— А если договориться с европейскими школами, чтобы они приняли студентов Хогвартса к себе? Тогда дети будут в безопасности, вдалеке от войны.
— У вас богатая фантазия, мисс Грейнджер, не замечал раньше за вами.
Новый год начался стремительно. Из Норы вернулись мальчики, как с плохими — про министерство и его длинные носы, так и с хорошими новостями — они решили извиниться перед ней за свое поведение ранее. Гермиона была несказанно рада, что их отношения налаживались. Теперь Гарри проводил много времени с Джинни, а Рон, как ей казалось, все ещё переживал из-за Лаванды, но друзья старались не давить друг на друга и просто жить своей школьной жизнью. Начавшиеся занятия Гермиону не впечатлили, благодаря своей одержимости учебой, из-за всего того эмоционального раздрая, она ощутимо обогнала программу. Теперь на уроках было немного скучно, но хоть какая-то польза от проклятия Долохова. Ещё один, несомненно, положительный момент был в том, что они с Северусом… сблизились? Вряд ли это можно было назвать так, но ей казалось, что они хорошо проводят время вместе. Ей пришлось ещё несколько раз пить диагностирующее зелье, чтобы удостовериться, что воздействие на её ментальное здоровье пошло на спад. Вскоре профессор сам предложил возобновить персональные занятия по защите. Не сговариваясь, на тренировках они сделали упор на невербальные чары, которые, как Гермиона выяснила на собственном опыте, могут принести много проблем сопернику. Она больше не покидала в спешке класс после их встреч, и даже успела пристраститься к его чаю — он явно туда что-то добавляет!
Теперь Гермиона знала если не всё, то многое, и они могли свободно, почти, говорить о планах Воландеморта и Дамблдора. Правда, в основном эти разговоры состояли из её фантастических предложений, как избежать и исправить, и саркастичных, но беззлобных объяснений Северуса. Ей было бы бесконечно комфортно с ним, если бы только неизбежность будущего не отравляла мысли бесполезной тоской. Поэтому Гермиона неосознанно и осознанно тянулась к нему, пытаясь хоть что-то успеть. Они не обсуждали свои отношения, и уж точно Снейп не давал ей никаких намеков, но хотя бы не отталкивал. Он позволял ей находиться в его личном пространстве, не одергивал за неуместные прикосновения, а однажды она почти уснула на его плече, когда он залечивал её случайно поврежденную на тренировке руку. Это были такие невинные мелочи по сравнению даже с поцелуем Крама или тем более обжиманиями Рона и Лаванды, над которыми она так язвительно смеялась, но они были её.
— Зачем вообще оставлять школу открытой? Хогвартс перестанет быть безопасным местом, так не проще ли просто не принимать учеников на следующий год?
— Вы считаете, что детям будет безопаснее у паникующих родственников, когда на любую семью может быть совершенно нападение?
— А быть всем вместе в школе под контролем Воландеморта намного лучше?
— Гермиона, — наедине он теперь часто называл её по имени, и каждый раз все внутри неё трепетало, — сложно назвать Темного лорда здравомыслящим, но он далеко не дурак. Он хочет править, а не разорять, ему нет смысла убивать детей, которые должны будут стать его подчиненными, когда он окончательно придет к власти. Он желает видеть их покорными, а не мертвыми. Потеря же власти над Хогвартсом, над кусочком его будущих планов, наверняка приведет его в бешенство.
— То есть в школе будет установлен тоталитарный контроль под вашим чутким руководством?
— Если все пойдет по плану, то да.
— И вы ожидаете покорности?
— Нет, — он ухмыльнулся, — но я не дам садистам из внутреннего круга установить тут свои порядки.
— Опять примете удар на себя?
Северус не ответил, меланхолично размешивая чай. Он стоял у стола, как и во время их напряженного разговора про Драко и Непреложный обет. А Гермиона могла лишь думать, что на облюбованном ею диванчике вполне есть место для двоих.
— Что такое внутренний круг? — решила она сменить тему.
