Когда был Хичи маленький, Арранкарскою порой, Он тоже бегал жадненько, С дырой своей пустой. Ловил он смертных пачками, И души их сосал, Таким вот был он мальчиком- Губил и убивал.
Широсаки Хичиго, "Хичиго и Пустята"
— Да уж извини меня, что-то ты припозднился, дорогой братец! Сколько лет прошло, пришлось все брать в свои руки. Да ты читай, читай! Ичиго удивленно держал в руках глянцевую детскую книжку с цветными иллюстрациями. — «Хичиго и Пустята, Истории для самых маленьких.» Под редакцией проф. мин/обр. кандидата истор. н. Бакуго К.… Как, Бакуго тоже здесь?! — удивленно вытаращился рыжий. — А я думал он вернулся в свой мир? — Нет, здесь она, здесь. Теперь уже официально как женщина, а не как не пойми что со своими вечными воплями, что он парень и герой. Теперь министр образования у меня, потом позвоню, обрадую ее, что ты вернулся. А книжечку-то я сам писал. Читай давай! — глаза белобрысого восторженно заблестели. Он ждал похвалы, аплодисментов, криков «браво», падания ниц и эпосов в свою честь, можно какой-нибудь монумент и обязательно, чтобы был выше облаков. Ичиго, хмыкнув, открыл книгу наугад. На картинке был изображен улыбающийся во весь свой синий рот Хичиго, в окружении маленьких детишек Пустых. Он сидел в центре с пустенком на руках, а другие пустята, полные благоговения и восторга, взирали на него. — Ну и нахрена все это?! Книжка для детей? Ты тут прям живой бог. — печально посмотрел на него Куросаки. — То есть как это нахрена?! — страшно удивился Хичиго — Дети — это наше будущее, наш самый главный капитал! Взрослые-то может еще и помнят, как оно было раньше и могут сравнивать… а дети, это чистый лист, бери и рисуй что захочешь. Вот я и рисую… Давай, читай живо! Ичиго тихо выматерился и начал читать сказку: — Хичиго всегда был очень примерным ребенком. Он слушался старших, учился на отлично. Но даже самые лучшие дети иногда ошибаются. Ошибся и Хичиго: однажды он гулял по дому и случайно не удержавшись, высосал душу из любимой собачки брата своего, Ичиго. И соврал своему брату, сказав это сделал соседский мальчик. Соседскому мальчику влетело, а Хичиго с тех пор не мог спать спокойно. Он переживал, что наврал своему брату и что соседский мальчик был наказан. Переживал целых три месяца, а потом пришел и в слезах признался. И Ичиго его простил. Ичиго всегда прощал, и ему, и нам грехи. С тех пор Хичиго больше никогда не врал и говорил только правду. КОНЕЦ. Хичиго довольно улыбался, а Ичиго, красивым пинком ноги отправив книгу в полет, заорал: — Ах ты ж скотина поганая! Так это все-таки ты Рексика тогда сожрал! Признался, он, блять! Нихрена ты не признался! И что это херня про Ичиго, который прощает грехи?! Рыжего трясло, он сдвинул брови и сжимал и разжимал кулаки. Конечно, можно себя долго успокаивать, что родственников и Родину не выбирают, но это уже переходило все границы. Он как и белобрысый прочитал слишком много хорошей фантастики, чтобы не знать чем это закончится. Хотя бы гипотетически. Дай бог, если только пшиком для мира Пустых, которые, в принципе, тоже не виноваты — ну вот такая расплата, но люди… Это неизбежно зацепит мир живых людей… А вот этого совсем допустить нельзя и оставить все просто так тоже нельзя, как бы дорог ему не был его брат Хичиго. — Ну не признался, ладно, прости. Жалко собачку. Ты хочешь чтобы я написал, что не признался? И чтобы все детишки перестали слушаться родителей? Вот. Белобрысый подобрал книгу и, с довольным видом, ткнул своим белым пальцем с черным ногтем в иллюстрацию на следующей странице. — А вот и Ичиго, который прощает грехи. Ты же вознесся, милый мой, на небеса. Простил нам наши грехи и вознесся. — Широсаки ухмыльнулся как в старые добрые времена, когда они терпеть друг друга не могли. Эта ухмылка означала, что беспощадный убийца и сумасшедший маньяк вернулся. Ещё чуть-чуть и границы иллюзорного мира и реальности размоются настолько, что он без зазрения совести перебьет всех Пустых в рекордные сроки и будет слизывать синим языком кровь со своих пальцев, улыбаясь своей широкой, теплой, доброй улыбкой истинного социопата. От таких мыслей стало тошно. Ичиго даже не слышал, что вешал его брат, пока не получил от белобрысого лёгкий пинок ногой и до него опять начали доноситься фразы Широсаки, захлебывающегося в чувстве собственной важности. — Ты теперь на небесах, следишь за нами. А мы на земле, мы все — твои дети. Это уже другая книга, Завет Арранкара. Хочешь почитать? Тоже я писал. — и опять это довольное выражение лица «смотри какая я умею, а ты — нет». Ичиго раздраженно отмахнулся от протягиваемого ему фолианта с золотым тиснением: — Да как тебя вообще