Просто держи меня за руку

When you feel all alone And the world has turned its back on you Give me a moment please to tame your wild wild heart Savage Garden Heaven is a girl I know so well She makes me feel good when I feel like hell Def Leppard**

      У каждого человека, хоть маггла, хоть волшебника, бывают дни, когда кажется, что вся вселенная ополчилась против тебя – с самого утра все валится из рук, за что ни возьмись. Снейп, считавший, что такие дни ушли из его жизни вместе с Хогварцем, Вольдемортом и Дамблдором, не слишком напрягся, когда утро не задалось. Подумаешь, кофе сбежал. Но потом неприятности посыпались как из ведра – каждая из них сама по себе не стоила и ломаного сикля, однако они наслаивались друг на друга, мелкие, противные и отчего-то очень обидные. В библиотеке нужные книги забрали буквально из-под носа; еда в кафе, где он обычно обедал, оказалась пересоленной; пешая прогулка до метро, и от метро до гостевого входа в министерство не принесла ничего, кроме головной боли из-за палящего солнца, толп людей, шума и выхлопных газов; в Атриуме он еле отбился от репортеров, слонявшихся по этажу в поисках сенсаций. Гермиона на занятии с Маккирби мыслями пребывала неизвестно где, а оттого не проявила должного усердия и одно за другим провалила все упражнения, раньше ей уже удававшиеся. Откат достался, разумеется, ему.       Дальше стало хуже. Снейп отправился в Кокворт, где обнаружил испорченную партию кристаллов и два взорвавшихся котла, с которых слетел стазис в его отсутствие. В лаборатории стеной висел удушливый вонючий дым. Досадней всего было то, что для этих снадобий требовались редкие и дорогие ингредиенты, которые достать сходу почти невозможно, даже за двойную цену. Следовательно, эксперимент придется отложить, а время и без того поджимало. Затем он долго искал одну конкретную запись в лабораторном журнале, но так и не смог найти, хотя точно помнил, что делал ее. Склянки выскальзывали из рук, при нарезке он ухитрился порезаться, хотя в последний раз такое с ним случалось еще в школе. Не день, а катастрофа какая-то. Раньше он мог со злости швырнуть чем-нибудь в стену, чтобы спустить пар. Мог даже пол-лаборатории разнести, если совсем допекли, а потом впаять кому-нибудь пару-тройку взысканий и со злорадным видом восседать за столом, наблюдая, как незадачливый нарушитель, проклиная его шепотом на чем свет стоит, наводит порядок и отмывает вонючие котлы. Теперь такой номер не прокатывал. Назначать взыскания было некому, а чинить сломанное и разбитое – тратить заряд в кристалле, поэтому лабораторную утварь он старался бить как можно реже. Добби вход в лабораторию был заказан. Пришлось отмывать все вручную, а потом долго проветривать подвал. Когда с уборкой было, наконец, покончено, руки и спина ныли и просились в отпуск.       В довершение ко всему, придя домой, Снейп немедленно споткнулся о развалившегося поперек коридора кота и чуть не расквасил себе нос. Стиснув зубы, чтобы не выругаться вслух, он уже примерился наподдать вреднющему созданию ногой, но полуниззл испарился из коридора так же внезапно, как и появился. На самом деле, Косолапс проделывал этот трюк с завидной регулярностью, особенно после того, как Снейп в очередной раз выдворял его из кровати, но застать зельевара врасплох ему удавалось нечасто – памятуя про сюрпризы, Снейп привык, открыв дверь, первым делом осматривать коридор. Но сегодня он был до того уставшим, что попросту забыл про возможные диверсии. Вид мехового гаденыша, самодовольно вылизывавшего заднюю лапу под кухонным столом, еще больше вывел его из себя, а гора немытой посуды в раковине доконала окончательно. У Добби сегодня был выходной, но, черт возьми, это же не повод бросать грязную посуду!       Когда он уже был готов взорваться, дверь ванной открылась, и оттуда в облаке ароматного пара выплыла Гермиона. Из одежды – только трусики и майка. Это несколько примирило его с вселенской несправедливостью, хотя за срач на кухне стоило бы устроить ей нагоняй. В конце концов, он работает не меньше нее и не торчит в квартире весь день, они ведь договорились: кто первый пришел домой, тот и прибрался.       Гермиона прижалась к нему, потерлась щекой о щеку, задала пару рутинных вопросов, но посуду мыть не стала и отправилась в спальню, соблазнительно сверкая голыми ногами. Снейп, воспрянув было духом, уже собрался последовать за ней, но затем решил, что сначала лучше принять душ. Было бы неплохо еще и поужинать, но от одной только мысли о том, как он сейчас распластает ее по кровати, а Гермиона начнет постанывать и извиваться под ним, внутри все сладко сжалось, а есть расхотелось. В ванной, однако, настроение снова начало портиться – не успел он намылиться, как горячая вода пропала, и домываться пришлось холодной.       «Ладно. Ничего. Сейчас я пойду в спальню, а там…»       В спальне и правда было на что посмотреть. Гермиона лежала на животе, кокетливо согнув одну ногу и не прикрывшись одеялом, так что Снейп с минуту любовался выставленной на обозрение аппетитной задницей и изящной линией бедра, прежде чем прилечь рядом, дрожа от предвкушения. Пусть день не задался – такая компенсация всегда настраивала его на благодушный лад. Гермиона сонно промурлыкала ему в губы что-то неразборчивое, ответила на поцелуй, привычно зарывшись пальцами в его волосы, отчего по коже побежали мурашки. Но едва он стащил с нее остатки одежды и двинулся вниз по телу, как ее руки на его плечах несколько потяжелели. Подняв голову, он обнаружил, что она… спит.       