Когда год - вечность, каждая секунда - богатство

Как часто нам приходится делать выбор: кофе или чай на завтрак. Пешком или на автобусе до работы? Взять зонт или нет? Сказать у алтаря «да» или «нет»… Выбор часто бывает судьбоносным, но и само время принятия решения может изменить вашу жизнь. 11 сентября 2001 года менеджер из Америки долго не мог подобрать галстук к рубашке и опоздал на работу. Вот такая мелочь как выбор галстука внесла в его судьбу не малые изменения, просто оставив его в живых. «Сделайте выбор, или его сделают за вас» - сначала я не вполне понимала смысла этой фразы, но сейчас, стоя в подвенечном платье у алтаря, меня осенило – не я сделала эти шаги к якобы любимому. Не я! Вся эта свадьба похожа на мои же похороны, но не сама я решила умереть, обмениваясь кольцами с этим мужчиной рядом, а моя дорогая тетушка. Меня живую, будто мертвеца без мнения, одели в это безвкусно блестящее платье. И даже шла я к этому краснолицему блондину не сама: меня вел малознакомый дядюшка Джек (а может Джефф) – дурно пахнущий седой старикашка с ехидной ухмылкой, бегающим взглядом и странными зубными протезами. Казалось, завидь эту челюсть грозный ротвейлер – собака, тихо скуля, скроется за ногами хозяина. К тому же, уж слишком напыщенно выглядели эти две маленькие девочки с корзинками лепестков, когда их мамаши утирали слезы счастья и гордости за свое чадо белоснежными шелковыми платочками «для особых случаев». Единственное, что требовалось от меня – это дать согласие на закрытие крышки моего гроба. Я смотрела в его серые глаза и не понимала, почему я еще стою здесь. Ведь он не тот, с кем я должна быть. Ведь он не тот, кто навсегда останется в моем сердце. Так почему я здесь? Что меня держит? Вот он сказал «Да», но сказал это заветное слово не тот голос. Настолько больно слышать его скрипучий голос с этой плоской улыбкой на губах. Если кто-то когда-то видел улыбку моего Бога, без сомнения назовет улыбку моего гробовщика усмешкой... Они ждут, они ждут моего ответа, они хотят услышать мое согласие… - Сиена, дорогая, скажи что-нибудь, гости ждут… - заискивающе произносил мужчина. Но звуки его голоса раздражали меня еще больше. Я молчу, будто неизвестная сила забрала у меня дар речи и не позволяет сказать и слова. Только вот лучше бы я что-нибудь говорила, потому что бросив мимолетный взгляд на гостей, я поняла: никто из здесь присутствующих мне не знаком, и они просто похожи на пластмассовых кукол, которых посадили на стулья и заставили улыбаться. Во мне закипала ненависть к этому миру, отвращение к мелочным людям. - Я больше никогда не буду той, кем вы хотите меня видеть, – наконец почти шепотом произнесла я. – Никогда, слышите? Ни-ког-да!- Повышенные ноты моего голоса эхом разлетелись по всей церкви, и даже погасло несколько свечей. Гости притихли, а ухмылка сползла с губ недоделанного мужа. Размеренно сжимая кулаки я посмотрела на все это затишье – куклам стерли их отбеленные улыбки и, кажется, моя смерть сошла с моего длинного свадебного шлейфа. Делая два решительных шага вниз к проходу, я в последний раз посмотрела на блондина – его лицо стало еще краснее, видимо от стыда, а руки затряслись как у редкого алкоголика. Он был жалок. Он думал, я всегда буду в его власти, буду примерной женой для такого как он. - Никогда! – повторила я еще раз, пока делала решительные шаги к выходу. «Стой, Сиена, вернись сейчас же!» - были последними словами, какие я услышала, прежде чем распахнуть высокие церковные двери. Холодный осенний ветер вырвал из моих волос красный мак и унес его на своих потоках в небо. Тучи сгущались, и некогда синее небо поменяло свои цвета на почти черный, венчаясь свинцовыми облаками. Как когда-то сказал Он: «Я не испугался молний, я не в восторге от того, что за ними последует», так и я сейчас не хотела видеть продолжения этой небесной бури. Еще с Асгарда я помнила – от черных туч не жди добра. Но пути назад не было, alea jacta est*. А самое интересное, что никто за мной и не шел – окаменевшие от увиденного люди просто не могли подняться со своих мест. Победной походкой дойдя до ближайшего парка, я без сил рухнула на крупный камень, спрятанный от людских взоров – полное эмоциональное истощение давало о себе знать, и сейчас мои щеки обжигали слезы не то ненависти, не то отчаяния. А гроза все приближалась, и вот первые капли прохладного дождя упали на подол белого платья. Погода разбушевалась… или не погода? Ответ на мой вопрос не заставил себя долго ждать – яркая вспышка света и две крупные мужские фигуры, выходящие из ниоткуда. - Сигюн. Мы за тобой. - Тор? Хеймдалль? С ним что-то случилось? Зачем вы здесь? - Один велел дать тебе возможность встретиться с Локи. – продолжил