Оставайся на моей стороне

      Пещера, очищенная от контрабандистов, не выглядела ни приветливей, ни безопасней. Страуд перебирал бумаги на столе, не видя надписей — мысли суетились в голове нестройным роем, разрывая внимание на тысячи вещей сразу. Заметив карту, он разровнял её на столешнице. Остальное полетело в огонь.       Всё что нужно было — это занять чем-то руки. Он не собирался задерживаться здесь, как не собирался задерживаться нигде. Всё что нужно было, дождаться нужных встреч. Надеясь, что люди из его собственного Ордена не найдут его раньше…       Всё что оставалось — это надеяться.       Шорох бумаг и треск костра не заглушил чужих шагов. В момент, когда дверь проскрипела, открываясь, Страуд был наготове — с оружием в руке и решимостью делать то, что должно.       Фигура в капюшоне шагнула в пещеру, закрывая за собой дверь. На пол головы ниже, скрытая походным плащом. Страуд приметил меч за поясом, кинжал, на котором обманчиво расслабленно лежала ладонь, но не видел щита. Кто-то из контрабандистов вернулся в логово?       — Я не ищу пустых смертей, — предостерёг Страуд. — Уходи, и я не пойду по твоему следу.       Одинокая фигура выслушала молча. Медленным шагом она прошла вперёд, к нему, и остановилась, когда острие меча зависло в дюймах от шеи. Женщина, ниже на голову, — скорей всего эльф, — скрывалась в тени капюшона, в тусклом свете факелов. Скрывалась, но не пряталась.       Выдержав молчание, Страуд услышал строгий, ровный голос, чуть ниже и суше, чем он ожидал:       — Так в Орлее принято встречать братьев по оружию?       Страуд нахмурился. Он попытался разглядеть лицо, но оружие не убирал.       — Кто вы?       Женщина сняла капюшон. Выпрямившись перед ним, она встретила испытывающий взгляд, глядя прямо в глаза.       Лицо её было холодно. По-ферелденски бледная кожа — или по-эльфийски? — ловила тепло редких отсветов. Её глаза смотрели остро, придирчиво, цветом в пламя факелов — как будто стремились придать огню неугодных. Страуд невольно подумал, кем она посчитает его.       Ничуть не скрывая, что разглядывает его, эльфийка хмыкнула. Страуд напрягся, когда она взмахнула рукой — но она лишь постучала тонкими пальцами по лезвию, смотрящему ей в шею, и отвела то в сторону.       — Страж-констебль Табрис, — отчеканила женщина и небрежно кивнула. — Командор шлёт свой пламенный привет, страж Страуд.       Она отвернулась, словно утратив весь интерес. Страуд остался на месте, в нерешительности опуская оружие. Редкие часы сна в бегах не давали ему должно сконцентрироваться, но теперь он понял, что за шепоток юлил на краю сознания. Остатки Зова все ещё преследовали его, как зараза, в которую вступив однажды, таскаешь за собой, не в состоянии избавиться; за ним Страуд не понял сразу эту щекотку, эту интуицию. Эту фантомную нить связи. Это призрачное чувство общности.       Скверна в её крови. Был бы он внимательней — он бы её почувствовал.       Табрис прошла вглубь пещеры, оглядываясь. Не найдя сносных стульев, она стряхнула со стола пыль и опёрлась о столешницу бёдрами, бросив беглый взгляд на карту. Развернувшись к Страуду, она скрестила на груди руки. Табрис указала на него кивком головы и неприветливо заметила:       — Паршивое место для разговоров ты выбрал, орлесианец. Как будто ты знаешь, что твои люди тебя ищут.       Услышав о Стражах, отправленных вслед за ним, Страуд, наконец, совладал с собой. Он убрал меч в ножны и, прочистив в смятении горло, приблизился к Табрис.       — Полагаю вы встретили их на пути, констебль.       — Они сбегали из деревни, которую обступали восставшие мертвецы, — заявила Табрис жёстко.       Страуд поджал губы. Опустив взгляд, он в неодобрении помотал головой.       — Что ж, — обронил он скорбно, — это...       — Разочаровывает. Никак иначе.       Страуд промолчал, поджимая губы. Он не гордился тем, куда Кларель направляла его Орден. Не всегда он гордился тем, что приходилось уходить от горящих домов прочь — как это было с Киркволлом, как это теперь происходило с Крествудом. Но слышать осуждение из уст чужого констебля — это уязвляло сильнее.       — Я не согласен с тем, как поступают мои братья, — горько сообщил Страуд, — но до тех пор, пока они носят форму Серых, гордость Стражей не позволит им ослушаться командора. Уверен, вы способны это понять.       Подняв голову, Страуд увидел, как лицо женщины перед ним посуровело.       — О? — обманчиво мягко вопросила она. — Неужели?       Страд помотал головой.       — Они выполняли приказ. Прошу вас, на самом деле они не плохие люди.       — Неплохие люди? — уязвила Табрис. — Неплохие люди, устраивающие травлю на собственного офицера? Неплохие люди, бросающие людей без помощи? Чего стоит такая гордость, если она только к форме и привязана?       — Прекратите! — вспылил Страуд. — Что вы знаете о доблести, когда вы даже не носите форменного доспеха? А ведь вы должны быть примером!       Страуд поздно понял, что задел то, что трогать не собирался. Глаза констебля вспыхнули, остро бликуя факельными огнями, когда она выпрямилась перед Страудом, будто только этого и ждала.       — Во время Мора у нас не было форменных доспехов, — прозвенел голос Табрис. — Пока я в кожаных обносках сражалась за Денерим, вы и ваш командор в своей блестящей форме сидели по ту сторону гор. Не видя, в каких не-форменных доспехах умирает Махари… Героиня Ферелдена, жертвуя собой, чтобы убить Архидемона. Но вы правы. Что я могу об этом знать. Тишина повисла давящая. Табрис припечатала её, отрезав:       — Если бы Стражи уходили от каждой такой деревни во время Мора, защищать было бы некого.       Ещё до того, как речь закончилась, Страуд уже жалел о выпаленых сгоряча словах. Он был измотан, — дорогой, кошмарами, накаляющимися конфликтами. То, что эта женщина вынудила его защищаться не было честно, — но он также не был во всём прав.       Вздохнув, он потёр веки.       — Я не это имел в виду… Прошу, простите, если мои вас оскорбили, — примирительно обратился он. — Я не хотел этого.       — К демону любезности, Страуд, — рыкнула Табрис, всплеснув руками. — Я была достаточно любезной, чтобы притащиться прямиком сюда, не задавая лишних вопросов. Говори, как есть. Что происходит?       Не так Страуд представлял себе этот разговор. И к сожалению, это было не первой вещью, в которой он ошибся.       Вздохнув, Страд собрался с мыслями.

