«У тебя моя свобода»

Посвящается Владимире. Если бы не ты, эта глава бы не родилась на свет.

- Вы уже близко, - сквозь помехи послышался голос капитана Стэна. Кайл поправил в ухе небольшую серебряную ракушку, с помощью которой друг отдавал ему указания, но качество звука не улучшилось – видимо, они действительно находились рядом с пунктом назначения. Пещерный ход начал сужаться, а потом и вовсе резко пошел под уклон. Ноздри щекотал кислый тошнотворный запах серы, с каждым шагом температура повышалась. По спине скользнула струйка пота, Кайл напрягся и оглянулся на Кенни, держащего вскинутой руку с оружием. От их миссии зависело будущее всего человечества: если они не остановят эту сумасшедшую, то мир навсегда застрянет в девяностых. Нет, ребята ничего не имели против легких наркотиков, кудрей и скейтбординга, просто этого говна и в современном мире было навалом. Впереди показался провал, но добраться до него Кайлу и Кенни не удалось – место, куда нечаянно наступил МакКормик, не выдержало его веса, и вулканические отложения пошли трещинами. - Кенни! – Кайл бросился к другу, надеясь удержать его от падения, однако было слишком поздно. Кенни с тихим воплем рухнул вниз, его падение смягчила какая-то толстая девочка, облаченная в мини-юбку с мордой Микки Мауса и рубашку с коротким рукавом, завязанную под грудью. Ярая поклонница прошлых десятилетий больше не подавала признаков жизни, и Кайл отчасти даже был рад, что Кенни придавил это несчастное создание. - Лана, этот парень убил Лейлу! – заверещал стоящий рядом парень в отвратительной салатовой тенниске. - Прикончите его, - донесся откуда-то сбоку почти детский голос. – И не мешайте мне закончить ритуал! Кайл припал к образовавшемуся отверстию в полу пещеры, наблюдая за действиями ряженых отродий. Они огромной толпой накинулись на беззащитного Кенни, пистолет которого оказался вне зоны досягаемости. Раздался душераздирающий вопль, а следом за ним - хруст костей и хлюпанье сырого мяса. Когда разноцветная масса тел рассосалась, Кайл увидел то, что обещало преследовать его в кошмарных снах. Несчастный Кенни был растерзан почти надвое, а в глазницы ему были воткнуты шпильки с уродливыми искусственными розовыми цветами. - О нет, - простонал Кайл, и по щеке у него скатилась скупая мужская слеза в память о друге, погибшем за правое дело. - Что случилось, Морской котик? – Стэнли вдруг объявился на другом конце радио-связи. - Саламандра, они… Они… - Кайл сжал кулаки настолько сильно, что белые полумесяцы ногтей до боли впились в кожу ладоней. В нем вспыхнула злость, как будто кто-то невидимый и невероятно глупый бросил спичку в море бензина, мгновенно загоревшееся синим пламенем. – Они убили Кенни! Сволочи! - Морской котик, не совершайте необдуманных действий! – жужжала ракушка, но Кайл уже не слушал приказов. Длинный меч, покрытый иероглифами, выскользнул из ножен, озарив алым сиянием пещеру. Кайл со всей силы топнул по окаменевшей лаве и, сделав сальто в воздухе, приземлился на обе ноги перед телом МакКормика, заслоняя его собой. Он обязан отомстить этим тварям за то, что они сделали с Кенни. - Что это за безвкусно одетый мальчишка? – возмутилась Лана Дель Рей, отвлекаясь от рисования на полу ритуального круга кровью агнца. - Я – тот, для кого Xbox лучше Sega, тот, для кого толстовка лучше сраной тенниски и кожаной куртки, тот, кто ненавидит ретро-машины и блядские пышные прически. Я – тот, кто помешает тебе вызвать Сатану и заключить с ним сделку, - отчетливо произнес Кайл, искусно подбросив в руке свой меч и воткнув его в землю так, что молниеносная трещина расколола напополам залежавшиеся горные породы, заставляя испуганных поклонников обезумевшей Дель Рей отскочить