Бездна взывает к бездне

ZHU — Dreams Тучи покрывали всё небо, откуда-то с севера шло что-то тёмное и зловещее. Вдалеке слышались раскаты грома, ветер становился всё сильнее и сильнее, наполняясь неприятным холодом. Он покачивал тяжёлые ветки высоких деревьев, цеплял листву и, в конечном итоге, спускался ещё ниже, чтобы проникнуть под одежду, растрепать волосы и повлечь за собой шквал мурашек. Привыкнуть ко всему этому оказалось проще, чем предполагалось. Некоторые из новеньких уже надевали футболки, не опасаясь повышенной влажности и сильных порывов ветра. Теперь понятно, почему старшеклассники тренировались в одних лишь тонких спортивных костюмах перед соревнованиями. — Ты ведь этого добивался, дерьмоволосый? Счастлив теперь? Киришима ещё никогда не думал, что получит такое дикое удовольствие, когда ему заломают руки. Когда запустят пятерню в волосы и едва ли не ткнут лицом в землю. Когда сядут сверху и склонятся к уху своей злостной улыбкой. Всё это было вполне оправданным, он действительно заслужил подобное отношение. Так считал Бакуго, которого на протяжении всей текущей недели он намеренно выводил из себя. Теперь же, когда они оказались одни в лесу, Кацуки вполне мог расплатиться сполна. Даже не подозревая, что именно за этим Киришима сюда и забрёл, специально протащившись за Бакуго в такую глубь. Провоцировать его было одним удовольствием. Прижимать к стене тоже оказалось вполне реальным, правда, в глазах Бакуго в такие моменты отчётливо читалось, что он просто-напросто убьёт его при первой же возможности. Стоит ему выйти из комнаты, как он тут же свернёт ему шею или и правда выпотрошит внутренности, как он и обещал. Но Киришима продолжал игнорировать подобные взгляды. Он всегда склонялся слишком близко, облизывал губы слишком усердно. Дыхание его сбивалось, а в комнате то и дело царила сладкая искрящаяся атмосфера. Так ему, по крайней мере, казалось. Внизу живота тянуло так часто, что выражение «чёрт возьми» звучало почти постоянно. Бакуго не сопротивлялся, хотя и мог бы. В эту игру играли двое, но с его стороны всё ограничивалось лишь грубым одёргиванием за волосы назад, сжимающейся хваткой на шее, а иногда и на подбородке. В таких случаях он всегда немного вздёргивал голову, тянул вверх лишь один край губ, обнажая зубы, и шипел что-то крайне грубое и неприличное. Естественно, всё это происходило за пределами их комнаты. Киришима уже давно понял, что там они не повеселятся должным образом. — С самой первой встречи понял, что ты любишь погрубее. Разве я не делаю тебе одолжение, Бакуго? — Киришима едва мог выдохнуть, сегодня Кацуки был необычайно жестоким и заведённым. — Ты чересчур распоясался. Разве я разрешал касаться меня? — Бакуго надавил сильнее, Киришима упёрся лбом в холодную землю. — Ты о том, что произошло ночью? Конечно, он об этом. Чёрт возьми, как же он злился. Особенно, когда Киришима заметил, как непроизвольно выгнулась его спина после того, как он провёл по груди Кацуки холодной ладонью. Время он выбрал самое подходящее: пришлось дожидаться, пока Бакуго уснёт, чтобы взобраться на его бёдра и склониться так близко, чтобы защекотать волосами его бледную кожу. И хотя Кацуки проснулся почти моментально, задуманное уже было осуществлено, а про последствия Киришима не думал почти никогда. Так что теперь Бакуго почти повторял то, что с ним проделали ночью. Правда, в своей манере. На языке обычных людей это называлось «избивал». Больше всего Киришиму привлекала шея. Каждый раз он сладко облизывался, стоило ему очутиться к Бакуго слишком близко. Совсем непонятно, как ему всё ещё