Спит!       Негодяйка. Он из кожи вон лезет, чтоб ей было хорошо, а она…       Можно было, конечно, не останавливаться и довести дело до конца, она бы проснулась в процессе… наверное. А может, и нет. Проверять казалось унизительным. И именно сегодня, когда ему так необходимо хоть немного положительных эмоций! Гермиона, в общем, эгоисткой в постели не была и всегда с энтузиазмом подхватывала инициативу, а уж чтоб заснуть под такими интенсивными ласками… Подобного вообще еще ни разу не случалось. И хотя внутренний голос подсказывал, что она попросту вымоталась, все равно было невероятно обидно. Раньше-то он прекрасно справлялся с разрядкой самостоятельно и ничего зазорного в этом не видел, но теперь эта мысль казалась кощунственной. Жить с красивой, отзывчивой девушкой – и дрочить в душе, как прыщавый подросток?       Скрипя зубами, он все же отправился в душ. В холодный. Настроение испортилось окончательно. Даже спать расхотелось, невзирая на усталость. Раздраженный и злой, он сварил себе кофе и устроился на кухне, обложившись книгами.       Гермиона, выпорхнувшая из спальни утром, выглядела отлично выспавшейся. Вопиющее безобразие, возмутившее его еще больше. – Доброе утро! – прощебетала она, ловко обогнув снующего по кухне Добби, чтобы подойти к столу. – Кому как, – пробурчал Северус. Она то ли не расслышала, то ли сделала вид, что не расслышала. Склонилась к нему, чтобы поцеловать, но он отодвинулся и уткнулся в свои записи, хотя после бессонной ночи уже едва соображал. Гермиона нахмурилась: – Какая муха тебя укусила? – Не твое дело.       Она окинула оценивающим взглядом исчерканные пергаменты, оперлась о край стола обеими руками и выжидающе воззрилась на него, хотя он упорно не поднимал головы: – Ты сам хотел, чтобы мы друг с другом разговаривали, а не дулись почем зря. – Я не дуюсь. – А то я не вижу. Я что-то сделала не так? – Забудь.       Гермиона покосилась на Добби. Постояла у стола еще с минуту, раздумывая. Затем пожала плечами: – Ладно, дело твое. Может, позволишь тебя поцеловать все-таки? – В подачках не нуждаюсь, благодарю.       Она застыла на месте. Открыла рот. Закрыла. Сдвинула брови: – Да что с тобой сегодня? – Ничего. Просто осточертело, что меня никто ни во что не ставит. – И с чего вдруг ты пришел к такому заключению? – А ты подумай как следует.       Она вздохнула – как ему показалось, довольно раздраженно: – То есть, настроение испорчено у тебя, а я должна догадаться, почему? – Проявите свою знаменитую смекалку, мисс Грейнджер, уж сделайте милость, – ядовито процедил Снейп. Гермиона надула губы: – Ты мне говорил, что не понимаешь намеков. Так вот, я тоже не понимаю. Говори, что случилось, или я прямо сейчас ухожу на работу. – Ну конечно. Ведь в мире не существует ничего важнее твоей работы. – Мерлин Великий! – она всплеснула руками и села. – Это потому, что я вчера не помыла посуду? Или что? – Или то, – подсказал Снейп, стрельнув глазами в сторону спальни. Гермиона посмотрела туда же и прикрыла рот ладонью. Вид у нее был растерянный донельзя. – Я что… вчера… уснула? – Уснула. – До? – Во время.       Если бы он не был таким уставшим и злым, ее виноватое лицо, вероятно, вызвало бы у него желание немедленно помириться. Гермиона заерзала на стуле и смущенно опустила глаза, сложив руки на коленях: – Прости… Я же не специально. Но ты мог бы меня и разбудить!       Он поднял на нее глаза. Прищурился: – О, да. Я же мерзавец, которого заботит только собственное удовлетворение. – Перестань, ты же знаешь, что я так не думаю. – Но подумала бы, если бы я тебя разбудил. – А ты за меня не думай. Что у тебя на самом деле случилось? – Ничего. – Ага, и поэтому ты с утра пораньше ищешь, к чему бы придраться. – Я что-то пропустил, и тебя в Мунго все же учат на психолога? – саркастически бросил Снейп. Гермиона закатила глаза: – Не надо быть психологом, чтобы видеть, что ты цепляешься ко всякой ерунде, только бы поругаться. – А, ну разумеется, моя жизнь и впрямь ерунда по сравнению с проблемами Гермионы Грейнджер. – Я этого не говорила. – Это всего лишь констатация факта. – Северус, ну я же извинилась, – она прикусила губу и пододвинулась ближе, лукаво сверкнув глазами. – Хочешь, я… немножко опоздаю на работу? – Я уже сказал – в подачках не нуждаюсь.       Вот теперь обиделась. На щеках расцвели два ярких пятна. Он ждал, что сейчас она скажет гадость, и даже сочинил с десяток мерзопакостных ответов на все случаи жизни. Гермиона, похоже, решила потренировать терпение еще немного и выдала: – Да не будь ты занудой. Я же уснула не потому, что не хотела или не думала о тебе, я просто… – Конечно. Я зануда. Я вообще гожусь только на то, чтоб ублажать тебя в постели, когда тебе этого хочется, и изобретать тебе снадобья.       В ее глазах настолько отчетливо читалось невысказанное «ты дурак?!», что Снейп встал, демонстративно сгреб свои бумаги и отправился в гостиную. Гермиона последовала за ним: – Северус, так же нельзя. Давай поговорим. – Ты опоздаешь на работу. – Да черт с ней. Поговори со мной. – Отстань и иди куда собиралась.       