в сторону. Женщина сдвинула к переносице рыжие брови и сузила глаза, испепеляя взглядом дерзкого мальчишку, решившего противостоять ей, Королеве Новой Старой эры. - Что ж, я не могу тебе позволить это сделать, как ты и сам, наверно, догадался, - мурлыкнула она и подняла руку, жестом велев своим подчиненным действовать. – Поэтому тебе придется умереть. Расправьтесь с ним! Живо!! Под потолком возникла огромная надпись лазерного проектора «ROUND ONE», и рычащий мужской бас озвучил ее. Толстые маленькие девочки окружили Кайла, вертя в руках, словно нунчаки, старые кассеты с вытянутой наружу пленкой. Одна из них швырнула свое оружие в парня, и Кайл едва успел уклониться – крутящиеся с бешеной скоростью кассеты пробили в стене глубокое отверстие прежде, чем вернулись в руки своей агрессивной хозяйки. - И это все, на что вы способны, поросятки? – усмехнулся он и рванулся вперед, одним движением снося голову малышке, пытавшейся его убить. Лезвие обагрилось, и теперь Кайла едва ли уже можно было хоть как-то остановить. Он рубил, кромсал, добивал летящими ударами, номер раунда только и успевал меняться, а пещеру заливало потоками крови, она была повсюду, даже сам Кайл перемазался с ног до головы. Все вокруг превратилось в бесконечную бойню, а сил становилось все больше и больше, будто души павших подпитывали гнев Кайла. Если сначала это были только девочки, то потом к ним присоединились парни на своих смертельных скейтах, а следом – особи слабого пола постарше, у которых золотистые наклепки на одежде превратились в вполне реальные огромные шипы, так и норовящие пронзить едва отбивающегося от двух десятков врагов Кайла. Наконец число врагов упало до минимума. В живых осталась только госпожа Дель Рей, читающая древнее заклинание на латыни. Кайл мигом оказался за ее спиной, но женщина смолкла и торжествующе улыбнулась. Земля под ногами заходила ходуном, пентаграмма вспыхнула, что могло означать только то, что она пришла в действие, внутри у Кайла все ухнуло куда-то вниз – он опоздал. Он так увлекся расправой с фанатами, что не заметил, как их богиня завершила ритуал. Зычный крик оглушил Кайла и отбросил его к противоположной стене пещеры. Он не слышал ничего, кроме противного писка внутри черепной коробки, из уха вытекло немного алой жидкости – видимо, барабанная перепонка не выдержала «ангельского гласа». Парень с трудом поднялся, тяжело дыша, ощущая ломоту в плече. Лана повернулась к нему, поднявшись с колен, и обворожительно улыбнулась, но, к несчастью, Кайл мог думать лишь о том, как бы насадить рыжую стерву на свой клинок. Тут-то он и заметил, что табло с номером раунда снова изменило свое значение. - Готовься сдохнуть, рожденная, чтобы умереть*. Как ни странно, но Кайлу не удавалось нанести постоянно убегающей Дель Рей стоящий удар. Единственное, чего он сумел добиться – огромный синяк под глазом Мисс Девяностые. Впрочем, и она не стремилась нападать или особо яростно отбиваться – она тянула время, чтобы дать Вратам Ада полностью раскрыться. И судя по тому, что кровавый круг теперь являл собой подобие жерла вулкана, готового взорваться, ее план приходил в исполнение. Нужно было закругляться, и Кайл решил не церемониться. В обычной жизни он никогда не поднял бы руки на слабую женщину, но эту женщину едва ли можно было назвать слабой, да и, ко всему прочему, она собиралась изменить ход истории всего мира. Она должна была умереть. Сама ведь пела об этом из всех радиоприемников. Золотистые волосы были накручены на кулак, Кайл оттянул голову бестии, чтобы финальным ударом поставить точку в этой баталии, но она снова завизжала. Однако на этот раз Кайл крепко держался за нее, и полет до уже раскрывающегося