* * *
Двадцать седьмого апреля они с Гарри и Роном стояли в очереди перед камином и молча смотрели друг на друга. Джинни хваталась за руку своего парня и выглядела напряженной, хотя Гермиона и не знала, насколько много тот ей рассказал. Лаванда держалась поодаль, но она замечала, как они с Роном переглядывались. Видимо, несмотря на свои слова, оттолкнуть её полностью у него тоже не вышло. С Дамблдором они виделись все вместе накануне, и это было невыносимо. Она пожала его руку своей маленькой ладонью и посмотрела в светлые глаза. Они друг друга поняли. Северус, конечно, не мог присутствовать во время их прощания с Хогвартсом, но она смухлевала и стащила его рубашку. Теперь приходилось неловко прятать ворот под мантией, но оно того стоило. По крайней мере, ей казалось, что было чуть менее больно. — Как договаривались, патронусы, — неловко шепнул Гарри. Они кивнули в ответ, и все вместе сдержанно обнялись. Это не должно было выглядеть слишком трагично со стороны, но напряжение они скрыть не смогли. Она замыкала их процессию и грустно улыбнулась Макгонагалл, которая контролировала процесс перемещения. Через пару секунд она уже оказалась у себя дома, утопая в родительской любви. Здесь все было как и прежде. Мама хлопотала над ней, а папа спрашивал об учебе. Они решили все вместе приготовить ужин, но Гермиона соврала. Она безумно скучала по родителям, но понимала, что не сможет притворяться целый день. Ей пришлось закрыться в своей комнате и наложить магглоотталкивающие, чтобы они случайно не вспомнили о ещё одном помещении в доме. Она плакала навзрыд, пока мама кричала отцу, чтобы тот не забыл положить галстуки в чемодан. Перед поездкой они решили, с её мягкого напутствия, провести пару дней в гостинице, устраивая себе небольшой медовый месяц в пасхальные каникулы. Она опять почувствовала себя Дамблдором и подавила новый приступ слез, понимая, что он уже скорее всего мертв. К вечеру все было кончено.17. Ожидания
23 мая 2019 г. в 21:51
Гермиона всучила Гарри сборник сказок Барда Бидля и отправила знакомиться с волшебным фольклором под чутким руководством Рона, буквально выталкивая их наружу. Она рухнула на постель и уткнулась в подушки, стараясь подавить стенания. Если Дамблдор стал действовать настолько прямо, то почему ничего не объяснил? Почему скинул это на неё? Смалодушничал, решил, что Гарри примет это от неё лучше или что она найдет более подходящее время? И если, как Поттер и предположил, он старается закончить дела, то… Она перевернулась на спину и уставилась на полог кровати. Сейчас только апрель, что будет если школа перейдет под контроль Пожирателей раньше конца года? Им придется бежать? Конечно, им придется бежать, что ещё остается. Но их будут искать — Воландеморт, министерство… Ей одновременно в голову пришли две мысли. Во-первых, очевидно, что Том планирует захватить власть, так сказать, официально. И, скорее всего, министерство уже почти в его руках. От них и раньше было больше вреда, чем пользы, но теперь идеи Воландеморта будут доноситься не только через террор, но и через закон. Когда-то она наивно предполагала, что можно просто оставить детей дома и не отпускать в захваченную школу, но что если под контролем Пожирателей будет уже весь магический мир? Их обяжут, они подчинятся, Ордену придется уйти в подполье, а те, кто рискнет выступить открыто, — умрут.
От второй догадки её внутренности сжались в тугой узел. Школа, министерство, все они знали о её происхождении, родителях и где они живут. Пусть это и раньше не было секретом, но видимо она не была настолько в фокусе интереса Воландеморта. Когда они останутся одни, и она будет официально считаться пособницей Поттера… Гермиона кинулась было писать письмо, но так и застыла с пером, занесенным над пергаментом. Что она им напишет? «Дорогие мама и папа, я совершенно не держала вас в курсе происходящего, но скоро я стану персоной нон-грата в волшебном мире, а, возможно, даже разыскиваемой преступницей. Вы тоже в опасности и должны бежать из страны». Нет, так не пойдет. Но скоро Пасха, если она сможет попасть домой на каникулы, то наверняка что-нибудь придумает. Гермиона села и закрыла лицо руками. Петля на её шее затягивалась.