Она, видимо, хотела огрызнуться, но все-таки сдержалась. Поджав губы, прошествовала мимо него в спальню. Через несколько минут вернулась уже одетая. Волосы, кажется, даже не расчесала, просто стянула в хвост на затылке. Северус и рта раскрыть не успел, как она быстрым шагом пересекла комнату и хлопнула входной дверью. Добби выглянул из кухни и запричитал: – Мисс Гермиона, куда? А завтрак?.. – Оставь, – рыкнул Снейп. Да что все вокруг нее пляшут? Не маленькая уже. Проголодается – найдет где поесть. – Приберись тут, – велел он домовику.       На сегодня у него, как всегда, была масса планов, но делать ничего не хотелось. Хотя, нет, кое-чего все-таки хотелось. Разнести эту чертову квартиру в щепки и сжечь весь район в придачу. Наверное, именно так себя чувствовала Гермиона, когда в ней скапливалось слишком много нерастраченной магии. Но она могла сбросить лишнее. А куда, скажите на милость, девать эмоции, когда даже окклуменция уже не помогает?       «Вот чего ты бесишься? – прошелестело внутри. – Ну уснула. Не специально ведь. А будешь дуться – и сегодня вечером ничего не получишь».       Реальных поводов злиться не было. Но он злился просто потому, что понимал, как глупо это выглядит, и ничего не мог с собой поделать.       О конструктивной работе нечего было и думать. Снейп заглянул в спальню, надеясь и там найти, к чему бы еще придраться и поскандалить, но Гермиона тщательно заправила кровать и спрятала все свои вещи, чтобы ничего не валялось на виду. Вероятно, почувствовала – он будет искать повод поругаться еще сильнее, чтобы не казаться самому себе совсем уж идиотом. Злясь и на нее, и на себя, он рухнул на кровать, зарылся головой в подушки и сам не заметил, как провалился в тяжелый, неспокойный сон.       Гермиона неслась по коридору первого этажа Мунго как мелкий бешеный торнадо. Вот надо было так испоганить утро? Она впервые за неделю выспалась! Ну что за человек, в самом деле? Чего психовать, спрашивается? Ну да, не очень приятно – рассчитывать на секс и не получить его, но не смертельно же. Она ведь предложила наверстать упущенное, а он опять встал в позу. Ну и ладно, пусть попсихует немного, может, придет в себя до занятия с Маккирби, а у нее сегодня и так дел по горло.       Она влетела в раздевалку для стажеров, едва не сбив с ног Панси, как раз закончившую переодеваться. Паркинсон зыркнула на дверь, потом на нее: – Где-то пожар? – Извини, я нечаянно, – пробормотала Гермиона, опомнившись. С Панси они нередко пересекались в Мунго – на общих лекциях и в лаборатории, где абсолютно все стажеры проводили по два-три часа в день, а то и больше, если проштрафились. Но практически не разговаривали, ограничиваясь лишь приветствиями. По правде говоря, было не до разговоров.       Панси бегло осмотрела ее с головы до ног. Подняла брови: – Гребень перестал работать?       Гермиона уже собралась огрызнуться, но вовремя сообразила, что причесаться и впрямь забыла. – Нет, все в порядке, я просто не успела им воспользоваться.       Слизеринка загадочно улыбнулась: – Понимаю.       Нет, ну что за намеки с такой дурацкой улыбочкой? Небось решила, что Грейнджер едва не опоздала и примчалась растрепанная, потому что у нее с бывшим профессором вместо завтрака был фееричный секс?       Гермиона отвернулась к своему шкафчику и принялась переодеваться. Но Панси почему-то не уходила: – Хочешь, возьми мой? – Спасибо, не нужно. – Тогда заплети волосы получше. Если Сметвик тебя увидит с такой копной – мигом отправит сортировать флобберчервей. У тебя точно все в порядке?       «Нет, черт возьми. Я живу с бывшим Главой Слизерина, который мотает мне нервы с утра пораньше из-за какой-то ерунды, а мне даже рассердиться нельзя как следует, чтоб не провоцировать выбросы».       Высказать бы это вслух и посмотреть, как у Паркинсон глаза вылезут на лоб. И вообще, почему они до сих пор от всех прячутся? Слизеринцы и так в курсе, где и с кем обретается их ненаглядный профессор. Гермиона поплотнее сжала губы, сделала глубокий вдох, медленно выдохнула. Надо успокоиться, а то и впрямь до выброса недалеко. – Все хорошо, Панси, спасибо. Я справлюсь.       До обеда она была как на иголках. Едва слушала дежурного целителя, с которым делала обход. Чуть не потеряла контроль над потоком, когда забежала к мистеру Уизли для ежедневной «подпитки». Миссис Уизли несколько раз встревоженно переспросила, все ли хорошо, достаточно ли она отдыхает и нормально ли питается. Гермиона, подавив очередной злой порыв и желание разреветься как маленькая девочка, заверила ее, что никаких проблем нет. Мистер Уизли благодарно улыбнулся ей, даже легонько пожал кончики ее пальцев. Целителям Молли врала, что ежедневное временное улучшение самочувствия ее мужа связано с приемом Укрепляющей настойки, хотя она давно уже не помогала. Гермиону невероятно удручало то, что никто до сих пор не установил, чем прокляли мистера Уизли и как его лечить. Она переживала, что вскоре и ее способности окажутся бесполезными, и тогда мистера Уизли переведут в палату к Лонгботтомам, да там и оставят умирать. Но никаких других вариантов у нее не было. Хорошо еще, что Маккирби не торопился проверять, может ли она подпитывать других волшебников. Пока что все его тесты проваливались один за другим – Гермиона уже провела проверки на магглах и сквибах, и все безрезультатно. Из всех проверенных сквибов ее способности работали только для Снейпа, остальные вообще не чувствовали потока энергии, который она в них направляла. Она могла слегка улучшить их самочувствие, но и только. Невыразимец, наверное, психовал, хоть и не показывал эмоции – как он ни старался, ему не удавалось обнаружить какие-либо стабильные закономерности в передаче энергии. Гермиона же с ужасом ждала, что будет, когда он возьмется за тесты с волшебниками. Если сейчас окажется, что она может не только улучшить самочувствие, но и усилить магию… пусть даже на какое-то время…       Нет, лучше не представлять.       