портала, полного бурлящей лавы, они проделали вместе. На лице злодейки отразился весь ужас того, что неминуемо должно было произойти. Зажмурившийся Кайл и Лана Дель Рей, вцепившись друг в друга, провалились во Врата Ада. Но вместо раскаленного пламени Кайл ощутил всеобъемлющий холод, пробирающий до самых сухожилий. Он распахнул глаза и обнаружил себя полностью погруженным под воду и придавленным сверху еще чьим-то телом, должно быть, этой рыжей стервы. Запас кислорода не был бесконечным, Кайл забултыхался, стараясь выбраться на поверхность и спихнуть с себя лишнюю тяжесть, причем емкость, в которой он находился, явно была ограничена. Туша сверху куда-то пропала, и он смог сесть, судорожно глотая ртом воздух и морщась от ослепляющего яркого света. - Чувак, ты вообще бешеный! – слева зазвучал знакомый голос, и Кайл постарался сфокусировать взгляд на так и уплывающем куда-то Стэне. – Эй, Кайл, ты меня слышишь? - Стэн? – позвал Кайл и сам не узнал себя. Он ни черта не мог понять, осматриваясь вокруг. Судя по всему, он сидел в ванне, до краев наполненной ледяной водой. – Где я? Где эта Дель Рей? Я в Аду? - Н-да, похоже, ты словил мощный трип, - сурово вздохнул Стэн, мокрый с ног до головы – должно быть, это именно он был той тушей, топившей Кайла. – А я говорил Кенни, чтобы он не давал тебе смешивать сразу несколько видов. - Кенни? – Кайл попытался встать, но тут же поскользнулся и осел обратно, расплескав все по кафелю на полу. – Он жив? - Боже. – Лучший друг опустился на корточки перед ним и слегка раздвинул веки, рассматривая аномально увеличенный зрачок Кайла. – Вызвать скорую? Кайл, ты помнишь, где ты находишься? Какой сейчас год? Сколько пальцев я показываю? Кайл не ответил ни на один из кучи заданных вопросов, его куда больше занимало то, почему потолок сделан из неоновых плит, переливающихся всеми цветами радуги и образующих каждую секунду разный калейдоспический рисунок. Интересно, а дорого будет и у себя такую штуку сделать? - Ладно, я схожу за Вэнди, она что-нибудь придумает, - неуверенно сказал Стэнли и положил руку на плечо Кайла: - А ты сиди тут и не высовывайся, иначе, бог знает, что натворишь. Стоило только Стэну покинуть ванную комнату, как Кайл почувствовал острую необходимость выйти наружу. Ему было слишком одиноко и так страшно из-за того, что мигающий потолок становится все ближе и ближе, мечтая загнать Кайла обратно под воду. Поэтому он, переборов себя, перевалился через край ванны, не обращая ни малейшего внимания, что с одежды течет в три ручья, и пополз на четвереньках к двери. Может, все это кажется таким необычным и неизведанным, потому что он грудной ребенок? Тогда откуда же он знает Стэна и Кенни? Кайл подтянулся вверх, схватившись за ручку, и удивленно обнаружил, что умеет ходить, а не только ползать, но ноги как будто принадлежали другому человеку, поэтому он мог передвигать ими, лишь прилагая неимоверные усилия. Дверь распахнулась, и Кайл оказался в совершенно непонятном мире – он слышал какую-то тяжелую музыку и одновременно видел ее, она была огромным нефтяным шаром, вытягивающимся в разные стороны и принимающим ту форму, которую задавали ноты. Отчего-то Кайл не мог рассмотреть лиц людей, проходящих мимо него, и тех, мимо кого он сам проходил, они все смазывались, превращаясь в темные силуэты. Хотелось пить, но ему было стыдно попросить у кого-нибудь пунша, а еще он не узнавал никого, и от этого горло сковывали ледяные когти ужаса. Хотя может, это был вовсе не ужас, а промокший воротничок рубашки да удушливый галстук. Кайл все еще никак не мог осознать реальность, такой она не укладывалась у него в мозгу. Он чувствовал, что что-то не так, что все не так, как он привык, но ничего не