удалось сдержаться, чтобы не укусить её, а затем зализать следы от зубов, чтобы тело Бакуго прогнулось от боли и удовольствия, а он сам схватился за волосы Эйджиро со всей силы и выдохнул горячий воздух куда-то наверх. Как же блядски это заводило. — Бакуго, — Киришима мог лишь тихо хрипеть. — Отпусти. Кацуки хмыкнул, дёрнул рукой, запутавшейся в чужих волосах, ещё сильнее. — А иначе что? — А иначе у меня встанет. Для остальных ничего не изменилось. Так казалось со стороны. Киришима всё ещё вёл себя незаинтересованно и не вникал почти ни во что. Но его взгляд перестал быть направленным в пол, плечи в кои-то веки расслабились, а брови опустились. На лице застряло скучающее выражение лица, а у краёв зрачков поблёскивали недобрые огоньки. И волноваться было не о чем — почти никто не обращал внимания. Естественно, кроме тех, кто привык находиться рядом большую часть своего времени. — Тебе не кажется, что Киришима как-то изменился? — Косей покусывал край карандаша. От такой погоды клонило в сон, сидеть за домашкой оказалось крайне херовым решением. — Кто знает, — Каминари незаинтересованно пожал плечами. — Может, он всегда таким был, а мы лишь плохо его знали. Косей о чём-то усердно задумался, глядя в потолок, а потом хмыкнул и перевернул страницу учебника, словно вообще обращал на него внимание. Единственное, что сейчас действительно приковывало взгляд — хмурое лицо Каминари. — Выглядишь не в порядке, что-то стряслось? — он пытался спросить как можно осторожнее, в конце концов, всё это было довольно хрупкой системой. — Само собой, — в своей манере надуто ответил Денки, и Косею отчего-то полегчало. Вот теперь-то он мог его узнать. — Шинсо теперь пропадает почти целыми днями, зато они с Киришимой видятся намного чаще, чем я с ним. А ведь мы соседи по комнате! Косей слегка опешил: — Что ты имеешь в виду под «видятся намного чаще»? С чего бы Киришиме вообще встречаться с ним? — А ты не в курсе? — Каминари подпёр щеку кулаком. — Киришима теперь тусуется с компашкой Бакуго Кацуки. Курить в такую погоду было сплошным удовольствием. Поэтому все только этим и занимались. Шинсо же стоял поодаль, отмахивался своим блокнотом и прикрывал рот. — Тебе нужно попробовать. Какая разница? Разве врачи не говорят, что от пассивного курения ты умираешь быстрее? — Нейто выдохнул густое облако дыма, обхватил сигарету двумя пальцами и подошёл к Шинсо, протягивая её. — Вот, попробуй. — Убери эту хрень, — Шинсо сердито дёрнул рукой, едва не задев руку Нейто. — К тому же, она только что побывала в твоих губах, а зная тебя, я не могу быть уверен, что они не делали минет какому-нибудь старшекласснику в библиотеке час назад. — Ай, грубо, Шинсо, — Тецу засмеялся. Отношения бывших любовников — это всегда пиздецки весело. Если смотришь со стороны, само собой. — Вот как, — Нейто выгнул бровь, облизал губы и затянулся. Всего через три секунды он рванул вперёд, обхватил щёки Шинсо двумя руками и выдохнул дым прямо в его губы. Были моменты, конечно, когда Шинсо выводили на эмоции. Но теперь он хотел не просто рыкнуть, он хотел врезать по первое число. Отстранившись и оттолкнув Нейто, он не забыл напомнить последнему, что тот пиздецки ёбнутый, а затем закашляться и снова одарить до чёртиков злющим взглядом. Тецу разразился в громком хохоте и даже захлопал в ладоши. — Вы бесите, придурки, — Сэн цыкнул и отвернулся. Наблюдать за этим изо дня в день просто чертовски надоело. Нейто был уверен, что он ревнует, потому вернулся на прежнее место возле Кайбары, но не удержался от напоминания Шинсо о том, что они это ещё обязательно повторят. — И где