I'll keep coming

      — Сколько продлится действие?       — От часа до суток.       Гермиона спокойно кивнула. Как и у большинства лечебных зелий.       — Я могу быть свободна?       — Конечно, но будьте осмотрительнее. Ваше поведение может отклоняться от нормы, воздержитесь от общения.       — Почитаю что-нибудь в своей комнате, — она улыбнулась одними губами.       — Если почувствуете недомогание или проявятся какие-то неожиданные симптомы…       — Я в курсе, — не слишком сухо? — Спасибо за заботу, профессор Снейп.       Она развернулась и быстрым шагом покинула кабинет. У неё было не так много времени, чтобы осуществить задуманное.       На самом деле, все было элементарно. Если немного подумать и просчитать варианты, то становилось очевидно, какое задание дал Малфою Воландеморт. Оно явно не было связано с крестражами, если они были так важны для него, как она думала. Мальчишка возился уже несколько месяцев, Том не стал бы ждать так долго и отправил кого-нибудь порасторопнее. Скорее всего ему дали задание просто устранить кого-то — проклятое ожерелье было эффективным способом убийства, но попало не в те руки. Но кого? Гарри? Нет, его Воландеморт хотел убить сам. Кого-то из учеников? Ребенка было гораздо проще подловить на каникулах или в том же Хогсмиде. Этот человек должен быть недосягаем и находиться под защитой Хогвартса. И, судя по поведению Драко, его убийство является для него практически невыполнимой задачей. Не только с «технической стороны». Даже если он принял метку, он все ещё был подростком — злым, подлым, самовлюбленным, но она могла поклясться, что Малфой ещё никого не лишал жизни. То, что он обязан был сделать, угнетало его.       Воландеморт приказал ему убить Дамблдора. Очень удобно. Если он сможет выполнить задание — защитит положение своей семьи среди Пожирателей, если нет, то его наказание послужит всем примером. Она могла только предполагать, в какую безвыходную ситуацию попал Малфой. Его отец опростоволосился в Отделе тайн и впал в немилость у Темного лорда, да ещё и угодил в Азкабан. Сейчас Драко пытается просто выжить и не потерять своих близких, как и все они. Почти заслуживает сочувствия.       Однако, каковы бы ни были планы Темного лорда, ему можно было не беспокоиться из-за Малфоя, ведь он всегда мог рассчитывать на Снейпа. Если ему нужно будет устранить директора быстрее и эффективнее, стоит только отдать приказ более надежному исполнителю. Вряд ли он подозревает, что профессор ему не подчинится. Впрочем, он и не сможет. Если только смерть Дамблдора защитит Драко от Воландеморта, то Непреложный обет заставит его убить вместо крестника. И тут она подошла к самой главной мысли: и директор, и Снейп это прекрасно знали, планировали и вели себя так, как будто это и есть решение всех проблем. Либо они сошли с ума, либо она чего-то не знала. Чтобы начать влиять на происходящее, ей нужна была вся картина. Гермиона потерла глаза и, сделав вид понесчастнее, подошла к горгулье у кабинета директора.       — Карамельный чизкейк, — она всегда внимательно слушала, что Гарри рассказывал ей о встречах с Дамблдором.       Бегом поднявшись по винтовой лестнице, не дожидаясь, пока та поднимет её вверх, она робко постучала в дверь.       — Сэр, я могу с вами поговорить?       — Мисс Грейнджер, проходите. Вы всегда можете обратиться ко мне за помощью, — на самом деле, непосредственно с ней он общался пару раз от силы, она всегда шла как приложение-энциклопедия к Гарри.       Гермиона прошла вперед и скромно присела на краешек предложенного кресла, теребя в руках подол мантии.       — Сэр, я много думала о том, что узнала о профессоре Снейпе. И это сильно волнует меня. Могу ли я говорить честно?       — Конечно, дорогая, — он придвинул к ней вазочку со сладостями.       — Я знаю, что вы доверяете профессору, но, когда я подслушала его разговор с Драко, я узнала кое-что, что вы, возможно, не знаете.       — Уверяю вас…       — Простите, сэр, я не могу молчать. Профессор Снейп сказал, что дал матери Драко Непреложный обет! Понимаете, он должен, он сделает все ради него.       — Северус заботится о своем подопечном, мисс Грейнджер, в этом нет ничего плохого.       — Вы не понимаете, я думаю, — она подалась вперед и с придыханием добавила, — что Драко хочет убить вас.       Дамблдор посерьезнел.       — Вы, наверное, не верите мне, но я уверена, что так и есть, — она замялась. — Сэр, вы в огромной опасности. Даже если Драко не сможет вам навредить, это придется сделать профессору! И как бы вы в него ни верили, Непреложный обет…       — Мисс Грейнджер, знайте, ничего в этих стенах не делается без моего ведома. И моя вера в Северуса безгранична, он не сделает ничего плохого.       — Но, сэр, это же безвыходная ситуация, почему вы ничего не предпринимаете?       — Мисс Грейнджер, вы всегда были исключительно умны…       — Я чего-то не знаю, да? Сэр, молю вас!       По её щекам катились слезы. Дамблдор молчал, задумчиво поглаживая бороду.       — Есть вещи, что даже мне не подвластны, — директор принял скорбный вид. — И одна из них — смерть.       — Не понимаю…       — Я очень болен, дорогая моя, практически одной ногой, точнее рукой в могиле, — он горько усмехнулся. — Не имеет значения, причинит ли мне кто-то вред, мои дни сочтены.       Гермиона ахнула и закрыла рот рукой.       — Нет, сэр, как же так, это не правда… Гарри, он… Мы не справимся без вас.       — Поэтому я и держал все в секрете. Это неизбежно, так зачем заставлять юные умы страдать заранее? Но даже так моя смерть не будет напрасной.       — Кажется… кажется, я понимаю, сэр.       — Догадались?       — Если профессор Снейп… сделает это, Воландеморт никогда не усомнится в его преданности, и он сможет шпионить для Ордена и дальше, практически в безопасности! Ваша жертва…       — Не так велика, как жертва Северуса. Вы можете доверять ему, как мне.       — Я… я не знаю, что и сказать. Но я рада, что вы рассказали мне.       — А я рад, мисс Грейнджер, что смог облегчить свою ношу. Но мне жаль, что пришлось взвалить её на вас. И мне придется попросить у вас даже большего.       — Все, что угодно, сэр!       — Мне придется взять с вас слово, что все, что вы узнали, останется между нами.       — Но Гарри…       — Ему особенно не стоит этого знать. Перед ним стоит невыполнимая задача, — хм, как и перед Драко, — и отягощать его таким знанием… Это прозвучит очень жестоко, но у каждого из нас есть своя роль, война не пощадит никого. И я, и Северус, мы все должны сделать то, что должно.       — Я понимаю, сэр.       — Вы обещаете мне?       — Конечно, сэр. Я обещаю молчать, — почему он не возьмет с неё тот же Непреложный обет? Ох уж эти загадочные души тайных манипуляторов.       Она чуть слышно заплакала.       — Простите, директор, что заставила вас рассказать.       — Ничего, дорогая, я сам виноват, что втянул вас во все это. Вам нужно отдохнуть.       — Да, сэр, — она неловко поднялась с кресла. — До свидания.       Гермиона понуро поплелась к двери и, только оказавшись в коридоре, хорошенько протерла лицо. Хуже не придумаешь! Гарри готовят исполнить свое предназначение, несмотря ни на что, все они — допустимые потери, а главного кукловода даже обвинить не в чем, он же так героически жертвует собой. Воевать нужно за победу или жизнь? Дамблдор уже все решил, не так ли?       Честно говоря, она не ожидала, что он так просто ей все выложит. Без сомнения, директор побоялся, что она что-то предпримет насчет Драко или Северуса, втянет в это мальчиков и порушит все его планы. Но он мог бы как-то запудрить ей мозги, хотя бы попытаться. Решил сыграть на эмоциях и жертвенности? Наверное, он уже десять раз пожалел, что просто не стер её воспоминания. Видимо, все это делается ради крестражей, о которых он знает гораздо больше, чем рассказывает Гарри. Интересно.       Размышляя о том, можно ли как-то обмануть Непреложный обет, например, перетащить Драко на светлую сторону, чтобы условия обязательства перестали быть актуальными, Гермиона прогулочным шагом направилась к гриффиндорской башне. Жаль, что Малфой отправился домой на каникулы, если бы она подловила его сейчас, можно было бы вытянуть из него что-нибудь полезное или покапать на мозги. Правда, пришлось бы сначала отбиваться, а потом втираться в доверие, а она сомневалась, что даже в нынешнем его положении он будет счастлив общаться с гря… магглорожденной.       