мог с этим поделать. - Баттерс, - тихо произнес Кайл, заметив знакомые светлые вихры в углу бесконечного коридора. Он обрадовано направился к единственному, кого смог узнать из этой серой толпы. Баттерс полулежал, обнимая опустошенную бутылку водки, одет он был в какое-то девчачье платье и колготки в сеточку. Кайл был далек от понимания всего этого и не стал будить так сладко посапывающего Стотча, просто присел поблизости. Кажется, Стэн говорил ему никуда не уходить, а он не послушался. Чернильно-черных сфер стало в пять раз больше, теперь они скакали по всему помещению, оставляя после себя огромные вмятины, мелодия стала громче. И тут произошло что-то совсем из ряда вон – весь дом попросту начал складываться, словно он был сделан не из бетона, а из картона. И теперь какой-то великан его гнул по своему усмотрению. У Кайла едва глаза на лоб не полезли, он задыхался от страха и, в последний раз грустно посмотрев на Баттерса, которого он видел, наверно, в последний раз, ринулся сквозь падающие стены и надламывающиеся потолки. Лестница исчезла на половине пути вниз, она превратилась в одну ступеньку. Дом сошел с ума! Все же погибнут, если это не прекратится. – Бегите! Убегайте, иначе вас раздавит! Он истошно вопил, взывая танцующих к разуму, ничего не работало – тени людей ускользали от него, словно он был прокаженным или сумасшедшим. Мир перед глазами покачнулся и стремительно изменил плоскость. Кайл сморщился от легкой боли, и до него дошло, что это не гравитация перестала действовать, а он сам упал, споткнувшись о порожек между кухней и гостиной. О том, что дом еще недавно давил находящихся в себе подростков, он как-то позабыл. Его полностью поглотила куда более интересная сцена: в желтом свете торшера Петти Нильсон плавилась в объятиях Эрика Картмана. Перевернувшись на спину, Кайл с задранной головой продолжал наблюдать за изрядно заведенной парочкой. Изображение неожиданно стало четким, он следил за каждым движением пальцев Картмана, вычерчивающих витиеватые узоры на бедре Петти, которая сладко постанывала в рот парня и прижималась к нему часто вздымающейся грудью. Кажется, всем вокруг было глубоко плевать на валяющегося на ковре Кайла и руку Картмана, переместившуюся в район между ног мисс Нильсон. Фантазия, яростно отрицающая действительность благодаря наркотикам, исказила картинку, и вот, на месте Петти уже оказался Кайл, дрожащий от возбуждения и умоляющий подняться наверх, чтобы приступить к делу. Теплые ладони под рубашкой, горячий поцелуй с мерзким вкусом никотина, свинцовая тяжесть в низу живота и ужасная теснота в брюках. Вот только мираж развеялся, и Картман покусывал плечо вовсе не воспламеневшего животной страстью Кайла. От одной мысли о том, что еще немного – и Петти Нильсон будет извиваться под Эриком, Кайла пробил озноб. Он поднялся, заставляя комнату замереть на месте, и пошел прямиком к слившимся воедино Картману и Петти. - Где ты был? – зашипел Кайл, зло прищурившись. – Облизывал отшившую тебя еще в четвертом классе Нильсон, пока я, черт побери, пытался спасти мир? Кенни умер там! А ты... А ты… Тут… с Нильсон… Тебе всегда на всех было плевать, но ты, Петти, неужели ты хочешь обратно в девяностые? Эти ужасные розочки в волосах и пиксельные человечки. Они ведь… ужасны. – Он с трудом подбирал слова, все они звучали как-то смешно и не хотели складываться в предложение. - Да? Петти залилась краской, вжимаясь в стену, под осуждающе-потерянным взглядом Кайла. Ее блуза была расстегнута, значит, Картман успел помять ее груди. Наверно, она ожидала длинной нотации, но Кайл не был способен вспомнить то, что он сказал мгновение назад, поэтому оставил попытки отчитать Эрика и его пассию за беспечное