё, что ему вздумается.
— Видимо, пока мы нужны ему живыми и на свободе, — мрачно сказал Люциус. — Ты пообещал ему решить вопрос с пересмотром дел Пожирателей в Визенгамоте. Конкретные сроки оговорены не были, но обычно Глава даёт на подобного рода задания неделю или две. Советую не затягивать с этим — промедление может дорого стоить.
Гарри понимающе кивнул.
— Нам нужно рассказать обо всём отцу и Марволо, — заявил он. — Они должны знать о третьей стороне.
— Я всё ещё считаю это плохой идеей, — спокойным голосом озвучил Люциус своё мнение по этому вопросу. — Ты ведь понимаешь, что сегодняшнее недовольство Главы покажется мне лёгкой щекоткой, когда Марволо узнает о предательстве. Как бы сильно ты на него ни повлиял, это вряд ли добавило ему человеколюбия.
— Значит, сначала заручимся поддержкой Снейпа, — Гарри и сам понимал, что просто так вываливать неприглядную правду на голову психически не до конца стабильному Волдеморту не стоит. — Он, конечно, тоже не будет доволен твоими откровениями, но, скорее всего, ограничится бранью.
— Я скорее бы поставил на какое-нибудь несмертельное, но крайне неприятное зелье или проклятье или банальный маггловский мордобой, — возразил Люциус. — Но ты прав, Северусу пора узнать правду.
— После того, как ты полностью поправишься, — непреклонно заявил Гарри. — Пара дней всё равно погоды не сделает. А мы за это время сможем набросать какой-никакой план действий.
«Скорее никакой», — подумал Люциус, но озвучивать эту мысль не стал, оставив своё мнение при себе. Как показывала практика, строить какие-либо планы, когда в них участвует Поттер — гиблое дело. Это ходячее недоразумение, притягивающее к себе неприятности, всё равно всё вывернет шиворот-навыворот. Остаётся только плыть по течению, надеясь, что оно вынесет их в нужное место.