***

      Табрис вышла из пещеры. Дождь прекратился, но небо по-прежнему было затянуто тучами. Вечерело, и поле, раскидывающееся перед взглядом, выглядело особенно пустынно и мрачно.       Каллиан спустилась по склону и, огибая скалу, прошла к дереву, где был привязан её конь. Увидев рядом с ним другого, рябого, с чёрной гривой, она остановилась.       — Ми амор, — пропел голос со стороны.       Из тени нависающего над холмом камня выступила фигура в плаще.       — Я уже начал было переживать.       — За меня? — поинтересовалась Табрис, не оборачиваясь.       — За несчастного, который рискнул бы вызвать твой прекрасный гнев.       Табрис усмехнулась. Она, наконец, развернулась лицом к собеседнику, подошедшему к ней.       — Подлизываешься, — подначила она беззлобно, протягивая руки и снимая с собеседника капюшон. — Зевран.       Поймавшись, Зевран засмеялся. Он принял Табрис в объятия и, задержавшись всего на мгновение, мягко её отстранил.       — Не здесь, ми амор, — сказал он, указывая на лошадей. — Не будем задерживаться.       Табрис кивнула и, оглянувшись, пошла за Зевраном отвязывать от клёна вожжи.

***

      — Я думала, мы уйдём куда-нибудь дальше, — сказала Табрис, — а не засядем в пещерных ходах чуть южнее Страуда.       Зевран засмеялся.       — Мой дорогой Страж, у тебя под носом деревня, которую с завидным постоянством атакуют ожившие мертвецы? — он покачал головой. — Ты не позволила бы нам уйти далеко.       Табрис промолчала, не став возражать.       — Ты проверил ловушки?       — Само собой.       У костра было тепло, плащи сушились рядом. Палатку решили поставить всё равно, надеясь заслониться от сквозняков.       Табрис поёжилась. Они ушли в самый дальний угол сквозного прохода, ведущего через скалу крюком, но выглядывая из-за камней и вглядываясь в темноту, Табрис могла различить выход.       — Здесь дует, — сказала она, растирая плечи.       — А на улице льёт.       Зевран снял с костра поджаренную нажью ножку и протянул её Табрис. Они оба с аппетитом принялись за мясо, слушая треск костра и отдалённый шум припускающегося вновь дождя. Доев, Зевран встал, чтобы достать из рюкзака бурдюк с вином, и сел рядом с Табрис. Сделав глоток, она спросила:       — Думаешь, было хорошей идеей оставлять лошадей в деревне?       Выпив, Зевран пожал плечами, вытирая рот.       — Не то что бы тебя видели там, сияющую гербом Серых Стражей на груди, — сказал он, кивая на кожаную броню, в которую была одета Табрис. — Я приплатил старосте, чтобы его люди присмотрели за ними. К тому же я пообещал, что мы постараемся помочь им с мертвецами, чему он выглядел довольным.       — Либо он решил, что мы контрабандисты, и когда местные головорезы нас прикончат, он сможет оставить лошадей себе.       — Тем приятней его будет разочаровать, — улыбнулся Зевран, обнимая Табрис за плечо.       Табрис хмыкнула. Она уложила голову ему на плечо. Глядя на огонь, Каллиан почувствовала, как Зевран потёрся щекой о её макушку.       Тепло убаюкивало, не обращая внимания на сырость.       — Ми амор, — позвал Зевран, — какой у нас план?       Табрис засыпала. Зевая, она заставила себя отстраниться и сесть прямо, потягиваясь.       — Будем ждать, — сказала Табрис, поднимаясь на ноги. — У Броски чутьё на такие вещи, и то, что Страуд всё ещё здесь, это доказывает.       Табрис посмотрела на Зеврана, с уверенностью сказав:       — Инквизиция будет здесь. А пока что у нас есть время осмотреться.

