То что было после ада

Данте был в шоке, в ужасе и мечтал убраться подальше из родного агентства. И казалось бы все — хуже быть уже не может, но… В агентство нагрянула Пэтти. И едва не упала в обморок. Ибо чисто вымытый пол на проходной пестрел высыхающими лужами, а Данте в простой демонической форме, высунув изо рта от усердия язык, менял лампочки в люстре, которую попутно протирал от пыли тем, что раньше было его старой футболкой. Кстати… Люстры этой здесь раньше не было, вроде… Из ослабевших рук выпал пакет. По чистому полу раскатились апельсины. Окончательно ее добил Верджил в джинсовых шортах и футболке с психоделическими грибочками. Держал он в одной руке тряпку, а в другой — банку краски. Давно початую и, кажется, стоявшую в подвале еще когда Пэтти тут жила в детстве. — Это что такое? — в шоке выдохнула она, когда Данте, отлипнув от люстры, принял человеческий облик, выпил банку пива и, кривясь от взгляда брата, бросил пустую банку в пакет для мусора. — Уборка, — спокойно ответил старший наследник Спарды и пошел закрашивать давнее пятно от демонической крови на подоконнике. Правда, подоконник был белый, а краска голубая. Но Верджила это как раз полностью устраивало. В отличие от Данте. Но он решил не отсвечивать, пока его не впрягли опять что-то мыть. Вот за все время ни разу он не выдраивал свое жилище и место работы настолько детально и до блеска. А хватило для этого всего пары слов. — Я остаюсь, — сказал тогда старший близнец… и, глядя на затаившего от радости дыхание братца, добавил: — Но раз я собираюсь здесь жить, то нам придется сделать это место более пригодным для жизни, — впрочем, на самом деле, первых двух слов охотнику на демонов хватило легко. Всего лишь уверенности в том, что эта скотина больше никуда от него не уйдет, хватило Данте для того, чтобы броситься под его командованием вылизывать жилище до блеска. И Пэтти на это смотрела как на второе пришествие Спарды. Ну, то есть, с обалдением. Ибо это ж кем надо быть, чтоб это неряха Данте так расстарался! Она была готова пожать этому мужику руку. Даже улыбнулась и сделала шаг вперед. Пока не вспомнила все, что успела о нем узнать. И после чего Данте… стало просто очень жаль. Потому что этот человек однажды уже втравил Данте в неприятности, заставил его страдать, а потом вернулся, оторвал своему сыну руку, вырастил дерево Клипот, пустил в мир орды демонов, едва не убил Данте и ее любимых тетушек. И именно из-за него Данте пять лет пропадал в аду и вернулся тенью себя прежнего! Да его же такого теперь ветер сносить должен! А сам прямо в полном порядке! Потому девушка лишь зло фыркнула, вздергивая нос, и, подобрав апельсины, впервые в жизни при входе в это место сняла на входе обувь. Ибо наквасить грязными следами по свежевымытому полу такая аккуратистка не могла себе позволить в принципе. И хотя туфельки вроде как были не то, чтоб грязными, рисковать ей не хотелось. Данте тем временем, стянув прямо у нее из рук апельсин, отер его краем своей футболки с надписью «OPPAI» и вгрызся в цитрус прямо через кожуру. Девушка раздраженно поморщилась, направившись к умывальнику, раньше в нем были залежи посуды. Сейчас эти залежи были чисто вымыты и покоились на решетке над мойкой, чтоб вода в раковину стекала. — Данте… тебя какая эмпуза укусила?! — тихо осведомилась она, подходя поближе и заглядывая в глаза. Чтобы увидеть там то, чего не видела никогда. И почему-то этого оказалось достаточно, чтоб понять одну дикую, страшную… и до одурения простую вещь. Так легко увидеть сквозь слой мишуры из, казалось, искренней усмешки боль. И страх. Настоящие. Не поддельные. Она ведь не дурочка. Даже в детстве ей очень быстро перестала быть. Если на то пошло, настоящего повода искренне улыбаться и веселится у нее не было крайне долго. Пока не нашлась мама. Или пока не встретила Данте. Кто знает. Но он единственный, кто кроме мамы и даже в обход ее, смог стать Пэтти по настоящему родным. И вот сейчас за него стало страшно. Ей хватило пары минут в том измерении, чтобы полгода просыпаться с криками и мокрой постелью. Всего лишь пара минут обеспечила ее походами к психологу с мамой за ручку и ревом в подушку. Данте — не она. Но он провел там пять лет. Да, он там уже пропадал. Но настолько страшных результатов не было. А значит, был повод. И ведь это Данте. Когда тот урод превращал его в сито, Данте смеялся. Он даже тогда шутил. Сейчас Данте, спокойно и молча ответив на ее взгляд, потянулся к новой бутылке пива… и едва успел убрать руку и Пэтти с траектории полета вороха ледяных клинков. — Хватит прохлаждаться. Ты моешь ванную! — окликнул брата Верджил. — Сам мой. — Данте… — Ладно, я пошел, — Пэтти лишь ошалело моргнула, когда полудемон молча удалился наверх к душевой. А Лоуэлл осталась наедине со злым близнецом своего почти отца. Ей сразу пришло в голову, что похоже это на какой-то бред. Или на сюжет дешевого ужастика. Правда, в реальности все это еще круче. Впрочем, она молчанку разорвала только тогда, когда подоконник был равномерно и