В дверь постучали. Мальчики так быстро разобрались? Она открыла дверь в общий коридор, но за ней никого не оказалось. Ей вдруг мягко надавили на плечо и где-то прямо у уха прошептали:
— Гермиона, это Северус, нам надо поговорить.
Она ахнула и пропустила его внутрь, почувствовав, как полы мантии коснулись её ног, когда он прошел мимо. Его дезиллюминационные чары были действительно очень сильными, а ходил он всегда тихо. Надо будет попросить его научить её и этому тоже.
Он развеял заклинание, и они посмотрели друг на друга. Его лицо выглядело уже совершенно как обычно, может лишь чуть печальнее. Она была взвинчена и расстроена. Оба догадывались, что должны были сказать, но молчали. Вместо этого они шагнули ближе и поцеловались. Нет, откладывать их отношения на абстрактное потом она не собиралась.
Северус нетерпеливо скользнул ей под рубашку, мантии на ней не было, и дотронулся до груди. Она подалась на ласки с готовностью, чувствуя, что ждала этого слишком долго. Её одежда осталась на полу раньше, чем они дошли до кровати. Гермиона потянула Снейпа за шейный платок и усадила на матрас.
— Кажется, ещё с утра вы жаловались на недомогание, сэр, — она толкнула его, заставляя упасть на спину и взялась за пряжку ремня. — Позвольте мне вам помочь.
— Благодарю за заботу, мисс.
Гермиона не стала даже возиться с его пуговицами, просто приспустила штаны и белье, седлая. Он охнул, когда она приняла его за несколько толчков и выгнулась, откидываясь назад. Возможно, сказался перерыв, но ощущения захлестнули её с головой, как и в первый раз. Так плотно и горячо. Он не сдержался и схватился за её бедра. Но она не позволила ему перехватить инициативу, перенеся руки на свою грудь и начав двигаться самостоятельно. Покачиваясь и приподнимаясь, она дразнила и его, и себя, то соскальзывая почти полностью, то снова резко садясь. Он послушно сжимал её грудь и пощипывал соски, постанывая сквозь зубы. Гермиона откровенно вскрикивала на собственных толчках и не скрывала своего удовольствия. Наконец, она опустилась, прижимаясь к нему ближе, тело к телу, и почувствовала, что он приподнял её бедра, давая себе свободу действий. Его движения быстро набрали скорость и силу. Она судорожно сжимала простыни и старалась удержать ритм. Во рту стало сухо, дыхание перехватило от ощущений, а её ноги совсем ослабели. Он судорожно подтянул её несколько раз, насаживая с влажными хлопками, и она почувствовала, что захлебывается удовольствием просто ощущая, как он подрагивает внутри неё. Им потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.
Несмотря на то что они постарались привести себя в порядок, им так и не удалось оторваться друг от друга. Северус пересел в кресло, и она без смущения залезла ему на колени, целуя и провоцируя на ласки. В общем, разговаривать им категорически не хотелось. Его рука снова оказалась в опасной близости от её трусиков, когда в дверь, теперь уже со стороны гриффиндорской гостиной, постучали. Они одновременно разочарованно выдохнули и улыбнулись.
— Все равно придется все обсудить.
— Не хочу, — она потерлась о его щеку и неохотно сползла с коленей.
Мальчики видимо начали привыкать к виду Снейпа в её спальне, хоть и звучало это очень дико. Они сдержанно поздоровались и заняли свои места в ожидании. Четвертое трансфигурированное кресло так и стояло ещё с прошлого их общего разговора. Она кинула тоскливый взгляд на Северуса, но села отдельно. Никто не решался начать разговор.
— Итак… — Гарри переводил взгляд с неё на профессора.
— Может просто попьем чай и разойдемся? — Гермиона откинулась в кресле и посмотрела в потолок. — Все и так знают, что ничего хорошего мы сейчас обсуждать не будем.
— Когда? — Гарри проигнорировал её.
