В чём я виновата?

      Окраина города, большое заброшенное бетонное здание в три этажа, к этому дому ни один нормальный человек на пушечный выстрел не подойдёт, так как знает, что здесь обитает весь сброт Сеула. На втором этаже в полуразрушенной комнате лежали грязные пыльные матрасы, на которых ловили приходы судьбой погубленные души. В углу три законченных наркомана разогревали «кайф» в ржавой от времени чайной ложки. На против окна, где лучи утреннего солнца падали на бетонный холодный пол, лежали двое. Девушка лежала неподвижно, казалось, что жизнь покинула её. Бледно-серая кожа, впалые скулы, огромные синие круги под карими глазами. Волосы немытые уже несколько дней, небрежно торчали в разные стороны. Чёрные джинсы и мешковатая синяя толстовка, рукава которой закатаны в три четверти, обнажая изувеченные уколами руки. Парень же наоборот всем своим видом давал понять, что он жив и умирать не собирается. Худые руки и пальцы танцевали в воздухе, возможно он видел, что в данное время является великим музыкантом и сейчас играет Вивальди «Времена года».       — Бён, мне нужна ещё доза, — девушка открыла глаза и посмотрела на парня, ради которого она и лежит здесь.       — Тэ ЛяРён, твоё имя означает солнце, но знаешь, твой свет давно погас, — парень продолжил дальше водить руками по воздуху.       Девушка ещё раз посмотрела на Бэкхёна, затем достала из заднего кармана самокрутку «кайфа» и затянулась. Яркие воспоминания врезались в голову, принося боль ещё незажившим ранам. Странно, после наркотиков становится так легко и хорошо, но сейчас очень неприятно и страшно. Она мысленно перенеслась в свой старый дом, в комнату, которая служила спасением в море насилия. Её родители издевались над ребёнком, били, запугивали, принуждали выполнять непосильную для детского организма работу. Так продолжалось до пятнадцати лет, последний каплей терпения стал отчим, который пытался овладеть телом юной девушки. Мать, конечно же, встала на сторону своего мужика, поэтому Солнцу пришлось уйти. Несколько лет она работала на разных работах, жила в съемной комнате, еле сводя концы с концами. Потом она встретила его. Бэкхён казался лучиком света в её серой жизни, и она пошла за ним. Он показал ей совершенно другой мир. Мир полный наслаждения, ярких красок, умиротворения. Она следовала за ним, делая то, что делал он, пробуя то, что пробовал он, чувствуя то, что чувствовал он. Он стал для неё всем. Благодаря ему, ЛяРён забыла про прошлую жизнь, обиду на родителей. Иногда её организм не выдерживал такого наслаждения и попросту умирал, но в больнице её возвращали к жизни снова и снова. Молодой врач пытался остановить и вытащить её из этого дерьма, но Солнце не понимала, почему её хотят лишить счастья. Поэтому она снова и снова возвращалась к Бёну. И сейчас она с ним, она уверена, что он любит её, но иллюзия «кайфа» затуманила её молодой мозг.       — Ладно, Солнце, я дам тебе «кайф», — Бэкхён протянул шприц с беловатой жидкостью девушке. Наконец! Трясущимися от ломки руками она ввела наркотик в вену. Наслаждение поглотило её с головой. Ноги онемели, а разум унесся куда-то. Закрыв глаза, она видела яркие красочные ведения. Она видела любящих родителей, которые с любовью заботятся о ней, покупают красивую одежду, дорогие игрушки. Она счастлива. Но вдруг становится темно и холодно «В чем я виновата?» последние мысли пронеслись со скоростью света и сознание отключилось.       Открыв глаза, первое что она видит врача, на его груди весит бейдж «доктор Ким Минсок»       — Что это? Моё солнце погасло, доктор! — еле шевеля пересохшими губами, прошептала девушка.       — ЛяРён, я зажгу заново твоё солнце, только останься со мной, и не возвращайся во тьму…