скрупулезно выкрашен в ровный цвет неба. — Что вообще происходит? — тихо вопросила она, встретив этот привычный, неживой и ничего не выражающий взгляд. — Уборка, — ответ мог бы принадлежать Данте. Будь на лице и в голосе улыбка… вот только Верджил серьезен и смотрит на Пэтти, как на докучливую козявку. Возможно, так и есть. Точнее, было, пока он не получил от нее по морде. — Я не о том! Что с Данте?! Что ты с ним сделал, гад?! — на какой-то миг ее голос сел до хрипа, у Верджила дернулись уголки губ. — Всего-то спас его жизнь, — полудемон спокойно смерил девушку своим фирменным взглядом. Хомячок, пытающийся взывать к его морали, скорее смешил. А еще его даже радовало, что после всего произошедшего Данте еще смог впустить в свою жизнь хоть кого-то. Пускай это всего лишь бесполезная девчонка, коих вокруг Данте всегда было полно. Хотя… она явно была особым случаем. — А в чем подвох? — Пэтти и правда особый случай, потому что даже наедине с тем, кто, как ей известно, превратил целый город в руины ради тяги к силе, она не стушевалась и даже пыталась не отводить взгляд. — Мне пришлось ради этого сделать то, что обоим не нравилось, — спокойно ответил он. Да, можно было бы и игнорировать. Это было бы, в принципе, как раз правильно. Сейчас, когда Данте был в другом помещении, Верджил не чувствовал себя обязанным соответствовать хоть каким понятиям. Да и никогда не пытался. Не считал нужным. Он откровенно шарахался от Неро, хватаясь за оружие, стоило сыну потянуть в его сторону руку. Правда, от реванша их отделяла жалкая ниточка, грозившаяся разорваться в любой момент. А с этой девчонкой говорить оказалось легко. Может потому, что ему на нее было плевать. А может потому, что она единственная из всех знакомых Данте (и слабейшая) была готова защищать его от Верджила. И не двусмысленно дала это понять. И это было смешно. Как котенок, вякающий на дракона. — Не нравилось обоим? — подозрительно сощурилась Пэтти, убирая с лица золотистую кудряшку. — Верно. Но он слишком глуп, чтобы понять… — голос его сделался тише и прозвучал с какой-то ворчливой нежностью, как знакомые Пэтти ребята в приюте отзывались о своих младших братьях-сестрах-спиногрызах… ее глаза на миг округлились, а потом она, хмыкнув, слабо улыбнулась и протянула полудемону руку. Чтобы тот саркастично приподнял правую бровь, словно не понимая жеста. — А ведь у нас общая цель… Верджил, — слабо улыбнулась она в ответ на очередное движение бровью. — И какая же? — криво усмехнулся он, воззрившись на смазливую блондинку с брезгливым любопытством. — Мы оба любим Данте и хотим его защитить, — ответила она. И старший наследник Спарды осознал, что глаза у него круглеют, а брови ползут вверх только тогда, когда скрывать все стало поздно. Потому, что эта девка была права. Но так обидно было то, что вот это создание поняло то, о чем он сам давным давно забыл, что он даже сказать ничего не смог. Лишь отвернулся. Но на рукопожатие ответил. Потому, что иначе не смог. До него совсем недавно стало доходить, как же вообще вышло так, что могущественный темный рыцарь Спарда пошел ради людишек против собственного вида. Впрочем, все это стоило обдумать… но не успел никто и слова сказать, как внизу громыхнуло и раздался окрик Данте, не предвещающий ничего хорошего. В подвал они ввалились вместе. Только Пэтти все же значительно позже. Богатства, расположенные вокруг, надолго вогнали ее в ступор. Но огромная колба с обнаженной мужской фигурой в черной жиже… это было просто непонятно что за бред. — Это что такое?! — в шоке выдохнула девушка, глядя на то, как диоды по низу контейнера мигают алым, а само тело корчится словно от боли. — Это… кхм… кажется, еще один мой племянник, — пробормотал Данте, под командованием братца подсоединяя трубки к выходным клапанам. — Хотя чувствую я себя настоящим отцом, — ворчливо добавил он, выводя питательную жидкость из колбы в водопровод и отсоединяя ненужные трубки. — Братец, ты не мог сделать это сам?! — Достаточно того, что я вообще его сделал, — фыркнул старший, а Пэтти криво улыбнулась, радуясь, что развернулась к братьям спиной, рванув за полотенцем, ибо ее смущенная рожица могла много чего им сказать… — Да, братишка! Ты признанный отец года. Помоги мне его достать хоть! — усмехнулся младший близнец, отвинчивая герметичную крышку и, наклонив колбу, принялся вытаскивать безвольное тело. Демон, ага… — Из-за недостатка энергии его пришлось извлечь раньше. Не думаю, что будет просто… — хмыкнул старший и вновь отвернулся, когда примчалась Пэтти с огромным махровым полотенцем в руках. Увы, но к его глубочайшему недовольству, вытирать это чудо демонической селекции полотенцем и, завернув его как дитятко, тащить на руках к кровати пришлось именно Данте. Непонятно когда спевшиеся брат и почти дочка только и могли, что подгонять его словами. К сожалению, после того как Ви был сгружен на кровать и укрыт одеялом, а Пэтти вынужденно уехала на встречу с очередными наемниками, неприятности не закончились. По сути, вовсе и не собирались.