Лев Николаевич, простите

В этот день было всё прекрасно. И тёплая ясная погода, и свежий лесной воздух, и семь уроков в душной школе без меня, и кружившая атмосфера радости, воодухотворения, соперничества. Осенняя эстафета. Районные соревнования между школами в этом году проходили в сосняке. Петляющая тропинка пролегала по всему периметру островка дикой природы, сохранившейся в разрастающихся каменных джунглях. Десять этапов по четыреста метров для сменяющих друг друга пяти девочек и пяти мальчиков. Я разминалась, дыша полной грудью. Прохладный хвойный воздух щекотал лёгкие. Группы соперников, окружившие со всех сторон, навевали тревогу. Стараясь не зацикливаться на волнительных моментах, ожидающих впереди, я достала выданные физруком шиповки и уселась на рюкзак. Вид этих спортивных кед враз испортил прекрасное настроение. Наверняка, эти кеды повидали не одну сотню потных ног. Была мысль понюхать, но я сразу отказалась от этой идеи. Их давно следовало списать с трудового пути, отдать все почести и отправить на покой. Вместо этого мне приходится разминать затвердевшую резину подошв, докручивать расшатавшиеся шипы, аккуратно, со страхом оборвать, завязывать шнурки. Стоило мне справиться с экипировкой, как настал следующий неприятный момент этого прекрасного дня. Олег Эдуардович с короткой стрижкой и с чисто выбритым лицом был серьёзен. Очки в тонкой металлической оправе придавали ему интеллигентный вид, такой, что можно было подумать, что он не школьный физрук, а научный сотрудник какого-нибудь НИИ. Получив майки с номерами школ и этапов, он собрал всех нас в кучу и, окинув взглядом нашу команду, округлил глаза: — Где Косухина?! — занервничал физрук. Все стали озираться и пожимать плечами. — Её сегодня кто-нибудь видел? — отрицательные покачивания головой едва не заставили его выругаться. Он судорожно посмотрел на часы, которые нещадно отсчитывали время до старта. — Телефон её есть?! Спустя пару минут поисков номер Косухиной был найден, но ответ на звонок был не утешителен. — Она внезапно заболела! — злясь, проговорил Олег Эдуардович и, оглядывая женскую половину команды, сообщил, — кому-то придётся бежать два этапа. От такой перспективы девчонки заохали, каждая пытаясь слиться. Тяжёлый взгляд из-под очков остановился на мне. — Виноградова, — обрадовал он, — давай ты. Возьмёшь первый и девятый этапы. Будет около семи минут на отдых. Видя мой побледневший вид, похлопал по плечу: — Ничего, ничего, ты справишься. На первом этапе держись в серединке, не рвись вперёд, сохрани силы для девятого. А вот там уже выкладывайся на всю катушку. Соберись! Я в тебя верю! Вся команда в тебя верит! Команда, состоящая из учеников десятых и одиннадцатых классов нашей школы, попыталась меня вдохновить ободряющими возгласами, но у них это не получилось. Моё сердце начало отсчитывать такой быстрый ритм, что казалось, израсходует всё накопленные запасы энергии ещё до начала соревнования. Единственный, кого я хорошо знала из присутствующих — одноклассник Витя Калинин. Он подошёл, положив руки на мои плечи, и стал медленно вдыхать через нос и выдыхать через рот, призывая взглядом делать то же самое. Размеренное дыхание помогло немного успокоиться. Я нервно улыбнулась в ответ на его приветливую спокойную улыбку. Олег Эдуардович распределил майки, которые каждый натянул на себя. — Я тебя буду ждать у второго этапа. Поменяем майку, и я доведу тебя до девятого. Он недалеко, — сказал мне физрук и уже для всех добавил, — пока есть ещё несколько минут потренируйтесь передавать палочку. Точно в руку. Без падений. Ошибка может стоить многого. Старт. Я стою в ряду с взволнованными соперницами из других пятнадцати школ, готовых сорваться по первому сигналу. Меня прошибает дрожь, а в груди заходится сердце. Я ругаю себя за столь явную податливость стрессу. Сжимая кулаки, ощущаю в правой отполированную поверхность деревянной палочки. Не думай! Беги! И я сорвалась под дикие крики окружающей поддержки. Широкая стартовая дорожка постепенно сужалась настолько, что больше двух человек, не мешая друг другу, бежать рядом не могли, вынуждая определиться со своим местом в этом соревновании. Как мне было велено — держалась в центре группы бегунов. Пятёрка самых рьяных вырвалась вперёд, остальные равномерно тянулись сзади. Тропинка петляла меж деревьев и кустарников, извилистые корни высоких хвойных насаждений торчали из вытоптанной земли, поэтому приходилось смотреть под ноги, дабы не растянуться лицом вниз. Вытертая