Попробовать самой на Гарри, что ли? Уж он-то точно не проболтается.       Северус явился на занятие с опозданием. Молча уселся в углу и уставился в пространство перед собой. Гермиона украдкой поглядывала на него между упражнениями. А ведь он тоже измотан… В целом-то понятно, почему его так задело вчерашнее происшествие, но, тролль раздери, разве она виновата? Она давно уже ломала голову, как бы им выкроить хоть немного времени для себя – без всяких книг, экспериментов, зелий и вообще какой бы то ни было работы. И без вездесущего Отдела Тайн. Буквально на прошлой неделе ей наконец-то подвернулся удачный вариант приятно провести уикенд, но теперь… Да он снова психанет, если она предложит ему отдых. Тем более, она планировала это как сюрприз и даже задаток уже внесла, но скандал накануне поездки в ее планы совершенно не вписывался.       Едва занятие закончилось, Снейп поднялся и, так и не сказав ни слова, вышел из кабинета. Гермиона подумала и решила следом не бежать – как-то унизительно. Может, он до вечера перекипит и согласится поговорить нормально?       Надежды не оправдались.       Домой он заявился уже за полночь. Гермиона, затаив дыхание, ждала в постели. Где шлялся так долго? Опять в маггловский бар занесло? Или торчал в Кокворте и бесился в одиночку? И как с ним говорить вообще, когда от любого взаимодействия в такие моменты от них обоих чуть ли не искры летят? Она слушала, как он ходит по квартире, хлопает дверцами шкафчиков, чем-то звякает на кухне, включает воду в ванной. Уже скоро. Вот сейчас…       В соседней комнате заскрипел диван. И свет погас.       Ну что за человек, в самом деле?..       Она сползла с кровати и на цыпочках пробралась туда. Северус лежал, завернувшись в плед, и Гермиона едва не хихикнула, до того это напоминало тот вечер, когда она швырнула в него банку с джемом. Только тогда дулась на этом диване она. – До контакта еще два часа, – буркнул он, не поворачиваясь. Гермиона вонзилась ногтями в ладони. Вредина. Придира. И хам.       «А то ты раньше этого не знала». – Мне тоже, знаешь ли, подачки не нужны, – ответила она, стараясь говорить спокойно. Он раздраженно отшвырнул плед и сел: – Похоже, мне и сегодня не светит выспаться. – Мог бы остаться в Кокворте и спать сколько угодно. Тебе-то контакт уже почти не нужен. – Может, хватит меня шантажировать? Я и так с весны живу исключительно как бесплатное приложение к тебе. – Ты там в лаборатории ничем не надышался, нет? – елейным тоном поинтересовалась Гермиона, которой снова до смерти захотелось запустить в него чем-нибудь потяжелее. – Давай, скажи, что я неправ! – рявкнул он, рывком поднимаясь с дивана. – Отовсюду только и слышно – «поосторожней с Грейнджер, ее надо беречь, если у нее будет выброс, всем мало не покажется». Какого драного Мордреда я постоянно должен кого-то беречь? Почему вся моя жизнь сводится только к этому? – Не только. Ты прекрасно знаешь, что без тебя у нас бы ничего не получилось, ни тогда, ни сейчас. – Вот не надо опять этой слащавой чепухи про героя войны и прочей херни, которой вы все меня кормите после Мунго. – Чего ты от меня хочешь? – вспылила Гермиона, не выдержав. – Да, я вчера уснула, не оказала тебе внимание, сегодня предложила компенсировать, ты отказался. – Компенсировать? – издевательски хмыкнул он. – Теперь это так называется? – Не придирайся к словам. Вместо того, чтобы психовать… – Ну да, это ведь только тебе позволено психовать и сбрасывать в меня все лишнее. Как удобно, а? – Можно подумать, я делаю это специально, и мне это нравится! Я все время спрашиваю, чем тебе помочь, а ты меня уже неделю даже в лабораторию не пускаешь! – И не пущу, пока ты в таком состоянии! Только взрыва мне там и не хватало.       Гермиона вцепилась в подол длинной футболки, в которой спала. Закрыла глаза. Досчитала до десяти. Выдохнула. Одно дело, когда тебя провоцируют на тренировке, чтобы научилась не реагировать, и совсем другое – когда на тебя совершенно беспочвенно крысится человек, который тебе дорог. Раньше ей казалось, что уж кто-кто, а Северус Снейп умеет владеть собой в любой ситуации, иначе он попросту не выжил бы в войне и со шпионской деятельностью не справился. Очевидно, его выдержка работала исключительно в условиях реальной опасности, а в быту облетала как осенние листья при первом же порыве ветра. Но и она ведь не железная, да и опыта у нее куда меньше. Наверное, не будь она настолько зависимой от него сейчас, уже хлопнула бы дверью и отправилась ночевать на Гриммо. Однако работа в Мунго и занятия в Отделе Тайн все-таки давали результат. Целителям нельзя повышать голос на пациентов и вообще выходить из себя, особенно в палатах тяжелых больных, там надо чуть ли не на цыпочках ходить и дышать по команде. А ей и подавно взрываться нельзя. Волей-неволей приходилось сдерживаться и искать компромисс. Она так и не решила, хорошо это или плохо. Иногда ужасно хотелось поорать.       