— Часть иерархии Пожирателей. Наиболее близкие к Лорду последователи, — он опять переключил свое внимание на неё. — Я бы попросил вас не забивать этим голову, но, боюсь, уже опоздал с советом.
— Вы состоите в нем?
— Да.
Каждый раз, когда они касались этой темы, он закрывался от неё и как будто снова превращался в того преподавателя зельеварения, которого она знала годами. Ей мучительно хотелось донести до него мысль, что она не считает его чудовищем, одним из них, что…
— Вам приходится делать… плохие вещи, но это необходимо…
— Ради высшего блага? — он посмотрел на неё с кривой усмешкой. — Цель оправдывает средства, да, мисс Грейнджер?
— Нет, но есть вещи, которые выше нас, — она ответила ему его же словами.
Снейп внезапно зло рассмеялся.
— Вы хоть представляете, что это за вещи? Что они, что я делал и делаю? Ходите за мной, вздыхаете и тянете свои руки, вообразили меня непонятым героем, романтичным персонажем своих грез?
Гермиона вздрогнула. По крайней мере, он замечал её знаки внимания.
— Перестаньте меня недооценивать, Северус. Я может и не все знаю, а что-то знать и не хочу, но я не думаю, что на встречах Пожирателей вы гладите котят и распиваете чаи, — она демонстративно поставила чашку на кофейный столик и сложила руки на груди. — Но все это не делает вас предателем или монстром в моих глазах, нравится вам это или нет.
— Вообразили себя взрослой, Грейнджер, понимающей? — он медленно приблизился к ней, практически шипя слова. — Может, мне ещё упасть к вашим ногам от счастья, что вы великодушно обратили на меня свое внимание?
Гермиона вскочила и уперла палец Снейпу в грудь. Это выглядело бы угрожающе, если бы ей не приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть ему в лицо.
— Делайте, что хотите, и перестаньте обвинять меня в моей же вере в вас. Я знаю, что вы хороший человек, и вам меня не переубедить!
Он припечатал её губы поцелуем, сразу глубоко, жестко, без нежностей. Прижал к себе, сдавливая ребра и придерживая затылок. Гермиона рефлекторно дернулась, отбиваясь от неожиданной атаки, но тут же весь её гнев куда-то испарился, и она повисла на нем, чувствуя, как подкашиваются ноги. Её опыт был так мал, а ощущения так сильны, что она просто беспорядочно хваталась за ворот его мантии и старалась не упасть.
— Раз уж вы так активно себя предлагаете, то грех отказываться, — он отстранился от губ и теперь жарко шептал ей в ухо. — Пожиратели умеют веселиться.
Гермиона на автомате кивнула и потянулась к пуговицам на его сюртуке. Северус дернулся и отскочил от неё, лишая опоры. Она неловко качнулась и замерла в замешательстве.
— Грейнджер, я всерьез разочарован вашими умственными способностями, — от вкрадчивого голоса не осталось и следа, он почти хрипел. — Вы правда готовы прыгнуть ко мне в постель, чтобы доказать свою точку зрения?
— Я готова прыгнуть к вам в постель, потому что влюблена, Северус.
— И вам кажется это нормальным?
— Немного… быстро, — она все ещё не могла прийти в себя, — но учитывая обстоятельства…
— К примеру то, что я Пожиратель смерти…
— И у нас мало времени, и мы, вероятно, не переживем войну, и Воландеморт не будет ждать, когда вы решите подарить мне цветы и пригласите на свидание, — она почти сорвалась на крик, но сдержалась. — Я повторяюсь, но перестаньте, пожалуйста, решать за меня, что я должна чувствовать, думать и… хотеть, — Гермиона сглотнула. — Не все играют в игры, Северус, кто-то все ещё умудряется жить во всем этом.
Она посмотрела на него, стараясь удержать самообладание. Снейп благоразумно молчал.
— Думаю, на сегодня мы закончили. Сообщите мне, когда у вас будет свободное время, — она пригладила мантию и вышла вон.
