У человека с содранной кожей нет секретов

Моего имени — нет. Моего лица — нет. Моя семья, мое прошлое, все некогда дорогое мне — ничего не имеет больше значения. Стоя перед зеркалом в холодной темной комнате и глядя в совершенно незнакомое отражение, я ощущаю лишь, как сильно ненавижу эту маленькую леди. Темно-русые волнистые волосы, отцовские бледно-голубые глаза, светлая кожа благородной северянки: детское личико со взглядом, полным жуткой неприязни к той, что стоит напротив. Каково это, стать кем-то другим? Душа словно отторгает тело, и я мучаюсь от невыносимого желания снять с себя кожу, избавиться от чужеродного налета и, наконец, стать собой. Но просто вглядываюсь в это лицо, молчу, не в силах вымолвить и слова. Служанка осторожно расчесывает мне волосы, но гребень все равно поддевает их и неприятно выдирает волосок за волоском. — Леди Болтон, как вы себя чувствуете? Вы очень бледная сегодня. Я по-прежнему ничего не могу сказать и лишь пожимаю плечами. Человек без кожи висит на стене в комнате юной леди: гобелен отражается в зеркале как фон, словно иллюстрация для книги о Великих домах. Слезу не проронить, потому что слишком страшно. В голове сотня тысяч вопросов, но я могу лишь молча просить Богов или тех, кто сотворил это с нами, чтобы там, за этой дверью все оказалось не так плохо. Служанка заплела мне волосы в пучок и, скрестив руки впереди и едва склонив голову, отошла немного назад, чтобы я смогла подняться. — Ваш отец дожидается вас, — молвит она с вежливостью, и я позволяю ей идти первой, так как все равно не знаю, кто именно мой отец. Коридоры с высокими потолками, освещенные факелами в форме костяных рук; замок давит изнутри своей массивностью, и я гадаю: «Винтерфелл? Нет, конечно. Это Дредфорт». Родовая крепость семьи Болтон, некогда претендующей за звание Королей Севера. Когда-то очень давно. Шаркая подошвой своих сапог, я думаю о том, сколько веков существует это место, сколько людей погибло в этих стенах, сколько призраков. Маленькая леди родилась здесь, и все это принадлежит ей — так странно. Мне тяжело поверить в истинность своего собственного существования, когда я вижу все это. Кто я? Моего имени в воспоминаниях нет. Я лишь знаю, что я не маленькая леди Болтон из страшной сказки, написанной мечтательным стариком. Пытаюсь вспомнить себя, но от осознания пустот в голове по телу проходят мурашки. Размытое лицо моей матери; моя личная комната с ободранными обоями; заваленные книгами полки; мой офис; моя собака. Где та черта, за которую нельзя было заходить? Грань между реальностью и сказкой. Может, это я всего лишь часть чьей-то выдумки? Этой маленькой девочки, кого-то другого. Мы идём со служанкой всего пару минут, и стража в чёрных кожаных доспехах смотрит на нас с безразличием. Подойдя к тяжёлой дубовой двери, я медлю, и кулак мой ненадолго замирает, прежде чем сделать пару скромных ударов. Я слышу мужской голос и неуверенно вхожу: сердце моё начинает стучать быстрее, и я чувствую, как оно отчаянно колотится внутри грудной клетки. В своём кабинете за письменным столом сидит Русе Болтон — человек, предавший Роба Старка и вонзивший нож ему в грудь, человек, заполучивший Север и потерявший все свое наследие. У него не было дочери, я помню. Только Рамси и покойник. — Ты хотел меня видеть, отец? — срывается с моих уст самая очевидная фраза, и Лорд Болтон кивает мне, подтверждая, что никакой ошибки здесь нет. — Присаживайся. Я вдыхаю воздух тяжело, но сажусь напротив «отца», держа спину прямо и боясь посмотреть куда-то ещё, кроме его рук. Мне страшно, но мир не проваливается под моими ногами и настоящий Русе Болтон говорит со мной. — Как твои уроки? — Нормально. — Нормально? — переспрашивает он с нотками недовольства, и сердце моё вновь пропускает удар. — Считаешь нормой то, что не можешь запомнить ничего дольше, чем на пять минут? — У меня все хорошо с памятью, — говорю я от негодования, зная, что это так. Маленькую леди отчитывают за тупость, и мне действительно придётся слушать. — А твой учитель почему-то заявил мне, что тебя невозможно чему-либо научить, — поясняет отец и постукивает пером по поверхности стола. Он смотрит на меня внимательно, явно отмечая, что я боюсь заглянуть ему в глаза.- Герб дома Аррен. — Белый сокол на… Синем поле. — И? — он ждёт несколько секунд, но я не помню и не могу ответить. — Кто из Красных королей предпочитал вырывать внутренности у своих врагов? — я этого не знаю, но Русе не прекращает. — Кто был последним Красным королем, преклонившим колено перед домом Старков? — он просит у меня ещё одно имя, но я знаю лишь, что в этой истории их слишком много. И я не помню. — Как твое имя? Последний вопрос звучит строго, и я понимаю, что не смогу ответить даже на него. Маленькая леди ничего мне не сказала, прежде чем исчезнуть. — Болтон… — неуверенно говорю я, и Лорд Дредфорта тяжело вздыхает, опускаясь на спинку стула. — Болтон, — произносит он немного отстраненно, по-прежнему продолжая смотреть на меня. — Я дал тебе имя Ровена, потому что так звали мою мать. Знаешь, почему? — Потому что я твоя дочь… — Да, ты моя дочь. Мой единственный ребенок, — Лорд Болтон делает акцент, снисходительным тоном привлекая моё внимание, и я просто не могу не посмотреть на него. Мой отец полон сил, и цвет лица свидетельствует, что все