Бездна взывает к бездне

The Submarines — 1940 (Amplive Remix) Автобус мчался по Моффетт Роуд, уже пересёк Мобил и почти заехал в пригород неподалёку. Погода стояла хмурая и туманная, дождь мелкими тяжёлыми каплями стучал по оконному стеклу, ветки высоких деревьев цеплялись за края автобуса, когда он проезжал лес, раскинувшийся на обочине. И, казалось бы, кто мог ожидать от юго-востока Америки такой вечно мрачной погоды? Но частые дожди охватывали целых четыре штата, не обойдя и Алабаму, а в особенности и Мобил. Что творилось в пригородах — объяснять не стоит. Плохая видимость и накрапывающий дождь создавали совсем неважные условия для поездки, поэтому автобус двигался медленно и уныло. Внутри стояла непривычная тишина: кто-то спал, кто-то уткнулся в телефон, а кто-то совсем шёпотом что-то трепал другому на ухо. Киришима оглянулся. Ни одной девчонки. Он поправил наушник и подпёр рукой подбородок, уткнувшись в окно, время от времени слегка качая головой в такт музыке. В наушниках играло что-то лёгкое, воздушное, что-то обдавало холодом и вызывало табун мурашек. Он прикрыл глаза. Когда автобус прибыл на место, пришлось невольно содрогнуться. Не столько от желания, сколько от странного потрясения, пронзившего сознание. Здание пугало своими размерами, видом и, как минимум, наличием мрачного леса прямо за ним. Парень, который до этого делал перекличку, считая прибывших, начал свой рассказ, после просьбы пройти за ним. — Всего здесь три корпуса. Первый — общий — находится прямо перед вами и представляет собой здание, где учатся и проводят своё время большинство учеников. Естественно, здание рядом — их общежитие. Следующий корпус — администрация. Здесь вам лучше никогда не появляться и не искать себе проблем, ребятишки, — Киришима хмыкнул. Рассказчик был их возраста. — Третий корпус — корпус B1. Ваш новый дом. Рядом учебная часть. Идите за мной, чтобы пройти регистрацию. Вам выдадут расписание и расселят по комнатам. Старайтесь расправиться со всем как можно скорее, чтобы успеть к ужину. Его подают в столовой, она находится в главном корпусе. У входа вас буду ждать я, чтобы снова сделать перекличку, так что не теряйтесь и не доставляйте проблем. Увидимся через два часа, — он взмахнул блокнотом и развернулся, внезапно остановившись. Из толпы его кто-то окликнул. — Ты теперь наш бригадир или типа? — насмешливо спросил парень с причудливой причёской. На одной из светлых прядей у него красовался тёмный рисунок молнии, сделанный как-то небрежно, будто вспешке. — Эту неделю вы под моей ответственностью, — он выглядел устало, тёмные круги под глазами залегли массивной тенью. — Разве ты не одного возраста с нами? Почему старшие этим не занимаются? Парень потёр виски, прикрыл глаза на мгновение, а потом еле слышно вздохнул и спросил: — Ты. Как твоё имя? — Меня зовут Денки. Каминари Денки. — Так вот, Каминари, поверь мне, ты совсем не хочешь, чтобы вами занимался кто-то из учителей. В кои-то веки Каминари Денки промолчал, и все было вздохнули с облегчением, как он снова открыл рот: — Ты не сказал своего имени в ответ. По лицам присутствующих Киришима прочитал что-то вроде: «Да брось, чувак, сколько можно болтать? Я просто хочу завалиться в кровать и проспать двенадцать часов подряд, не задерживай меня». Он отчётливо видел эту фразу в чужих глазах, потому что и сам хотел завалиться в кровать и проспать двенадцать часов подряд. Не то чтобы дорога была долгой, просто всё это… действительно утомляет, не говоря уже о том, насколько морально тяжело принять новую среду обитания, в которой ты пробудешь, по меньшей мере, целый год. — Хитоши Шинсо. Хитоши Шинсо выглядел как самый уставший