* * *
После обеда они решили сходить в Хогсмид, чтобы отпраздновать каникулы на полную катушку с транжирством карманных денег и сливочным пивом. В этом году с министерством опять возникли проблемы, в которые их, конечно, никто не посвящал, и многие ученики остались в школе. Но Рон шепнул им, что его папа узнал, что ходят слухи… в общем, директор настоял на повышении безопасности передвижения учеников, поэтому, возможно, ближе к новому году обновленную каминную сеть наладят, и они с Гарри смогут заскочить в Нору на день или два. Предполагалось, что Гермиона отправится к себе домой, но учитывая её состояние, она сомневалась, что отважится. Теперь родительские объятья скорее пугали, а вдруг она впадет в истерику и что-нибудь ляпнет? Или рана опять откроется? Она еле подавила желание выпить маггловское успокоительное, которое всегда держала про запас на всякий случай. Неизвестно, когда Снейп опять вызовет её, а медикаменты могут помешать его… вмешательству. Про собственные чувства она старалась не думать, но что он творил? То ни с того, ни с сего соглашается на персональные занятия, а ведь она была уверена, что никакой Дамблдор не настаивал на её тренировках, то вдруг пытается отвязаться. Невозмутимо, ну почти, спасает её от кровопотери, игнорирует и тут же опять предлагает помощь, да ещё и общается с ней практически как нормальный человек. Может это не она тут с ментальными расстройствами? Или её восприятие реальности исказилось гораздо сильнее, чем казалось? Они вернулись с прогулки, сходили на ужин и даже устроили посиделки в общей гостиной, где она умудрялась выдавать что-то разумное на рассказы Гарри про — шепотом — крестражи и Слизнорта, но проклятие, поведение Снейпа, собственные чувства все никак не укладывались у неё в голове. «Рон бросает Лаванду? Притормозите, у меня тут свой эмоциональный конец света». Все уже давно отправились спать, но Гермиона никак не могла привести себя в чувство. Ей хотелось что-нибудь сделать. Например, обсудить происходящее со Снейпом, ведь он сам во все это ввязался. Оставил бы её тихонько сходить с ума в одиночку и дело с концом, а теперь это и его проблема тоже. Она вышла из спальни и направилась в сторону класса защиты, значок старосты давал ей кое-какие полномочия, а проклятие — оправдание поспешным действиям. Зайдя в аудиторию, она уже хотела невозмутимо ворваться в лаборантскую — почему-то она была уверена, что профессор все ещё там, но услышала шум в коридоре. Наученная долгим опытом дружбы с Поттером и его удивительной способностью влипать в неприятности, она пригнулась и неслышно проскользнула вдоль парт к кафедре, прячась за стол. Сердце замерло и весь этот лепет, о котором она мысленно рассуждала целый вечер, вызвал стыд. Входная дверь приоткрылась, и в класс зашел ещё один человек. Филч пришел по её душу! Но нет, легкой походкой неизвестный пересек комнату, чуть задержался у второй двери, постояв секунду прямо рядом с ней, постучался и незамедлительно зашел. — Здравствуйте, профессор, вы хотели меня видеть? — это… Малфой? — Да, Драко, нам нужно поговорить, — а это Снейп, очевидно. Видимо, ей повезло, что он не наложил никаких заглушающих чар. — Не имею понятия, о чем вы. — Бросьте, вы сейчас в очень опасном положении и ведете себя… неосмотрительно. — При всем уважении, сэр, это не ваше дело. — Если вы вылетите из школы, то провалите задание… — На каком основании? Я не сделал ничего такого. Если вы беспокоитесь о Белл, то я не имею никакого отношения к её побрякушкам. — Вы так же неумело врете своему хозяину? Раздался неясный шум. Гермиона затаила дыхание. — От него у меня нет секретов, а вам лезть в мою голову я не позволю. Тетя Белла рассказала мне кое-что о вас и ваших… методах. — Поймите, Драко, я на вашей стороне и хочу только помочь. — Дергая меня для бесполезных разговоров? — Малфой, похоже, срывался. — Я обещал вашей матери защитить вас, я дал Непреложный обет, позвольте мне… — Мне не нужна ваша помощь. — Драко, я занимаюсь этим уже много лет и знаю достаточно… — Достаточно, чтобы украсть у меня всю славу?! — Успокойтесь и подумайте, вы сейчас просто расстроены из-за отца, но… Дверь лаборантской распахнулась и, как она предполагала, Драко вылетел вон. Гермиона вздрогнула от резкого шума и съежилась, стараясь быть как можно более незаметной. — Ступефай!4. Решения
28 апреля 2019 г. в 23:18
Не придумав ничего лучше, она сослалась на обязанности старосты и ускользнула от Гарри и Рона. Их отношения все ещё оставались слегка натянутыми, поэтому они снова легко переключили внимание друг на друга. Так как время встречи не было назначено, она в нерешительности проследовала в класс защиты. В сумрачной, из-за занавешенных окон, комнате было пусто. Неповрежденные столы стояли на своих местах, готовые к теоретическому занятию. Она не могла сказать точно, была ли это та же самая, восстановленная, или новая мебель. Гермиона зашла за учительскую кафедру и посмотрела на столешницу — стопки пергаментов, наверное, работы учеников, перья, пара чернильниц: все аккуратно расставлено. Никаких признаков того, что тут недавно работал человек. Повернувшись к меньшей двери в углу класса, Гермиона замешкалась. Должна ли она? Да какого черта, если хотят соблюдения приличий, не отправляют пустые записки.