***

      Табрис не верила в непричастность.       Табрис не верила в неё, когда в эльфинаже насиловали девчонок, — Табрис собственноручно перерезала горла тем, кто посмел поднять руку на Шианни. Табрис не верила в непричастность, когда в ночь перед Посвящением трусливый сэр Джори твердил, что можно просто сбежать, что это не их дело, что они на такое не соглашались. Табрис знала, что это не так — она выступила из строя и кровь из сосуда отпила первой. Она всегда была причастна. Когда Махариэль смотрела волком на магов, запертых в Башне Кинлоха. Когда Кусланд упрекала в том, что они вмешиваются в орзаммарскую политику. Когда Броска предлагал оставить старейшину эльфийского племени самого разбираться с вервульфами. Табрис не верила в нейтралитет. Табрис всегда для кого-то была неправа, но она не могла заставить себя поверить, что не следует вмешиваться. Табрис была причастна всегда и везде, и встретив Страуда, она знала, что они не поладят.       Табрис сидела в засаде до самого вечера, наблюдая за выходом из пещеры. На дорогах было пусто — между разрывами в Завесе, разбойниками и ужасной погодой, никакие крестьяне и торговцы не решались покидать дома.       В другой стороне Каэрн Бронак стоял на берегу отчуждённо, прикрываясь скалами и проглядывая все дороги. Из-за холма, с её наблюдательного поста, Табрис видела только верхушки башен и точки огней, запертых в их стенах, мигающих в узких бойницах.       Издалека послышался крик.       Табрис вскинулась. Пригнувшись, она вгляделась в ночь. Голос оборвался в один короткий миг, заглохнув позади разрушенной постройки у озера, но густые кусты укрывали местность. Вечерний мрак скрывал движение, но ветки точно двигались. А после замерли. Ветра не было. Табрис вслушивалась какое-то время, но голосов больше не доносилось. Высунувшись из-за слома деревянной стены, она окинула взглядом округу. Кроме бродивших друффало, ищущих место для ночлега, поле было пустым. Достав кинжал и натянув капюшон, она перескочила ограду.       Пробиралась она в полуприсяде, с оглядкой пересекая дорогу. Сапоги мягко хлюпали по размытой грязи и, в конце концов, утопали в короткой, вязкой поросли. Переступив на траву, Табрис замедлила шаг.       Подобравшись к кустам, она присела. Из-за листвы и темноты ничего толком разглядеть не удавалось, но по наитию, она вытащила из ножен и меч. Перехватив удобней кинжал, она осторожно отогнула ветки.       На плечо опустилась ладонь.       Табрис вскинулась. Она обернулась, выпрастывая меч. Совсем вблизи лезвие перехватила ладонь в перчатке. Такая же — прижалась к её рту.       — Ми амор.       Табрис в миг осела. Она осторожно убрала меч, и Зевран опустил руки. Бесшумно сместившись к её плечу, он замер рядом. Кивком головы Табрис указала в сторону.       Позади кустов никого не было. Выпрямившись, Табрис прошла вперёд, вдали подмечая удаляющиеся фигуры. Остановившись в пяти футах от неё, Зевран склонился к земле. Оглядевшись ещё раз, Табрис подошла к нему.       Выглянув из-за его плеча, она увидела мужчину.       — Мёртв, — сообщил Зевран.       Табрис прицыкнула. Отойдя в сторону, она убрала оружие, пока Зевран с тихим шорохом осматривал тело. Вдалеке, в ночи, тускло смотрели на неё огни Каэрн Бронака.       — Разбойник? — спросила Табрис.       — Шпион, — отозвался Зевран.       На его смешок Табрис оглянулась. Выудив из внутреннего кармана, Зевран держал сложенный листок. Табрис развернулась и посмотрела с интересом.       — Донесение?       — Возможно.       Развернув бумагу, Зевран глянул на содержимое и протянул записку Табрис.       — Нужен свет, чтобы прочесть.       Табрис оглядела строчки и, кивнув, свернула листок обратно.       — Прочтём в лагере, — сказала она, убирая записку во внутренний карман.       Оглядев тело, она спросила Зеврана:       — Думаешь, дело рук наших соседей из крепости?       Зевран поднялся на ноги, оттряхивая ладони.       — Я думаю, Страж, больше некому, — признался он и кивнул на тело. — Работа ни в коей мере не тонкая. Скорей всего, бедолага просто попался им под руку. Взяли числом.       Табрис фыркнула.       — Демоновы мародёры.       Они действовали Табрис на нервы. Во время Мора такой сброд был хуже гарлоков, и Табрис ощущала по отношению к ним глубокую, личную неприязнь, тянущуюся годами.       Потерев подбородок, Табрис спросила:       — Думаешь, он из людей Лелианы?       — Меток Инквизиции на нём нет, — заметил Зевран. — Но вряд ли кто-то захотел бы разнюхивать в этой всеми забытой дыре, помимо Инквизиции. Вероятно, собирают данные к приезду Инквизитора.       — Да уж, — обронила Табрис, — для Инквизитора здесь точно найдётся чем...       Табрис замолчала, когда Зевран тронул её за предплечье. Она оглянулась и перевела взгляд на Зеврана, — тот настороженно всматривался ей за спину. Нахмурившись, он тихо выругался:       — Браска...       Табрис развернулась, становясь рядом с ним. Зевран достал кинжал и меч, и она без заминки сделала то же. Они застыли в оборонительной позе, вглядываясь в темноту. У их ног лежал мертвец.       Тройка в накидках полетела к ним быстро и тихо, держа наготове луки. Они бросили взгляд на труп, переглянулись и, натянув тетиву, направили стрелы на них.       Зевран потянулся за пояс, к отравленным кинжалам, которые в следующий миг он мог бы безошибочно метнуть в чужие горла, но Табрис его остановила. Он посмотрел на неё в немом вопросе, на что она коротко помотала головой.       Их жесты, похоже, заметили. Человек из тройки выступил вперёд и бросил:       — Руки так, чтобы я видел!       Словно слова обращались не к нему, Зевран смотрел на Табрис. Табрис знала, что чужие команды его не интересуют — Зевран ждал её отмашки. Ещё Табрис знала, что при желании они вдвоём могли бы выйти из воды сухими. Уложить троих, забрать донесение, подстроить засаду разбойников. Они не раз такое проделывали. Это не составило бы труда.       ...Глядя на человека перед собой, Табрис медленно подняла руки. Зевран проследил её действие, тихо хмыкнул и обернулся к людям, поднимая оружие над головой. Человек, сжимающий лук, кивнул спутникам. Продолжая натягивать стрелы, они подступили ближе. Табрис сделала шаг назад — Зевран последовал её примеру.       — Стойте так, чтобы я видел, — бросил мужчина.       Один из его спутников склонился к телу и принялся его осматривать. Мужчина глянул на труп и уставился на Зеврана.       — Что вы с ним сделали?       Очаровательно улыбнувшись, Зевран пожал плечами. Прежде чем человек потерял бы терпение, ответила Табрис:       — Присмотрись получше или спроси напарника. Это не наших рук дело. Мы нашли его, когда он уже был мёртв.       Мужчина посмотрел с недоверием. На его груди, сцепляя запах плаща, мелькало око Инквизиции.       — И кто же это сделал? — спросил он сухо.       — Ты знаешь ответ, — ответила Табрис, не смутившись. — Те же, кто занял Каэр Бронак, и кто грабит караваны и держит в страхе местных.       — Карл, — позвал парень, опустившийся перед телом.       Карл, не сводя глаз с Табрис, отступил назад. Второй его напарник продолжал держать на прицеле Зеврана. Они втроём стали рядом и принялись переговариваться, понизив голоса. Тетивы их лука слегка ослабели, — подметила Табрис.       — Скауты, — шепнул Зевран, склонившись к Табрис. — Зелёные. Но держатся неплохо.       Табрис коротко кивнула. Зевран стал ровно, и они продолжили ждать молча.       Скауты перешёптывались оживлённо. В конце концов, один из них кивнул в их сторону. Карл, обернувшись, снова выступил вперёд. Лук его на этот раз был отпущен, но его спутники были наготове.       — Кто вы такие?       Табрис опустила руки. Карл вскинул лук, но не обращая внимания, она убрала оружие в ножны. Под внимательные взгляды, направленные в её сторону, она выступила вперёд.       Оглядев каждого из опешивших скаутов, она заявила:       — У меня есть предложение, которое вас заинтересует.       Табрис услышала, как позади отпустил смешок Зевран.