человек в мире. Окей, он выглядел как самый странный уставший человек в мире. Фиолетовые волосы кончиками стремились куда-то вверх, тёмные круги так прочно залегли под глазами, что нельзя было и подумать, словно Шинсо вообще когда-либо мог быть без них. Чёрная свободная толстовка с инопланетянином на груди едва могла скрыть худое телосложение, которое подчеркивали чёрные облегающие джинсы с порванным коленом. На ногах ничего особенного — просто фиолетовые вансы. Шинсо был худощавым и рослым, почти самым высоким из всех тех, кого Киришиме приходилось видеть в жизни. — Вы, ребята, закончили? — кто-то из толпы недовольно выкрикнул. Шинсо ничего не ответил. Просто молча развернулся и прошёл мимо, направляясь к корпусу В1. Каминари смотрел ему вслед как-то настороженно и всё не мог вернуться в реальность, застряв в своих мыслях. Все уже давно похватали сумки и пошли вслед за Шинсо. Послышались голоса из толпы. — Так он, выходит, тоже в корпусе для особо трудных? — Ну конечно, болван, кто ж поручит обычному ученику заниматься такими отбросами, как мы? — Я слышал, у них тут вечные потасовки между обычными и особо трудными. Что-то вроде иерархии, но кто король самой верхушки пока неизвестно. Вот и пытаются вечно это выяснить. Туго придётся. Эти разговоры Киришима слышал ещё в автобусе в перерывах между играющими в наушниках песнями. И хоть все они были сказаны шёпотом и абсолютно неслышно для сидящего впереди Шинсо, понять всё можно было лишь по одному выражению лица. Предвкушение. Эти парни — несносные, наглые и аморальные паршивцы, которым только и подавай, что хлеба и зрелищ. И они уж точно не против поучаствовать во всём лично. Даже если им с этого никакой выгоды, просто ради веселья. Так они устроены. Так устроено их странное желание быть вовлечёнными во весь процесс потасовок, особенно если это влечёт за собой признание даже в самом узком кругу. Самоутвердиться за чужой счёт — гарантия успеха в их гнусном представлении. Внезапно Киришима почувствовал, как ноги мягко защекотало. Он опустил взгляд и увидел чёрного кота, трущегося об его оголённые косточки, нагло наступающего передними лапами на шнурки кроссовок, затем встающего на задние и трущегося носом о колени Киришимы. Он опустился, чтобы его погладить, и в этот самый момент кот внезапно отстранился и развернул голову, навострив уши, а потом убежал куда-то в сторону и, оглянувшись по сторонам, Киришима пошёл за ним, оставив свой чемодан лежать на земле. Кот побежал куда-то сквозь кучно посаженые деревья, шмыгнул в кусты, выбрался с противоположной стороны и завернул за угол. Киришима постоянно оглядывался по сторонам, то ли опасаясь чего-то, то ли дожидаясь. И тоже чего-то. Или кого-то. Кот снова появился в зоне видимости и, наконец, остановился. Киришима увидел вдали толпу из человек пяти, так что приближаться не спешил. Остался в стороне и слегка зашёл за широкий ствол огромного дуба. — Новички уже здесь. Надеюсь, вы, парни, устали от одиночества, потому что в этом году заграбастать себе отдельную комнату не выйдет. — Присмотрел себе уже кого-то из новеньких, педик? — Что? Заткнись, ха-ха. Киришима цыкнул. Ну, конечно, этого стоило ожидать. Эти ребята явно не первый год здесь, но даже так: позволять себе говорить подобное — мерзко. И эти парни, так нагло курящие прямо рядом с учебной частью, тоже мерзкие. — В этом году договориться об отдельных комнатах уже не выйдет, Мидория? Вот как? — Тодороки старший* уже выпустился. Ничего не могу поделать, парни. — Правда? Я слышал, его младший брат Шото поступил сюда в этом году. Какая разница кто из них, всё равно они оба — сыновья директора, так что выгода должна быть в