угораздило, как ты это провернул?! — Легко и просто. Наполнил сердца простых Пустых гордостью за наш славный Арранкар, наполнил головы Пустых Заветом Арранкара, наполнил животы Пустых обещаниями, и тем, что попалось под руку. И все, никто даже не пикнул! — Хичиго сложил руки на груди и гордо задрал подбородок вверх. Ни дать, ни взять — фотомодель для политической фотосессии и главный гвоздь рекламной компании «Помолись два раза за Хичиго перед сном и тебе воздаться три раза, по цене твоих двух молитв. Аминь.» Вот что делает власть с мыслящим существом — превращает в тирана, манипулятора и инквизитора в одном лице. Ичиго Куросаки в очередной раз передернуло от перспектив данного «утопического общества». Хичиго продолжал стоять в позе «фотографируйте, кто может, я же такой офигенный» и продолжал вещать свои прежним металлическим голосом, от которого волосы дыбом вставали: — Эспада сама пришла ко мне и попросила союза, типа коалиция, временное правительство Арранкара. Я согласился, для вида, потом стравил их между собой. — он радостно засмеялся. От его смеха хотелось заткнуть уши. — Они перегрызли друг друга, а прочих недовольных я отправил в Генератор. Остались только самые глупые и самые лояльные. Держу их для красоты, типа правительство. Широсаки был чертовски доволен собой и очарован фантазией о власти над всем миром, ведь у него есть решение для всех неугодных. Брови Ичиго полезли вверх: — Да зачем тебе это? И что еще за генератор? Хичиго довольно захихикал: — Помнишь профессора Иашина? Я его сюда вытащил и он сконструировал мне ту хреновину. Загружаешь туда души неугодных Пустых и она вырабатывает из них электрическую энергию. — в этом месте своего монолога белобрысый вздохнул. — К сожалению, профессора пришлось отправить туда же — под конец совсем с ума сошел, пытался зачем-то сломать Генератор… А жаль, умный был, гадина, полезный… Ичиго в отчаянии заломил руки: все уже давно началось и катится к черту с бешеной скоростью. Он уже начал убивать, только уже не своими руками, у него теперь есть Генератор. Все повторяется: террор, чистка, и остатки прежней роскоши, не способные вякнуть, иначе будут переданы прилюдной казни, чтобы остальным неповадно было. — Да это ты сошел с ума, а не он! Нахрена тебе столько электричества?! — Как это нахрена? — искренне удивился Бог этого мира и наконец перестал изображать из себя звезду с первой обложки дурнала. — У меня есть Пустые-фермеры, они работают на фермах, выращивают души людей и животных для еды. И есть Пустые-рабочие, они работают на заводах и фабриках. Легкая и тяжелая промышленность, понимаешь? Трактора, станки, танки, одежда, лекарства, химия. Работать всем обязательно, это их обязательное право — право на Труд. Кто не хочет трудиться, приносит пользу Арранкару другим способом — питая Генератор. Ичиго схватился за голову и закатил глаза: все просто хуже не придумаешь! Хичиго тем временем продолжал: — У нас появился Закон Арранкара, Уголовный Кодекс Арранкара, появилась медицина, пенсионная система. Детские сады и больницы. — он с упоением загибал пальцы. — И все это принадлежит простым Пустым, точнее мне, как их самому лучшему представителю. Мы растем духовно, у нас есть кинематограф, есть книги, есть театры и художественное искусство. Развивается туристическая отрасль. Ичиго отмахнулся от протягиваемого ему туристического буклета с призывом на обложке посетить «Уэко Мундо — Жемчужину Арранкара и место постоянной резиденции Вождя Нашего Хичиго» и едко процитировал строки из древнего писания: — И при правителе сием процвели науки да ремесла. Развились радость у простого люда неописуемая и восторженность великая. Туше Ичиго. Ты бессилен, ты ничего не можешь сделать для миллионов тех Пустых, что были высосаны Генератором в угоду прожорливой твари по имени Широсаки Хичиго. Смирись. Ты проиграл свой божественный крестовый поход. Никакой ты не Бог на небесах… Хичиго сразу же взвился, выскочил из-за стола, подскочил к брату и заорал ему в лицо: — Вот не надо этого, да! Все и правда стало лучше! Они счастливы! Дети счастливы! У нас смертность от Кровавой Чумы упала почти до нуля! Скоро всем будет хватать еды, закончатся голод и разруха! Больше нет паразитов и мироедов, только рабочие и фермеры! Все беды были от них! А голод — это враги! Их еще много. Ой, как много. Но ничего, скоро всех их отправлю в Генератор! Ичиго смотрел на своего сумасшедшего брата и ему было больно. Хотелось убить его, а затем себя. И он решил высказать все в последний раз. Хватит, Хичиго. Поиграл и будет. — Было и здравоохранение, и культура, и искусство. Были умные, талантливые Пустые. Только ты ведь