почва пружинила под ногами, а шипы, врезаясь в неё, создавали идеальное сцепление, которое не сравнится с бегом в кроссовках. Прохладный воздух проникал внутрь, горло нещадно драло от двухстороннего беспрерывного потока, а лёгкие горели огнём. Странные ощущения — жжёт от холода. Со всех сторон слышались слова наставлений и имена, кому они предназначались. «Света, работай!», «Галя, догоняй!», «Терпи, Настя, терпи!» Ноги наливались тяжестью и двигались на автомате, пальцы, сжимающие палочку, сводило от напряжения, а дыхание срывалось. И когда впереди показался ряд бегунов, ожидающих передачи эстафеты, я внутренне выдохнула. Ровно вложив палочку в руку коренастому блондину из одиннадцатого «Б», я оказалась в зоне действий Олега Эдуардовича. Он стянул с меня майку с номером «один» и натянул другую. Дал сделать пару глотков воды и, разминая мои напряжённые плечи, проговорил: — Хорошо, молодец! Всё идёт по плану. Силы остались? Не стой, надо ходить. Сейчас отдышишься, и пойдём к следующему этапу. Я словно в забытие проделала путь до новой отрывной точки. Приняв свою участь и настроившись выжать из себя максимум, я наблюдала, как первая пятёрка ребят передала свою эстафету. Они явно из спортивных школ и соревноваться с ними было заведомо безнадежно. Они всегда были лидерами и по большому счёту соревновались только между собой. А вот остальные десять участников — это тот уровень, которому мы соответствовали, и наша цель была занять достойное место среди них. К нам присоединился раскрасневшийся Калинин, закончивший свой этап и рванувший сюда поддержать меня. Меж стволов деревьев показался шестой бегун, судья оповестил номер школы, и девушка, стоящая рядом со мной, вышла на тропу, ожидая передачи. Следующей была я, чему знатно обрадовались физрук и Витя, потому что наша школа оставила позади большую часть соперников. Я же не разделяла их радости, меня заботило одно: чтобы я не облажалась и наше место не скатилось вниз. Я отключилась от галдежа и шума, сотрясавшего густой воздух. Только одно колотилось в мозгу — крепко схвати палочку! Крепко! И, как только запыхавшееся лицо оказалось достаточно близко, я начала набирать ход. Ладонь почувствовала твёрдый удар и пальцы сжались. Следом, не отставая, держались другие участники. Я бежала во всю мочь, сохраняя позицию, но на середине пути поняла, что налитые свинцом бедра отказываются бежать в нужном темпе и с каждой секундой замедляют свой бег. Ну, где же второе дыхание?! Давай! Держись! Кричала я молча. Но висящие на хвосте соперники такого не прощали. Одна широкобедрая обогнала — восьмые. Вторая рыжеволосая обогнала — девятые. И перед самым финишем этапа очередная спина с длинной косой замаячила передо мной, заставив нутро гореть праведным гневом. Ну уж нет! Чтоб вас! Палочка влилась в руку здорового кучерявого Саши из одиннадцатого «А» и тот, сверкая пятками, улетел вперёд, оставив позади соперника, не удержавшего при передаче эстафетную палочку. Я злорадно ухмыльнулась, гулко дыша и развалившись на траве. Мы пока девятые. Спустя несколько минут физрук и Калинин подняли меня на ноги, и мы дружно пошли по направлению к финишу, где обнаружили стоящих в кругу ребят. В центре сидел сырой, краснощёкий финалист. Олег Эдуардович скрылся с глаз, спеша выяснить результаты. Откопав в куче сваленных рюкзаков свой, я натянула спортивные штаны и кофту. Вспотевшее тело стало быстро остывать, а простывать нельзя. — Ну, орлы! — довольный учитель вошёл в круг, — из шестнадцати школ восьмое место! Учитывая, что мы не спортивная школа, а также отсутствие одного члена команды — это отличный результат! Молодцы! Всем огромное спасибо за участие! И ещё. Сегодня отдыхайте, а завтра на большой перемене в столовой вас будет ждать праздничный пирог, так что прошу всех быть. Удовлетворение от удачного выступления и от того факта, что уже всё закончилось и можно расслабиться, накатило тёплой волной усталости и тихой радости. Стоял солнечный день, и мы с Витей решили пройтись пешком до дома, не спеша, что заняло около получаса. По пути зашли в кафетерий, где навернули сладкие булочки с соком. Мне особо болтать не хотелось, сказывалась внушительная растрата энергии, да и Калинин молчаливо шёл рядом, не распыляясь на ненужную болтовню, чему я была рада. Перекинувшись несколькими фразами за всю дорогу, мы распрощались. Интересно, если Ольга Николаевна сейчас преподавала, она бы отметила прогул её урока колким комментарием? Или, может, наоборот, похвалила?