Ладно. Раз он не хочет разговаривать, а ей нельзя рисковать, чтоб не доводить до очередного выброса…       Гермиона сходила в спальню, достала из сумочки проспект, раздобытый в туристическом бюро, и, вернувшись в гостиную, положила его на подлокотник кресла: – Вот. Похоже, тебе и впрямь нужен отдых. Задаток я уже внесла. Может, на свежем воздухе тебе полегчает.       «Авось яд развеется. В море, например. Если только рыбы не отравятся…»       Снейп, увидев проспект, похоже, разозлился еще больше. Ей даже показалось, что в комнате, где и до этого было темно, стало еще темнее. – Это еще что такое? – Я хотела сделать тебе сюрприз на выходные. Домик на пляже в Корнуолле. Пока погода позволяет.       Льда в его голосе вполне хватило бы, чтобы устроить в квартире криокамеру: – Значит, ты уже спокойно распоряжаешься моим временем, не спросив меня?       Вот где банка с джемом, когда она так нужна?! Баран упертый! – Предполагалось, что сюрприз приятный, – собрав остатки терпения, ответила она. – Хочешь, езжай и отдохни один. Совсем не хочешь – перезвони им и отмени бронь. – А ты тут тем временем загнешься без контакта, да? Отличный план. Просто-таки замечательный.       Врезать бы ему по носу. Почему все так сложно? – Северус, я устала. Я не хочу с тобой ругаться. – «Ну, то есть, хочу, но нельзя». – Я тебе предложила все варианты, которые мне доступны. Я сейчас возьму тебя за руку, чтоб хватило до завтра, а потом… – Ну да, это все, для чего я тебе нужен. Не будь этой связи…       Опять двадцать пять. Когда он уже угомонится с этой темой? Ну вот что, что ей сделать, чтоб он перестал сомневаться? Она и поездку в Корнуолл запланировала, чтобы провести с ним больше времени, а не урывать жалкие крохи между работой и сном. А он ведет себя как… как… ну прямо как обиженный ребенок. Интересно, это из-за его собачьей жизни, или все мужчины в принципе такие? Гермиона не раз вспоминала своих родителей. Ну да, отец иногда тоже так уставал на работе, что начинал раздражаться без всякой причины, но мама как-то ухитрялась сглаживать острые углы. Никогда бы не подумала, что строить отношения может быть настолько утомительно. Казалось бы, чего уж проще – чувствуешь, что есть проблема, возьми и озвучь. Словами через рот. Они ведь так и договорились. И тут опять… Или это как раз тот случай, когда реально от усталости рвет крышу? С ней ведь было то же самое, причем, не так давно. Любому другому она потихоньку подлила бы успокоительное в чай, но ему ведь не подольешь, а предложишь открыто – взбесится еще больше. – Не будь этой связи, тебя бы тоже здесь ничего не держало, – только и сказала Гермиона, отчаянно желая, чтобы этот идиотский день наконец-то закончился. – Сбежал бы куда подальше, чтоб не возиться с невыносимой всезнайкой. Если следовать твоей логике, нас держит вместе только лей-линия и больше ничего. Это, вообще-то, очень обидно. – Опять дешевые манипуляции, – прошипел он сквозь зубы, смахивая с подлокотника проспект. – Прибереги их для своих гриффиндорских дружков. Похоже, общение со мной тебя ничему не научило.       «Как раз научило. А как с тобой разговаривать, если ты только и ждешь, что на тебя того и гляди опять наденут ошейник и поводок?»       Пикироваться со Снейпом можно было до бесконечности – ну, или пока он не израсходует весь свой запас яда и гадостей, но лично ей еще ни разу не удавалось дотянуть до этого момента. У него все-таки было немалое преимущество, в словесных баталиях он был мастер, а уж яда бы хватило, чтоб отравить полгорода. Да и Гермиона слишком устала, чтобы придумывать, чем припереть его к стенке.       Она дождалась, пока он отойдет к окну и замрет там каменным изваянием, делая вид, что ему очень интересна ночная улица. Затем подошла, нарочито громко шлепая ногами по полу, чтобы он слышал, и опустила руки ему на спину. И впрямь как камень. Попробуй еще расслабься в таком состоянии. Гермиона провела ладонями по его спине от плеч до поясницы, обняла за пояс и прижалась щекой к лопатке. Надоест же ему дуться когда-нибудь. Она нередко вспоминала увиденное в Омуте Памяти. Снейп мог сколько угодно притворяться, что ему безразличен физический контакт, но даже по тем обрывкам воспоминаний было видно, как отчаянно он завидовал однокурсникам, которые с легкостью касались друг друга, обнимались, целовались, держались за руки. Еще во время учебы в Хогварце Гермиона замечала, что Северус старательно избегает прикосновений. Он даже за преподавательским столом в Большом зале сидел так, чтобы случайно не дотронуться до соседей по столу, тогда как остальные учителя часто садились поближе друг к другу, чтобы пообщаться. Она вспомнила, как он еще до битвы в Хогварце вернулся ночью с вызова сам не свой и на все предложения помощи лишь попросил держать его за руку. А уж то, что откат темной магии можно было остановить объятиями… У нее тогда не было времени, чтобы поразмышлять над этим как следует, но теперь-то она знала, что он действительно очень дорожит этими редкими прикосновениями. Наверное, слишком сильно, чтобы позволять подобную фамильярность кому попало. Она почти всегда первой лезла обниматься, и он не отодвигался и не отказывался, даже если в этом не было острой потребности, обусловленной связью. По ночам, думая, что она спит и не почувствует, сам подгребал ее к себе и сжимал в объятиях. Так что вся эта его бравада, что ему не так уж нужен контакт, раз есть кристаллы, определенно была напускной. Просто он до сих пор считал, что такая потребность делает его слабым и уязвимым, а потому изо всех сил старался ее не демонстрировать.       