***

      Доклад скаутов принимала эльфийка. Зевран поддел Каллиан локтём, указывая на её одежду — как и на мужчине, убитом бандитами, на одежде эльфийки не было знамён, в ней не было вообще ничего примечательного, если не знать, куда нужно смотреть. Броня, скрытая накидкой, оружие, спрятанное в складках — Табрис не была мастером в деле маскировки, но кое-чему Зевран её научил. Чуть выше самой Табрис, эльфийка молча выслушала доклад, посмотрела в сторону Табрис и Зеврана и, похлопав пехотинца по плечу, обошла их бесшумным шагом.       Её тёмные глаза пробежались по их фигурам. Осмотрев их, эльфийка посмотрела на Табрис умными, внимательными глазами. Если бы меч Табрис не был укрыт плащом, она наверняка бы приметила его сильверитовый хилт.       Табрис незаметно сместилась, натягивая плащ сильнее.       — Зовите меня Шартер, — сказала эльфийка и выжидательно посмотрела на собеседников. — Могу я спросить, как вас называть?       Шартер. Имя, которое Табрис знала от Броски.       — Каллиан, — замявшись, сказала Табрис.       Зевран, улыбнувшись, склонил голову.       — Для друзей Зев, милая.       Посмотрев на Зеврана, Шартер вежливо улыбнулась.       — Не припомню, когда мы успели с вами подружиться.       — Предпочитаю загадывать на плодотворное сотрудничество.       Окинув его ещё одним взглядом, Шартер обронила:       — Вот как.       Табрис закатила глаза и, оттеснив Зеврана в сторону, встала перед Шартер.       — Послушайте, мы здесь не для того, чтобы вставлять вам палки в колёса. Я уверена, мы могли бы друг другу помочь.       Отойдя, Табрис махнула рукой в сторону.       — Вы здесь от Инквизиции, верно? Ставлю на то, что эти разбойники путают вам все планы.       Шартер, не моргнув, спокойно поинтересовалась:       — Что же наталкивает на подобную мысль?       Табрис подошла к Шартер и, запустив руку под плащ, выудила сложенный листок. Зажав бумажку между пальцев, Табрис подняла листок в воздух, глядя на Шартер. В лице та не изменилась, но в её глазах Табрис уловила то, что искала. Позади эльфийки заспорили скауты.       — Они убили вашего человека, — предположила Табрис тоном, будто знала наверняка. — Вы теряете людей и донесения.       Встретившись глазами с Шартер, Табрис протянула ей записку. Замявшись, Шартер приняла её из рук Каллиан, не отводя взгляд.       — Возможно, — сказала Шартер, убирая записку в карман. — Но вы простите мне мою грубость, если я замечу, что не вижу в этой картине вас.       Позади Зевран хмыкнул. Развязной походкой он прошёл вперёд, разводя ладони и улыбаясь.       — Моя дорогая, но всё очень просто, — сказал он, останавливаясь. — Они портят нам бизнес.       Кивнув на крепость, Зевран добавил:       — Дороги неспокойны. Не знаю, как там у вас в Инквизиции, но моего нанимателя это не радует. Всем было бы лучше, если бы эти бандиты просто исчезли.       Табрис заставила себя молчать, предоставляя возможность Зеврану заливаться соловьём, не называя ничего точного. Шартер разглядывала какое-то время Зеврана, без смущения встречающего её прямой взгляд; после чего Шартер перевела вдумчивый взгляд на Каэрн Бронак.       Скауты снова засуетились позади, и первым не выдержал общего молчания Карл. Выступив вперёд, он запальчиво обратился к затылку эльфийки.       — Шартер, да брось! Ты же не думаешь и вправду...       Шартер молча смотрела в даль. Табрис и Зевран смотрели на неё. Наконец, оглянувшись на скаутов, Шартер бросила оценивающий взгляд на Зеврана.       Табрис сжала ладонь, в напряжении ожидая ответ. Наконец, эльфийка перевела взгляд на неё.       Глядя в глаза Каллиан, Шартер улыбнулась.