Тор, опуская усталый взгляд. - Вы вовремя, - парировала я, плавно размахивая подолом. - Ты знаешь, за что ты в Мидгарде. Мы не могли позволить тебе, находиться рядом с преступником. Один не мог. Хеймдалль явно пришел с серьезными намерениями – слова звучали правильно, ровно, движения его рук были не резкими, но уверенными. Единственное, явившись на Землю в парадном облачении, они привлекут к себе много внимания. Я готова была выслушивать каждое их слово, ведь это могло позволить мне увидеть моего Бога. - Сигюн, мы не знаем его планов. Он может воспользоваться твоей помощью и сбежать, поэтому пока не закончится срок его заключения, ты должна находиться в Мидгарде. - Все эти замечательные слова я уже слышала, и, к сожалению, не раз. Ничего нового вы для меня не открыли, - меня саму напугала сухость моего голоса, будто в эту минуту мы говорили не о Локи, а о простом смертном. - Но мама, она поведала Всеотцу, что ты единственная, кто все еще любит Локи всем сердцем, и только ты можешь его изменить. - И Один услышал ее. Но дать вам полную свободу в общении, все равно, что дать Локи ключ от темницы. Поэтому тебе предоставляется выбор. - Выбор? С чего Один так расщедрился? - они и правда надеялись услышать слова благодарности, после того как бросили меня на Землю? - Не дерзи, Сигюн. Вам с Локи хотят помочь! - Тор, прекрати называть меня Сигюн. В Мидгарде мое имя Сиена, и я прошу не забывать об этом. - Ты Асгардская Богиня! Ты Сигюн - символ верности! - Тор приближался ко мне, смотря в упор. Он произнес это так громко и так серьезно, что звучные раскаты грома разразились в небе. - Хеймдалль, успокой принцессу, - Локи оценил бы. - А теперь объясните, о каком выборе идет речь? Тор устало сел на камень рядом со мной. В его глазах читалась истинная печаль, и какое-то ощущение отчаяния и безысходности дотянулось до моего сердца, когда сын Одина прикоснулся к моей руке. Хеймдалль хоть и пытался не терять статуса непоколебимого охранника, легкий наклон головы выдавал его смятение. - Это большее, что мы можем вам позволить. Всеотец дал разрешение на визит к Локи, только... - Только? - Есть два пути: после этой свадьбы тебя на один год возвращают в Асгард, но до конца заключения Локи, ты его больше не увидишь. - А другой путь? - спросила я, поднимая на Хеймдалля взгляд полный надежды. - Каждый год до конца заключения Локи ты будешь попадать в Асгард ровно на 12 минут. Если не выйдешь из его покоев спустя 12 минут - проход в Асгард для тебя закрыт навсегда. - Что можно сделать за 12 минут?! – повысила я голос. Во мне все бушевало, кажется, даже кровь начала закипать в жилах. - И все же, это лучше, чем ничего. Так ты пойдешь? - Тор сделал сдавленный, но глубокий вдох. Мысли его были заняты не только Локи... - Виделся с Джейн? Но знаете, лучше бы я об этом не спрашивала. Темнота вокруг нас сгущалась, сильный ветер трепал деревья, поднимал некогда опавшие золотые листья кленов. Но сейчас, в непроглядной темноте листья были похожи на летучих мышей - отражения мертвых злых душ. - Нет, - он замолчал. Сейчас он понимал меня, а я понимала его. Глубокий вдох. Год? 365 дней – кажется, очень много времени, но разве мы замечаем секунды, когда они неумолимо рвутся вперед? Он пролетит слишком быстро, почти незаметно, а потом канет в бездну воспоминаний. Я не хочу быть воспоминанием, и я не хочу, чтобы время с Локи стало лишь частичкой памяти. Но знаете, когда что-то становится воспоминанием, память становится богатством. Не выдержит мое сердце годы разлуки после 365 дней счастья. 12 минут? 720 секунд. 720 мгновений. Знаете, я представила эти 720 секунд как 720 красивых бабочек. Скольких из них я смогу поймать? От силы треть... Но ведь хочется прикоснуться к каждой: рассмотреть рисунки на их крылышках, почувствовать прикосновения их тоненьких лапок на коже. Все это прекрасно, но не все возможно. Так что ж может произойти за 12 минут? Милая беседа, признания в любви – большего всего, я боюсь не успеть сказать главного: рассказать о том, что чувствует мое беспокойное сердце. Признаться, я не знаю, сколько времени я потратила на раздумья, но когда решение пришло, и я подняла взгляд на Хеймдалля – время и место значения не имело. Мидгард меняет нас: извращаются наши взгляды на вечное существование, пропадает желание творить добро, и даже мысли, кажется, темнеют, будто на них медленно выливают черную, обволакивающую смолу. - Идем? – спросил меня Тор, вставая с холодного камня и протягивая мне руку. С секунду во мне еще бунтовало смятение, но нет пути назад. В бесчувственных просторах Земли пропала женская искорка, и лишь прихватив обеими руками подолы платья, я подошла к Хеймдалль и без слов кивнула. *жребий брошен.