Нарушая правила

      Неделя после моего переезда домой проходит как в тумане. Каждый день меня не покидает чувство, что я потеряла очень близкого и дорогого человека. Точно такое же чувство преследовало меня после смерти матери. Это не сравнится ни с чем: в душе постоянная тревога, с головой накрывают внезапные, ничем не обоснованные переживания, чувство страха не покидает ни на минуту.       С каждым новым днем мое состояние только ухудшается. Голова кружится настолько сильно, что, кажется, я вот-вот свалюсь с ног. Под глазами появляются глубокие впадины от постоянного недосыпа. Про настроение я вообще молчу, поскольку оно меняется каждые полчаса.       Абсолютно каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту от кошмаров, напоминающих о прошлой жизни, от которой я так бы хотела скрыться. Сегодняшняя ночь, что не удивительно, не становится исключением. Часы на телефоне показывают «4:12», а к глазам вновь подступают слезы. Когда же это все уже закончится?       В голове проносится мысль, что если я срочно с кем-нибудь не поговорю, то просто-напросто сойду с ума от всего происходящего безумия. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы вновь не разрыдаться, я снимаю блокировку со смартфона и набираю номер. Буквально через пару протяжных гудков вспоминаю, что сейчас слишком раннее утро, и быстро сбросив вызов, откладываю телефон в сторону. С чего я вообще решила, что могу так просто позвонить в четыре утра человеку и начать жаловаться ему на свои проблемы?       Всегда боялась стать такой сопливой прилипалой, которая будет доставать своим постоянным нытьем, но, кажется, у жизни не очень хорошее чувство юмора, раз именно в такую я и превращаюсь. Чего больше всего мы в этой жизни боимся, то обязательно нас настигнет.       Вновь уткнувшись лицом в подушку, тяжело вздыхаю. Сегодня мне больше не уснуть, это точно. Не успеваю я подумать о чем-то еще, как начинает вибрировать телефон. От неожиданности я дергаюсь, а взглянув не экран, печально улыбаюсь. Не думала, что он все-таки услышит, что я звонила. — Алло, — отвечаю хриплым от дикой усталости голосом, принимая вызов. — Ты звонила? — сонно шепчет Удалов, прерываясь на зевок. — Что-то случилось? — Не знаю, — горько усмехаюсь, переворачиваясь на спину и упираясь взглядом в потолок. Как же глупо это все выглядит. Позвонила ни свет, ни заря, разбудила, а теперь веду себя как идиотка. — Хотела хоть с кем-то поговорить, но вспомнила, что время не подходящее. — Кто сказал, что не подходящее? — на заднем фоне слышно, как Илья выходит в другую комнату, и голос становится громче. — Если хочешь, я сейчас за тобой заеду и поедем к набережной? Там и поговорим. — Лена ничего не скажет? — прикрываю глаза, вновь ощущая головокружение. — Если тебе сейчас неудобно, то увидимся лучше днем. — Я думаю, она все поймет, — уже более бодро произносит молодой человек. — Друзей в беде не бросают, правда ведь? — Правда… спасибо тебе, жду.       Сбросив вызов, я кое-как поднимаюсь с постели и иду в душ. Прохладные струи воды хоть немного помогают взбодриться и сбить жар, окутывающий все тело. После седьмой практически бессонной ночи я чувствую себя каким-то безмозглым овощем, поскольку не могу сосредоточиться вообще ни на чем. Мысли разбегаются в разные стороны, несмотря на все мои старания собрать их в одну кучу.       В душе я провожу около двадцати минут, стараясь привести себя хотя бы более или менее в порядок. Однако, посмотрев на себя в зеркало, понимаю, что мне сейчас не поможет ничего. Даже если бы я нанесла толстый слой штукатурки, это бы все равно не спасло ситуацию.       Печально вздохнув, бросаю это гиблое дело и захожу в комнату. Из шкафа достаю любимые джинсы и объемную кофту, в которую можно было бы укутаться вдвоем, и натягиваю на себя. Быстро завязываю волосы в хвост и, захватив телефон, спускаюсь на первый этаж. В голове проскакивает мысль о том, что стоило бы хоть что-то поесть, но я сразу же ее отметаю. Не хочу. Уже который день кусок в горло не лезет.       