Гермиона не успела зайти в свою комнату, как её буквально втолкнули внутрь. Она пролетела вперед и чуть не упала, дверь позади захлопнулась. Резко обернувшись, она рефлекторно попятилась — над ней угрожающе навис Снейп.       — Ты что устроила, глупая девчонка? — видимо, дело совсем плохо.       — Ничего, вы…       — Я только что от директора.       — Как он? Мы немного поговорили.       — Поговорили? — он взревел. — Ты вынюхивала секреты, которые тебя не касаются.       — Ещё как касаются, — видимо, прикидываться дурочкой уже поздно.       — Это. Не. Твое. Дело.       На секунду ей показалось, что он ударит её. Гермиона молчала, равнодушно смотря ему прямо в глаза. Наконец он отстранился и повернулся к ней спиной.       — Итак, вы узнали, что хотели. Счастливы?       — Нет, абсолютно, — он фыркнул. — То, что вы делаете — неправильно.       — О, мисс Грейнджер, а сейчас вы, наверное, научите меня, как правильно.       — У меня нет готовых решений, но…       — Вы лезете в то, что не понимаете.       — И что же я, по-вашему, не понимаю? — ей надоело играть в дипломатию. — Что у нас тут чудесный жертвенный клуб? Дамблдор хочет умереть, как герой. Но вы-то! Он же отправляет вас на заклание. Сколько вы проживете, когда сделаете это? Кто вас убьет в конце концов, Воландеморт или Орден?       — Вы закончили?       — Дайте мне договорить! Вы правда считаете, что оно того стоит? Какую такую информацию вы можете добыть и, главное, передать её — напомню, все будут считать вас предателем, что за это стоит отдать жизнь? Будете присылать Гарри анонимки о крестражах?       — Смею напомнить вам, что помимо вашего дорогого Поттера, у нас тут ещё целая школа детей. Очевидно, им нет места в вашем священном правильном пути, мисс Грейнджер, но они тоже достойны защиты.       — Вы серьезно? Вы хотите… школа будет в руках у Пожирателей, вы же не рассчитываете… серьезно?       — Что, растеряли все свое красноречие? — он повернулся и ядовито улыбнулся ей.       — Так не должно быть, вы же погибнете, я не допущу…       — Я не просил вас спасать меня!       — А я и не спрашивала у вас разрешения. Я сделаю то, что посчитаю должным, как и вы.       Она хотела вздернуть подбородок, но почувствовала, что он предательски дрожит. В груди клокотала обида — на него, на себя, на Дамблдора, на весь этот гребаный мир. И Воландеморта, гореть ему в аду. Действие дурацкого зелья закончилось слишком быстро.       — Черт, — она всплеснула руками и почувствовала, как злые слезы жгут глаза.       — Поймите, есть вещи, которые выше нас. Я пообещал ему, — Северус как-то сник и в нерешительности дотронулся до её плеча. — Гермиона, вам стоит отпустить ситуацию, это не ваша битва.       Она кивнула и вдруг прижалась к нему, обнимая, цепляясь пальцами за мантию и оставляя на груди мокрые следы. Он не оттолкнул её, но и не обнял в ответ.       — Мисс…       — Замолчите, Северус. Раз уж вы тут все собрались умирать, то до правил приличия мне нет дела.       — Вы все ещё моя ученица.       — Здорово. Другие аргументы?       — Я не могу ответить на ваши чувства.       — Моим чувствам плевать на ваши чувства. Считайте меня эгоисткой. Буду любить и спасать вас столько, сколько мне заблагорассудится, — она плотнее обхватила его руками, прижимаясь лбом к груди. — Я уже совершеннолетняя, и вы не можете запретить мне.       — Гермиона, — он положил ей руку между лопаток, и она вздрогнула, — посмотрите на меня.       Она в нерешительности приподняла голову. «Сейчас он применит ко мне легилименцию и подправит мозги». Подсознание запоздало запаниковало. Вместо этого Северус взял её за подбородок и подтянул к себе, целуя в уголок рта.       — Не искушайте судьбу, — он вышел из комнаты так же быстро, как и ворвался.       Уже лежа в кровати, она не могла потушить пожар внутри себя. Великий Мерлин, что она сделала, что она сказала… Это немыслимо.