отношение к коварным планам Ланы Дель Рей. - Что ты несешь, еврейская шваль? – нахмурился Картман, и Кайл учуял острый запах алкоголя, исходящий от него. – Иди найди себе другое место для бредовых россказней. - Я никуда не уйду, - капризно заявил Кайл. Он постепенно раздражался: ну почему никто не понимает, чего он хочет? Хотя, если честно, он и сам не знал, чего хотел. – Пока ты не доложишься мне, почему тебя не было на задании. - Потому… - Картман склонился к Кайлу. Тот потерял интерес к разговору, отвлекшись на волнующее и показавшееся ему невероятно пошлым движение – подушечки длинных пальцев находящегося в бессильной ярости Эрика медленно теребили и оттягивали кожу на шее рядом с адамовым яблоком, а потом спустились ниже к V-образному вороту футболки. Причем сделали это так изящно, что Кайл просто впал в ступор. Все внутри него клокотало от страсти, он хотел Картмана так, как никогда никого не хотел, даже Бебе. - …что я готовил Петти Нильсон к тому, чтобы сегодня ночью она раздвинула передо мной ноги. - Если бы ты действительно хотел ее отыметь, то сделал бы это еще пятнадцать минут назад, когда она звала тебя подняться в одну из спален, - усмехнулся Кайл. Петти хоть и была изрядно пьяна, но, расслышав их речи о собственной персоне, обиделась и быстро ушла. А Кайлу было плевать, он по сути даже не заметил исчезновения девушки, поглощенный своей похотью и собственничеством, стершими границы дозволенного. – А все почему? Потому что тем, кого ты на самом деле жаждешь трахнуть, являюсь я. Как жаль, ведь я послал тебя и подтерся твоими самыми нежными чувствами. - Заткнись! – рыкнул Картман. - Что, наш голубок пришел в бешенство? Интересно, а Петти знает, что, забираясь в трусики к ней, ты представлял меня? Ей, наверно, будет очень неприятно… Это стало последней каплей для Эрика, и без того взведенного, как курок. Он набросился на мило улыбающегося Кайла, хватая того за волосы, почти отрывая голову, впиваясь в губы до боли. Безумие, словно яд, мгновенно отравило обоих, смешавшись с кровью, бурлящей в жилах. На этот раз Картман не сдерживался, чтобы не отпугнуть Кайла, все было по-взрослому – никаких смущенных поцелуев или нелепых столкновений носов, только руки, сумасшедше сжимающие чужие плечи и рывками путешествующие по спине. То, что так долго назревало между ними, наконец вырвалось наружу, взрыв, утащивший два сплетенных тела в самую пучину потаенных желаний и страхов. Торшер опасно покачнулся и полетел на пол, когда Эрик снова оттеснил Кайла к стене, перехватывая инициативу. Раздался грохот, звон разбитого стекла, и Картман резко отстранился, переводя дыхание. - Эрик! – Откуда-то из воздуха материализовалась, как всегда, обеспокоенная Вэнди. Кайл присел, чтобы скорее поднять пострадавшую лампу, и его заметили: - Кайл! Господи, ты в порядке? Стэн мне сказал, что Кенни напичкал тебя какими-то наркотиками… - Наркотиками? – Картман посмотрел в глаза выпрямившемуся смеющемуся Кайлу, который вытирал кровь, сочащуюся из прокушенной Эриком губы. Там не было ни грамма адекватности. - Да. Мне не удалось расспросить Кеннета, поэтому мы так и не знаем, что именно он ему дал… Кайл, у тебя кровь? – Вэнди закричала и рассерженно дернула жиртреста за край футболки: - Эрик, ты его бил?! - Вэнди, со мной все в порядке, - вмешался абсолютно спокойный, лишь странно улыбающийся Кайл, будто это не он несколько секунд назад в исступлении прижимался к Картману, умирая от желания отдаться ему, как больной сатириазисом. – И я прекрасно себя чувствую. Только тут немного прохладно, не находишь? Удивительно, что материал, из которого построены дома, не дает теплу с улицы моментально просочиться сюда. Но зато зимой это очень удобная