Когда я выхожу во двор, то вижу, как к дому подъезжает внедорожник Ильи. Быстро же он. Хотя в такое время на дорогах нет пробок, поэтому из одного места в другое намного проще и быстрее добираться. — Привет, — неловко произношу, запрыгивая на переднее сидение, — прости, что подняла тебя в такую рань. — Привет, — с улыбкой отвечает молодой человек. — Все нормально, я совсем не против душевных разговоров во время просмотра восхода солнца. — Честно, даже не знаю, что говорить. Просто хочется побыть с кем-то рядом, — говорю, когда мы уже трогаемся с места и отъезжаем от двора. — Одной не по себе. — Если хочешь, то просто помолчи, а я составлю тебе компанию, — улыбается Удалов, протягивая мне стакан горячего кофе. — Вот, кстати, захватил по пути.       Я беру из его рук напиток и вдыхаю его приятный аромат, на что желудок отзывается голодным урчанием. Все-таки нужно было дома впихнуть в себя хоть что-нибудь. Сделав первый глоток, понимаю, насколько я, оказывается, хочу есть. По приезду нужно будет обязательно перекусить.       Пока мы едем к набережной, я пью ароматный кофе и наблюдаю за мелькающими в окне силуэтами домов, деревьев и редко попадающихся людей. В это время солнце только-только выглядывает из-за горизонта, отчего улицы заливаются приятным оранжево-багровым светом. В такой момент хочется просто любоваться чудесами природы в обнимку с родным человеком и молчать. Слова просто-напросто лишние.       От подобной мысли в голове вновь всплывает образ Артура. Отчетливо вырисовываются выразительные черты его лица, глубокий голубой оттенок пронзающих насквозь глаз, губы, всегда изогнутые в улыбке. Хочется прикоснуться к этой самой мимолетной вспышке в памяти, обнять и сказать, насколько он все-таки мне необходим, но я понимаю, что это ничего не изменит. Он четко дал понять, что я ему неинтересна, отчего становится еще больнее.       Буквально через пятнадцать минут мы уже останавливаемся возле берега на редкость спокойной реки. Илья глушит машину и переводит взгляд на меня. — Пойдем или посидим в машине? — Пойдем лучше подышим свежим воздухом. Может, хоть это поможет привести мысли в порядок.       Без лишних слов мы покидаем салон автомобиля и усаживаемся на скамейку рядом с берегом. Со стороны реки дует приятный влажный ветерок, где-то вдалеке кричат птицы, по небосводу лениво ползет огромное солнце. Казалось бы, вот оно, счастье, но только не сейчас. Когда чувствуешь себя наполовину мертвым, даже такая красота не может поднять настроение. — Раевский не звонил? — спрашивает Илья, посматривая на мое печальное выражение лица. Я усмехаюсь в ответ. Знает же, что спросить. — Ни разу, — пожимаю плечами, упираясь взглядом в яркий горизонт и обхватывая колени руками. — Плевать вообще, — не знаю для чего, вру я. — Мир, не обманывай… — шепчет молодой человек, заправляя выбившуюся из хвоста прядь волос за ухо. — Расскажи, что тебя тревожит, а то у тебя вид такой, как будто тебе пора заказывать могилу. — Что тревожит? Много чего, если честно… — говорю также тихо, утыкаясь лицом в колени. Терпеть не могу, когда спрашивают что-то подобное, поскольку мне сразу же хочется разрыдаться. — Я скучаю по нему. — Позвони ему сама, — советует Илья, но когда видит, как я усмехаюсь, понимает, что сморозил полнейшую глупость. — Зачем звонить, если мы все с ним уже решили? Он понятным языком объяснил, что просто подыгрывал мне, а сейчас ему это надоело. — Ничего не понял. В каком смысле подыгрывал? Может, объяснишь все с самого начала? — Ох… с чего бы начать, — слегка задумавшись, я вновь смотрю на небо. В мыслях кадр за кадром начинают всплывать картинки, в которых главную роль играет Артур. — Началось все три года назад, когда он сопровождал меня на мой выпускной. Тогда я первый раз в жизни его увидела и, как бы глупо это не звучало, поняла, что влюбилась.       Пока мы ехали к ресторану, в котором намечалось торжество, а затем обратно, то очень много говорили обо всем и ни о чем. Он рассказывал о своей жизни, я о своей. Он был таким внимательным, с интересом слушал мои рассказы и искренне смеялся над моими шутками. Казалось, что мы знали друг друга уже как минимум лет пять.       