это, чёрт возьми, носит Изуку? Бакуго же велел всем собраться здесь, — Тецу взглянул на наручные часы, а затем настороженно нахмурился. Мидория смотрел прямо и почти не моргал. Парень напротив выглядел нереально опасным, хоть и выражение лица его не выражало по большему счёту ни единой эмоции. Руки, как и у Изуку, были засунуты в карманы, но даже так оттуда выглядывали тёмные татуировки, проглядываясь даже на шее. — Ты Даби, правда? Интересно. Выглядишь интересно. Бакуго рассказывал о тебе. Мы не встречались раньше? Я плохо помню. Не запоминаю лица. Даже такие необычные, — Изуку болтал без умолку, не стирая странноватой улыбки с лица. Плохо помнит? Не запоминает лица? Очень херово продуманная ложь, Мидория, слишком очевидная. — А вот я тебя помню, — Даби говорил неспешно. В отличие от Мидории, на лице его не было никакой улыбки и, казалось, не будет вовсе. — Приятно слышать, — он хмыкнул, слегка нагнулся вперёд, склонил голову. — Так чем же я обязан? Не часто нас тут посещают псы из общего корпуса. Даби выгнул бровь, слегка опустил голову, чтобы смотреть исподлобья. Так было привычнее. — У меня дело не к вам, а к тебе лично. Считай это за маленькое предупреждение. Изуку задумчиво свёл губы, взглянул куда-то в сторону, протяжно хмыкнул и завертел головой. Даже слышать о том, что кто-то настолько смел, что может позволить себе выписывать ему «маленькие предупреждения» было смешно. Он не собирался отвечать. Слушать в принципе. Но Даби всё равно произнёс: — Держись подальше от Тодороки Шото. Тут-то Мидория и вернул прежнюю улыбку. А он действительно бесстрашен, раз заявляет всё так открыто. Этот Даби ведь в курсе, что острая сообразительность Мидории явно не сыграет ему на руку? Изуку вздохнул, вернул корпус обратно, сменил улыбку на властную ухмылку и свёл брови на переносице: — Ни в коем случае. Не сказать, что ребят так удивило появление Бакуго вместе с таскающимся позади Киришимой. Они не просто предполагали, что подобное случится, а даже почти сделали ставки на то, насколько скоро. Киришима выглядел дьявольски уверенно. — Надо же, неужто хорошие новости? — Нейто устроился на огромном булыжнике, они прождали здесь довольно долго. Примерно около трёх ссор с Шинсо — именно так измерялось время в присутствии этих двоих. — Где хренов Деку? — Бакуго рыкнул, злостно дёрнувшись. Изуку вышел из-за спины Бакуго, буквально, в ту же секунду. Словно всё это время здесь стоял и даже не думал никуда уходить. Сэн успел тихо восхититься и слегка взметнуть брови вверх. — Я здесь, — в кругу тех, с кем Мидория проводил не первый год, сразу стало понятно, что с его настроением что-то неладное. — Просто ходил отлить. Ты снова кипятишься буквально сходу, Каччан. Парни промолчали, опустив тот факт, что Мидория пришёл позже всех. В конечном итоге, он бы точно сказал, случись что-то серьёзное. Да и сейчас больше волновало кое-что другое, про опоздание Изуку благополучно забылось. — Каччан? — Киришима прыснул. Бакуго схватился двумя пальцами за переносицу. — Просто, блять, закрой рот. И Киришима закрыл. Не потому, что ему так приказали, а потому что он как нельзя вовремя зажал сигарету между губами и чиркнул зажигалкой. Изуку прошёл к поваленному бревну, устроился рядом с Тецу, согнув одно колено и зазвенев металлической цепочкой на чёрных штанах. — Ну же, — Тецу положил локти на согнутые колени и навалился корпусом вперёд. — Мы все знакомы с Киришимой. Говори, что хотел. Бакуго долго не думал. Он выхватил сигарету из губ Киришимы, затянулся и вернул обратно, неспешно выдыхая. — Добро пожаловать в банду, дерьмоволосый.