Дочь Пожирателя Душ и Повелитель Смерти

- Пап, привет…. Слушай, тут такое дело…, - Кёйя не знал, как подступиться к серьезному разговору. - В общем…. Мамы больше нет. Вообще никого больше нет…. - Что? – мужчина встал с дивана и подошел к маленькому сыну. – О чем ты говоришь, милый? Что значит, больше никого нет? Неужели Повелитель…. - Папа, - перебил отца ребенок, - война стучится в наши двери. Император запретил нам покидать дворец и велел заботиться и защищать друг друга. Маму убили, как и всех жителей нашей деревни. Не осталось никого…. А все ради того…, чтобы запугать Повелителя…, братика….       На некоторое время Крэс замолчал. Он пытался расставить все слова Кёйи по полочкам, в нужную картинку, а, когда у него это, все-таки, получилось, он поразился мужеству маленького сына. Мальчик говорил об этом так спокойно и непринужденно, будто речь идет не о женщине, которая его родила, не о доме, в котором он вырос, а о выдуманной истории. Хотя того, что происходило с ребенком все отцовских глаз, старый раб даже не подозревал. - Милый…, - Крэс прижал сына к сердцу, думая, что вот-вот, и слезы его малыша выплеснутся наружу фонтаном, но этого не происходило. Вместо этого мальчик лишь отстранился от родителя и, заглянув в его закаленные болью глаза, показал свою очаровательную искренне-счастливую улыбку. – Ох, Кёйя…. - Папа, все в порядке, - заверил его мальчика. – Мы справимся с этим вместе. Теперь братик с нами, и он не даст нас в обиду. Он сам мне пообещал это…. А еще он сказал, что я буду учиться! – решил порадовать отца хорошей новостью сын. – Меня научат читать и писать, а потом я сам смогу выбирать, что мне хочется изучать. Папа, я буду учить все-все-все, и стану самым умным во всем мире! Я так счастлив, что мне хочется летать от восторга! - Ну, сынок, - Крэс успокоился, что Кёйя чувствует себя нормально после произошедшей трагедии, - летать ты точно никогда не сможешь. Родился не в том теле, чтобы уметь взмывать в небо, как Повелитель. - А еще у меня будет лошадь…. Ты представляешь, папочка? Своя собственная лошадь! Как у настоящего дворянина! Я буду совсем, как аристократ! - Ну, я могу начинать гордиться тобой, точно так же, как и твоим Великим братом? – нежно улыбнулся мужчина. - Ага! Я буду очень-очень стараться! Я уже пообещал братику. А теперь идем вниз, Айзек просит нас спуститься на кухню и попросить поварешек приготовить нам с тобой и императрицей Джису вкусный обед. Пойдем! - Обед…. Какое прекрасное слово…. Хорошо, идем.       Крэс встал и направился к выходу, но у самой двери остановился и обернулся, дожидаясь Кёйю, который не сходил с мертвой точки и смотрел в пол, стоя спиной к отцу. - Кёйя, милый, ты идешь? – позвал мужчина мальчика с собой. - А? Да, папочка, я скоро догоню тебя. Пойди пока один, а мне нужно…, кое-что сделать. Иди, иди, - настаивал мальчик. - Ну, ладно. Ты только не задерживайся, а то весь завтрак без тебя съедим, - шутливо пригрозил раб. - Не съедите. Я слишком хорошо тебя знаю, пап, - ухмыльнулся ребенок в ответ. – Ты, скорее, умрешь от голода, чем позволишь голодать мне. - Ты, как всегда, прав, мой мальчик…. - Спасибо тебе за это…. А теперь иди. Прошу тебя…. - Как скажешь, сынок. Жду тебя внизу!       