* * *
Как будто мало ей было переживаний, в гостиной Гриффиндора на неё напал взбудораженный Гарри. Он практически лопался от распирающих его новостей, и ей пришлось укрывать их с Роном в своей спальне, чтобы поговорить без лишних ушей. Благо, на комнатах старост не было запрещающих чар, как на спальнях девочек. Разговор, конечно, сразу зашел про крестражи. Одно из воспоминаний, которые показывал ему Дамблдор, оказалось измененным. Оказывается, Слизнорт рассказал молодому Тому Реддлу что-то важное, но решил скрыть это. Теперь Гарри нужно было каким-то образом обхитрить профессора и добыть настоящее воспоминание, чтобы увидеть полную картину.
— А почему Дамблдор сам не попросит профессора?
Гарри прервался и удивленно посмотрел на неё.
— Как? Если уж он сразу не отдал…
— Брось, Гарри, Дамблдор стал директором и верховным чародеем Визенгамота не за лимонные дольки. А если уж у него нет рычагов давления на Слизнорта, то что ты сможешь сделать? — да, она определенно ещё злилась после выходки Северуса.
— У меня нет четкого плана, но я уже достаточно втерся к профессору в доверие. Этот его клуб… Я уверен, что смогу сыграть на его самолюбии.
— Какие слизеринские речи, Гарри, — она рассмеялась, не удержавшись. — Но тебе не кажется, что Дамблдор знает гораздо больше, чем говорит?
— Что ты имеешь в виду?
— Все так выглядит, как будто он ведет тебя по этим воспоминаниям и не раскрывает карты, пока ты не придешь к нужному ему выводу. Я не говорю, что это плохо, просто… немного по-манипуляторски, — она мягко улыбнулась, пытаясь сохранить дружелюбие. Гарри и его характер, ох…
— У Дамблдора нет от меня секретов. Он даже рассказал мне, кое-что… — парень нахмурился. — О Снейпе и моих родителях.
Гермиона напряглась. Да, Дамблдор обещал ей, что сам просветит Гарри, но что-то явно было не так. И при чем тут Поттеры?
— О чем ты?
— Речь зашла про пророчество и про то… Он рассказал мне, как это все произошло, — голос Гарри понизился. — Именно Снейп передал слова Трелони Воландеморту. Он… Пожиратель смерти.
Рон открыл рот и хотел уже что-то сказать, но Гермиона бросила на него предупреждающий взгляд.
— Продолжай.
— Но он раскаялся в содеянном, и, когда понял, что Воландеморт хочет сделать, пришел к директору и попросил о помощи. С тех пор он шпионит для Ордена.
— Как ты относишься к этому, Гарри? — она надеялась, что он не побежит к профессору, обвиняя того в смерти своих родителей, хотя и сама не могла слету уложить информацию у себя в голове.
— Я не знаю. Сначала мне хотелось накричать на Снейпа, что-то сделать, ведь из-за него… Но Дамблдор ему похоже верит, — парень замешкался. — Получается и директор, и Сириус ничего не смогли сделать. Да и Снейп не виноват, что Хвост предал друзей.
Порадовавшись, что Гарри не пошел на поводу у гнева, а для начала подумал, Гермиона решилась.
— То, что я скажу, тебе не понравится, — она внимательно посмотрела на парня, — вы, наверное, заметили, что я стараюсь… выставить профессора Снейпа в лучшем свете?
— Да уж, с тех пор как начались эти твои занятия, ты только и делаешь, что его хвалишь, — Рон выглядел обиженным.
— Дело в том, что вы, мы, долгое время очень негативно относились к профессору, и я хотела…
— Немного поманипулировать? — Гарри улыбнулся.
— Да, наверное. Понимаете, я узнала, что профессор шпион немного раньше вас.
— Что?
— На рождественских каникулах, если быть точнее.
— И ничего не сказала? — она сделала предупреждающий жест.
— Послушай меня, Гарри. И, пожалуйста, не перебивай и не предпринимай ничего, пока я не закончу. Это очень важно, — она умоляюще посмотрела на него. Он покорился и сел в кресло.
Она рассказала им о подслушанном разговоре и его последствиях. Часть про любовь Гермиона, конечно же, пропустила. На удивление, Рон вмешался в разговор только чтобы пояснить Гарри, что такое Непреложный обет.