Преподавательская оказалась отнюдь не крошечной. Или это были чары незримого расширения? Помимо рабочего стола, гораздо более обжитого, и нескольких шкафов с книгами, тут была развернута настоящая лаборатория с приличным запасом ингредиентов, насколько она могла судить. Видимо, Снейп занимался личной работой по зельеварению, а не только обучением. Гермиона мысленно хлопнула себя по лбу, очевидно же, он был увлеченным зельеваром и наверняка проводил исследования. Не бегать же ему каждый перерыв в подземелья к Слизнорту, чтобы проверять котлы. Они же и привлекли её внимание — несколько зелий было в стазисе, и лишь одно кипело на слабом огне. Не удержавшись, она сунула нос в каждый, с удовлетворением заметив, что может предположить назначение всех, кроме того, что, видимо, ещё было в процессе приготовления.
На этот раз подкрасться незаметно Снейпу не удалось. Впрочем, его шагов Гермиона не слышала, но в тишине заметила, как мягко закрылась дверь в класс. Через несколько секунд он зашел в свой кабинет. Она заблаговременно отошла от котлов и повернулась к выходу, поэтому увидела, как за долю секунды он скрыл свое удивление бесстрастной маской.
— Итак, мисс Грейнджер, вы почтили меня своим вниманием.
— Какой у меня был выбор? — профессор странно посмотрел на неё, и она подумала, что вчерашнее вряд ли можно было считать их моментом сближения, добавив с усилием: — Сэр.
— Надеюсь, вы понимаете, что продолжать тренировки может быть опасно для вашего здоровья, учитывая обстоятельства. Но я полагаю, что могу помочь вам, — ему действительно не все равно? — Если вы согласны, мне нужны ваши воспоминания о ранении и вся информация по пройденному лечению.
Извлекая серебристую нить из своего виска, Гермиона почувствовала то странное ощущение покоя, когда травмирующее событие изглаживается из памяти, не стирается, нет, но блекнет и теряет остроту. Снейп предоставил ей Омут памяти, и она старалась не думать, что именно с его помощью Гарри когда-то подсмотрел прошлое профессора. Удивительно, насколько их занятия отличались от конфликтных уроков окклюменции Поттера. Пока Северус задумчиво просматривал составленный ею — в алфавитном порядке — список лекарственных зелий и чар, которые применяли к ней после Отдела тайн, она подошла к, конечно же, книжным шкафам. Он молча дал ей отмашку и нырнул в воспоминание. Пробежавшись пальцами по корешкам журналов по зельеварению и на автомате прочитав несколько названий увесистых талмудов по нему же, она наугад вытащила парочку книг с нижней полки. Они были меньше и новее, и, если бы равнодушие после вчерашней истерики все еще не выравнивало все её восприятие реальности, Гермиона сильно удивилась бы их содержанию. Это был справочник по трансфигурации и вполне себе маггловская книжка по медицине. Последнее в больших количествах можно было найти и в её домашней библиотеке, ведь родители были врачами, хоть и стоматологами, поэтому она почти с ностальгией начала листать анатомический атлас. Невыносимо захотелось домой, в объятия матери и отца. Гермиона почувствовала, что преследовавший её последнее время полный душевный раздрай возвращается. Причин для того, чтобы все вдруг наладилось за день не было, а лишаться апатичного спокойствия не хотелось.