Почувствовав, что он немного расслабился, Гермиона погладила его по животу и рискнула опустить руку ниже. – Что ты делаешь? – М-м… разве мужчинам не полагается хотеть секса, когда они огорчены или сердятся? Их вроде бы такое должно подбодрить. – Откуда мне знать, – проворчал он после секундной паузы. – Ко мне, знаешь ли, очередь желающих утешить не стояла. – Тогда расскажи, чего тебе хочется. – Ничего. – Даже поговорить?       Северус тяжело вздохнул и наконец-то опустил ладони поверх ее рук: – Гермиона, когда я в таком состоянии, я ничего не хочу. А говорить просто не могу. По крайней мере, связно. Все, что я сейчас скажу, расстроит тебя, а меня заставит чувствовать себя виноватым. – Ну мог бы сразу так и сказать – «Гермиона, не трогай меня и не лезь с разговорами». – А я разве не так сказал? – Не совсем. Пойдем в постель.       Северус передернул плечами: – Я же сказал, что… – Спать, – поспешно пояснила она. – А то я уже с ног валюсь.       То ли он уже немного успокоился, то ли сам едва держался на ногах, чтобы упорствовать и дальше, но наконец-то дал увести себя в спальню и молча улегся в кровать. Гермиона прижалась к нему, поглаживая по спине. Ну вот надо было нервы трепать и ей, и себе? Уснула – разбуди, посмеялись бы вместе, приласкали друг друга и все. Так нет же. О том, что она сказала бы, если б ее вдруг разбудили для секса, а она при этом еле могла держать глаза открытыми, она решила не думать. Сколько раз уже надумывала себе ситуации, прокручивала в уме возможные диалоги – а в реальности получалось совсем не так. Поневоле засомневаешься, а хорошо ли ты знаешь саму себя? Не говоря уж о человеке, который живет рядом с тобой. – Гермиона, – глухо позвал Снейп, хотя ей казалось, что он уже спит. – М-м? – Я здесь не только из-за связи. – Я знаю. – Как ты можешь знать? – Это началось еще до Каслригга, если ты забыл.       Он помолчал немного. Едва слышно вздохнул: – С тех пор многое изменилось. – Не в этом смысле, – ответила она, хоть и знала, что может говорить только за себя. Что его держало помимо связи, наверняка не скажешь, но явно не одно только чувство долга. Могло ли из всего этого получиться что-то более серьезное, не будь лей-линии – теперь не узнать. И думать об этом на больную голову явно не стоило. Но Северус, видимо, услышал то, что хотел услышать. Она почувствовала, как напряженные мышцы спины под ее рукой расслабились, а дыхание стало медленней и глубже.       Слава богам, день наконец-то закончился. ****       Едва открыв утром глаза, Гермиона первым делом пошарила рукой по постели, но Снейпа рядом не оказалось. Не то чтобы это было ей в диковинку, но они все же куда чаще просыпались одновременно и несколько минут просто лежали в обнимку, прежде чем вылезти из кровати. Из кухни доносился аромат свежесваренного кофе, так что беспокоиться определенно не стоило. Однако когда Гермиона вышла на кухню, Северус сидел за столом с таким видом, словно они все еще были в Хогварце, а она забыла сдать ему очень важное эссе. – Ну что опять? – страдальчески подняв брови, простонала она. Северус взял со стола брошюру из турбюро, так опрометчиво брошенную вчера в гостиной, и помахал ею в воздухе: – Полагаю, прежде чем организовывать мне подобные… сюрпризы, нужно было сначала спросить меня, могу ли я уехать из города на выходных.       Гермиона уже хотела было спросить, что за важные дела могут не позволить ему уехать, но вовремя прикусила язык. Помнится, он как раз вчера жаловался, что его ни во что не ставят и его проблемами не интересуются. Она обреченно присела на соседний стул: – То есть, ты против того, чтоб я делала для тебя что-то приятное?       Снейп, открывший было рот, осекся. Очевидно, с этой стороны он на ситуацию не смотрел. Будто получил с размаху в лоб. Забавное зрелище. Почаще бы так, а то во время стычек словесно получала в основном именно она. И как ни пыталась привыкнуть к такой своеобразной манере общения, не обижаться получалось далеко не всегда. – Я не это хотел сказать, – ответил он чуть мягче. – Но вдруг у меня в лаборатории варится что-то важное? – Можно наложить стазис. – А если у меня запланирована деловая встреча? – На выходных? – Просто встреча? – Уверена, тебя простят, если ты ее перенесешь ради отдыха.       Он открыл брошюрку и сунул ей под нос: – Ты цену видела? – Конечно, я же задаток внесла. – Ты с ума сошла, тратить такие деньги за два дня?       «Ну не твои же потратила», – хотелось рыкнуть ей, но она и тут смолчала. Огнеопасно. Лишь пожала плечами: – Совершенно очевидно, что нам нужен отдых. – Если тебе так хочется провести два дня у моря, это можно было сделать дешевле.       «Ага, в отеле с кучей народа или в палатке в кемпинге, туалет в кустах, душ один на всех. Спасибо, не хочу. Вот погоди, увидишь это место и сразу поймешь, что оно стоит каждого потраченного фунта». – Я думала, что тебе понравится. Там красиво и тихо, – она специально сделала акцент на последнем слове, надеясь, что этого аргумента ему хватит за глаза. – У меня есть деньги, и я хотела… – До сих пор гоняешь акромантулов в Запретном лесу? – скривился он, недовольный то ли тем, что она добывала деньги небезопасным способом, то ли тем, что собиралась полностью оплатить поездку, наступив на горло его гордости. – Сейчас нет. Но у меня еще остался запас на продажу. – Могла бы сказать заранее, чтобы я не дергался, – пробурчал Снейп, швыряя проспект на стол. Гермиона подобрала его и аккуратно сложила: – А зачем дергаться? Это всего лишь два дня. Я хочу, чтобы мы оба отдохнули хоть немного. Но если это до такой степени тебя задевает, сам им звони и отменяй. И больше я на эту тему сейчас говорить не хочу. А если услышу хоть слово о том, что ты не нуждаешься в подачках, или еще какую-нибудь подобную глупость, я… – Что ты? – он издевательски выгнул бровь, явно провоцируя на очередной скандал. Но Гермиона уже имела кое-какой опыт в распознавании этих интонаций и степени изогнутости бровей. – Что-нибудь, – загадочно ответила она. Пусть сам пофантазирует, сколько и чего она могла бы с ним сделать. Необязательно неприятного.       Оставив его сопеть над проспектом, она быстро оделась, наспех соорудила какое-то подобие прически и, минуя кухню, пошла к дверям. Наученный вчерашним происшествием Добби неслышно возник у самой двери, держа в руках пакет с завтраком. На редкость сообразительный эльф, ему даже инструкции уже не нужны, все подмечает сам. Благодарно пожав домовику пальцы, она забрала пакет и вышла из квартиры. Как раз есть время позавтракать где-нибудь в скверике возле госпиталя, прежде чем идти в душную лабораторию. А Северус… Ничего, до выходных осталось не так много. И раз они оба сейчас в таком состоянии, что взрываются из-за ерунды, лучше поменьше попадаться друг другу на глаза. ****       Все-таки физический труд без применения магии хорошо прочищает мозги. Отскребая котел после очередного провального эксперимента с зельями, Северус успел вволю поразмышлять над тем, что его хорошее самочувствие практически целиком и полностью зависело от Гермионы. Когда она спала рядом, он отлично высыпался. А когда он высыпался, то весь день был спокоен, сосредоточен и в хорошем настроении – ну, насколько он сам для себя это определял. Он не был в восторге от подобной зависимости, но если вспомнить, что поводов для хорошего настроения у него и до Гермионы было немного, то, наверное, лучше не заморачиваться. Вдобавок, то, что она все-таки замечала его усталость и даже придумала какой-то отдых на выходные, пусть и не посоветовавшись с ним, пожалуй… подкупало. Приходилось признать, что он в очередной раз повел себя как… не очень умное парнокопытное животное, и надо было срочно реабилитироваться – как в ее глазах, так и в своих собственных.       На тренировку в Отдел Тайн он пришел раньше Гермионы и успел обсудить с Маккирби кое-какие вопросы, о которых ей знать пока не полагалось. Даже ухитрился в очередной раз залезть в архив и найти записи о перуанском «месте силы», хоть их было и немного. По записям выходило, что Певереллы застали лей-линию активной, но потом по какой-то необъяснимой причине она ушла в спячку, а «место силы» после падения империи инков ослабло и с тех пор представляло интерес разве что для магглов, которым там чудились какие-то мистические энергии, помогавшие в поисках просветления. Помогало это магглам или нет – вопрос десятый, а вот почему никто не озаботился исследованием озера, чтобы определить, куда подевалась магия? Или все же озаботился, но результаты оказались плачевными? Даже если так, были бы записи и об этом, но ведь их нет. Или случившееся там было настолько ужасным, что и записей не оставили, дабы никому больше в голову не пришло туда соваться?       Все это Снейпу не нравилось. Он все больше убеждался в том, что придется лететь туда и проводить разведку самостоятельно. Добраться-то не проблема, оказалось, что имевшихся у него маггловских документов достаточно, чтобы купить билет на самолет, и вроде бы даже виза никакая не нужна, если срок пребывания в стране не превышает сто восемьдесят дней. Но что он будет делать там, когда приедет? Этот вопрос занимал Северуса куда сильнее. Он даже в теории не мог представить, что нужно искать и где именно. Поступить как Певереллы и обследовать территорию вдоль лей-линии? На это может уйти и год. Он никак не сможет оставить Гермиону одну на такой большой срок. И с собой ее брать нельзя.       Гермиона словно пыталась компенсировать неудачные занятия прошлых дней и старательно выполняла все, что от нее требовалось. Однако к концу тренировки она выглядела… не как обычно. Ей явно было жарко, она раскраснелась, заблестели глаза, она то и дело облизывала губы, словно ее мучила жажда. Северус недоуменно смотрел на нее. Странный эффект. Раньше такого не случалось, даже если она пропускала через себя больше, чем могла выдержать. Не может же быть, чтобы… Нет, глупости какие. Желая убедиться, что с ней все в порядке, и ему просто показалось, он рискнул потихоньку опустить блок.       Очень зря.       Низ живота скрутило от желания, да так, что в глазах потемнело. По телу прокатывались горячие волны. Только этого не хватало – в министерстве, среди бела дня! Хорошо хоть мантию надел, когда сюда шел. Он поспешно выставил щит и попытался подумать о чем-нибудь отвратительном, даже Беллу и Вольдеморта вспомнил. Не помогло.       Гермиона бросила на него жалобный взгляд. Снова облизала губы. Снейп коротко качнул головой, давая ей понять, чтоб не вздумала творить глупости. Ага. И как она в таком состоянии будет работать оставшиеся полдня? Ладно еще, если в лаборатории будет что-то сортировать или резать, а ну как на обход с целителями по палатам? Он хорошо знал, насколько падает концентрация, когда все мысли сосредоточены только на этом. Ему-то проще, он сейчас может пойти домой и…       И что?       