Белоснежный лотос/Snow white Lotus

С собрания бессмертных прошло целое десятилетие, и четыре школы заклинателей со временем оправились от потерь, принесённых тем днем. Казалось, даже мастер горы Цинцзин вновь встал на ноги, дабы взрастить новое поколение заклинателей, способное противостоять демонам. Однако он всё также навещал надгробие Ло Бинхэ, и совершенный им грех тяжелым камнем лежал на сердце. Нередко господина Шэнь Цинцю посещала мысль, будто можно было найти другой выход. Однако, вспоминая события у Бездны, он понимал, что иного выхода просто не было. Он должен был предать своего ученика, дабы тот мог стать тем, кем должен был стать. Однако, как бы ни цеплялся за свою жизнь Цинцю, теперь она зависела от милосердия демона. Вспомнит ли Ло Бинхэ те дни и те слова, что его учитель обещал ему? Шэнь Цинцю совершенно не сомневался в том, что полукровка вернется в мир людей. Другой вопрос, как скоро это должно будет произойти? По событиям новеллы как раз минуло десятилетие, прежде чем Ло Бинхэ начал своё шествие гордого демона, несущего кару своим обидчикам. Однако до сих пор до мужчины не доносилось ни малейшего слуха о несчастных жертвах злобного демона. Могли ли его наставления действительно изменить ход истории? Вероятно, не могли. Те дни и слова, да?... Стремясь изменить ход судьбы, Шэнь Цинцю сделал всё, чтобы привязать к себе мальчика. Не сказать, что он делал это по злому умыслу, скорее по совести и собственным эгоистичным желаниям. Он желал, чтобы этот мальчик навсегда остался подле него белоснежным лотосом, и бережно хранил в воспоминаниях образ своего ученика. Вероятно, в демоне из бездны более не останется того света, мягкости и учтивости Ло Бинхэ. И сколько бы ни прошло лет впредь, наставник был не готов столкнуться со своим бывшим учеником. Он привязал к себе мальчишку, которого изначально должен был предать. События, что произошли между ними… Обещания, что он ему дал… Вероятно, сейчас они отравляли Ло Бинхэ хуже «Неисцелимого» яда, поразившего Мастера Сюя. Обласканный мальчишка, поверивший своему мастеру, обещавшему принять его и защитить, был беспощадно предан, и низвергнут в Бездну тем, кому больше всего доверял. Всё хорошее было перечеркнуто единственным мгновением, изменить которое, Шэнь Цинцю был просто не в состоянии. На одной чаше весов старанием Системы был Ло Бинхэ, его драгоценный ученик. На другой чаше – существование этого мира и собственная жизнь. Предполагалось, что предательство спасло жизнь всем, включая Ло. Хотя, если бы на вторых весах была жизнь лишь одного Цинцю, он не знал, какой поступок бы решился совершить. Спасти свою жизнь, это тело, страдающее от воздействия яда? Был бы он настолько мягкосердечен, чтобы пожертвовать собой? Возможно, и был бы. В любом случае, не смотря на все старания, он смог лишь оттянуть момент гибели на каких-то десять лет. Бессмысленные десять лет. И это было не более чем пылью для бессмертного заклинателя. Шэнь Цинцю предчувствовал возвращение Ло Бинхэ. Кошмары, связанные с возмездием бывшего ученика, преследовали его на протяжении последних десяти лет. Конечно, демон не останется неотомщенным – у мастера нет ни единого оправдания своего чудовищного поступка. По крайне мере, известного и доступного для знания Ло Бинхэ. К тому же, возвратившись, Ло Бинхэ вероятно опровергнет сведения о своей гибели и объявит во всеуслышание, кто именно столкнул его в Бездну, и что действительно произошло в тот день. Не то, чтобы Шэнь Цинцю боялся всеобщего осуждения. Он был уверен, что в какой-то мере будет понят своими собратьями. Однако те бы предпочли убить ученика, открывшего в себе силы демона, чем оставлять ему призрачный шанс на жизнь, пусть даже столкнутым в саму Бездну. Буйство, которое мог поднять демон, пришедший нести кару, тяжелым грузом вины ляжет на плечи его наставника, пустившего ситуацию на самотёк. Хотя Цинцю и сделал всё, чтобы демон не искал среди обидчиков детства жертв, он не мог быть абсолютно уверен, что под удар не попадут Мин Фань и остальные младшие ученики. Всё-таки, Мин Фань, вместе с прежним Шэнь Цинцю, устраивал откровенные издевательства над этим ребенком. И даже когда учитель переменился в своём отношении к ученику, именно Мин Фань забрал дорогую сердцу Ло Бинхэ поддельную нефритовую подвеску, оставшуюся ему от его приемной матери. Он нередко подстёгивал других учеников на откровенные издевательства над мальчишкой, выселил его даже из сарая, служившего ему крышей. Демону, купающемуся в ненависти и слышащему голос неизбежных союзников среди демонов, этой причины будет вполне достаточно, чтобы прийти по душу Мин Фаня. Демоны горды и беспощадны, они мстят за каждый проступок и мстят так, что лучше самому броситься с утёса, чем попасть в их руки