— На Пасху, — так же равнодушно выдал Снейп.
— Чудесно, — протянула Гермиона. — Нам придется разъехаться домой.
— Мы уже не сможем вернуться? — Гарри смотрел на профессора.
— Вряд ли тут все так быстро переменится, но я бы на вашем месте не рисковал.
— Почему? — Рон подался вперед.
— Министерство едва держится, Воландеморт скоро захватит власть, — Гарри не смотрел на друга. — А тогда в школе, да и вообще везде, будет опасно. Нам нельзя будет оставаться в Хогвартсе.
— То есть, после Пасхи мы будем сами по себе, — Уизли проговорил это с мрачной решимостью.
— Вам, Поттер, лучше вернуться в дом тети.
— До моего дня рождения?
— Да. Вы обсуждали это с Дамблдором?
— Немного. Впрочем, других предложений у меня все равно нет.
Снейп кивнул.
— Ордену нужно будет быстро мобилизоваться, вам лучше не ставить их под удар в это время. Мистер Уизли, это и вас касается.
— В смысле?
— Вам придется найти повод остаться в Норе или по крайней мере сделать вид, что вы там. Если вы вдруг откажетесь возвращаться в школу, это вызовет вопросы.
— Моя семья будет в опасности?
— Ваши родители члены Ордена, они уже в опасности, но да. Джиневре же придется продолжать обучение, — Рон вскинулся и поник, принимая ещё более угрюмый вид.
— А Гермиона? — он вдруг вспомнил её полное имя.
Северус посмотрел на неё, и она поняла, что он хочет взять её за руку.
— Я позабочусь о её безопасности.
Никто не оспорил это заявление. Опять наступила тишина. Гермиона бессмысленно водила мыском туфли по узору ковра.
— Они поймут, что это ты? — её голос прозвучал совсем безжизненно.
— Это не произойдет на праздничном ужине у всех на виду, но, думаю, будет достаточно очевидно. Мне придется увести Малфоя из школы, это уже вызовет подозрения. Дальше все зависит от того, насколько быстро Лорд подомнет министерство.
— Аврорат…
— Почти полностью парализован. Орденцы, конечно, ещё будут сопротивляться, но они в меньшинстве.
— Как Драко? — все встрепенулись от неожиданного вопроса Гарри.
— Плохо, мистер Поттер. И будет ещё хуже.
— Дерьмо, — он потер глаза, — мы можем только ждать.
— Шах, — бесцветно сказал Рон.
Они ещё немного посидели в тишине. Гарри опять подал голос.
— Что это за ерунда была с палочкой Дамблдора, Гермиона?
— Ты ведь и так понял.
— Я понял, что ничерта не понял. Это же детская сказка.
— Из-за этой сказки уже произошла одна война, — неожиданно вклинился Снейп.
— Что вы имеете в виду? — Гарри посмотрел на него, поправляя очки.
— Дамблдор выиграл эту палочку в поединке с Гриндевальдом.
— Я думала, он тебя в это не посвятил, — она удивилась.
— А он и не посвящал, просто намекнул, что его палочка может заинтересовать Темного лорда.
— Так значит у Дамблдора Бузинная палочка? — Рон выдал название с придыханием.
— Уже нет, теперь она Гарри, — поправила Гермиона.
— Ничего не понимаю, я же не забирал её.
— Не важно, забрал ли ты её физически, главное, кого она теперь считает хозяином.
— Но к чему все это? Я бы понял, если бы директор отдал мне её, чтобы повысить мои шансы против Воландеморта…
— Смысл не в том, чтобы повысить твои шансы, — хотя тут она немного кривила душой, — а в том, чтобы уменьшить его возможности.
— Я все равно не понимаю.
— Думай, Гарри. Когда Воландеморт догадается, что палочка Дамблдора та самая, он захочет обладать ею…
— Но она не примет его как полноправного хозяина?
— Именно, это может сыграть нам всем на руку.
— Но если её обязательно нужно «отбить»… — Гарри посмотрел на Северуса, тот развел руки.
— Как всегда я.
— Он может просто разоружить вас, как и я Дамблдора.