любом случае. — Ага, а ещё не забывай, что они оба — ученики из общего, так что молись, чтобы Бакуго тебя не услышал. Киришима взглянул вниз, где в его ноги снова затесался чёрный кот. Он пробыл там всего ничего, потому что вскоре снова отстранился и убежал куда-то за его спину. Киришима почти развернулся, чтобы посмотреть, куда тот делся, как на полуобороте мимо него внезапно кто-то прошёл. Парень был так близко и двигался так бесшумно, что он невольно округлил глаза и затаил дыхание. Тот на него даже не взглянул, но Киришима почувствовал, как его обдало неистовым холодом, застывающим в груди. Время на мгновение замедлилось и разделилось на несколько обрывков, словно парень проходил мимо него целую вечность. Киришима успел пристально рассмотреть его лицо и невольно отшатнуться, иначе тот бы наверняка задел его плечом. «Какого… чёрта…». И он знал какого. В руках у парня был тот самый чёрный кот, который теперь упирался передними лапами ему в грудь и облизывал подбородок. Киришима всё ещё не дышал. Сердце его колотилось просто бешено, внезапно бросило в жар, и он почувствовал, как затряслись ладони. Ещё никто не заставал его врасплох настолько сильно. Да и как такое вообще возможно? Вокруг чёртова трава и куча листьев, почему этого парня вообще не было слышно? — Помяни черта. Опять ты с этим котом, Бакуго! Киришима спрятался за ствол, а потом внезапно рванул со всех ног обратно к корпусу В1. Сердце его всё ещё быстро билось, отдавая где-то в горле, а руки вспотели. Вот это нихрена себе! Он посмотрел туда, откуда только что прибежал, но там всё ещё не было видно ни души. Неужели этот парень и правда его не заметил? Или просто проигнорировал? Он настолько высокого мнения о себе? Нет, это глупо. Ему следует просто заткнуться и сказать спасибо, что он не ввязался в неприятности. Киришима подхватил чемодан, который, на удивление, всё ещё лежал на прежнем месте и устремился ко входу, не прекращая оглядываться. Лес находился лишь позади школы, а перед ней же раскинулся ярко-салатовый свежескошенный газон, выглядело всё аккуратно и красиво. Возможно, могло бы помогать величественно играть красками, если бы не придавало зданию мрака из-за пасмурной погоды и вечно стоящего здесь тумана. В итоге, всё вместе это выглядело как-то чересчур гротескно. Успеть к концу регистрации всё же удалось. Он был последним, но и на том хорошо. Столпотворение рассосалось, и теперь в огромном холле стоял лишь он и ещё пара человек. Его ни о чём не спрашивали — просто всучили ключи, бумажку с расписанием и указали на лестницу, проговорив что-то про третий этаж. Комната триста пятнадцатая оказалась в самом конце коридора у окна, что выходило видом на густой, весь покрытый туманом тёмно-зелёный лес. Зрелище, конечно, не такое уж впечатляющее для высоты в три этажа, но всё равно как-то не по себе. Он остановился перед дверью, чтобы передохнуть от тяжёлого чемодана и проверить пропущенные звонки на телефоне. Ни одного. Ещё бы. По коридорам тут и там слонялись парни, кто-то на него откровенно пялился, понимая, что он один из новичков, другие незаинтересованно отворачивались и продолжали болтать о своём. В целом, ничего из ряда вон выходящего. Ничего из того, с чем ему не приходилось бы сталкиваться раньше. Он взглянул на часы. Потратил всего-то полчаса из тех двух, что им дали. Остальных полутора с головой хватит для того, чтобы разобраться с вещами и разложить всё по местам. Киришима сунул ключ в замочную скважину, прокрутил два раза по направлению к окну и открыл двери, закатывая чемодан внутрь. Засосало где-то под ложечкой, а в груди и вовсе затаилось плохое предчувствие. У двери стояла кошачья миска.