жертвой. Оригинальный Ло Бинхэ сбросил Мин Фаня в яму с ядовитыми змеями, и наблюдал, как тот погибает, умоляя о пощаде, в страшных муках. Шэнь Цинцю, издевающегося над ним в прошлом, столкнувшего в поединок с демоном с целью его скорой гибели, самолично столкнувшего в Бездну, Ло Бинхэ лишил всех конечностей и в страшных муках держал на грани жизни и смерти, пока не насытился своей местью. Вероятно, демоны-союзники Ло будут ожидать от предводителя свершения мести. Беспощадный и сильный лидер – вот, за кем демоны готовы идти. Из Бездны Ло Бинхэ совершенно точно не вернется прежним. «Система, ты довольна? – досадливо поморщился Цинцю, - Я приложил все усилия, чтобы избежать своей гибели и не дать ему стать беспощадным тираном, косящим своих врагов только так. И все мои старания пошли прахом из-за твоей блажи!» Система не ответила. Шэнь Цинцю присел на край кровати. Перед глазами стоял Бинхэ. Ученик до последнего надеялся, что мастер не сможет так с ним поступить. Не то, чтобы он считал мастера бесхребетным – просто надеялся, что всё обойдется, что мастер простит его. Бинхэ испытывал к своему мастеру очень сильную и ненормальную привязанность. Мастер понимал это и сожалел, что не смог держать достаточной дистанции, чтобы оградить ученика от больших разочарований. Оригинальный Ло Бинхэ не был предан. Он просто ненавидел своего наставника, от которого, в общем, того и следовало ожидать. Его же ученик был предан и растоптан, как едва оперившийся птенец, выгнанный из своего гнезда за то, что от него смердело человеком. В общем-то, так оно и было. Ло Бинхэ был предан, потому что является демоном. И не простым, а высокоранговым. Он был таким рожден, он не знал об этом, и всё-таки понёс за это наказание. Точно так же как тот птенец, который не был виноват в том, что человек взял его в свои ладони или коснулся кончиками пальцев. Это были обстоятельства, не зависящие ни от Ло Бинхэ, ни от птенца. Он мог бы винить свою демоническую кровь, но виновата перед ним была не она, а Шэнь Цинцю. Он мог скрыть это, мог принять его, однако выбрал путь непримиримой вражды, будто те годы, проведенные вместе, были пустым звуком. Если его ученик действительно так думал, Цинцю решил, что тот имеет на это право. И хоть мотив учителя был в том, чтоб Ло Бинхэ стал сильнее, выглядело это не более чем предательством. Да и не хотелось ему оправдываться. Мастер Сюя сам испытывал к ученику большую привязанность, но то, куда клонил сюжет, завело его в тупик. Все роли, предначертанные множеству жен Ло Бинхэ, теперь принадлежали наставнику. Тот же эпизод с территорией Мэнмо, в который тот должен был утянуть милашку Ин, которая силой своей любви должна была вытащить его из оков миражей. Или эпизод с отравлением «Неисцелимым» ядом, предназначенный для другой девушки, который мог исцелить только жаркий секс с самим Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю благотворил Небеса, что его ученик так и не узнал способ «спасения своего наставника». С него бы сталось сделать это без промедлений и с особым энтузиазмом. А возможно и с радостью, ибо тогда Система сказала, что наставник разбил его сердце. Это значит, что Ло Бинхэ?... Мужчина подорвался с кровати, нервно расхаживая из одной стороны в другую. Он старался не думать над словами системы, предпочитая списывать это в адрес чувств ученика к учителю, а не чувств мальчика к нему как к мужчине. Но бывали моменты, когда Цинцю ловил странные и пристальные, рассеянные взгляды Бинхэ и его радость с объятьями, желание готовить для него, предназначенное оригиналом не для многих своих наложниц, самоотверженное желание всегда его защищать, искренняя радость, когда тот пришел на помощь в ущелье.… Это ли всё почтение ученика к учителю? Или Ло Бинхэ, знающий лишь любовь приёмной матери, и вдруг познавший ласку другого человека, в момент полового созревания, испытал совершенно иные чувства? Иначе как объяснить, что имея столько потенциальных наложниц вокруг, его ученик никогда не отрывал взгляда от Шэнь Цинцю? «Да нет, глупости, - решил для себя мастер горы Циннань, - разве может главный герой гарема полюбить главного злодея?» Сам мужчина не знал, смог бы ответить на чувства ученика, будь они реальны. Он был к нему очень привязан и тосковал, но это было неосознанное чувство нежности, переполненное печалью и отчаянием. Как никогда прежде, Шэнь Цинцю сожалел, что не мог поступить иначе. Многолетняя разлука и осознание, что он своими руками сгубил невинное дитя, тяжелым камнем тянуло всё его естество… Очередной день на горе Цинцзин минул в ожидании. Учитель, предчувствующий возвращение ученика, одновременно страшащийся и жаждущий его, отошёл в мир снов, не зная, что всё это время за ним наблюдал демон, пришедший нести правосудие.