функция. Представляешь, как отстойно было бы, когда в Рождество, несмотря на работающую отопительную систему и горящий камин, тебе пришлось бы ходить дома в теплой куртке? А вот животным с мехом везет… - Стэ-э-эн! – Кайл не понял, почему голос подружки его лучшего друга дрожал, а взгляд Вэнди был несколько испуганным. - Тебе холодно, потому что ты в мокрой одежде, полудурок, - объявил Эрик, ставший по неизвестной причине мрачнее тучи. - Да? О! Точно. Я ведь очнулся в ванной после того, как мы с этой рыжей сучкой упали во Врата Ада. – Кайл потрогал свой влажный галстук и шагнул навстречу Картману, прикуривающему от дешевой зажигалки. – Ты меня согреешь? Эрик поперхнулся сигаретным дымом, он открыл рот, чтобы сказать что-то Вэнди, но девушка зажала уши ладонями, во все глаза таращась на Кайла, игриво теребящего фальшивый военный жетон Картмана: - Не посвящай меня в подробности. Умоляю. Просто сделай так, чтобы он стал прежним. - Может, хватит вести себя так, словно у тебя течка, а, жид? – Картман убрал от себя руки Кайла, как только Вэнди исчезла из виду. – А бомжа этого придушить мало за то, что дал тебе какую-то херню. Пойдем, будем делать из тебя человека, хотя я не уверен, что такое вообще возможно, учитывая то, что ты еврей. Да еще и рыжий. - Еще одна шутка о моей национальности, и я оторву тебе яйца. – В Кайле проявился небольшой проблеск нормального поведения, пока Картман тянул его за собой на второй этаж. – Такие, как ты, плодиться не должны. - То же самое могу сказать и о тебе. - Завались и поцелуй меня. – Но проблеск этот оказался мимолетным. - Если я это сделаю, боюсь, что, придя в себя, ты действительно оторвешь мне яйца, - ухмыльнулся Эрик, наблюдая за тем, как ледяная вода, закручиваясь водоворотом, уходит через сливное отверстие. А Кайл рассматривал свою кисть, дивясь тому, что у него пять пальцев, а не, допустим, восемь. Почему именно пять? Почему две руки и две ноги? Какая-то просто магия чисел. Из размышлений о странностях мироздания его вырвал оклик Картмана: - Раздевайся и залезай в ванну, а я пока выйду. Я постоянно буду за дверью, так что даже не пытайся сбежать, уяснил? Кивок головы, и Кайл непослушными пальцами принялся расстегивать то и дело норовящие выскользнуть маленькие пуговицы рубашки. Приятное тепло окутывало со всех сторон, громкие басы музыки, звучащей за стеной, заставляли гладкую поверхность прозрачно-голубой жидкости походить рябью. Кайл расслабился, почти полностью погрузившись в воду, и уставился в белый эмалевый бортик ванны. Так чудесно и спокойно ему не было уже давно, вот только чего-то не хватало для полной гармонии. - Эрик! Дверь приоткрылась, и на пороге появился Картман с комком сухой одежды в руках: - Чего тебе, жидовская морда? - Побудь со мной. - Иди ты нахер. Когда отогреешься… Кайл встал. - Твою мать! - выругался жиртрест, стараясь смотреть куда угодно, кроме преступно голого Брофловски. Кайл был готов поклясться, что видел смущенный румянец на щеках Картмана. Он безо всякого стыда расхаживал в мини-юбке перед сотнями тысяч глаз телезрителей, а тут порозовел, как девчонка. – Сядь! Сядь обратно, пока я не лишился зрения! Срань господня! - А ты останешься? - Я сделаю все, что ты захочешь, только сядь! Кайл послушно сел, расплывшись в довольной улыбке, а Картман опустил крышку унитаза и устроился на ней, подтянув одну ногу к груди и облокотившись спиной о сливной бачок. Теперь Кайл был абсолютно счастлив, созерцая Эрика, щелкающего зажигалкой и бесцельно рассматривающего потолок. Он не мог подобрать точного определения той эмоции, которая пришла на смену животному желанию, но если бы он мог изобразить ее, то использовал бы огромное количество белого новахо