это происходит многим раньше до смерти Роберта, Кровавой свадьбы и разорения Винтерфелла. — Нас ждет череда сложных битв, которые все изменят. Большинство мужей совсем скоро покинут Дредфорт и не вернутся. Понимаешь, что это значит? — Ты уедешь воевать. — А ты, как моя дочь, останешься здесь и будешь Леди Дредфорта. Будешь лицом нашей семьи, пока меня не будет. Он говорит со мной серьёзно, но в голосе я слышу его истинное мнение обо мне — маленькая не разумная девочка. Я знаю, что буду сидеть на его месте, а рядом — его доверенные люди, хранящие Дредфорт вместо меня. Всего лишь лицо, гобелен, ничего не значащий сам по себе без своей истории. Русе Болтон задавал бы мне один и тот же вопрос после каждой фразы, но он предпочитает, чтобы ответ был моим словом-паразитом. — Я поняла, — говорю я тихо, и отец кивает мне. — Хорошо, если так. Я знаю, что надумываю. Трясусь перед ним, будто не понимая, что каждый человек смертен. Будто не знаю, как он умрёт. Меня здесь нет — эта мысль придаёт мне сил. Только маленькая леди Болтон да её малолетние страхи. Я не здесь. Меня НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Иначе не примирюсь, потому что не могу объяснить. Я покидаю кабинет Лорда Дредфорта и направляюсь в свои покои. В голове у меня звучит правда — я не понимаю. Ничего. Но кое-что все же проясняется: леди Ровена не должна была родиться, но быть дочерью Русе Болтона у меня получится лучше. Это так, если постараюсь. Так, если хорошенько подумаю. Я останавливаюсь возле своей двери и оглядываюсь назад, в мрачный коридор древнего замка. Один из стражников отвлекается от своего поста и смотрит на меня — вопросительно, но без ожидания, что я ему отвечу. Я отворачиваюсь и вхожу в свои покои. Внутри меня ожидает просторная серая комната с одним единственным ярким украшением — красным человеком на стене. На туалетном столике покоится незаконченная корявая вышивка, замученная и безбожно испорченная. Я хожу среди мебели, проводя кончиками пальцев по деревянной поверхности спинки кровати, тумбы, шкафа. Открываю дверцу, осматривая ничем непримечательные детские платья; в самом низу спрятаны самодельные уродливые игрушки. Лорда Болтона не заботит детство её дочери, или же он имеет собственный взгляд на то, как должны расти маленькие человеческие детёныши. Я задумалась и чуть вздрагиваю, когда в мою дверь стучат. Разрешая войти, я вижу седого дряхлого старика, худощавого, как скелет; на нем темно-серая рваная мантия, а на шее висит длинная цепь. Я знаю, кто он. — Миледи, пора принимать лекарство, — говорит мне мейстер, подходя к круглому высокому столику и кладя на него кружку с горячим напитком. — Что это? — спрашиваю я, беря кружку в руки и поднося к лицу. Дыхнуло горячим ароматом пареных кореньев. — Оно поможет вам лучше себя чувствовать. Успокоит. — Пустырник? — Да, именно он, — кивает мне мейстер, заметно удивляясь тому, что я назвала корень правильно. — Как ваши головные боли? Я делаю осторожный глоток, все равно обжигая язык. Вкус знакомый, но не знаю, как отвар готовили и что добавляли ещё. — Сегодня ничего не болело, — признаюсь честно, и старик чуть улыбается мне. — Хорошо, это хорошо, — говорит он с неким облегчением, и мне становится интересно. — Я серьезно болею? — Нет, совсем нет. У каждого иногда немного болит голова, даже у вашего отца… — Не стоит, — перебиваю я его, зная, что дальше последует лживая сказка для ребёнка. — Говорить со мной так. Если я чем-то болею, то хочу это знать. Мейстер смотрит на меня с огорчением, но явно не желает ничего плохого. Для него я, в отличие от отца, просто маленькая девочка: он заботился о Ровене и ни в коем случае не станет пугать. А значит, не скажет правду. — Что-ж, если бы я мог точно сказать, что с вами происходит. Но пока установить причин вашей мигрени и усталости я не могу, — отвечает он мне, и в этот же момент в комнату входит моя служанка. Она останавливается в дверях и вежливо кланяется. — Мейстер Орн. — Здравствуй, Хилла. Я допиваю настой, понимая, что нуждаюсь в абсолютном покое. Но это время нужно провести с максимальной пользой. — Какой у меня распорядок дня на сегодня? — спрашиваю я у Хиллы, и та задумалась всего на мгновение. — Вы пожелали отдыхать, миледи. — Хорошо. Я хочу почитать. Мейстер Орн, можете принести мне книгу о домах Вестероса? — прошу я по первому вопросу моего отца, и старик как-то странно смотрит на меня, словно я делаю что-то совершенно нехарактерное его маленькой леди. — Конечно, миледи. — И историю моего дома подробней, если есть. Похоже, это последняя капля. Мейстер и служанка переглядываются, не зная, что со мной такое. Судя по разговору с Лордом Болтоном, его дочь не выделяется особой тягой к знаниям. Хотя ей всего лет девять. — Я бы посоветовал вам постараться одолеть сначала одну книгу. — Принесите все, что есть, — мотнула головой я, желая исправить неприятный факт об уме юной леди во что бы то ни стало. — Это может утомить вас. — Прошу, принесите мне книги, — настаиваю я, и мейстер более не смеет мне возражать. — Как скажете, миледи. Он уходит, а Хилла пытается закрыть за ним дверь, но я останавливаю её. — Оставь меня одну, — прошу я, но когда служанка намеревается уйти, понимаю, что хочу спросить кое-что. — Постой. Где сейчас находится мой брат? — Он сейчас на охоте, миледи.