Нарушая правила

      Самодовольная улыбка на лице недавнего знакомого начинает дико раздражать, поэтому я, наплевав на данное самой себе обещание — не пить хотя бы этим вечером, одним глотком опустошаю бокал с мартини, чтобы хоть немного расслабить напряженные нервишки. Если рядом со мной и дальше будет так много раздражающих факторов, то в скором времени, боюсь, точно сопьюсь, а крыша окончательно съедет. Нужно притормозить. Ой, как нужно.       Вдохнув побольше воздуха, с вызовом смотрю на Илью, который возвышается передо мной, словно гора. Как бы мне не хотелось об этом не думать, все же невольно отмечаю, что в трезвом состоянии парень кажется еще более симпатичным. Правда, с прошлой нашей встречи, на лице молодого человека появилось несколько неглубоких ссадин. Наверное, Артур постарался. А ведь если бы я не знала, какой гнилой человек скрывается за этой смазливой, притягательной мордашкой, то уже вовсю начала бы строить глазки и кокетничать.       Мельком взглянув в сторону Раевского, замечаю, как он напрягается и стискивает челюсти от нахлынувшей злости. Кулак правой руки то сжимается, то разжимается, а левая ладонь сильнее сдавливает бокал с водой. Кажется, он вот-вот лопнет, вонзаясь острыми осколками прямо в руку Артура. Видимо, для парня появление на приеме у Борисова Ильи является таким же неожиданным и довольно-таки малоприятным фактом, как и для меня. — Добрый вечер, миледи, — сладко лепечет парень, пробегаясь по мне оценивающим взглядом. Также, как и в первую нашу с ним встречу, его дымчатые глаза прожигают насквозь и заставляют невольно съежиться. Черт. Умеет цеплять людей, не прикладывая при этом ни малейших усилий, и нагло пользуется данной способностью. — Чрезмерно рад, что Вы почтили нас своим присутствием вместо многоуважаемого Андрея Станиславовича. — Кончай комедию ломать, — огрызаюсь на его заученные шаблонные фразочки и хватаюсь за второй бокал мартини, который тут же оказывается внутри меня и приятно согревает горло. Раевский молча испепеляет Илью гневным взглядом, дожидаясь, когда сможет вставить свои пять копеек в диалог. — Чё приперся? Неужели наркоманов и горе-насильников тоже приглашают на подобные мероприятия? — Как грубо, миледи, как грубо, — продолжает расплываться в ехидной улыбке собеседник, заправляя прядь моих волос за ухо. От данного жеста я дергаюсь, словно от огня, и тут же отпихиваю его ладонь в сторону. Парень лишь усмехается, наклоняясь ближе к моему уху, чтобы следующие слова слышала только я. — Не знаю, как горе-насильников, но наркоманов, видимо, приглашают. Ты ведь здесь. — Пошел к черту, — чуть ли не рычу, отпихивая его в грудь. Артур, замечая, что я начинаю вскипать, решает все-таки вмешаться в разговор. Хотя, кого я обманываю, он только и ждал повода для вмешательства. — Слушай, не видишь, что ли, что дама не хочет с тобой разговаривать? Найди себе другую компанию и там уже любезничай сколько хочешь, — цепко обхватив запястье Ильи, Раевский ненавязчиво отодвигает его от моей персоны. Сердце в груди начинает бешено колотиться, выбивая рваный ритм. Господи, надеюсь, эти два индюка не устроят битву на глазах у влиятных людей? — Мирочка, что за дегенерат тебя сопровождает? Неужели тебе нравится проводить время в обществе неандертальца? — хмыкает молодой человек, выдергивая свою руку из хватки Артура, и поправляет манжет рубашки. — Знаешь, нравится. Всяко лучше, чем в твоей компании, — беззаботно улыбаюсь, делая еще один щедрый глоток из бокала. — Этот неандерталец хотя бы не старается накачать меня какой-то дрянью, чтобы затащить в койку. — А зачем ему чем-то тебя накачивать, если ты и сама ему даешь? — подмигивает наглец, склоняя голову на бок и наслаждаясь реакцией Раевского, который уже готов на него накинуться. Запреметив настрой спутника, перехватываю его за руку и тащу на улицу. Не хватало еще, чтобы они затеяли драку. Однако Илья, видимо, не собирается прерывать пикантный диалог, поэтому размеренным шагом следует за нами, но немного поодаль. — Мирослава, отпусти. Мне плевать, что скажут эти стариканы, я просто разобью ему ебало, — тяжело дыша, хрипит Артур, но все-таки покорно плетется за мной, хотя мог бы одним легким движением руки освободиться. — Не нужно. Разве ты не знаешь таких людей? Он это делает специально, значит это для него каким-то образом выгодно. Просто не нужно вестись на эти дешевые провокации, — спокойно проговариваю, собираясь открыть дверь и покинуть сумасшедший дом, но не успеваю. Илья решает окликнуть. — Миледи, я ведь еще бумаги не подписал, которые Вас так настоятельно попросил привезти Андрей Станиславович.       