и теплого охрового, а при смешении их получился бы оттенок чуть теплее цвета радужки Эрика. На секунду он предположил, что любит Картмана. - Хватит на меня пялиться, это жуть как раздражает. - Прости. Я только хотел сказать, что тебе не стоит так много курить, - мягко заметил Кайл, сконцентрировавшись на губах Картмана, удерживающих сигарету. Ему остро захотелось стать ее фильтром. Ведь прежде, чем его сломают и выкинут под ноги, он получит десяток поцелуев этого жадного рта. – Может развиться рак легких. - А может и не развиться, - скептично фыркнул Эрик и посмотрел на Кайла. – Я, конечно, пьян, а ты вообще под какой-то тяжелой наркотой, но неужто ты обо мне заботишься? - Я всегда о тебе заботился, что бы ты мне не сделал. – Кайл постучал указательным пальцем по виску: - Это – что-то, заложенное в подсознании. Иногда мне кажется, что я единственный всегда обо всем беспокоюсь. - Я всегда говорил, что ты псих. - Зачем ты клеился к Петти? Зачем водил на свидание Бебе? Ведь все это время тебе нравился я, не так ли? – вздохнул Кайл, не совсем понимая собственные вопросы. - А ты вспомни, если сможешь, что ты мне ответил, когда я тебе обо всем рассказал, - пожал плечами Картман. Повышенный градус алкоголя в крови давал ему возможность беседовать без ужимок и срывов, на чистоту, так, как давно пора было поговорить. Кайл стушевался, виновато опуская голову: правильно, он ведь отшил Эрика, при этом еще и назвав голубым. - Должно быть, это не самое удачное объяснение в чувствах в твоей жизни, - не удержался от смешка Кайл. - Первый блин всегда комом. - Первый? То есть… Ты еще никому и никогда… - Скрыть свое искреннее удивление Кайлу не удалось. - Слушай, там, наверно, уже вода остыла, вылезай давай, - перебил его Картман, нахмурившись. И ребенку стало бы понятно, что он не хочет касаться этой темы. Однако Кайл сейчас был хуже ребенка: он сделал все, как сказал Эрик – вытерся, натянул на себя вещи, которые были на несколько размеров больше нужного, и подошел к своей временной «мамочке». – Найдем тебе спальню, там проспишься, как следует, и утром будешь в порядке. Кайл схватился за голову, испытывая знакомый приступ мигрени, и согнулся пополам под тяжестью комнаты, внезапно ставшей размером с коробку из-под холодильника. Японская еда, которую они все вместе заказали перед началом вечеринки, покатилась вверх по пищеводу, и Кайл упал на колени перед унитазом. Он привалился к стене, едва дыша, когда желудок все-таки перестал судорожно сокращаться. Память медленно, но верно восстанавливалась, хотя большая часть фрагментов все равно оказалась безвозвратно утеряна. - Вот дурь и начала из тебя выходить, - как-то даже радостно сообщил Картман, прикладывая влажный край полотенца к горячему лбу многострадальца. Кайл в упор смотрел на него из-под едва приоткрытых век и недоумевал, почему Эрик до сих пор с ним. Зрелище блюющего Брофловски могло доставить только какое-нибудь извращенное удовольствие, и, несмотря на все странности, жиртрест не тянул на любителя чужой рвоты. И еще эта славная прохладная тряпка, которой Картман бережно обтирал его лицо… Все это казалось невероятным. Сказочным. Даже безумным. И что пугало сильнее, Кайл не ощущал ни капли отторжения, к нему вернулось то приятное чувство заполненности светом. Эрик о нем заботился, и так было правильно. На фоне нового душевного порыва, доселе незнакомого Кайлу по отношению к Картману, вся их ненависть друг к другу выглядела дико фальшивой. А может, это наркота еще не до конца выветрилась? – Эй, Кайл, ты в порядке? - Если можно назвать то, что мои кишки вывернуло наизнанку, а вкус кислой сырой рыбы теперь даже в носу, «в порядке», то да. Я в полном порядке, - хрипло