Крэс вышел, закрыв за собой двери. Убедившись, что отец отошел достаточно далеко, маленький раб дал волю эмоциям и вновь закрыл руками лицо, стараясь спрятать от окружающего мира свои кристально-чистые слезы. Тонкие ножки не выдержали собственного веса, из-за чего Кёйя свалился на пол и, согнувшись в характерной для раба позе – ниц, разрыдался. Мама больше не обнимет, не улыбнется, не заговорит с ним…. «Мамы больше нет…», - как трудно дались ему эти слова. Кёйя ни за что не хотел бы показать слабость перед отцом, ведь слезы сына всегда заставляли старика волноваться. - Так, Кёйя, прекрати ныть! – начал ругать он сам себя. – Посмотри на себя…. Ты жалок! Если ты не можешь справиться со своими слабостями и по всяким пустякам кидаешься на колени, жалея сам себя, то никогда не перестанешь быть рабом! Кёйя, ты, правда, хочешь навсегда остаться рабом? Не хочешь почувствовать вкус вольной жизни? – допрашивал он сам себя, а потом, в какой-то момент, застыл. – Дурак…. Кёйя, ты дурак! Я…. И кем я себя возомнил? Я раб, рожденный рабом…, им и останусь! - Рабам чужды чувства, - раздался голос за спиной мальчика. – Разве я не права? - Принцесса…, то есть императрица Джису? Что Вы здесь делаете? – быстренько протер глаза ребенок, пытаясь скрыть слезы. - Я пришла поддержать тебя и сказать, что плакать не стыдно. Не понимаю, почему мужчины боятся демонстрировать свои реальные чувства на показ, так еще и сыновьям своим запрещают…? Мне кажется, это не правильно, а выплакаться иногда полезно. К тому же, это была твоя мама, которая любила тебя и твоего отца…. - Это все ложь! – выкрикнул он, но, осознав, на кого осмелился повысить тон, закрыл ручками рот. – Простите…. Ваше Величество, простите меня! Я…. Я не знаю, что на меня нашло. Такое больше не повторится…. Никогда не повторится, я обещаю! - Все хорошо, малыш. Не бери в голову. Иди к тете, присядь рядом. Излей на меня то, что так сильно тебя беспокоит. Выслушивать, поддерживать и приободрять – это прямые женские обязанности. И ты можешь, все-таки, на «ты», а еще называй меня – сестренка. Мне будет очень приятно. Я всегда хотела маленького миленького братишку! - Правда? Можно? - Конечно. Присаживайся и говори то, что хотел мне сказать.       Кёйя нерешительно приблизился к императрице и сел на диван. Сложив руки замочком, он уставился в одну точку. Вдох-выдох…. - Мама никогда не любила меня…. Папе маму приволокли против ее воли и велели оплодотворить ее, чтобы она принесла на свет новых рабов. Потом, поскольку у них родился ребенок, им пришлось жить вместе. Мама считала отца своим поработителем, который постоянно насиловал ее, чтобы она приносила в этот мир новый покорные игрушки для бессмертных, а папа, в свою очередь, считал ее обузой, которую нужно кормить. А когда появился я…. Ребенок – плод любви между мужчиной и женщиной, а в такой семье, как у меня, о какой любви может идти речь? Мама как-то раз сказала мне, что пожалела, что родила меня…. И я не знаю, думает ли так папа…. - Глупости! Что ты такое говоришь? Ни одна нормальная женщина не будет обвинять своего ребенка в том, что ее жизнь не удалась, тем более сына. Ты же ее гордость, ее опора, ее маленькая радость. Я уверенна, мама любила тебя и твоего отца тоже, и он ее любил. А в тебе так и вообще души не чает! - Сестренка…. Спасибо, что вы с Повелителем принимаете нас в свою семью…. Мы обязательно отработаем эту честь и…. - Так, а вот теперь закрой ротик. Запомни, Чонгук не воспринимает вас, как самую обычную прислугу. Да, вы не высший социальный класс, но он не желает наказывать вас рабской жизнью. Тебе и твоему отцу не следует беспокоиться об «отработке», как ты это назвал. Любовь отдается безвозмездно, и ты не обязан ничем своему брату.       