Все лучшее впереди

— Это самое, — подал голос Эдер, не переставая налегать на весла, — ты извини, что я тебя так... мечом. Я не хотел. Ватнир, сидящий напротив, шумно сглотнул и коснулся кончиками пальцев своего скрытого свежей повязкой горла. — Ничего... Я понимаю. Нкиру покосилась на него и подперла голову рукой. Они уже отошли довольно далеко от «Непокорного», но до них по-прежнему долетали крики матросов, суетящихся на палубе и разворачивающих рыболовные сети. Солнце вот-вот должно было коснуться румяным боком клотика на флагштоке. Большую часть пути они провели в молчании. Эдер греб и напевал себе под нос какой-то незатейливый дирвудский мотив, Нкиру раздумывала над словами Серафена, а Ватнир все одергивал непривычную для него одежду, угодившую в сундук Нкиру из трюма пиратского корабля, а туда, сюда по пошиву, прямиком из Рауатай. Наконец, лодка зацепила днищем пологое песчаное дно — сквозь почти прозрачную с лазурным оттенком воду можно было разглядеть каждый камень, каждого потревоженного моллюска. Нкиру улыбнулась: вблизи остров выглядел еще лучше, чем она себе представляла. Всего-то миля в поперечнике, а в десятке шагов от берега разрастались настоящие джунгли. По пляжу бегали несколько крупных крабов, отнимая друг у друга кусочек чего-то съестного. Неподалеку на покрытом засохшими водорослями камне дремала чайка. — Подождешь здесь, Эдер? — Да, конечно. Отличное место. Очень... расслабляющее. То, что нужно, прежде чем мы сунемся Магран в зубы. Нкиру кивнула, оттолкнулась от борта и спрыгнула в воду. — Теплая какая. А, впрочем, здесь вода, по-моему, всегда теплая. Ну? — она поманила Ватнира за собой и, перешагивая морских ежей и иногда спотыкаясь о волны, доковыляла до берега. Светло-желтый песок тут же облепил мокрые сапоги, делая их значительно тяжелее. — Идем. Ватнир помедлил и неуклюже выбрался из лодки. В такие моменты Нкиру понимала, что он имел в виду, когда в своем убежище жаловался на оцепенение и негибкость, — в какой-то момент Эдер даже вскинул руку, чтобы удержать его от вероятного падения в воду головой вниз. Нкиру искренне надеялась, что Серафен не прогадал, и небольшая передышка в самом деле пойдет на пользу и ей, и Ватниру. — Ну вот, — радостно возвестила она после того, как скрылись из виду лодка и развалившийся на песке Эдер. — Я хотела... Нкиру обернулась и осеклась. Ватнир стоял на подкашивающихся ногах, горбясь и обнимая себя руками, и смотрел на нее так же, как когда-то некоторые осужденные — на Инквизитора. Три его льдисто-голубых глаза горели причудливой смесью горечи, страха, боли, обреченности и мольбы. — Эм... Ватнир? — растерянно выдохнула Нкиру. — В чем дело? Он нерешительно приподнял рогатую голову, и в его взгляде промелькнула робкая призрачная надежда. — Говорящая с сумраком... Так ты привела меня сюда не для того, чтобы... Вероятно, чувства, захлестнувшие Нкиру, ясно отразились на ее лице, потому что Ватнир умолк и испуганно попятился. — Ты издеваешься надо мной? По-твоему, я что, вывезла тебя с Мертвой льдины, чтобы закопать под ближайшей пальмой?! — Нет! То есть... — То есть, что? — процедила Нкиру сквозь стиснутые зубы. Ватнир огляделся так, будто искал камень, под который мог бы забиться, хрипло вздохнул и постарался выпрямиться. — То есть... Идвин ведь права. Когда я просился на твой корабль, я думал только о том, что наконец-то оставлю позади Землю. Что больше не надо будет никого за собой вести, выдумывая пророчества и знамения. Не нужно будет никому лгать... — он стыдливо опустил взгляд. — Но я... я не хочу стать погибелью для тех, кто пытался спасти меня. Но и умирать, — его голос дрогнул, — не хочу. У Нкиру внутри все сжалось. В памяти всплыли жуткие перебивающие друг друга образы. Умирающий в одиночестве мальчик у подножия утеса, эльфийка с трескающейся от холода кожей, каменные стены, в плену которых невозможно было согреться... Призраки со сглаженными ветром чертами, блуждающие по Пустоте... Безумная улыбка на осунувшемся лице Гласвала... Ватнир не знал, что Земля никогда его не отпустит. Что она примерзла к нему намертво и непременно дождется, когда угаснет жизнь, чтобы вернуть его душу в свое ледяное чрево. Если только Эотас не изменит все. Если... Нкиру зажмурилась и яростно замотала головой. Она не могла позволить себе бояться. Не могла отступить и подвести тех, кто рассчитывал на нее. Сотни душ следовали за ней в надежде, что она приведет их к успокоению. Сотни тысяч живых... и мертвых... зависели от нее. — Говорящая с сумраком?.. Н... Нкиру? Она вздрогнула. Ватнир впервые назвал ее по имени, а не по этому глупому титулу, смысла которого толком не понимал. — Извини... Я... Я не... — Да дело не в тебе, — Нкиру шмыгнула носом и утерла слезы, собравшиеся в уголках глаз. — То есть, в тебе тоже, но... Ты — не самая большая моя проблема, — она грустно улыбнулась ему. — Знаешь, прямо сейчас я направляю «Непокорный» к действующему вулкану для того, чтобы встретиться с воплощенным богом, который может вырвать душу из тела, даже не скосив глаза в твою сторону. Команда ужасно рискует, я не смогу защитить их при всем желании. В общем... если тебе хотелось спокойной жизни, то ты выбрал не тот корабль. — Знаю. Нкиру оторопела. Она ожидала чего угодно, но не того, что безгубый рот Ватнира искривится в подобии ответной улыбки. Очень редко, когда отпускали кашель и хрипота, его голос звучал так, что, закрыв глаза, на месте изувеченного болезнью богоподобного легко можно было представить юного гламфеллен. Быть может, даже моложе Нкиру. — Я ведь наводил справки, помнишь? — Ага, помню. По твоей версии, я, кажется, подняла восстание в Бухте Непокорности и принесла в Дирвуд проклятье пусторожденных. — Ну-у... — Ватнир смущенно засмеялся, почесывая затылок. — Немного переиначил — так, чтобы пришлось по душе Хафьорну и остальным. — Я догадалась, — кивнула Нкиру. — Впрочем, я тебя сюда привела не для того, чтобы обсуждать мои похождения, и, как ни странно, даже не для того, чтобы прирезать и закопать под пальмой. Ватнир выдохнул нервный смешок и переступил с ноги на ногу. — А зачем? Нкиру неожиданно для себя смутилась. Вся эта затея с островом вдруг показалась ей детской и невероятно глупой. — Ну... — она нерешительно повела рукой. — Теплое море, песок, зелень... Ты ведь ничего этого не видел? Я... мало знаю о Белизне. Удивление в глазах Ватнира медленно сменилось чем-то вроде томительного радостного неверия. Он наклонил голову, глядя себе под ноги, и носком сапога нарисовал на песке небольшой полукруг. — Нет... Не видел. Нкиру облегченно выдохнула — наконец-то исчезла мучившая ее тревога. Наконец-то она могла с уверенностью сказать, что поступила правильно. Пусть и не без помощи Серафена.