Бездна взывает к бездне

Woodkid — Run Boy Run Киришима стоял посреди тёмного длинного коридора. Двери вокруг исчезли, осталось лишь неосязаемое мрачное пространство и стена в самом конце. Сначала было тихо. Он слышал лишь своё дыхание и то, насколько громко билось его сердце. А потом зазвенел колокол. От неожиданности он едва ли не поперхнулся воздухом, а в груди сердце разразилось тупой болью. Колокол продолжал оглушительно трезвонить. Звон проникал сквозь барабанные перепонки, вызывал неприятную вибрацию в мозгу и заставлял сжиматься и хмуриться от своей громкости. Киришима не двигался. Он боялся что-то упустить, оттого даже не прикрыл уши руками, хотя желание было просто огромным. Он пялился на две горящие точки напротив, в самом конце коридора. Там стоял человек и внимательно глядел на него. Ноги Киришимы напряглись, он был готов сорваться в любой момент, словно точно знал, что это потребуется. Силуэт не двигался. Пока что. Киришима видел, как отчётливо вздымалась его грудная клетка во вдохах и почти точно знал, кем этот незнакомец являлся. Кто ещё может присутствовать во всех его сумбурных снах? Силуэт почти дёрнулся ему навстречу, но затем внезапно сорвался куда-то вбок, и Киришима тут же побежал за ним. Стены, двери и окна вдруг появились, словно и не исчезали вовсе, и теперь проносились лишь непроглядными очертаниями, едва улавливаемые боковым зрением. Киришима цеплялся руками за углы стен, чтобы не улететь на поворотах, бежал вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки сразу. Но несмотря на это, догнать силуэт казалось невозможным. Вот Киришима ступил ногами на первый этаж — тёмное же нечто уже выбиралось из общаги, хлопая за собой дверью. Когда Киришима оказался на улице, всё происходящее вылилось той ещё проблемой. Не останавливаясь, он бежал мимо корпусов и высоких деревьев, дыша сбито и быстро. Сердце его всё ещё давило на грудь, а затем сжималось в плохом предчувствии. Всё впервые проносилось так нечётко и размыто, усугубляло положение тёмное время суток и этот проклятый, уже порядком поднадоевший туман. Он, само собой, добежал до леса так быстро, как только смог, но потом просто в исступлении остановился. Он потерял силуэт из виду, а сам лес был настолько огромным и густым, что так просто выбраться оттуда, если он забежит достаточно далеко, не получится. Прислушивайся к звукам. Голову тут же пронзило гулким звоном колокола, заигравшим ещё пуще прежнего. Тогда, недолго думая, Киришима побежал на звук, который даже не собирался затихать. Если раньше он думал, что звон был довольно громким, то с каждым шагом всё больше убеждался, — это, мать его, только цветочки. В конце концов, он остановился, когда всё пространство наполнилось сплошным тяжёлым бренчанием. Хотелось упасть на колени и просто-напросто взмолиться, чтобы всё это закончилось, но через пару мгновений это уже не понадобилось. Колокол затих, Киришима, наконец, позволил себе выпрямиться и взглянуть вперёд почти ясным взглядом. Они с расплывчатым силуэтом стояли друг напротив друга. Киришима пытался отдышаться, привести пульс в норму и выглядеть не так настороженно, но всё, само собой, было тщетно. Да и лица человека напротив он так и не увидел, догадки по-прежнему были лишь догадками. Силуэт ярко сверкал глазами, и выглядело всё это совсем уж не по-человечески. Он больше напоминал дикого зверя, но тут Киришима понимал, что его фантазия вконец перебрала. Внезапно зашуршала листва, постепенно переливаясь в настоящий человеческий шёпот, словно огромная толпа тоненькими голосками пыталась ему что-то сказать, и от всего этого свиста его голову снова пронзило острой болью. Он скрючился, позволил себе руками прикрыть уши и потерял бдительность. Тёмный силуэт в мгновение ока оказался в паре сантиметров от него, протянул руку и заслонил обзор на всё происходящее. В следующее мгновение Киришима почувствовал, как его позвоночник болезненно заныл. Бакуго нависал сверху. Вернее, сверху была лишь его голова, а сам он сидел на корточках и раздражённо подбрасывал ключи от комнаты в