Белоснежный лотос/Snow white Lotus

Демон покинул Бездну – понял мастер Сюя. Впрочем, если Ло Бинхэ это удавалось и раньше, в новелле, то почему сейчас должно быть иначе? Тихая колыбель ночи подошла к концу, явив горе Цинцзин начало нового дня. Едва ученики разлепили глаза и занялись утренними чтениями, звук горна огласил окрестности владений Шэнь Цинцю. Учитель тут же подорвался, выбегая на улицу. То был сигнал, означающий тревогу. Невольно мысли Цинцю вернулись к вчерашнему вечеру и его неясным предчувствиям по возвращению бывшего ученика. К тому времени дети уже столпились вокруг того, что вызвало переполох. Шэнь Цинцю пришлось прикрикнуть на своих учеников, чтобы те пропустили его к трупу. Это было вполне в стиле оригинального Ло Бинхэ – явиться на гору под покровом ночи и свершить правосудие, огласив тем самым начало кровавой жатвы. Претерпевший десять лет страданий в Бездне, чудом выживший и получивший к тому же звание Священного демона, Ло Бинхэ, ведущий за собой целые полки верных демонов, едва выбравшись наружу, принялся мстить обидчикам. Первым объектом мести демона оказался Мин Фань. Возмужавший юноша, старший ученик Шэнь Цинцю, лежал сейчас изломанной куклой на земле, перепачканный в крови и грязи. Юноша дышал – его грудная клетка вздымалась. Лицо Мин Фаня посерело от боли, а черты лица исказились в муках. Он что-то тихо шептал, слабо и безнадежно, и никто не мог разобрать ни слова – адепты боялись даже подойти к шисюну и стояли на почтительном расстоянии, надеясь на учителя. Мин Фань нашёл взглядом Шэнь Цинцю – его глаза, заволочённые пелёной боли, смотрели на него с отчаянием. Он всё продолжал что-то шептать. Волна шепотков прокатилась по толпе. Был слышен чей-то плач. Маленькая ученица потеряла сознание, не в силах выносить эту картину, а кто-то отвернулся, скривившись от сожаления. Наставник крикнул, чтобы кто-то отправил весть на гору Цянь Цао и привёл лекаря, а сам опустился перед своим первым учеником и склонил к его губам ухо, пытаясь разобрать слова. Подозрения его подтвердились – Мин Фань шептал: «Ло Бинхэ… Ло Бинхэ…. жив…» Рука Цинцю потянулась к Мин Фаню, желая унять его страдания. Мужчина убрал лишние пряди с лица юноши и осторожно погладил его, успокаивая. Но едва эта ласка коснулась макушки ученика, тот провалился в беспамятство. Шэнь Цинцю пощупал пульс юноши – слабая жилка едва билась, дыхание было очень слабым и осторожным. Но он всё же дышал – то было или благополучное стечение обстоятельств, или так называемое милосердие, оказанное со стороны демона. У старшего ученика, вероятно, были сломаны ребра – это и не позволяло ему свободно дышать. Руки и ноги его были страшно вывернуты, из руки торчала изломанная кость, вспоровшая плоть изнутри и теперь кровь насквозь пропитала белоснежный рукав. Однако, при должном уходе тот вполне имел все шансы на жизнь. Ло Бинхэ вполне мог и не знать, что калечит бессмертного заклинателя – ведь Мин Фань уже шесть лет как достиг самосовершенствования на пике своих возможностей, сформировав золотое ядро. Это было, конечно, не самое гениальное достижение, однако его ученик дал фору даже Лю Минъянь, лучшей ученицы Ци Цинци, повелительницы горы Сянь Шу, достигшей бессмертия в двадцать три года. Демон, уже более десяти лет, не сталкивающийся с заклинателями, мог не подметить таких мелких деталей. К тому же нападение было совершено ночью, а его ученик, скорее всего не оказал должного сопротивления, встретив перед собой живого мертвеца. Мин Фань оплакал Ло Бинхэ вместе с учителем и другими адептами ещё десять лет назад. Он признался наставнику, что никогда не желал Ло Бинхэ смерти и сам не понимал, отчего так взъелся на него. Он хотел угодить учителю, а также ревновал к младшей ученице Нин Инъин, которая по договору их семей должна была стать его невестой. Уже позже, когда Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю сблизились, Мин Фань ревностно относился к вниманию наставника. Однако то не стоило жизни шиди, и Мин Фань тут же раскаялся, узнав о случившемся. Да и какие бы проступки раньше не совершил этот юноша, он совершенно точно не заслуживал такой расправы. Мужчина с каменным лицом смотрел на искаверженного Мин Фаня. Резко повернувшись к ученикам, он изрёк холодно и резко: - Займитесь своими делами – вы только помешаете! Мастер Сюя чувствовал себя так, будто его опрокинули в ледяной источник. Волнение и досада одолели его, однако он не намерен был показывать и тени слабости перед своими учениками. Место, где обнаружили Мин Фаня, находилось недалеко от дома Шэнь Цинцю. Мальчишка играл с ним, будто чиркая зажигалкой перед самым носом – он чуть не убил его лучшего ученика практически у него под дверью. Что означало - демон был достаточно близок к тому, чтоб заявиться и по его душу. И все старания Шэнь Юаня изменить ход судьбы пошли коту под хвост. Кошмар мужчины постепенно становился явью. Он дождался Му Цинфана, хозяина горы Цянь Цао, и передал тому заботы о здоровье ученика. Адепты лекаря, осторожно переложив юношу на носилки, забрали его в свои владения, однако когда те поднимали бессознательного Мин Фаня, что-то упало из его одежд на