я пойду за тобой в темноту

      Элиот не может смириться. Он не может поверить, что это конец, потому что в ту же самую минуту, как ему становится чуть легче, он спрашивает у Элис, нашла ли она способ вытащить Кью с того света. В ответ девушка лишь качает головой и взглядом в пол упирается, а её светлые прямые волосы забавно колышутся в такт её движениям. Он знает, что она искала, ни минуты не сомневается в этом, потому что это Элис Куин. Вот только, сколько бы он ни убеждал себя в этом, сколько бы ни держался за надежду, что у них получится вернуть Квентина, ничего не происходит.       Проходит неделя, которая кажется растянутой на года, на тысячелетия, и из которой Элиот никак не может вырваться. Она грузом сожаления давит на плечи и душит. Придавливает до тех пор, пока Вогу не становится чуть лучше физически, и боль и слабость от раны и одержимости не проходят постепенно.       Это происходит в вечер четверга, когда солнце едва скрывается за горизонтом, оставляя гостиную коттеджа в мягком полумраке вечерних сумерек. Лампы горят тускло из соседнего помещения, отражаются бликами в бокалах с вином и мягко ложатся на страницы раскрытых книг. Мерно потрескивает поленьями камин, и глухо бормочет что-то себе под нос Марго, листающая шумно копии страниц из книги Фэн, которые ей любезно принесла из библиотеки Элис. Новость о том, что Квин предложили должность во главе Библиотеки, в какой-то степени никого не удивила, кроме, возможно, Элиота, который достаточно пропустил из того, что происходило с его друзьями, пока он был одержим Монстром. Марго заполнила некоторые пробелы, но не все – чего-то даже она не знала, будучи большую часть времени в Филлори, потому Джулия дополняла отсутствующие фрагменты тем, что знала и видела она. Она дополняла упущенные куски месяцев заточения и делила с ним своё горе, вселяла надежду, что всё ещё не потеряно окончательно.       Он упустил так много всего, но потерял еще больше, и эта утрата продолжает давить на него.       В этой относительной тишине Вог чувствует, как начинает задыхаться.       – Почему мы ничего не делаем? – вопрос срывается с его губ не внезапно – он был там неделями, выжидал момента и, наконец, прозвучал.       Марго вопросительно вскидывает брови, обводит рукой раскинутые перед ней карты и книги и всем своим видом показывает, что они заняты, что они делают всё возможное для Филлори, Фэн и Джоша. Элис же опускает взгляд в пол, поджимает губы и понимает, о чём именно спрашивает Элиот. Джулия тоже понимает его почти с полувзгляда, но это не облегчает Вогу жизнь. Ему кажется, что все они будто закрасили эту дыру в груди, образовавшуюся со смертью Кью, вот только у Элиота не получается. Он словно застрял на этой промежуточной стадии, откуда нужно было либо двинуться и жить дальше, либо сжать зубы и начать исправлять.       – Эл, мы делаем, – желание Марго озвучить свои мысли очевидно, ведь, как она может сидеть молча, когда её лучший друг смотрит на неё так больно. Вот только её ответ совсем не тот, который ждет Элиот, который ждут Элис и Джулия, её ответ практичный, в котором приоритетны живые, а не мертвые. Её ответ касается тех, чья судьба неизвестна, в отличие от Колдуотера, с которым всё ясно.       – Ты прекрасно понимаешь, о чем именно я говорю, Бэмби, – Эл звучит мягко, тянется к Хэнсон и нежно касается её щеки, убирая с лица прядь волос. – Почему мы ничего не делаем, чтобы вернуть Кью назад? С каких пор мы так быстро сдаёмся?       Марго на мгновение прикрывает глаза, словно наслаждаясь мимолетным прикосновением, но Элиот видит, что она сдерживает горечь. Она ищет тот ответ, который ему нужен сейчас, который нужен им всем, потому что в подобных абсурдных геройствах с возвращением людей из мертвых или вытаскиванием их из одержимости, никто из них не силен. Тот, кто был, сейчас сам в этом нуждается.       – А ты уже сдался? – наконец произносит она, открывая глаза. Она смотрит на устроившуюся в кресле Джулию и на сидящую у окна Элис, она окидывает своим внимательным взглядом их всех и добавляет уже чуть более твердо: – Вы все уже сдались?       Элиот не знает, что ей ответить, потому что кажется, будто они все на этом перепутье, на той самой точке, где не получается двинуться дальше из-за того, что может быть есть крохотная возможность иного исхода. И он хочет сказать об этом Марго, но та тормозит его движением руки и касается ладонью своего колена. Она думает над чем-то, но прежде чем успевает сказать о своих мыслях, Элис негромко произносит:       – Я искала в Библиотеке какие-либо упоминания о возвращении людей из Подземного Мира, но все попытки были либо провальными, либо невыполнимыми.       – У Квентина получилось вернуть тебя, – указывает Марго, но уверенности в этой фразе у неё почти нет, потому что она знает, что эти обстоятельства иные. – Наверное, по этой причине.       Она произносит это с печалью, глядя на Элиота виновато и с сожалением, будто читая его насквозь. Ей хотелось бы сказать иначе, но она всегда была с ним честна, и, если все они не могут быть сильными настолько, чтобы признать это, она будет сильной за всех них.       – Наверное, именно по этой причине мы ничего и не делаем, – продолжает Хэнсон, поднимаясь с дивана и отходя подальше от книг и от Элиота. – Я понятия не имею, что делать, я лишь знаю, что магия не всегда может помочь. Что именно ты хочешь услышать, Эл? Одного желания никогда не бывает достаточно и…       – Никто из нас не знает, что делать и с чего стоит начать, – подхватывает Элис, заправляя прядь за ухо, – ведь мы привыкли отпускать. Это Квентин не привык, и ему всегда было трудно смириться. Его вера всегда была куда сильнее.       Элиот кривится на сказанное, будто Элис говорит неприятную слуху глупость, но ничего кроме очевидной правды он всё же не слышит. Веры в них недостаточно. Даже в нём; он не уверен, что есть хотя бы один способ, уже не говоря про веру в то, что может получиться вытащить Колдуотера из Подземного Мира.       Дослушивать этот диалог не имеет больше смысла, по крайней мере, сейчас, и Эл поднимается с дивана и ступает к лестнице. Он проходит мимо бара и сжимает плотно губы: память о Монстре осталась самым неприятным осадком, – сожалением Вога, что он не может даже напиться в скорби.       – Но мы можем попробовать, – голос Элис с её брошенной, будто на стол, фразой заставляет Элиота замереть. – Я принесу те книги, которые смогла найти, может они помогут. И мы можем попробовать поговорить с Пэнни, он знает о Подземном Мире больше нас.       Это в какой-то степени вселяет надежду, и Элиот чувствует облегчение впервые за всё то время, как избавился от Монстра.       Страницы книг под пальцами сухие и тонкие, готовые рассыпаться, сожми их чуть сильнее, и Элиот перелистывает их с осторожностью, каждый раз раздумывая над тем, чтобы применить магию, но так и продолжая перелистывать листы вручную.       Элис, как и обещала, принесла из библиотеки несколько древних фолиантов, но написанное в них было либо старой сказкой, либо глупой попыткой, не увенчавшейся успехом. Там почти не было ничего, что могло бы подпитать их такую слабую надежду, что могло хотя бы дать им намек на то, в каком направлении стоит двигаться.       Сидя здесь и склонившись над книгой, Элиот не чувствует себя прежним; ему кажется, будто часть его стерли, и теперь он надеется, что сможет вернуть её. Что, если он вытащит Кью, всё непременно встанет на свои места и он перестанет чувствовать себя таким опустошенным.       – Ты впустую тратишь время, – произносит Кэйди, присаживаясь рядом. Она знает, о чём говорит, и Элиот понимает её прекрасно, но не может объяснить, почему это так важно – делать хоть что-то, а не смиренно принять тот факт, что Кью больше нет. Вот только глядя на девушку, ему внезапно становится неловко – они едва ли делали что-то, чтобы помочь её Пенни, Элиот даже с трудом может вспомнить, как узнал о его смерти – они тогда был так заняты. Он даже не помнит, чтобы обмолвился тогда с Кэйди парой слов на эту тему, он не помнит, просила ли она кого-то из них о помощи, чтобы попытаться вернуть его.       Он понимает её и её слова, возможно, даже эту нотку обиды и горечи, что никаких попыток для неё не было даже рассмотрено, но не позволяет себе прислушаться к ней. Если сделает это, то он пропал.       – Ты этого не знаешь, – откупная фраза, служащая лишь опорой в поддержании разговора. – Возможно, есть какой-то способ…       Свернувшаяся на диване Джулия ерзает, приподнимается на локте и глядит на Вога с выражением, которое он никак не может прочитать. Лицо Уикер бледное, осунувшееся, с глубокими темными кругами под глазами и кожей истончившейся, высохшей, словно папирусная бумага. Элиоту казалось, что она уснула порядка часа назад, так неподвижно она лежала, свернувшись на боку и притянув ноги к животу. Но на деле она почти не спала и бесконечно думала, цеплялась за любые найденные в книгах сказания и намеки, и не отпускала их, пока не разбирала на составные и не была уверена в том, что они все лишь бесполезные сказки. Но сейчас она казалось, что-то смогла найти.       – Возможно, что он есть, – Джулия прикусывает губу и задумывается на мгновение. Им не так уж много известно о Подземном Мире, но то, что известно, они могут использовать, или хотя бы попытаться. – У драконов есть порталы в Подземный Мир, мы были там с Кью.       Пауза, которую Джулия выдерживает, всем понятна – ей тяжело дается смириться со смертью лучшего друга, но она, тем не менее, глядит на Элиота, словно надеясь, что он поймет то, что именно она хочет предложить, без её уточнений.       – Нет никакой уверенности в том, что нам позволят спуститься в Подземный Мир через парадный вход, но можно попробовать этот, и…       – И что дальше? – Кэйди смотрит на них хмуро, будто услышанное ею сейчас – не что иное, как бред обезумевшего человека, но Джулия, какой бы она не выглядела сейчас внешне, без сомнений, разумом чиста, по крайней мере, Элиот не видит в ней безумного блеска. – Что вы собираетесь делать, когда попадете туда? Бродить в приемной, пока вас не поймают? Квентин скорее всего уже двинулся дальше, и эта пустая трата магии и, возможно, ваших жизней.       Они никогда прежде не говорили об этом прямо, лишь вскользь думали, подозревали это, как самое страшное – возможность того, что Колдуотер не ждет их со спасательной миссией и впрямь двинулся дальше, нашел свой покой. Эта тема всегда стопорила, стирала всю мотивацию, всю уверенность в них, и потому не поднималась почти никогда, ведь мотивация их с самого начала хромала.       – Значит, мы найдем способ вытащить его и оттуда, – прежней уверенности больше нет, но её остатки ещё держат Элиота на ногах, заставляют глядеть в книгу и задуматься над словами Джулс о драконах и порталах.       Кэйди больше не спорит, пожимает плечами и встает с шумом из-за стола – стул ножками скрипит по полу и едва не падает, отодвинутый грубой силой. Джулия глядит ей вслед и вновь укладывается на крохотную декоративную подушку, устремляя взгляд в потолок и погружаясь опять в свои мысли. Возможно, теперь она думает о сказанном Кэйди и об их бессилии, если Кью решил двинуться дальше, а возможно, что мысли её вновь о драконах. Элиот никогда не видел древних ящеров вживую, лишь слышал об их величии, и, если Уикер считает, что этот план может каким-то образом сработать, он будет придерживаться его.