руках. Киришима понял что к чему отнюдь не сразу — на полу было холодно, а взгляд был неестественно затуманен. Но голова что во сне, что наяву раскалывалась просто неимоверно, этим самым напоминая то, зачем Киришиме вдруг понадобился Бакуго Кацуки. Раздражению не было предела. Оно брало истоки из хренового самочувствия, замучивших мыслей и вопросов, на которые по-прежнему никто не собирался давать ответ. Всё, что сделал Бакуго в этот момент — перевернул Киришиму с живота на спину и проверил, жив ли тот. И всё. Он снова намеревался уйти без единой фразы, снова намеревался проигнорировать всё то, что происходит. Но в этот раз Киришима не собирался ему это позволять. Движение вперёд вышло крайне резким, что было вполне удивительным, учитывая его состояние. Он с накопившейся злобой вцепился пальцами в воротник чужой футболки и навалился вперёд с такой мощью, что Бакуго от неожиданности потянуло куда-то назад, и он сел на пол, согнув одно колено. Киришима успел заметить лишь то, как свирепо сверкнули его глаза в кромешной темноте, прежде, чем Бакуго вознамерился что-то сказать. Но и это выполнить ему не суждено было. — Ты грёбаный ублюдок, — Киришима выплёвывал слова по-настоящему ядовито. — Ты хоть понимаешь, что со мной происходило всю эту неделю? Какого хрена, ответь мне, ты ведёшь себя так, словно ничего не произошло? Он всё ещё был пьян. Неимоверно пьян. От него чертовски разило алкоголем, и Бакуго почувствовал это, ещё когда только вошёл в комнату. Но теперь всё это читалось в заторможенной реакции и неполном осознании происходящей ситуации. Кацуки ещё никогда не видел, чтобы чьи-то глаза так отдавали звериным блеском. — Ты хотя бы понимаешь, чего требуешь? О чём говоришь? — Киришима заулыбался, слегка отстранился назад, поднял брови к переносице. — Не любишь, когда кто-то выдаёт себя за совершенно другого человека? Спроси, Бакуго Кацуки, обязательно спроси у такого человека в ином случае, из-за чего и ради чего всё это происходит? Может, тебе совершенно не захочется встречаться с ним настоящим, — пальцы Киришимы сжались, на руках снова выступили вздутые вены. Он сделал рывок вперёд, окончательно повалив Бакуго на пол. Кацуки чувствовал, что его терпение подходит к концу. Он дышал злостно, почти рычал, понимая, что срываться ему просто нельзя, иначе всё проделанное канет в лету. — Может, он настоящий — просто сущее зло? — Киришима сжал щёки Бакуго пальцами одной руки и заглянул в глаза своим безумным взглядом. — Ты готов принять последствия? Возьмёшь на себя ответственность, Бакуго? Бакуго, приятель. Как насчёт того, чтобы узнать обо мне побольше? — он склонился совсем близко, Кацуки готов был дотянуться до первого тяжёлого предмета, чтобы вырубить этого ублюдка. Его губы почти касались чужих, Киришима, буквально, выдыхал прямо в них. — На самом деле случился ряд странных событий в моей жизни. Я— Бакуго ударил его кулаком прямо по щеке. Как же чертовски приятно было в кои-то веки перестать сдерживаться. Он накрыл его губы ладонью, чтобы наконец-то заткнуть рот, повалил на пол и вцепился стальной хваткой прямо в шею, вдавливая тело Киришимы в пол. Говорил негромко, специально склонился ближе к уху, чтобы отчеканить каждое слово с той злобой, которая сейчас зияла дырой в его груди. — Я клянусь тебе, что выпотрошу твои внутренности, если ты не перестанешь болтать без умолку, дерьмоволосый, — он оглянулся. Со стороны всё выглядело так, словно Бакуго просто сбито дышит. Это ему и требовалось. Киришима же перестал предпринимать попытки вырваться или без умолку мычать в чужую ладонь, поэтому просто внимательно смотрел на Бакуго. — Взять на себя ответственность? Быть готовым к последствиям? Что за хрень, мать твою? Разве ты ещё не понял, с кем, блять, разговариваешь? Настроение у Бакуго и без того было крайне паршивым. Меньше всего сейчас хотелось разбираться с дерьмом, вроде этого. Галочку на выполненном пункте, само собой, поставить можно было, но кто же знал, что эта галочка дастся ему с такими пиздецки утомляющими приключениями. Киришима сладко ухмыльнулся. Как умело