— Я не могу идентифицировать проклятие. Видимо что-то собственного изобретения, — впервые она слышала, чтобы профессор признавал свою неспособность сделать что-то. — Однако, очевидно, невербальный вариант был ослаблен. Вряд ли Долохов планировал вас просто оглушить.
— Да, мадам Помфри решила так же.
— У неё большой опыт. Лечение, что к вам применили, весьма эффективно во всех общих случаях поражения проклятием. Однако… — он быстро посмотрел на неё. — Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер?
Она пожала плечами. Шрам все ещё покалывало, и ей было неприятно, когда ткань одежды терлась об него, но, в целом, ничего страшного.
— Вы не возражаете, если я проведу осмотр?
Смущение залило её лицо краской, как будто в отместку за то, что вчера она практически не стыдилась под тяжестью других более сильных эмоций.
— Простите, сэр, я… я… не надела нижнего белья, чтобы не давить на рану, — она выдала информацию скороговоркой и с усилием посмотрела на его лицо. Он не повел и бровью.
— Хорошо, обойдемся диагностирующими чарами.
Она неоднократно подвергалась этим процедурам в больничном крыле, поэтому просто смирно стояла и ждала, когда он закончит. Снейп не спешил и не суетился, как мадам Помфри, и в какой-то момент ей показалось, что он нарочно тянет время.
— Как вы себя чувствуете… в эмоциональном плане? — спросил, как бы между делом, как никогда до этого не делал.
— Что вы имеете в виду? — Гермиона напряглась, худшего психоаналитика, чем профессор, она не могла себе и вообразить. Он что реально думает, что она ему сейчас душу раскроет?
— Я подозреваю, что проклятие помимо физического воздействия имеет и ментальный эффект. Достаточно слабый, чтобы не быть очевидным при диагностике, но рассчитанный на долговременное воздействие, — он посмотрел ей прямо в глаза, и она вздрогнула. — Такая маленькая… подлость вполне в духе Долохова. И ему подобных.
Гермиона не нашлась, что ответить. Должна ли она чувствовать облегчение от того, что, по крайней мере, какая-то часть из этого ужасного клубка чувств и переживаний досталась ей в подарок от темного мага?
— К сожалению, определить подобные воздействия весьма сложно. Неудивительно, что Помфри пропустила это, все же она школьный колдомедик, а не специалист по ментальным расстройствам из Мунго. Вчера я потратил некоторое время на поиск эффективного способа диагностики. Пришлось немного модифицировать состав, но, вероятно, это сработает, — он показал рукой на зелье, которое она не могла идентифицировать, и посмотрел на неё с немым вопросом.
Гермиона поняла, что у него чрезвычайно яркая мимика для человека, который практически все время ходит с выражением сдержанной брезгливости на лице.
— Это опасно?
— Нет, но, полагаю, это причинит вам некоторый дискомфорт, — видимо, он принял её ответ за согласие, потому что подошел и начал колдовать над котлом со средством. — Придется фактически визуализировать ваши эмоции, чтобы определить, какие из них ваши, а какие привнесены извне.
Гермиона подавила испуг. Это диагностика, а не препарирование, Снейпу нет дела до её переживаний. Никаких неоновых надписей «влюблена в вас» над головой, надо меньше фантазировать.
— Хорошо, когда оно будет готово?
— Через пару минут. Нужно только добавить последний ингредиент, — он повернулся к ней с серебряной иглой в руках.
— Кровь, конечно же, — прошептала она смущенно и взяла инструмент. Их пальцы соприкоснулись и, как в дешевых романах, она почувствовала, что её дыхание прервалось на мгновение. Она не понимала причин его очевидной заботы по отношению к ней и её здоровью, но подсознанию было все равно, оно просто пищало от восторга.
Как только несколько капель упали в котел, зелье изменило цвет с невзрачно-бурого на насыщенный ультрамарин. Ловкими, выверенными за годы практики движениями Северус погасил огонь и медленно охладил средство заклинанием, затем перелил большую часть его в флакон, а остатки — в белую пиалу. Он протянул чашку ей и не отпустил, пока не удостоверился, что она крепко её держит. «Может руки у него и ничего, очень изящные, почти как у пианиста», — подумала Гермиона.