Внезапно, неожиданно для Джису, Кёйя обхватил ее руками и прижался, зажимая в объятиях. Девушка тотчас ответила взаимностью, пусть и менее ярко-выраженной, чтобы соответствовать возрасту и статусу. На душе вдруг стало так тепло и спокойно, что все проблемы забылись сами собой. - Почему все бессмертные не такие хорошие, как ты и братик? Если бы они были, хоть немного, похожи на вас, жизни рабов стали бы намного лучше…. *** - Я?! Но почему я, Повелитель? С чего вдруг такое доверие ко мне, после того, что я сделал? - Ну, ты знаешь, я тут хорошенько все обдумал и решил, что погорячился с принятием решения. Заключение в тюремной камере – слишком легкое наказание для тебя. Воспитывать отборных куда сложнее. А я хочу, чтобы ты страдал! Ну, что скажешь? – улыбнулся парень. - Ох, Ваше Величество…. - Ко всему прочему, ты, по сути, вырастил меня, заменил отца…, хотя, если бы не ты, то и заменять его не было необходимости, но мы эту деталь опустим. Хорошо? Да и ты достаточно суров, строг и жесток, чтобы дрессировать такие игрушки. Только не запугивай их сильно, потому что трусливые зайцы мне на поле боя не нужны. - А не слишком ли мало времени осталось? - Будем смотреть по ситуации. Если наши основные войска не будут справляться, выберем лучших из имеющихся отборных и отправим в пучину сражения. Главное, чтобы возраст у них был шестнадцать лет. - Но у рабов совершеннолетие в двенадцать, Повелитель. - Меня это не волнует. Они все равно остаются детьми. Пусть сидят здесь. Если уже вообще никак – поставим их на оборону дворца. - Я повинуюсь Вам всецело, владыка, и исполню Вашу волю любой ценой. - Вот и хорошо. А теперь пойдем, я отведу тебя в подземный тренировочный лагерь. *** - Ваше Величество, не будет ли кощунством рабам сидеть с Вами и советом за одним столом? – настороженно поинтересовался Гао. – Это, в конце концов…. - Не будет. Если уже вы позиционируете себя, как объекты моей собственности, то смиритесь с тем, что придется находиться там, куда я вас поставлю. Сейчас не время для формальностей. Мне нужно обсудить детали и решить, кого и куда распределять. Сели, живо!       Айзек и близнецы заняли места, как можно ближе к императору. Советники и военачальники негодовали от такого решения, ведь они и сами могли прекрасно справиться с этой задачей, а тут еще и рабов каких-то прицепили. Чонгук откашлялся, привлекая к себе внимание. - Как всем уже известно, я собираю армию для обороны границ империи и столицы. Надвигается война, а потому перед нами стоит несколько вопросов. Первый: «Эвакуация детей, женщин, стариков и рабов». - А рабов зачем? – вставил слово министр обороны. – Пусть воюют в первую очередь. Смертные все равно умирают сами по себе, так зачем обрекать на гибель аристократов и дворян? - Я согласен, - выступил с поддержкой генерал запада. – Рабов у нас много и размножаться им проще. На одного бессмертного мальчика рождается три-пять бессмертных девочек и порядка двадцати рабов. Как по мне, стоит сделать ставки на…. - Вы предлагаете мне дать оружие в руки тем, кто его никогда в жизни не держал?! – перебил Гук. – Хотите сказать, что количество лучше качества?! Отправить на гарантированную гибель женщин и рабов?! Чем вы вообще думаете?! Если я выпущу их на поле боя, они погибнут быстрее, чем я успею отдать приказ, в то время, как хорошо обученные воины будут медленно, но верно уничтожать врага! Как вы себе такое представляете? - Но рабы могут послужить нам в качестве пушечного мяса. Повелитель, все это лишь на благо…. - Закрыли рот! Я сказал, что этого не будет. Мои предшественники и ваши предки обращали этих людей в рабство много веков подряд. Мы завоевывали земли, уничтожали культуры, убивали непокорных…. Мы натворили дел руками наших прародителей! Теперь нам выпал шанс исправить все…. И вы хотите мне сказать, что эти, натерпевшиеся нашего гнета, несчастные смертные еще и воевать и защищать нас должны? Да они первые, кто захотят избавиться от нас и перейти на сторону противника, если мы с ними еще и так поступим! Во всяком случае, это исключено. Единственное, на что я согласен, это устроить набор добровольцев, но