— Все мы понимаем, что Лорд не удовлетворится Экспеллиармусом.
Гарри вскочил и принялся расхаживать по комнате.
— Все это неправильно.
— Это война, Поттер, тут часто бывает неправильно.
— Но вы же погибнете.
— Считаете, ваши шансы выжить выше? — Снейп саркастично изогнул бровь.
— Надо уничтожить крестражи до нового учебного года, — заключил Гарри. — Тогда вам не придется становиться директором, и мы сможем вернуть Хогвартс.
— Порыв благородный. Но даже если нам это удастся, то это поставит под удар школу.
— Отступать уже некуда, а станет ещё хуже. Нам придется принять бой так или иначе.
— Дома и стены помогают? — заметил Снейп с грустной улыбкой.
— Что-то вроде. И Орден будет собрать проще.
Гарри переключился на планирование будущего и, казалось, забыл спросить про снитч. Гермиона не стала напоминать, вечер и так был не слишком веселым.
— Полагаю, до Пасхи обсуждать больше нечего, — подытожила она. Все молча согласились. — Мрачно размышляйте о нашей непростой судьбе где-нибудь в другом месте, пожалуйста.
И она, забыв про стеснение, склонилась к Северусу, прижимаясь лбом к его плечу и хватая за лацкан мантии, заставляя остаться на месте. Ей было уже сугубо все равно, как отреагирует Рон, и не примет ли это близко к сердцу Гарри. У них оставались жалкие недели, а потом уже ничего не будет хорошо.
Мальчики сразу ушли, а они не покидали свои места еще долгое время и молчали. Гермионе хотелось плакать, но не было смысла и времени. Северус гладил её по руке, она лишь судорожно сжимала пальцы.
— Помнишь, я говорила, что у меня большие планы? — она потерлась щекой о ткань его мантии.
— Хочешь успеть все?
— Да, — она потянулась вперед, почти падая со своего кресла и поцеловала его. — Ты мне должен еще за эти две недели игнорирования.
Снейп не ответил ей, но заставил встать и вернуться в его объятья. Он ласкал её почти агрессивно. Шею обожгло грубым поцелуем, он тут же стал нежен, как будто извиняясь, но Гермиона поняла, что ему тоже просто необходимо было сделать её своей всеми возможными способами. Она вскрикнула, когда он прикусил сосок, и потеряла остатки самообладания, едва он переключил свое внимание с груди и прикоснулся к ней там. Она опять задыхалась и бесстыдно терлась об него, хватаясь за одежду и влажно целуя, как будто не испытывала оргазм менее двух часов назад.
Ужинали они уже в его комнатах и не покидали их до утра. Она старалась как можно быстрее закончить с бессмысленными теперь уже уроками и ждала его у него или у себя, ощущая себя тем самым озабоченным подростком из осуждающих рассказов, но ничего не могла, да и не желала, с собой поделать. Ей хотелось прикасаться к Северусу все время, и она почти успешно осуществляла этот план. Он был не против, по крайней мере, если судить по его жадным поцелуям и собственническим объятиям. Они вместе ели, спали и занимались сексом чаще, чем казалось возможным. Когда он был занят, она душила его своим вниманием и ходила хвостом по пятам, помогая варить зелья или проверять работы, даже не стараясь придерживаться меры.
— Я тебя, наверное, уже жутко утомила, — она уткнулась ему между лопаток, пока он методично размешивал что-то в котле.
— Не могу сказать, что привык к такому вниманию, — его голос был совершенно серьезен, — но мне пришлось бы похитить тебя, если бы ты не пришла добровольно.
— И запереть в спальне? — она улыбнулась.
— Именно так. Правда не уверен, что так бы мы проводили больше времени вместе.
Он положил палочку в карман и повернулся к ней, прижимая теперь уже к груди.
— Мы же не расстаемся навсегда, — он склонился к её макушке. — Я приду к тебе после Пасхи, как только избавлюсь от внимания Темного лорда. Твоих родителей тоже необходимо спрятать, возможно придется действовать жестко…
— Я уже все придумала.
— Хочешь обсудить?
— Нет, я все сделаю сама.
Он не стал настаивать и обнял её крепче.