Я даже затылком чувствую, как этот урод гадко улыбается. В данной ситуации, я просто-напросто зависима от него и его чертовой подписи. Он, видимо, прекрасно знает, что я даже не посмею сделать что-то против воли отца. Вот же мразь. Поэтому он и ведет себя, как самое настоящее хамло. Ну уж нет. Не на ту напал.       Отпустив ладонь Раевского, медленно поворачиваюсь к Илье, который, как я и предполагала, скалиться во все тридцать два зуба. Мои глаза упираются в его глаза, а на лицо ползет легкая  улыбка. — Ты вот про эти бумажки? — интересуюсь, покрутив каким-то безумно важным договором в воздухе. Парень напротив беззаботно кивает, складывая победоносно руки на груди. Пф. Пробежавшись глазами по нескольким пунктам, безжалостно разрываю бумагу на несколько неровных частей и подкидываю вверх. — Удалов, в услугах твоей жалкой фирмы не нуждаемся, поэтому можешь этими клочками подтереться.       Вновь обхватив запястье Раевского, отворачиваюсь и выхожу на улицу, даже не дожидаясь ответа этого ублюдка. Что-что, а терпеть унижения ради отцовской выгоды я не собираюсь. Хватает мне этого унижения в стенах родного дома, а так слишком уж много чести для одного человека. Артур молча идет за мной до машины, но снимать ее с сигнализации даже не думает. — Теперь-то можно разбить его смазливую мордашку, когда все карты вскрыты? — усмехается  парень, опираясь спиной о водительскую дверь и протягивая мне пачку сигарет. Достаю одну и, подкурив, выпускаю облачко дыма в звездное небо. — Не трожь — вонять не будет, знаешь поговорку? — тоже усмехаюсь, передергивая плечами, поскольку воздух становится довольно-таки прохладным. Без слов Раевский достает из машины ветровку и накидывает на мои плечи. От этого безумно банального жеста на душе становится как-то спокойно и тепло. — Не переживаешь, что Андрей Станиславович вставит нам с тобой по первое число за данную выходку? — интересуется парень, тоже выпуская кольца дыма в бодрящий воздух. Закусив нижнюю губу, перевожу на него взгляд и качаю головой. Мне абсолютно плевать, что он скажет. Все равно, рано или поздно его бизнес перейдет в мои руки, значит я имею полное право принимать решения самостоятельно. И плевать, если наши с ним взгляды по этому поводу расходятся. — Может в бар? — Не хочу. Надоело мне засыпать в убитом состоянии, — хмыкаю и забираю у него ключи, снимая машину с блока. — Слушай, а как ты у меня в аэропорту ключи-то стащила? — вдруг вспоминает Раевский, отбирая то, что принадлежит ему по праву, обратно. Я усмехаюсь, забираясь на пассажирское сидение и сильнее кутаясь в куртку, которая безумно пахнет одеколоном Артура. Пока парень докуривает на улице, утыкаюсь носом в воротник и несколько раз быстро вдыхаю. Чертовски приятный аромат. — Меньше лицом щелкать нужно, — произношу, когда он все-таки усаживается за руль, и кручу перед ним еще одной связкой ключей, на этот раз от квартиры. Я уже давненько научилась прикарманивать то, что мне необходимо, при этом не привлекая лишнего внимания. Раевский, изумленно приподнимая бровь, забирает вещицу обратно. — С кем я живу… — только и произносит он, проворачивая зажигание. — Поехали домой, — устало произношу, переводя взгляд на ночные огни города, — спать сильно хочется…       Странно, но впервые за долгое время слово «дом» ассоциируется у меня с теплом, тишиной и покоем. Квартира Артура всего лишь за несколько дней стала для меня бóльшим домом, чем тот дом, в котором я прожила все свои двадцать лет. Боюсь признаться, но мне нравится жить с ним под одной крышей…