их отправил всех в Генератор, да? — рыжий скривился. — Вижу по глазам что отправил. Они тебе были не нужны и очень мешали, потому что умели думать самостоятельно. Он этой пламенной речи у Куросаки перехватило дыхание. Он сделал пару глубоких вдохов и продолжил выплевывать правду брату в лицо, которое все больше становилось похожим на его прежнюю маску Пустого, когда он ещё был временным шинигами. — Знаешь Хичиго, ты забыл одну очень важную вещь. Которая важнее полных ура-патриотизмом сердец, важнее голов, полных твоими идеями и даже важнее полных животов. Знаешь, что ты забыл? Рыжий устало посмотрел на беснующееся существо, которое уже перестало быть великим правителем и становилось тем, кем было изначально — Хаосом и Смертью. — Да, я их всех отправил в Генератор! Интеллигенция это не мозг нации, это ее гавно! *(цитата) Мое искусство, моя религия, мои Пустые. А они — чужие… ну и что же я, по твоему забыл?! Ичиго уже не было страшно. Он знал, что из них в живых не останется никто. Это единственное решение, чтобы остановить геноцид. — Совесть. Совесть ты свою забыл, Хичиго. Что ты будешь делать, когда закончатся недовольные и будет некого отправить в Генератор? — он рассмеялся, как человек потерявший все в один короткий миг. — А я тебе скажу что ты сделаешь — ты отправишься завоевывать новые миры. Эти пустые детишки станут твоей армией. Ты втянешь свой народ, которому ты так страстно желаешь процветания, в очередную кровавую войну и не факт, что Арранкар ее переживет. Хичиго потрясенно помотал головой, словно пытаясь опомниться после тяжелого удара, а потом прошептал: — Знаешь Ичиго… уходи. Просто уходи. Ты вознесся, ты бог на небе, я бог в Арранкаре. Все было хорошо, пока ты не вернулся. Просто уходи. — Не могу, — так же тихо прошептал ему на ухо Ичиго. — Не могу. Я люблю тебя и люблю этих Пустых, которые даже не мой народ. Но я их тоже люблю, простых людей, которых ты обрекаешь на страдания. Тирания это не выход, Хичиго. Мы уйдем вместе. При этих словах Ичиго схватил его в охапку и не выпускал. Хичиго вырывался, орал, а потом это случилось… Первый голос: Ну, да, примерно так. Напишешь сцену пробуждения и выводы? Второй голос: Запрос вроде про Ленина был, а ты начал утопию, из которой я потом сделала Апокалипсис… Мы невыносимые. (: Первый голос: Ну, а что? Прям в духе тех времён с элементами твоей любимой фантастики. Второй голос: Ага. Коктейль из Зощенко, Оруэлла, библейских мотивов про Каина и Авеля, все как мы любим — сломали мозг себе, сломаем и другим… Ахахаха. Первый голос: Зато без расстрэлять и павэсить. (: Второй голос: Бедный товарищ Вынаградов… Я про него совсем забыла, надо было натравить на Хичиго, ну ладно, так драматичнее, не может же все всегда быть по Фрейду… Ичиго проснулся первым и отодвинулся от близнеца, ожидая его пробуждения. — Только не снова, ну пожалуйста! — сердце стучало как ненормальное. Второго прохождения через принятие себя он точно не переживет. Хватит. Тогда точно придется запереть Хичиго во внутреннем мире с вертикальными облаками и признать, что Куросаки Ичиго — слабак — не справился со своим альтер-эго. Он уставился на знакомое лицо, ожидая развязки. На него посмотрели золотистые глаза с черными белками и белобрысый свои обычным голосом спросил: — Ичи, ты в порядке? — Нет, я совсем не в порядке! — истерика все же началась. Хичиго мгновенно придвинулся ближе и обнял трясущегося Ичиго. — Это просто сон, Ичи. Все хорошо. Возврата не будет, я тебе обещаю. — Честно? — Честно. — уверенно заявил белобрысый. — Ичи, это сон про то, каким бы я мог стать, если бы мы не помирились, понимаешь? Все такие тираны глубоко несчастные и одинокие люди, которые не понимают и не принимают себя такими, какими являются и стараются изменить мир, вместо того, чтобы менять себя. — Ну да, так и есть. — Ичиго пришлось признать, что в словах близнеца есть резон. — Ичи, самое лучшее, что произошло за мою долгую и кровавую жизнь, — я помирился с тобой. — выдохнул он рыжему в ухо. — Я начал чувствовать и сопереживать. После того, как дыра затянулась, я перестал ощущать себя Пустым, у меня теперь есть ты, зачем мне что-то еще? — Блин… — рыжий шмыгнул носом. — Ну и реалистичные сны нам снятся, реально поверил, что все на самом деле… И стало страшно и больно. — А теперь? — А теперь уже полегче. — Куросаки отстранился от близнеца. — Может что-то веселое перед сном смотреть? А то эти кошмары меня начинают доставать. — Хорошо, будем смотреть веселое. Я согласен. — тепло улыбнулся ему Хичиго. — А теперь надо поспать нормально. — Угу. — рыжий позволил обнять себя и закрыл глаза. — Сладких снов. — И тебе, Ичи. И тебе.