ты выставлял себя молчаливым незаинтересованным ублюдком, будучи поистине взрывного нрава. — А если не прекратишь строить из себя невинную овцу, я выбью из тебя всю дурь, а затем просто брошу на съедение волкам где-нибудь в лесу. Ты можешь убегать от чего, блять, угодно: обязанностей, воспоминаний, школы, ублюдочных друзей. Но от себя ты убежать не сможешь. Так что заканчивай этот спектакль. Мне не интересен бесхребетный слюнтяй, коего ты пытаешься из себя вылепить. Он поднялся и вылетел за дверь почти мгновенно. Киришиму не попустило даже после этого. Он довольно легко встал на ноги и вышел из комнаты. Удивительно, но, оказывается, как только перестаёшь с собой бороться, наступает самая что ни на есть настоящая идиллия. Сейчас мысли его не расходились. Сейчас он думал лишь об одном конкретно и чётко шёл вперёд, чтобы это одно отыскать в сплошной кромешной темноте. Всё это напоминало события из его сна, но вот только тёмного силуэта не присутствовало, да и он отчего-то никуда не спешил. Напротив, расхаживал слишком вальяжно, засунув руки в карманы, и улыбался во все тридцать два острых зуба. Последние слова Бакуго безостановочно крутились в голове. Чёрт возьми, как же обжигающе приятно было слышать эту пропитанную злостью речь, как его блядски пронизывало от низкого голоса, шепчущего ему на ухо. Усмешка на лице Киришимы становилась всё шире, смотрел он исподлобья и совсем не по-доброму. Откуда ощущение, что они сейчас играют в прятки? Это об этом говорил Бакуго? Ах, нет. Эйджиро почувствовал чужое присутствие буквально сразу же. Он не сопротивлялся и даже не думал этого делать. Хотя бы потому, что внезапно всё понял. Мысль пронеслась незамедлительно и исчезла точно так же. Ты ведь просто выманил меня, так ведь? Тецу приложил его достаточно, чтобы Киришима бессознательно рухнул прямо к нему в руки. Бакуго появился спустя пару мгновений, указал на триста пятнадцатую комнату и велел положить его на кровать. Тецу очень захотелось напомнить, что он, вообще-то, не лакей, но глядя на бакуговские искрящиеся зенки, счёл нужным промолчать ради своей же безопасности. Аура от этого парня исходила просто убийственная. Чёрт, а он превосходно держался для того, кто был так чертовски зол. После того, как Киришима отправился в собственную кровать, накрытый одеялом, Тецу снова последовал за Бакуго к выходу из общежития. Кацуки тут же достал пачку сигарет и закурил, даже не дожидаясь, пока они покинут территорию. — Чёрт, всё было настолько плохо? Выглядишь пиздецки злющим, — ветки деревьев мягко покачивались на ветру, чуть глубже в чаще их ждала ещё парочка ребят. — Высунь голову из задницы, Тецу, я и без тебя в курсе, — привычного выражения лица как и не бывало. Вместо этого Бакуго демонстрировал то, что удосуживались видеть лишь в кругу его собственной компании. — Как ты вообще узнал, что всё этим обернётся? Твоя смс была написана за пятнадцать минут до того, как ты выскочил оттуда, словно ошпаренный. — Я не «узнал», придурок. Я это спровоцировал. Бакуго успел настрочить Тецу во время того, как слышал сонные мычания Киришимы. Тот, видимо, просыпаться не собирался, поэтому пришлось будить его самостоятельно. И хотя на такой эффект Бакуго совсем не рассчитывал, всё вышло намного лучше, чем он ожидал. Хотя нервы и потрепало довольно знатно. Вдалеке послышались голоса. Никто ещё явно не собирался расходиться, хотя и абсолютно все силы уже были исчерпаны. Оставалось только сидеть на толстом поваленном бревне и обсуждать итоги, делиться обзорами синяков и спорить, кто сегодня показал себя лучше всех. Лишь в одном мнения всех беспрекословно сходились: В1, как обычно, всех сделал. Тецу разминал кулаки, а затем то и дело тёр ноющую шею. Пришлось же им всем попотеть этим вечером, а тут ещё и такое испытаньице в лице чокнутого психа с хорошей такой концентрацией алкоголя в крови. Снова завыл ветер, беспокойно трепыхая одежду. Тецу повернулся лицом к Бакуго: — Ну и? Как он? Бакуго выдохнул дым куда-то вверх, кинул окурок в траву и улыбнулся любимой колкой усмешкой. — Блядски прекрасен.