Гермиона покорно направилась к выходу, намереваясь вернуться в госпиталь через камин в Атриуме. Снейп смотрел ей вслед, чувствуя, что сдерживаться просто нет сил. А ведь его, можно сказать, только «по касательной» задело. Каково же тогда ей? Нет, он догадывался, что это последствия только что выполненного упражнения – скорей всего, она опять пропустила через себя больше, чем нужно, и усиленный поток так воздействовал на организм. Но на него-то почему так отзеркалило, что он едва может справиться с возбуждением? Ему же не пятнадцать лет, в конце концов.       Мысль о том, что лучше всего отправиться сейчас домой и встать под холодный душ, как пришла, так и ушла. А в следующее мгновение Северус рванул за девушкой.       Он нагнал ее в коридоре первого этажа Мунго. Она вздрогнула, увидев его рядом: – Северус, что…       Он не дал ей договорить, дернул первую попавшуюся дверь – вроде какая-то кладовая – и втащил Гермиону внутрь. – Сев…       Он заткнул ей рот поцелуем, одновременно пытаясь распахнуть и отбросить в стороны мешающие полы мантии. Гермиона часто задышала, когда его губы соскользнули ей на шею и двинулись вниз. Вцепилась в волосы, прижимая его к себе крепче: – Северус, стой… если нас увидят…       От нее так «фонило», что ему даже не потребовалась палочка – нужные чары он наложил невербально двумя взмахами руки. – Пять минут, – прошептал он ей в шею, развернув спиной к себе и задирая юбку. Так и есть, уже готова. Она что-то прошипела сквозь зубы и едва успела схватиться руками за стеллаж с какими-то склянками. Как здорово, что есть заглушающие заклинания. Стеллаж шатался, треклятые склянки звенели в такт, но им обоим было уже откровенно плевать. Гермиона, кажется, зажимала себе рот рукой, просто на всякий случай, он слышал только резкие вздохи при каждом движении. Забыть обо всем, и к черту Маккирби, к черту госпиталь, вообще все к черту. Хо-ро-шо. Хоть и жарко. Снимать лишнюю одежду было некогда. Не до этого сейчас. Сбросить щиты, подтолкнуть к самому краю, еще, еще, еще, выше, выше, выше – и рухнуть в темноту.       Кайф, ох, какой же кайф!       Ноги подкашивались. Северус оперся одной рукой о стеллаж, другой подхватил Гермиону под живот, чтобы не упала. Она тяжело дышала, повиснув на его руке. Немного придя в себя, первой поставила блок, одернула юбку, откинулась спиной ему на грудь: – Так… гораздо лучше.       Он ухмыльнулся в темноте, весьма довольный собой: – К вашим услугам, мисс Грейнджер. – Иди ты, – повернувшись, она легонько прихватила зубами его шею – слава Мерлину, не там, где остались следы клыков Нагини. – Но если нас сейчас поймают… – Не поймают. Никто и не подумает сюда сунуться, пока мы здесь.       Гермиона привалилась к нему, с жадностью запустила руки под рубашку. О-хо-хо… – Я тут подумал… Не будем отменять бронь. На фото выглядело… интересно. – Отлично. – Но остаток я заплачу сам. – Как скажешь, – она пометила шрамы на шее легкими поцелуями и явно намеревалась продолжить. – Ты уже почти опоздала, – лениво заметил Северус, прижимая ее к себе. Ее прерывистое дыхание, запах ее волос и ее руки на его теле вполне могли бы сподвигнуть его на второй заход, если она задержится еще минут на десять. – Черт, – Гермиона высвободилась из его рук, осторожно приоткрыла дверь, выглянула в щелочку. – Вроде никого. До вечера?       Вместо ответа Снейп поймал ее запястье и чопорно приложился губами к тыльной стороне ладони. Она погладила его подбородок, с явным сожалением выдернула руку и вынырнула в коридор. Северус выждал несколько минут, убедился, что в коридоре пусто и нигде не слышно шагов, и только потом выскользнул из кладовки. Мысль о том, что они поступили как совершеннейшие придурки, пришла уже дома. Еще год назад он бы ужаснулся тому, что натворил. Чтобы он позволил себе подобное распутство там, где их запросто могли увидеть?       Наверное, гриффиндорство таки заразно, потому что ему было ну ни капельки не стыдно.       В раздевалке, куда Гермиона в конце смены едва добрела на ватных от усталости ногах, опять обнаружилась Паркинсон. Гермиона кивнула ей и в изнеможении привалилась к дверце своего шкафчика. Позвать, что ли, Добби, чтоб перенес ее домой? Тащиться к площадке для аппарирования не хотелось. Две ее однокурсницы с Хаффлпаффа и Равенкло успели переодеться и ушли, а она все стояла, прикрыв глаза. В чувство ее привел только негромкий голос Панси: – Слушай, я все понимаю, внезапный порыв страсти – это здорово, но не здесь же. – Что? – Гермиона резко открыла глаза и уставилась на Паркинсон, поправлявшую прическу перед маленьким зеркалом на дверце своего шкафчика. – Хорошо, что дежурный не дошел до той кладовки и свернул в другой коридор. Надеюсь, вы хотя бы чары на дверь наложили?       Гермиона почувствовала, как заливается краской с головы до ног. Кошмар… Раз видела Паркинсон, то мог увидеть и кто-то еще! Но что было делать? Чертов Маккирби со своими упражнениями… Кто же знал, что так подействует! Чтоб она, пай-девочка, гриффиндорская отличница – и вдруг попалась на… таком!       Панси закрыла шкафчик и повернулась к Гермионе, держа в руках сумочку: – Кажется, наш профессор в надежных руках. Я никогда еще не видела его таким довольным.       И, хитро подмигнув ей, скрылась за дверью. ****