***

      Каллиан, выступила из-за скалы. Она окинула критическим взглядом дорогу, ведущую прямиком к парадным вратам Каэрн Бронака и подумала, что такой дурью она не занималась с тех пор, как они с Эдуканом подвязались ворваться в форт Драккон. Конечно, их остановил разумный Броска, невесть откуда выудивший доспехи стражи, но здесь, в этой Создателем забытой дыре, с Табрис не было ни Эдукана, ни Броски, ни даже стражи как таковой, раз уж на то пошло.       Табрис размяла плечи, поудобней перехватила ручку щита. Эдукан как-то учил её с ним управляться, учила как-то и Кусланд, и Алистер, но это всё было давно. Табрис была здесь и сейчас.       — Ничего, — уверила она себя, — хуже Глубинных Троп точно не будет.       Каллиан наклонила голову к плечу, к одному, к другому. К этому моменту Табрис ожидала бы быть давно увиденной, но разбойники Каэрн Бронак слишком давно не получали никакого отпора, чтобы всерьёз беспокоиться о том, что кто-то решиться штурмовать их крепость.       Табрис усмехнулась. Вытащив из ножен меч, она широкой походкой устремились прямиком к воротам.       Часовых на стенах не было — как они и предполагали. Проходя по дороге, Табрис заметила, как за угол крепости мелькнула тень — Зевран устремился на позицию. Значит через десять секунд отмашку получат остальные.       Отсчитав до десяти, Табрис ударила по щиту мечом.       Волна грохота и скрежета прокатилась в тишине ночи. Голоса, лениво переговаривающиеся во внутреннем дворе, оборвались. Прислушавшись, по ту сторону врат Табрис уловила «ты это слышал?», обращённое насторожившимся голосом. Хмыкнув, Табрис заколотила ногой о двери — сильней, громче и чаще.       Если инквизиторские лучники хотя бы в половину так хороши, как о них говорят, этого отвлечения должно быть достаточно, чтобы забраться на стены тихо. За грохотом, который устроила Табрис, ничего толком слышно не было, потому, когда через какое-то время ворота, скрипнув запором, отворились во внутрь, Табрис покачнулась, запнувшись.       С неизменной улыбкой, Зевран отвесил поклон и пригласил её войти взмахом ладони.       Лучники, действительно, оказались хороши.       — Если бы все наши планы проходили настолько гладко, — хмыкнула Табрис.       Она закрыли за собой ворота. Скауты уже подбирались к дальнейшему проходу. Глядя на них, Зевран крутнул в руках кинжалы и заметил:       — Ми амор, ты бы первой взвыла со скуки.       Она усмехнулась, бросив взгляд на Зеврана. Перехватив меч, Табрис устремилась вверх по лестнице, когда с верхней площадки отсалютовала Шартер.