После этого вечера мы встречались еще несколько раз, когда он приезжал к отцу, чтобы о чем-то поговорить, но едва ли обменивались парой слов. Однако я все равно была в него безумно влюблена. Я каждый день ждала, что он позвонит или заедет, чтобы просто увидеть меня, но этого не происходило.       Потом умерла мама, и мне просто-напросто снесло крышу. Чтобы видеться с Раевским не были ни сил, ни желания, поэтому, даже когда он приезжал к отцу, я не выходила из комнаты. На этом наше общение и закончилось на тот период.       А потом… Ты уже, в принципе, знаешь, что у меня была передозировка, и если бы отец не решил в тот вечер всеми способами меня отыскать, то я бы уже давно была мертва. Был дикий скандал. Даже вспоминать это не хочу. А потом он отправил меня на «лечение» от наркозависимости и по совместительству на перевоспитание. А может и просто для того, чтобы не маячила перед его глазами и не творила херни. Не знаю.       Когда здоровье у отца начало ухудшаться, то он забрал меня обратно и приставил ко мне няньку в лице Артура. И вот наше общение возобновилось, только мне оно уже были ни к чему. Меня настолько воротило от всего, что хоть как-то связано с отцом, что этого просто не передать словами.       А вот Раевский, наоборот, начал показывать то, что я ему не безразлична. Он постоянно за меня переживал, постоянно был рядом не только из-за приказа отца, но и по собственному желанию. Это было заметно. Ну, мне так казалось, наверное… А мне просто нравилось его поддевать и вызывать чувство ревности.       После того случая в баре, когда я познакомилась с тобой, он признался мне в любви, на что я сказала, что мне плевать на его чувства. Но в душе я уже понимала, что это все ложь. Мне было не плевать, просто характер не позволял сделать шаг навстречу.       А потом началась какая-то херня. Я делала все, чтобы он от меня отстал, сама этого не желая, а когда он сделал то, чего я и хотела, то пожалела. Идиотка, не правда ли?       И тогда он сказал, что он вел себя так только потому, что подыгрывал мне. Якобы он уже давно понял, что я веду себя так, только потому, что хочу сделать больно ему, и отвечал тем же. Но когда я по его мнению перешла грань, он окончательно разорвал наши контакты. Вот и все. Как говорится, за что боролась, на то и напоролась. — Какие же страсти, — задумчиво произносит Илья, переваривая все то, что только что услышал. Кажется, что он сейчас примет сторону Артура, однако я морально к этому готова. — Мне кажется, он врет. Я видел, как он смотрит на тебя, и получал от него за то, что посмел вообще к тебе притронуться. Думаешь, он стал бы играть, когда ты даже не в состоянии оценить его прекрасные актерские данные? — Честно, не знаю… Все может быть. — Мирослава, не будь дурой. Это все чушь. Ты ему все также дорога, просто твои загоны, скорее всего, ему надоели, поскольку ты не подпускаешь его к себе даже на расстояние вытянутой руки. Что ж ему постоянно ходить и пускать на тебя слюни, в то время, когда ты даже не делаешь и намека на что-то большее?       После слов Удалова я действительно начинаю осознанно задумываться обо всем, что эти дни меня так тревожило. А что, если, Артур правда просто больше не мог выдержать постоянного подвешенного состояние и решил обрубить все канаты, что нас связывали? Мне нужно срочно с ним поговорить. — Знаешь, а ты, возможно, прав… сможешь отвести меня к Раевскому? — говорю уже более вдохновленно. На моем лице даже появляется тень улыбки. — Без проблем. Пока не сделаешь первый шаг, не узнаешь, что правда, а что нет.       Мы садимся в машину и трогаемся с места. После разговора с Ильей в моей голове еще больший кавардак, чем до этого. Однако сейчас присутствует приятный трепет, ведь все может быть не так, как я до этого думала. Может быть, сейчас все решится в лучшую сторону. Господи, как же я на это надеюсь…       Пока я мысленно прокручиваю предстоящий разговор с Артуром, совсем не замечаю, как в нашу сторону несется легковушка. Скорее всего, Илья тоже этого не замечает, поскольку следует громкий хлопок и скрежет металла. После этого я отключаюсь…