отозвался Кайл, забирая у Эрика полотенце и прижимая его к своему рту. – Голова кружится. - Наркоман недобитый. - Алкоголик конченный. - Что, что, ЧТО?! Кайл, нехорошо так говорить о добрых людях! – Картман передразнил миссис Брофловски, своими повадками зачастую напоминающую курицу-наседку. - Я не могу и руку поднять, но считай, что ментально я тебя избил до полусмерти. - Рад, что ты вернулся, еврей, - хмыкнул жиртрест, помогая Кайлу подняться, придерживая того за пояс. Ноги напоминали разварившиеся толстые спагетти, и Кайл с трудом мог их волочить. Он уже различал людей вокруг, хотя и не помнил их имен, но это был явный признак того, что трип, наконец, закончился, и разум его постепенно проясняется. Однако чем больше Кайл приходил в себя, тем менее уютно чувствовал себя в полуобъятиях Картмана – сердце начинало учащенно биться от смущения и волнения, стоило только подумать о том, что он творил в гостиной. Место прикосновения руки Эрика жгло даже сквозь слой одежды, и Кайл вздохнул с облегчением, когда его выпустили из сильной хватки в одной из спален. Картман за щиколотку стянул с кровати какого-то парня, кричавшего «Да, моя породистая кобылка!», имея раком какую-то девицу: - Проваливай отсюда, ковбой, блять. - Чувак, мы вообще-то тут… - Скройся, я сказал. – Ковбой стремительно собрал свои вещи и испарился, позабыв о своей пассии, тоже поспешившей убежать. Картман пригласительно указал рукой на постель: - Ложись, а я укрою тебя одеяльцем, как настоящая заботливая мамочка. - У меня нет особого желания спать тут после того, что они вытворяли, - покачал головой Кайл, но все же покорно отлепился от двери, за которую держался, чтобы устоять в вертикальном положении, и поплелся к своему будущему ложу. Эрик сорвал постельное белье, видимо, поняв все отвращение Кайла, и оставил только подушку. – Спасибо. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить. - Я принимаю только наличные, никаких чеков, - усмехнулся Картман, глядя на развалившегося позеленевшего Кайла. - Всегда подозревал, что ты не настолько плох, как пытаешься казаться, - пропустил мимо ушей его слова Кайл. – Во всяком случае, ты отчасти благороден. - С чего ты это взял? - Ты не воспользовался тем, что я под наркотой и не могу дать стоящего отпора. Картман закатил глаза и фыркнул: - Я всегда мечтал о том, чтобы ты пососал мои яйца, жид пархатый, но вовсе не под наркотой, а в трезвом уме – ты ведь должен твердо осознавать, что я тебя сделал. И если у меня давно не было секса с женщинами, это не значит, что я начну бросаться на любую дырку. Лучше в ведро подолбиться, чем в тебя. - Эй, Картман. – Кайл сел на краю постели и, протянув руку, дернул Эрика за футболку, наклоняя к себе, а после – просто поцеловал его, затыкая свой внутренний голос, постоянно велящий задуматься о последствиях. Он устал терпеть. Картман, не ожидавший такого поворота, однако подался вперед и пошел в наступление. Кайл повалился на спину, утягивая за собой и Картмана, но ничуть не уступая ему в дикой пляске языков и постоянном столкновении зубов. Кольцо рук разомкнулось, Эрик оторвался от губ Кайла, замирая в паре сантиметров от его лица, глубже зарываясь пальцами в рыжие кудри. - Это самое отвратительное из всего, что было в моей жизни. Теперь я никогда не смогу есть суши. - На то и был расчет, - криво улыбнулся Кайл и приподнялся на локтях, позволяя Картману вновь овладеть своим ртом. _______________________________________________________________ * - Имеется в виду песня "Born To Die" Прим. автора: Я ничего не имею против творчества Ланы Дель Рей, хотя не могу сказать, что являюсь его поклонницей. Лана здесь использована в качестве больной галлюцинации Кайла, не больше.