— Я обещала директору, что ничего вам не расскажу, но и он обещал мне, что передаст тебе информацию, как только придет время. И я не считаю, что он выполнил свою часть договора полностью, поэтому… компенсирую пробелы.
Гарри ошалело посмотрел на неё и взлохматил волосы.
— Так значит я был прав, Драко — Пожиратель!
— Мне никто не говорил это прямым текстом, — начала она аккуратно, — но, полагаю, это так.
— Надо… надо его остановить!
— Если ты что-то сделаешь с ним, то Снейпу придется вмешаться или даже доделать начатое. Непреложный обет, помнишь.
— И что с того? Если ему Малфой дороже…
— Профессор на нашей стороне, Гарри. И все, что он делает, он делает с разрешения директора или по его приказу.
— Хочешь сказать, что Дамблдор не против того, чтобы этот слизеринский гаденыш орудовал в Хогвартсе и даже приставил к нему Снейпа? — удивительно, как он мог подмечать одни неочевидные вещи и быть абсолютно слепым к другим.
— Именно это я и хочу сказать.
В комнате воцарилась тишина. Рон испуганно переводил взгляд с Гарри на Гермиону, они оба неотрывно смотрели друг другу в глаза.
— Мне кажется, или ты пытаешься подорвать мое доверие к директору? — в его голосе чувствовалась явная злость. Гермиона вздохнула. Началось.
— Нет, Гарри, директор тоже на нашей стороне, и я уверена, что все его действия необходимы для победы над Воландемортом. Он заботится о нас, но… — она перевела дух. — Но он не сказал тебе про Драко, потому что считает, что ты сам не можешь решать, как тебе поступать. Он считает, — Гермиона с трудом подавила желание отвести взгляд, — что лучше нас знает, какая информация нам нужна и что нам нужно делать.
— Конечно он знает, он же Дамблдор, — вмешался Рон.
— Я не спорю, но… я боюсь, что он решил за нас слишком многое.
Поттер молчал, стиснув зубы. Она видела, как ярость плещется в его потемневших глазах, и могла только рассчитывать, что благоразумие в нем победит.
— Гарри, я не прошу тебя перестать верить директору. Я прошу тебя поверить и мне.
* * *
Гарри не разговаривал с ней два дня. Впрочем, он ни с кем не разговаривал. Она боялась, что он побежит к Снейпу или Дамблдору, но, похоже, ошибалась на его счет. Рон был на стороне друга, но это угрюмое состояние Поттера пугало и его, поэтому он приглядывал за ним и изредка перебрасывался с ней парой слов. На третий день плотину прорвало.
Сначала Гарри грубил ей, припомнив Северуса и все те обидные шуточки, что успел выдумать Рон с момента начала её тренировок. Она ждала. Гермиона и сама не понимала, какие у них с профессором отношения, так зачем обижаться. Юмор был непреднамеренно метким. Выпустив пар, он начал оправдывать директора всеми правдами и неправдами. И «высшим благом» конечно же! Даже согласился, что не сдержан, поэтому Дамблдор и не хотел говорить ему… На этом месте в нем что-то перемкнуло.
— Он не доверяет мне.
Гарри сел на кровать и в растерянности уставился на неё.
— Директор боится, что я не справлюсь. Поэтому не говорит всей правды и… руководит, — он, казалось, совсем перестал дышать.
Гермиона опустилась на покрывало рядом и нерешительно приобняла его, Поттер положил свою руку на её и понурился. Рон вздохнул и сгреб их в свои братские объятья.
— И что мне теперь делать?
— Что нам теперь делать. Гарри, ты никогда не был и не будешь один, — они так и сидели в обнимку. — Дамблдор всегда направлял нас так, как считал нужным, но это не значит, что он всегда прав. Теперь настал наш черед думать и решать.
— А если мы не справимся? — Рон наконец отпустил их и посмотрел на Гермиону.
— Я же не имею в виду, что мы сейчас побежим пороть горячку и делать все, что вздумается. Для начала, поговорим с Дамблдором начистоту.