землю. Мастер Сюя проследил за тем, куда упал клочок бумаги, однако подошедший шиди отвлек его. Му Цинфан с сочувствием сжал его плечо и посетовал на разбушевавшихся демонов, против которых давно пора принимать крайние меры. - Видимо, демоны совсем растеряли благовейный страх перед силой клана Цан Цюн, - изрёк Цинфан и удалился вслед за своими адептами. Шэнь Цинцю, проводив взглядом спину своего шиди, опустился туда, куда упал клочок бумаги. Порыскав в траве, он всё же нашёл записку. Цинцю расправил его и вчитался в коряво написанные иероглифы. Мужчина застыл. Его взгляд заскользил по знакомым закорючкам, перечитал послание снова и снова, возвращаясь к подписи. Это было послание, адресованное Шэнь Цинцю. И адресовал его Ло Бинхэ. В послании было написано: «Наставник, этой ночью я приду за тобой. Твой Бинхэ». Он не знал, смеяться ли ему или плакать. Демон, что так жестоко расправился со своим шисюном за детские всклоки, всё ещё считал мужчину, столкнувшего его в Бездну, наставником. Тем не менее, Цинцю подметил, что юноша перешел с уважительного ученического обращения на равное и представился так нагло и откровенно, что сердце мужчины невольно пропустило удар и защемило от тоски. Его Бинхэ? Его Бинхэ погиб от его удара меча над пропастью Бездны, преданный наставником. И всё же этот Бинхэ, едва переломав кости другому человеку, написал столь странную записку. Вероятно, хозяину горы Цинцзин стоило опасаться его явления. Однако, вместе с тем, мужчина страстно жаждал, наконец, увидеть знакомые черты, услышать юношеский голос… Десять лет разлуки терзали наставника не меньше адского огня, пожирающего в глубинах Бездны неосторожных путников. Ни для кого из них это время не было благополучно. В этот момент Шэнь Цинцю почти поверил, что всё вернется на круги своя, и он вновь сможет проводить тихие вечера с любимым учеником, нежно трепля черные локоны в особенно безмятежные моменты. Он ступил шаг вперед, будто поддавшись воодушевлению. Полы его одежд обагрились кровью. Цинцю замер, медленно опустив взгляд. Ло Бинхэ зверски расправился с обидчиком. Кровь Мин Фаня измазала траву и пропитала собой землю. Конечно, он и ранее обратил на это внимание где-то на грани сознания, как на что-то само собой разумеющееся. Однако сейчас, невольно поддавшийся таящейся надежде, перепачкавшись в крови ученика, будто бы отрезвел. «Твой Бинхэ»? Его Бинхэ уважал Мин Фаня и покорно сносил все обиды, что снисходили на него. Он не единый раз говорил, что понимает, что все действия шисюна происходили из заботы о нём. Это был уже не его Бинхэ, как бы тому не хотелось верить в обратное. Этот Бинхэ своими руками переломал кости своему шисюну и бросил его умирать. Этот Бинхэ им лично был столкнут в глубины Бездны, и, выжив вопреки всему, вернулся в мир людей. Это был сильнейший Священный демон, ведущий под своим началом сильнейших демонов, имеющий многочисленный гарем и безграничную неутолимую ненависть. И расправившись с Мин Фанем, Ло Бинхэ обещал явиться за ним этой ночью. Шэнь Цинцю поджег записку бывшего ученика и пустил пепел по ветру, наблюдая как порошок разносится с возвышения и устремляется на просторы горы. Он находился на самом пике, где обитали лишь он и его приближенные ученики, и взгляд его охватил бескрайние холмы и леса, стремящиеся к подножию горы, а также черные крыши общежитий младших учеников. Невероятно сильно ему сейчас захотелось спуститься к могиле, поставленной в честь Ло Бинхэ и оплакать, теперь уже не тая надежд, своего ученика. Шэнь Цинцю явился на пик горы Цинцзин лишь тогда, когда ярко полыхающее солнце обагрило вершины и холмы. Практически целый день мужчина простоял на ногах перед пустой могилой, склонив голову, но вопреки желаниям, не обронил ни одной слезинки и не облегчил тяжести, сковавшей его дух. Его ци вновь стало не стабильно из-за «Неизлечимого» яда, тут же почувствовавшего его слабость, однако мужчина решил не придавать этому значения. Он знал, что, даже имея при себе силу, вряд ли отважится вновь применить её против Ло Бинхэ. И хоть встреча эта не сулила ничего хорошего, он не собирался сбегать, словно трус, поджимая хвост. Цинцю ничего не может противопоставить своему ученику, однако он это не значит, что он просто смиренно сложит голову. При нём остается верный Сюя, известный легендарный меч. Может он и не собирался нападать, но вполне мог постоять за себя. Мужчина зашел в свои покои, намеренно не задвигая ставни. Он не собирался ставить даже такой никчемной преграды, полностью распахивая пусть для бывшего ученика. Тем он сказал: «Что ж, приходи, я жду тебя». Он не знал, что в этот момент губы юноши, наблюдающего из тени деревьев, растянулись в улыбке. Ло Бинхэ смиренно из своего укрытия наблюдал, как солнце заходит за небосвод, не оставляя за собой даже тоненькой полоски света. Гору Цинцзин тут же поглотила тьма, и юноша тут же покинул своё укрытие, спрыгнув наземь. Вальяжной походкой, закинув руки за голову и пожевывая соломинку, парень направился к распахнутым в приглашающем жесте дверям. Улыбка не покидала его губ, но алые глаза, такие же алые, как демонская метка на его лбу, сверкнули во тьме.