— До дна, мисс Грейнджер, эффект должен проявиться незамедлительно.
Она поднесла пиалу к губам, стараясь не дышать, — зелья редко отличались удобоваримым вкусом и запахом, и начала пить большими глотками. Снейп трансфигурировал зеркало в полный рост из стула, установил его прямо перед ней и сам начал с пристрастием её рассматривать. Гермионе было очень неловко, она и без отражения знала, что плоская и невзрачная девочка-подросток с вороньим гнездом на голове, да ещё и скривившаяся от горечи снадобья, не самый приятный объект для наблюдения.
Её самобичевание прервали первые всполохи проявляющегося эффекта. Это было даже красиво. Разноцветные переливающиеся нити, напоминающие северное сияние, окутывали все её тело. Она заметила желтые и зеленые пятна, глубокие фиолетовые ленты и алые вспышки, расходящиеся как круги на воде по общему цветовому полю, которое теперь сияло вокруг неё. Было ещё похоже на ауру, о которой она читала в псевдонаучных книжках в детстве, но цвета не были закреплены за каким-то конкретным местом и постоянно перемещались, словно радужные отблески на мыльном пузыре. Каким чувствам соответствовало все это буйство красок было совершенно не ясно, по крайней мере, для неё. Но почему-то пульсирующие — то синие, то нежно голубые — мазки, бессистемно раскиданные то тут, то там, она интуитивно определила как любовь. Вот тебе и неоновая надпись.
Не успела она покраснеть, как магия изменилась. Цветастый полог подернулся серой дымкой и вдруг расширился, вышел за пределы её личного пространства и начал стремительно терять в цвете, пока полностью не почернел и не начал исчезать, истлевая. Гермиона перевела испуганный взгляд на Северуса, но он выглядел удовлетворенным.
— Проклятие не привносит ничего нового, оно как будто… усиливает уже существующее. Весьма хитро, довести жертву до исступления, постоянно расшатывая нервы. Никто и не поймет… — он говорил это с таким искренним интересом и даже ноткой одобрения, что Гермиона сразу вспомнила, сколько занятных историй про него и темные искусства ходило по школе.
— Так я под эмоциональным Сонорусом? Круто, — заметила она тускло.
Гермиона находилась на распутье между радостью от того, что её так внезапно вспыхнувшие чувства, и те самые чувства тоже, были все ещё её, и замешательством, что форсированы они были очевидно извне. Как ей вообще оценивать себя и свои переживания сейчас? Вряд ли хоть что-то, о чем она думала после Отдела тайн, можно было считать объективным суждением. Сомневаться в себе, в своих мыслях… Заклинание действительно было изощренным.
— Учитывая возможные варианты, мисс Грейнджер, это действительно «круто». Наложенное невербально, да ещё и частично купированное лечением, проклятие не сможет нанести вам вреда больше, чем уже причинило. А так как вы, очевидно, все ещё в своем уме, — тут бы она поспорила, — все, что нам нужно — это избавиться от его долговременного накопительного эффекта. Конечно, вы можете просто начать пить успокоительные, пока чары не выветрятся, но кто знает, сколько это продлится. Есть способы и эффективнее.
Снейп двинулся к книжным полкам и начал деловито перебирать литературу, очевидно, в поисках этих самых способов. Чем-то в этот момент он напомнил Гермионе её саму — весь в книгах, сосредоточенный на работе и увлеченный загадкой. «Я его новый исследовательский проект, не так ли?»
— Чтобы снять с вас проклятие такого рода, потребуется очень деликатное вмешательство. Для этого мне нужна некоторая подготовка, — он не смотрел на неё, уткнувшись носом в книгу, название которой она не видела. — Я свяжусь с вами позже.
Рассудив, что их общение на сегодня окончено, Гермиона двинулась к выходу. Она была погружена в свои мысли и молчала. Только когда дверь лаборантской практически закрылась за её спиной, она услышала отчетливое:
— Я рад, что вы доверились мне.
Возвращаясь в свою спальню, она нервничала и отнюдь не из-за пропущенного обеда. Что-то тревожило её. Гермиона почувствовала себя полной дурой. Опять. Откопав на столе утреннюю записку, слава привычкам, никакие бумаги она никогда не выкидывала сразу, наложила проявляющие чары. «Ваша проблема все ещё требует решения. Обязательно обратитесь за консультацией к мадам Помфри или ко мне».