***

      — Я знаю, кто вы, — сообщила Шартер спокойно.       Табрис стряхивала с меча кровь громилы, размахивавшего дубиной, как молотком по наковальне, и теперь лежавшего без дыхания. Каллиан нашла глазами Зеврана, — позади на площадке, вверх по лестнице, вытирающего кинжал и бодро подначивающего какого-то рекрута, — и расслабившись, обернулась к Шартер.       Та смотрела на меч. Проследив её взгляд, Табрис подняла оружие, направляя острие на Шартер. В лунном свете перепачканное лезвие сверкнуло яркими, багряными бороздами.       Шартер подняла взгляд. Чувствуя напряжение, скрытое за глазами, Табрис улыбнулась, склонив голову.       — Это меня выдало?       Взгляд Шартер смягчился. Она улыбнулась в ответ.       — Немногие гравируют девиз Серых Стражей на лезвие клинка, искусной денеримской отделки, — мягко согласилась она, — это, и у твоего спутника очень характерные татуировки на лице.       Табрис пожала плечами.       — Много у кого есть татуировки на лице.       — Ты права, — кивнула Шартер. — Но как мы уже выяснили, дело не только в них.       Табрис хмыкнула. Взмахнув мечом, она убрала его в ножны. Стерев пятно с сильверита, Каллиан положила ладонь на хилт и оглянулась. Взяв Шартер под локоть, она увлекла её в сторону.       — Ты знаешь, зачем я здесь, — сказала Табрис серьёзней, понижая голос; остановившись у края стены, обрывавшегося во внутренний двор, она устремила прямой взгляд на Шартер. — Могу я рассчитывать на помощь?       Шартер оглядела её лицо, думая. В конце концов, она кивнула.       — Мы рассчитываем на приезд Инквизитора в ближайшее время, — ответила Шартер. — Я полагаю, ваш командор хотела бы, чтобы дела обсуждались с ней напрямую?       — Командор хотела бы многих вещей, — возразила Табрис, — но сейчас её здесь нет. А я хочу поговорить с Лелианой.       Шартер промолчала. Табрис фыркнула. Взмахнув руками, она спросила:       — Что? Это, в самом деле, так неожиданно?       Раздумывая, Шартер отозвалась:       — Полагаю, что нет.       — Врешь, — засмеялась Табрис. — Не это ты полагаешь. Что значит, знаешь ты меньше, чем думаешь.       Укол, как хороший агент, Шартер пропустила мимо. На самом деле, Табрис не знала наверняка, во что именно Лелиана её посвятила, а во что нет. Но ощущение за последнее время, что всё перевернулось с ног на голову, и все забыли, в какой стороне небо, в какой — земля, вынуждало Табрис предполагать худшее.       Но Табрис помнила. И старалась напоминать себе, что многие — тоже.       — Мне нужно в Скайхолд, — сказала она. — Мне нужно поговорить с Лелианой. Не через письма, не через агентов. Лицом к лицу.       Я хочу посмотреть ей в глаза и услышать ответы, — почти добавила Табрис, но промолчала. Шартер молчала тоже, обдумывая что-то уже какое-то время. В конце концов, она кивнула.       — Через несколько дней отряд скаутов должен был отправляться на доклад в Скайхолд. Я устрою так, чтобы они отправились завтра на рассвете. Вы вдвоём поедете с ними.       С души упал камень, которого Табрис даже не чувствовала. Только услышав ответ Шартер, Табрис поняла, что может вздохнуть с облегчением, впервые за долгие, долгие дни.       Агенты окликнули Шартер, и та отошла. Зевран подошёл сразу же, глядя на Табрис в немом вопросе. Она кивнула.       — Забираем лошадей из Крествуда, — сказала она. — На рассвете мы едем в Скайхолд.