принуждать рабов к сражению я не хочу. - Так может, устроим и добровольную службу для бессмертных? Ну, это так…, чтобы было честно. - А может будем бессмертных иссекать плетями за любой мельчайший проступок? А может будем продавать их детей на вечные пытки в другие города без возможности встретиться вновь когда-нибудь? А может отберем у них детство? А может продлим рабочий график дворян минимум до восемнадцати-двадцати часов в сутки? Давайте, пусть все будет честно! Вам не кажется, мои уважаемые, что мы немного не в том положении, чтобы говорить о честности и справедливости? Я принял решение, и оно не обговаривается. Добровольный набор в солдаты только для рабов и точка. Все остальные, мальчики, достигшие шестнадцати лет, идут воевать.       Чонгук посмотрел на своих рабов, которые за все время дискуссий не произнесли ни слова. Их взгляды были опущены вниз, а лица не выражали абсолютно никаких эмоций. - Единственное…, - продолжил владыка, - ребят…, - обратился он к своим рабам, - я бы очень попросил вас помочь мне и, все-таки, поучаствовать в сражении. Мне очень нужна ваша помощь…. - Конечно, Повелитель! Мы с братом на все готовы ради Вас! – заверил его Рюо. – Верно, Гао? - Верно. Мы жизни на кон поставим ради Вашего приказа, - подтвердил старший. - Ну, как Вы себе представляете, что трио жалких рабов откажет самому Повелителю Смерти? Мне кажется, такое просто невозможно. Я тоже в деле, - улыбнулся Айзек. – Приказывайте, хозяин! - Спасибо Вам, парни…. Айзек, начну с тебя. Почти все наши силы я направлю на оборону окрестностей. Во что бы то ни стало, мы не должны впустить врага в столицу. От тебя требуется заботиться о людях. Я прошу тебя следить за всеми. Особенно за моей семьей…. Если я потеряю их, я не знаю, что произойдет со мной. В общем, на тебя я оставляю свой дворец и всех, кто будет в нем скрываться, а так же столицу. Старайся делать так, чтобы люди не беспокоились о том, что происходит за ее пределами. Пусть все кипит обычной жизнью. Понял? - Ох, это будет не просто…. Но, думаю, у меня получится. Я приложу все свои усилия, чтобы исполнить Вашу волю, Повелитель! - Рюо, теперь ты. Поскольку ты нашел общий язык с моим братом, я хотел, по началу, оставить тебя здесь, вместо Айзека, но потом я вспомнил, что Айзек ни разу не воин и сражаться не будет, даже если очень захочет. Я просто не могу ему этого позволить. А еще я вспомнил о том, что вы все слишком заботитесь о моей безопасности и, если я начну возмущаться по этому поводу, вы на все наплюете и все равно сделаете по-своему…. Поэтому я решил не будить в вас зверя. Рюо, будешь ли ты тем, кто защитит меня от стрелы и меча, если это понадобится? - Вы еще и спрашиваете? Я рожден, чтобы отдать жизнь за Вас и Вашу безопасность. Я сделаю все, от меня зависящее…, да, и независящее тоже, чтобы защитить Вас.       Чонгук кивнул, а после перевел взгляд на Гао, который, явно, не понимал, что же осталось делать ему. - Что касается тебя…. Ты, как по мне, слишком серьезно ко всему относишься. Я не вижу причин, чтобы не доверить тебе командование моей армией. - Что?! – не веря ушам, не сдержал недоумения раб. – То есть…. Простите…. - Гао, я понимаю, что застал тебя врасплох, но поверь, что от твоей основной задачи – моей защиты – это ничем не отличается. Перед тобой стоит выбор: либо я иду в первых рядах, ведя за собой войско, либо это делаешь ты. - Я понял, - тотчас кивнул он, осознавая всю опасность своего задания для жизни хозяина. - Я ни за что не подведу Вас! - Так а как же…, - хотел выступить с протестом генерал. - Так вы же хвосты поджали! С этого момента войском командует мой личный отборный раб, смиритесь с этим. Итак, переходим к стратегии….